Я спал и видел белого медведя.
Сам я родился на юге, в маленьком городке неподалеку от моря.
И, если посмотреть на него сверху, то это был разноцветный ковер, сотканный узором из желто-зеленых трав, белые одноэтажные домишки прятались в густой кроне ив…
Пожалуй, и не видно было людей, а всюду неспешно шествовали домашние спутники уюта и стоялого жилья – тишина вдруг разряжалась блеяньем овец и коз, возле домов в тени палисадников неподвижно валялись собаки, неслышной и еле заметной тенью скользили коты.
Это мое воспоминание...
Это то, что вошло в душу, оставило в ней след. Это стало отпечатком чего-то важного, картой, которую я постоянно вытаскивал из-за пазухи, сравнивая с ней новые города и другие страны…
Это была детская картинка страны на краю света, которую непременно нужно отыскать потому что только здесь, в тени старого дерева, ты найдешь тишину восходящего утра, мягкий зной томного и тихого дня и удивительный закат, - черное, сверкающее звездами небо.
Небо, устремленное к земле, очарованное запахом ночных трав, душицы и мяты.

Я спал и видел себя белым медведем…
Когда-то это был огромный материк – та льдина, которая несет меня все южнее и южнее.
Когда-то мне казалось, что не хватит жизни чтобы обойти ее вдоль и поперек.
И, кто знает, что меня ждет так, где я никогда не был, но мог бы быть, хотя это и ни к чему… Тот поток жизни, который льется из меня, брызжет без счета и меры, у которого нет ни начала ни конца, подсказывает мне, что придуманный мной мир, будет интересней, острей и парадоксальней.
Потому что только я смогу указать дорогу друг к другу этим странным и парадоксальным людям, ищущим проявления жизни, которые требуют самоотречения, безумия веры и самой жизни…

Я спал и видел себя белым медведем…
То, что осталось от моей льдины, настолько мало, что я могу оглядеть все румбы Розы Ветров, не поднимая своего тела…
У меня остается вода, в которой можно увидеть все, что захочется…
У меня остается небо, которое ничего от тебя не требует.
У меня остаются сны с маленьким городком, похожим на разноцветный ковер, брошенный кем-то на пыльную дорогу, ведущую к ивовой роще, где по ночам так нестерпимо и щемяще пахнет мятой