**РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ИСТОРИИ * Андерсен Достоевский Косаговский**

Среда, 29 Декабря 2021 г. 20:57 + в цитатник

Андерсен

МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА С СЕРНЫМИ СПИЧКАМИ

РђРЅРґРµСЂСЃРµРЅ-РґРµРІРѕСЃРєР°-СЃ-СЃРїРёС‡РєР°РјРё (700x525, 178Kb)

Был канун Нового года, холод стоял ужасный и шел снег.

Почти уже совсем стемнело; по темной улице пробиралась маленькая девочка, продрогшая, босиком, с непокрытой головой.

Когда она ушла из дому, на ней были надеты туфли, хотя проку от них было мало; то были старые большие туфли, которые обыкновенно носила мать, но и те она растеряла, когда прыгнула в сторону от двух быстро мчавшихся экипажей.

Одну она никак не могла отыскать, а другую схватил мальчишка и убежал с ней. Поэтому девочка шла теперь босая, и ноги её посинели и покраснели от холода. В красном фартуке она несла целый ворох спичек, а в руках держала пачку. За весь день у неё никто ничего не купил, никто не порадовал ее ни одним пфеннигом. Дрожа от холода и голода, брела бедная малютка, -- это олицетворение горя.

Падающие снежинки покрывали её белокурые длинные волосы, спадавшие на плечи прекрасными локонами, но о них она, конечно, не думала.

Все окна были ярко освещены, и в воздухе чудесно пахло жареным гусем: ведь был канун Нового года. Да, об этом она тоже думала.

В углу, между двух домов, из которых один выдавался больше другого, она присела на корточки и съежилась в комочек. Ножки она поджала под себя; так было еще холоднее, но идти домой она не решалась; она еще пока ничего не успела продать и не заработала ни одного пфеннига.

От отца ей, наверно, достанутся колотушки, да кроме того, дома -- такой же холод; крыша была дырявая, и в щели проходил ветер, хотя самые большие дырки были заткнуты тряпками и соломой.

От холода её крошечные ручки почти совсем окостенели.

Ах! Попробовать разве взять одну единственную спичку, чиркнуть ею по стене и погреть пальцы?..

Она вытащила спичку. Трах! Как вспыхнула она, как загорелась! Пламя было светлое, теплое, как свечечка. Девочке вдруг показалось, что она сидит перед большой железной печкой, с блестящими медными ножками и крышкой. Как славно пылал огонь, каким живительным теплом обдал он ее!.. Девочка протянула ножки, чтобы и их погреть, но пламя погасло, печка исчезла, и в руке её остался только кусочек обгоревшей спички..

Другую спичку зажгла она об стену; пламя вспыхнуло, и в том месте, где свет падал на стену, она стала прозрачная, как вуаль, так что девочка могла заглянуть в комнату. На столе, покрытом белой скатертью, стоял фарфоровый сервиз, и дымился жареный гусь, начиненный яблоками и черносливом; но было еще приятнее видеть, как гусь с воткнутыми ножом и вилкой вдруг шлепнулся с блюда на пол и, покачиваясь на лапах, побежал прямо к ней.

Опять погасла спичка, и осталась одна холодная, сырая стена.

Тогда бедная девочка зажгла третью спичку и вдруг перенеслась прямо под елку, убранную еще красивее, чем та, которую она видела через стеклянные двери у богатого купца. На зеленых ветках блестели тысячи свечей; с веток глядели на нее пестрые картинки, какие она видела в витринах магазинов. Малютка протянула к ним ручки, -- спичка погасла. Свечки на елке поднялись выше и превратились в звезды на небе, и только одна из них покатилась к небу, оставляя за собой длинный огненный след.

"Это значит, что кто-то умер!" -- подумала девочка, потому что её покойная бабушка, единственное существо, любившее ее, рассказывала ей, что когда падает звезда, -- то душа человеческая улетает к Богу. Она опять чиркнула спичкой о стену, и опять стало светло, и перед ней стояла её старая бабушка, такая прозрачная, сияющая, такая кроткая и любящая.

