ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ все записи автора
Ч е х о в
в
П е р е д е л к и н о
как только ступни его коснулись дороги, уже дальше было все просто, он так и пошел по ней. А мы ахали, как настоящий сифанофор идет. А он шел смешной походкой действительно, но не в ту сторону. Помешать мы ему уже не могли.
Он перешел мосток и направлялся в сторону от писательского городка. Встреча срывалась. Он увидел кладбище, постоял, насвистывая какой-то мотивчик, потом взялся за другой и свернул с дороги к кладбищу. Там где идет тропа, была в заборе дыра, он пролез в нее, и скоро его шляпа плавала над крестами и бирками.
Мы решили приблизиться и повисли над ним в двух метрах.
Он читал вслух:
«Иванов Семен Федорович
1947-1961 г.»
тут же на бирке красовалась выпуклая фотография на керамике, человек смотрел прямо и думал, вероятно, о женщинах - или о матери, или о невесте, в глазах было что-то такое мягкое.
-Странно, - сказал Чехов и пошел дальше. Через пять шагов опять могила, четырехгранная деревянная пирамидка высокая, на ней красная звезда и бирка:
«Семенова Мария Федоровна
1915-1947г.»
вместо фотографии было пустое прямоугольное окошечко, и все было ровно покрашено серой, под серебро, краской.
-Интересно, - сказал Чехов и пошел еще дальше. И тут его окликнули:
-Эй, товарищ, давай сюда!
Мы увидели, что в третьем ряду могил стоит мужчина в спортивном костюме и в соломенной шляпе. Наступила пауза, во время которой, появились слева еще две головы, один был в очках и белой безрукавке, а другой в пиджаке, в котором было полноватое тело. Чехов посмотрел на них и ... пошел к... - вернее лучше сказать свернул к ним, на ходу чуть приподнимая шляпу.
-Антон Павлович, - представился он, - Чехов.
Компания переглянулась. Чехов снял пиджак, сложил его вдвое, постелил на траву и присел на него.
-А как Вас зовут, - спросил он самого старшего в пиджаке.
-Прокопов, - было сказано в ответ толстяком, и он тут же стал присаживаться. Чехов дальше полез в карман зачем-то. Достал визитную карточку.
-Вы на меня, господа смотрите с подозрением каким-то. Я писатель. Вот моя визитная карточка, - и он протянул ее тому, который был в очках. Тот взял визитную карточку, прочитал и стал оглядываться.
-Простите, господа, я бы с удовольствием не мешал бы вам, - Чехов кивнул на бутылки вина в целлофановом мешке, - но простите меня, уж будьте снисходительными, пол стаканчика - и я буду гулять дальше.
-Пол стаканчика! - повторил хор, вернее трио, пиджак, белая тенниска и спортивный костюмчик в соломенной шляпе.
-Да бросьте вы придираться ко мне, меня и так критика съела, помилосерднее побеседуйте со мной Христа ради... - если вы христиане?...
Чехов облокотился на локоть, вытянул ноги и стал чесать у себя свободной рукой около уха с виновато улыбающимся видом, и все рассмеялись.
-Так Вы Антон Павлович Чехов? - спросил в пиджаке.
-Ну да, врач и писатель, - продолжая чесать свою голову, и хитровато улыбаясь, отвечал наш человек, - и т.д. и т.д.
Чехов при этом сделал такое лицо, что все как будто поняли, о чем идет речь, и опять рассмеялись.
-А-а, - сказал понимающе в белой тенниске и в очках, - это понятно, но - увы.
-А кто вы по профессии? - быстро, но мягко спросил наш Чехов.
-Мы все писатели, - ответил за троих очкастый человек.
-Тогда прошу, господа, стаканчик вина, но непременно, если позволите, я скажу тост.
Ему налили вина и он, приподнявшись с локтя, придвинул свой стакан к стаканам стоящим в траве.
-Я предлагаю выпить за гонорары, господа, они позволяют нам все и никогда не задают лишних вопросов.
-За литфонд! - сказал в очках.
