В 1926 году великий поэт Владимир Маяковский написал стихотворение, посвященное трагически ушедшему из жизни Сергею Есенину, в котором упрекал его за страшный поступок:

– Вы в своем уме ли?
Дать, чтоб щеки заливал смертельный мел?!

Маяковский оптимистически переиначил на свой лад финал предсмертного есенинского стихотворения («В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей»):

– В этой жизни помереть не трудно.
Сделать жизнь значительно трудней.

Владимир Владимирович тогда не подозревал, что давать советы проще, чем следовать им. 14 апреля исполнилось 80 лет со дня гибели самого Маяковского.

Обоих поэтов, яростно споривших друг с другом при жизни и после смерти, связывает одно обстоятельство – загадка их гибели.

Некоторые исследователи отказывают им в праве распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Так что же все-таки стоит за тем роковым выстрелом, прогремевшим весенним утром 1930 года в Москве? Рассмотрим обе версии.

Убийство?
Из протокола: «Посредине комнаты на полу на спине лежит труп Маяковского. Лежит головой к входной двери... Голова несколько повернута вправо, глаза открыты, зрачки расширены, рот полуоткрыт. Трупного окоченения нет. На груди на 3 см выше левого соска имеется рана округлой формы, диаметром около двух третей сантиметра. Окружность раны в незначительной степени испачкана кровью. Выходного отверстия нет. Труп одет в рубашку... на левой стороне груди соответственно описанной ране на рубашке имеется отверстие неправильной формы, диаметром около одного сантиметра, вокруг этого отверстия рубашка испачкана кровью на протяжении сантиметров десяти. Окружность отверстия рубашки со следами опала. Промежду ног трупа лежит револьвер системы «Маузер» калибр 7,65 № 31204, ни одного патрона в револьвере не оказалось. С левой стороны трупа на расстоянии от туловища лежит пустая стреляная гильза от револьвера «Маузер» указанного калибра».

Журналист Валентин Скорятин полагает, что Маяковского убили сотрудники Объединенного государственного политического управления (ОГПУ - преемник ВЧК) во главе с Яковом Аграновым, на тот момент занимавшего должность начальника секретного отдела ОГПУ.

Отдел этот занимался борьбой с антисоветской деятельностью отдельных лиц, партий и организаций. Агранов (в свое время возглавлявший следствие по делу так называемой «Петроградской боевой организации В.Н.Таганцева», по итогам коего в 1921 году было расстреляно около 90 человек, в том числе и поэт Николай Гумилев) к 1930 году «курировал» творческую интеллигенцию, дружа со многими из них. Например, с Сергеем Есениным и Михаилом Булгаковым. Считался близким знакомым и Маяковского. В частности, пистолет, из которого прозвучал выстрел, был подарен поэту, увлекавшемуся стрелковым оружием, именно Аграновым.

Он примчался на место трагедии «со товарищи» довольно быстро, тут же взяв следствие в свои руки. У Скорятина также вызвало подозрение, что некоторые люди, прибежавшие на звук выстрела, застали тело поэта лежащим ногами к двери, а явившиеся позже увидели его уже головой к двери. Кто и зачем двигал убитого? Убийца, который хотел представить дело так, что до выстрела поэт стоял спиной к двери, и, следовательно, упал к ней головой?

Странна Скорятину и предсмертная записка Маяковского, датированная 12 апреля т.г. Ее он считает слишком суетной для человека, решившего свести счеты с жизнью:

«ВСЕМ! В том, что умираю, не вините никого и пожалуйста не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля - люби меня. Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.

Как говорят -
«Инцидент исчерпан»,
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете,
И не к чему перечень
Взаимных болей,
бед и обид.

Счастливо оставаться. Владимир Маяковский. 12.IV.30 г.

Товарищи вапповцы - не считайте меня малодушным. Серьезно - ничего не поделаешь. Привет. Ермилову скажите, что жаль – снял лозунг, надо бы доругаться. В.М. В столе у меня 2000 руб. - внесите налог. Остальные получите с ГИЗа. В.М.».

По мнению исследователя, это подделка, изготовленная в ведомстве Агранова за несколько дней до гибели поэта. На что указывает карандашная запись, которую легче подделать, чем чернильную, и дата, не совпадающая с днем смерти. К тому же, по данным Скорятина, любимая женщина Маяковского Лиля Брик (как и ее муж Осип) были агентами ОГПУ. Ей, кстати достались все права на литературное наследие поэта.

Каков же мотив убийства «великого пролетарского поэта», как его назвали после смерти? Сторонники этой версии полагают, что: а) Маяковский, тесно общаясь с чекистами, узнал некую тайну, которой знать был не должен; б) снял розовые очки и стал посматривать на окружающую советскую действительность без прежнего романтизма. А посему, мол, тов. Агранов проник в его комнату, убил и ушел через черный ход.