-- Бабушка, -- воскликнула девочка, -- возьми меня с собой! Я знаю, что, когда погаснет спичка, ты уйдешь, ты исчезнешь, как исчезли теплая печка, жареный гусь и дивная елка... -- и она разом зажгла всю пачку спичек, чтобы удержать бабушку.

И спички засияли таким блеском, что стало светлее, чем днем. Никогда еще не была бабушка так прекрасна и величава; она взяла девочку на руки, и, светлые, радостные, они поднялись высоко над землей. И там, наверху, не было ни холода, ни голода, ни страха, -- они были у Бога...

А в углу, прислонившись к стене, ранним, холодным утром сидела бедная девочка с раскрасневшимися щеками и улыбающимися губами, замерзшая в последний вечер старого года. Новогоднее солнце взошло над маленьким трупом. Неподвижно сидел ребенок с серными спичками, из которых одна пачка сгорела.

-- Ей, наверно, хотелось отогреться! -- говорили кругом.

Но никто не знал, что она видела и в каком торжестве отошла с бабушкой к новогодней радости.

-=-

ДЕВОЧКА и серные СПИЧКИ (Анденрсен)

https://www.youtube.com/embed/DS92NFK2Cig

аудио

https://www.realrocks.ru/siteplayer/1826520

Достоевский

Мальчик у Христа на елке.

Святочный рассказ:

Р”РѕСЃС‚=РјР°Р»СЊС‡РёРє-РЅР°-РµР»РєРµ-Сѓ-РҐСЂРёСЃС‚Р° (700x525, 385Kb)

I Мальчик "с ручкой"

Дети странный народ, они снятся и мерещатся. Перед елкой и в самую елку перед Рождеством я все встречал на улице, на известном углу, одного мальчишку, никак не более как семи лет. В страшный мороз он был одет почти по-летнему, но шея у него была обвязана каким-то старьем, – значит, его все же кто-то снаряжал, посылая. Он ходил «с ручкой», это технический термин, значит – просить милостыню. Термин выдумали сами эти мальчики. Таких, как он, множество, они вертятся на вашей дороге и завывают что-то заученное; но этот не завывал и говорил как-то невинно и непривычно и доверчиво смотрел мне в глаза, – стало быть, лишь начинал профессию. На расспросы мои он сообщил, что у него сестра, сидит без работы, больная; может, и правда, но только я узнал потом, что этих мальчишек тьма-тьмущая: их высылают «с ручкой» хотя бы в самый страшный мороз, и если ничего не наберут, то наверно их ждут побои. Набрав копеек, мальчик возвращается с красными, окоченевшими руками в какой-нибудь подвал, где пьянствует какая-нибудь шайка халатников, из тех самых, которые, «забастовав на фабрике под воскресенье в субботу, возвращаются вновь на работу не ранее как в среду вечером». Там, в подвалах, пьянствуют с ними их голодные и битые жены, тут же пищат голодные грудные их дети. Водка, и грязь, и разврат, а главное, водка. С набранными копейками мальчишку тотчас же посылают в кабак, и он приносит еще вина. В забаву и ему иногда зальют в рот косушку и хохочут, когда он, с пресекшимся дыханием, упадет чуть не без памяти на пол,

…И в рот мне водку скверную

Безжалостно вливал.

Когда он подрастет, его поскорее сбывают куда-нибудь на фабрику, но все, что он заработает, он опять обязан приносить к халатникам, а те опять пропивают. Но уж и до фабрики эти дети становятся совершенными преступниками. Они бродяжат по городу и знают такие места в разных подвалах, в которые можно пролезть и где можно переночевать незаметно. Один из них ночевал несколько ночей сряду у одного дворника в какой-то корзине, и тот его так и не замечал. Само собою, становятся воришками. Воровство обращается в страсть даже у восьмилетних детей, иногда даже без всякого сознания о преступности действия. Под конец переносят все – голод, холод, побои, – только за одно, за свободу, и убегают от своих халатников бродяжить уже от себя. Это дикое существо не понимает иногда ничего, ни где он живет, ни какой он нации, есть ли бог, есть ли государь; даже такие передают об них вещи, что невероятно слышать, и, однако ж, все факты.