-За гонорары, - подхватил писатель в пиджаке, - конечно за гонорары!
-Не продается вдохновенье, но можно рукопись
продать, - процитировал в спортивном костюме.
Все чокнулись и выпили. А мелкие морщинки на носу у него были действительно очень симпатичными, когда он улыбался.
-А теперь давайте, если вы не против, за собак, они во всем похожи на нас, только им денег не платят, - Чехов опять сделал гримасу, от которой все рассмеялись, хотя ничего смешного вроде не было - но видимо на нервной почве.
-А Ваша «Каштанка» - гениальная вещь, - сказал, вытирая ладонью губы, писатель в очках и белой безрукавке.
-Это я записал то, что мне Дуров рассказывал, - сказал Чехов и опять что-то состроил со своим носом.
Компания оживилась.
-А я тоже так делаю, - сказал писатель в пиджаке, - поеду в командировку, а потом записываю-то, что мне сосед по номеру рассказывает.
-Инженеришка... какой-нибудь?... -спросил его в спортивном костюме.
-Не-ет, в том-то и фокус. Наш же брат что-нибудь рассказывает, то, что ему не нужно, нужное-то в тетради под подушкой, а я раз - сюжетец наметываю.
-Э-э, не знаю, как умолять, можно и мне разочек воспользоваться вашим трюком, в голове пусто, а срок как сорока на ветке спать не даст? - сказал Чехов.
Воцарилась пауза, и все прислушались, нет ли эха? Но оно видимо куда-то в траву как мышь упорхнуло.
-Да что Вы!? Не жалко, ерунда, - отмахнулся небрежно толстый в пиджаке.
-Маленькую штучку в абзац и я Ваш покорный слуга до гробовой доски, да? - Чехов налил вина писателю в пиджаке, (он что-то начал горло прочищать),- только сию минуту, как допьете стакан вина?
Чехов чокнулся со всеми, потом посмотрел пристально на толстого, и торопливо с ним чокнулся еще раз. И они все четверо выпили одновременно.
-Ну ладно, - сказал толстый почему-то тише, чем ожидалось, - в прошлом году от Огонька прилетел на Байкал...
-Знакомые места, - сказал мечтательно наш герой.
-Ну да, Вы писали в «Сахалине», так вот в аэропорту, - голос писателя отвердел, - зашел в буфет пирожок съесть с пивом. Столики там такие, что стоять надо. Жую пирожок. Подходит офицер молодой. Можно? Можно, отвечаю. У него тоже пиво в руке и два пирожка. Он пьет пиво, и я пью с пирожком. Он вдруг говорит, а Вы писатель, наверно? Да, говорю, как Вы догадались? Сразу видно, отвечает. Я конечно в свитере был и побрился в Москве.
-Да я бы к вам не подошел в другом случае, - вставил Чехов, - у меня тоже глаз наметанный.
-А не можете Вы нам помочь, у нас в части, - продолжал в пиджаке, - жена командира травит как собаку моего приятеля, уже одну звездочку сняла, потому что он отказывается быть любовником ее подруги - это же идиотизм в наше-то время?! Даже вот сейчас, пока мы с Вами, так да сяк, разговариваем, он на гауптвахте в портупеи сидит. А я говорю, сколько лет ей? Он говорит, жене командира 40, а ей 35. Я ему говорю, я бы рад, но командировка короткая, не могу, через два дня вылетаю в Москву обратно. А он посмотрел на меня и выключился на пять, а я допил стакан пива, и не спеша оттедова.
Дальше было непредвиденное: Чехов повалился, как будто ему стало плохо с сердцем, стал серым, потом лицо ввалилось, кожа расползлась, показались кости лба.
Такого у нас никогда не было с оживлением. Сифанофоры сказали, надо дождь дать и молнию в могилу, которая у них за спиной, чтобы отвлечь внимание.
-Чехов умер! - закричал в отчаянии человек в шляпе.
А я закрыл глаза т.к. сифанофоры нацелили молнию и после вспышки собрали все, что осталось от Чехова в коробочку .
.
.
ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ все записи автора
