Нет большей радости для современного хохла, чем хоть в чем-то почувствовать себя выше москаля. Хохол может не есть, не спать, не заниматься сексом ради одной только секунды ложного триумфа, когда ему кажется, что проклятый москаль наконец-то морально повержен. Эта битва с ветряными мельницами изматывает хохла, вытягивает из него все соки, превращает его в подозрительное, нервное и отчасти безнравственное существо, но иного выхода нет. Хохол понимает, что он не может быть просто хохлом, он обязан жить быть «против москаля». В этом «против» – и проблема его, и трагедия. ...