II Мальчик у Христа на елке

Но я романист, и, кажется, одну «историю» сам сочинил. Почему я пишу «кажется», ведь я сам знаю наверно, что сочинил, но мне все мерещится, что это где-то и когда-то случилось, именно это случилось как раз накануне Рождества, в каком-то огромном городе и в ужасный мороз.

Мерещится мне, был в подвале мальчик, но еще очень маленький, лет шести или даже менее. Этот мальчик проснулся утром в сыром и холодном подвале. Одет он был в какой-то халатик и дрожал. Дыхание его вылетало белым паром, и он, сидя в углу на сундуке, от скуки нарочно пускал этот пар изо рта и забавлялся, смотря, как он вылетает. Но ему очень хотелось кушать. Он несколько раз с утра подходил к нарам, где на тонкой, как блин, подстилке и на каком-то узле под головой вместо подушки лежала больная мать его. Как она здесь очутилась? Должно быть, приехала с своим мальчиком из чужого города и вдруг захворала. Хозяйку углов захватили еще два дня тому в полицию; жильцы разбрелись, дело праздничное, а оставшийся один халатник уже целые сутки лежал мертво пьяный, не дождавшись и праздника. В другом углу комнаты стонала от ревматизма какая-то восьмидесятилетняя старушонка, жившая когда-то и где-то в няньках, а теперь помиравшая одиноко, охая, брюзжа и ворча на мальчика, так что он уже стал бояться подходить к ее углу близко. Напиться-то он где-то достал в сенях, но корочки нигде не нашел и раз в десятый уже подходил разбудить свою маму. Жутко стало ему, наконец, в темноте: давно уже начался вечер, а огня не зажигали. Ощупав лицо мамы, он подивился, что она совсем не двигается и стала такая же холодная, как стена. «Очень уж здесь холодно», – подумал он, постоял немного, бессознательно забыв свою руку на плече покойницы, потом дохнул на свои пальчики, чтоб отогреть их, и вдруг, нашарив на нарах свой картузишко, потихоньку, ощупью, пошел из подвала. Он еще бы и раньше пошел, да все боялся вверху, на лестнице, большой собаки, которая выла весь день у соседских дверей. Но собаки уже не было, и он вдруг вышел на улицу.

Господи, какой город! Никогда еще он не видал ничего такого. Там, откудова он приехал, по ночам такой черный мрак, один фонарь на всю улицу. Деревянные низенькие домишки запираются ставнями; на улице, чуть смеркнется – никого, все затворяются по домам, и только завывают целые стаи собак, сотни и тысячи их, воют и лают всю ночь. Но там было зато так тепло и ему давали кушать, а здесь – господи, кабы покушать! И какой здесь стук и гром, какой свет и люди, лошади и кареты, и мороз, мороз! Мерзлый пар валит от загнанных лошадей, из жарко дышащих морд их; сквозь рыхлый снег звенят об камни подковы, и все так толкаются, и, господи, так хочется поесть, хоть бы кусочек какой-нибудь, и так больно стало вдруг пальчикам. Мимо прошел блюститель порядка и отвернулся, чтоб не заметить мальчика.