Однако проведенные в 90-е годы судебно-баллистическая и графологическая экспертизы показали, что Маяковский застрелился сам, предварительно написав предсмертную записку.

Самоубийство
Итак, утро 14 апреля 1930 года. Москва, Лубянский проезд (рядом с ОГПУ, что поясняет быстрое появление чекистов), комната в коммуналке, где поэт работал. Маяковский, у которого роман с молоденькой и красивой 22-летней актрисой МХАТа Вероникой Полонской, уговаривает ее узаконить отношения и бросить театр. Она отказывается, так как, будучи замужем за актером Михаилом Яншиным, боится признаться мужу в измене и не хочет уходить со сцены. В конце бурной сцены Маяковский целует ее, дает 20 рублей на такси, берет с нее обещание, что она ему позвонит, и они расстаются.

Далее события, как описывала много позже Полонская, развивались так: «Я вышла, прошла несколько шагов до парадной двери.

Раздался выстрел. У меня подкосились ноги, я закричала и металась по коридору. Не могла заставить себя войти. Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я решилась войти. Но, очевидно, я вошла через мгновенье: в комнате еще стояло облачко дыма от выстрела. Владимир Владимирович лежал на ковре, раскинув руки. На груди его было крошечное кровавое пятнышко.

Я помню, что бросилась к нему и только повторяла бесконечно: Что вы сделали? Что вы сделали?

Глаза у него были открыты, он смотрел прямо на меня и все силился приподнять голову. Казалось, он хотел что-то сказать, но глаза были уже неживые...» На часах было 10.15 утра.

«Чего ему не хватало?» – задался вопросом в некрологе поэт Демьян Бедный. Действительно – чего? На мой взгляд, любви и понимания в трудную минуту. А также исполнения его желаний. Парадоксально, но 36-летний поэт – несмотря на представительную внешность (рост 1 метр 90 см) и всесоюзную известность, в глубине души оставался неуверенным в себе подростком, которого мир «не любит и не ценит».

Снаружи - сильные, мощные стихи, гром басовитого голоса, эффектные театральные позы на фотографиях, а внутри - мнительность, зачастую доходящая до паранойи, резкие и частые смены настроения по самым, иной раз, незначительным причинам. Известна его брезгливость и боязнь заразиться даже от рукопожатия, видимо, идущая от ранней смерти отца, который умер от заражения крови.

Боялся уколов при сшивании бумаг или простой иголкой.

Плюс чрезвычайно запутанная личная жизнь, при которой Владимир Владимирович много лет сосуществовал под одной крышей с семьей Бриков, временами порываясь уйти, но вновь возвращаясь к роковой женщине Лиле. И конечно, мотив боязни старости и возможности самоубийства, красной строкой пронизывающий почти все его творчество.

– У меня в душе
ни одного седого волоса,
И старческой нежности
нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
Иду - красивый,
Двадцатидвухлетний.
Или:
– Глазами взвила
ввысь стрелу.
Улыбку убери твою!
А сердце рвется к выстрелу,
А горло бредит
бритвою.

Вместе с тем, многие его современники отмечали в нем предельную честность, в том числе, литературную. Марина Цветаева считала Маяковского «подвижником своей совести», а Борис Пастернак – человеком «почти животной тяги к правде». Наступали новые, страшные времена, и поэт, несомненно, чувствовал это.

В один далеко не прекрасный момент все вместе сложилось в черное и тоскливое: провал выставки, посвященной 20-летию творчества Маяковского, грипп, отсутствие любви со стороны Лили Брик и осознание, что очередная возлюбленная ему не принадлежит. По мнению писателя Виктора Шкловского, Маяковский разуверился практически во всем и умер, «обставив свою смерть, как место катастрофы, сигнальными фонарями, объяснив, как гибнет любовная лодка, как гибнет человек не от несчастной любви, а оттого, что разлюбили».

Борис Пастернак написал после его смерти:

– Ты спал, постлав постель на сплетне, Спал и, оттрепетав,
был тих, – Красивый,
двадцатидвухлетний, Как предсказал твой
тетраптих.
Ты спал, прижав
к подушке щеку,
Спал, – со всех ног, со всех
лодыг
Врезаясь вновь и вновь
с наскоку
В разряд преданий
молодых.
Ты в них врезался тем
заметней, Что их одним прыжком
достиг.
Твой выстрел был
подобен Этне
В предгорьи
трусов и трусих.

Сергей Варшавчик,
обозреватель «РИА Новости»