Вот и опять улица, – ох какая широкая! Вот здесь так раздавят наверно: как они все кричат, бегут и едут, а свету-то, свету-то! А это что? Ух, какое большое стекло, а за стеклом комната, а в комнате дерево до потолка; это елка, а на елке сколько огней, сколько золотых бумажек и яблоков, а кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а по комнате бегают дети, нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то. Вот эта девочка начала с мальчиком танцевать, какая хорошенькая девочка! Вот и музыка, сквозь стекло слышно. Глядит мальчик, дивится, уж и смеется, а у него болят уже пальчики и на ножках, и на руках стали совсем красные, уж не сгибаются и больно пошевелить. И вдруг вспомнил мальчик про то, что у него так болят пальчики, заплакал и побежал дальше, и вот опять видит он сквозь другое стекло комнату, опять там деревья, но на столах пироги, всякие – миндальные, красные, желтые, и сидят там четыре богатые барыни, а кто придет, они тому дают пироги, а отворяется дверь поминутно, входит к ним с улицы много господ. Подкрался мальчик, отворил вдруг дверь и вошел. Ух, как на него закричали и замахали! Одна барыня подошла поскорее и сунула ему в руку копеечку, а сама отворила ему дверь на улицу. Как он испугался! А копеечка тут же выкатилась и зазвенела по ступенькам: не мог он согнуть свои красные пальчики и придержать ее. Выбежал мальчик и пошел поскорей-поскорей, а куда, сам не знает. Хочется ему опять заплакать, да уж боится, и бежит, бежит и на ручки дует. И тоска берет его, потому что стало ему вдруг так одиноко и жутко, и вдруг, господи! Да что ж это опять такое? Стоят люди толпой и дивятся: на окне за стеклом три куклы, маленькие, разодетые в красные и зеленые платьица и совсем-совсем как живые! Какой-то старичок сидит и будто бы играет на большой скрипке, два других стоят тут же и играют на маленьких скрипочках, и в такт качают головками, и друг на друга смотрят, и губы у них шевелятся, говорят, совсем говорят, – только вот из-за стекла не слышно. И подумал сперва мальчик, что они живые, а как догадался совсем, что это куколки, – вдруг рассмеялся. Никогда он не видал таких куколок и не знал, что такие есть! Вдруг ему почудилось, что сзади его кто-то схватил за халатик; большой злой мальчик стоял подле и вдруг треснул его по голове, сорвал картуз, а сам снизу поддал ему ножкой. Покатился мальчик наземь, тут закричали, обомлел он, вскочил и бежать-бежать, и вдруг забежал сам не знает куда, в подворотню, на чужой двор, – и присел за дровами: «Тут не сыщут, да и темно».

Присел он и скорчился, а сам отдышаться не может от страху и вдруг, совсем вдруг, стало так ему хорошо: ручки и ножки вдруг перестали болеть и стало так тепло, так тепло, как на печке; вот он весь вздрогнул: ах, да ведь он было заснул! Как хорошо тут заснуть! «Посижу здесь и пойду опять посмотреть на куколок, – подумал, мальчик и усмехнулся, вспомнив про них, – совсем как живые!..» И вдруг ему послышалось, что над ним запела его мама песенку. «Мама, я сплю, ах, как тут спать хорошо!»

– Пойдем ко мне на елку, мальчик, – прошептал над ним вдруг тихий голо.

Он подумал было, что это все его мама, но нет, не она; кто же это его позвал, он не видит, но кто-то нагнулся над ним и обнял его в темноте, а он протянул ему руку и… и вдруг, – о, какой свет! О, какая елка! Да и не елка это, он и не видал еще таких деревьев! Где это он теперь: все блестит, все сияет и кругом все куколки, – но нет, это все мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит его мама и смеется на него радостно.

– Мама! Мама! Ах, как хорошо тут, мама! – кричит ей мальчик и опять целуется с детьми, и хочется ему рассказать им поскорее про тех куколок за стеклом. – Кто вы, мальчики? Кто вы, девочки? – спрашивает он, смеясь и любя их.

– Это «Христова елка», – отвечают они ему. – У Христа всегда в этот день елка для маленьких деточек, у которых там нет своей елки… – И узнал он, что мальчики эти и девочки все были все такие же, как он, дети, но одни замерзли еще в своих корзинах, в которых их подкинули на лестницы к дверям петербургских чиновников, другие задохлись у чухонок, от воспитательного дома на прокормлении, третьи умерли у иссохшей груди своих матерей (во время самарского голода), четвертые задохлись в вагонах третьего класса от смраду, и все-то они теперь здесь, все они теперь как ангелы, все у Христа, и он сам посреди их, и простирает к ним руки, и благословляет их и их грешных матерей… А матери этих детей все стоят тут же, в сторонке, плачут; каждая узнает своего мальчика или девочку, а они подлетают к ним и целуют их, утирают им слезы своими ручками и упрашивают их не плакать, потому что им здесь так хорошо…

А внизу, наутро, дворники нашли маленький трупик забежавшего и замерзшего за дровами мальчика; разыскали и его маму… Та умерла еще прежде его; оба свиделись у господа бога в небе.

И зачем же я сочинил такую историю, так не идущую в обыкновенный разумный дневник, да еще писателя? А еще обещал рассказы преимущественно о событиях действительных! Но вот в том-то и дело, мне все кажется и мерещится, что все это могло случиться действительно, – то есть то, что происходило в подвале и за дровами, а там об елке у Христа – уж и не знаю, как вам сказать, могло ли оно случиться или нет? На то я и романист, чтоб выдумывать.

-=-

Р”РѕСЃС‚РѕРµРІСЃРє-РјР°Р»С‡РёРє-РЅР°-РµР»РєРµ-Сѓ-РҐСЂ---РѕР±Р» (700x356, 388Kb)

МАЛЬЧИК на елке у БОГА (Достоевский)

https://www.youtube.com/embed/-KXVOPNlyXw

аудио

https://www.realrocks.ru/siteplayer/1826519

н о ч ь

п е р е д

Р о ж д е с т в о м

РЇ-РќРћР§Р•РќР’РџРђР›-Р’--Р—РђР‘Р РћРЁР•РќРќРћРњ-Р”РћРњРљ-- (700x564, 78Kb)

я ночевал в заброшенном доме на краю древни. Окна распахнуты, стужа, снег. Я был конечно в самой дальней комнате, на ящике лежала крышка от банки и в ней фитилек, не то в машинном масле, не то в подсолнечном масле. Это не я все устроил. Я забрался только в этот дом, чтобы не остаться под открытом небом, а оказывается его обжили какие-то люди.

На постели рваной - не то матрас, не то неизвестно что. Днем я разглядел кое-как, но уже забыл, а сейчас в темноте пятно какое-то жесткое и край ватной куртки драной я увидел, прежде чем лечь. Но вот лег, и брезгливость пропала, и забыл уже обо всем. Лежу, глаза мои сонно смыкаются, время от времени. Несколько раз я уже чуть не заснул. Но не хочется пока спать. Прислушиваюсь, прислушиваюсь: не идет ли кто-нибудь. Но, слава Богу - тишина, тишина. И за десять километров тишина. Кажется так, что вроде бы, заскрипят по снегу валенки за деревней, и я услышу, и отойду от дома в ночной лес, если станет страшно.

Деревня почти вся заброшенная, из всех домов только три или четыре дома живых. На ночь я смотрел. В двух домах огни видны, а у других дымок над трубами при луне.

Но что это? На окне сидит прозрачная женщина. Сквозь нее я вижу ночь, а контуры ее тела освещены луной. Я умираю от страха, почти не дышу.

-Сегодня ночь перед Рождеством, - говорит она улыбаясь. Я молчу.

-Сегодня ночь... - она стала пальчиком водить по подоконнику, - перед... Рождеством...

Я молчу.

-В ночь перед Рождеством... должны все улыбаться ... и радоваться… и должны происходить всякие чудеса...

Я начал узнавать что-то в этой женщине. Она вдруг стала мне напоминать кого-то. Кажется это та женщина, что я позавчера видел днем в окне одного из домов в деревне. Тот дом, который к озеру спиной и лицом к дороге, которая через лес выходит к станции.

-Вы меня узнали? Меня зовут Клава. А Вас как зовут?

-Юра, - сказал я глухо.

-А меня зовут Клавой. Я живу с мамой в том доме у озера и работаю на станции.

-Кем? - спросил я.

-Да, прямо так и скажу?! Сразу много знать хотите. Вот придете ко мне на станцию, спросите Клаву и увидите, что я делаю.

Я вспомнил про магазин на станции, как там булки белого хлеба стоял, и мне есть захотелось.

-А Вы что тут делаете? - спросила она меня, - наверно отдыхаете? Вы тут хорошо устроились. И постель у Вас есть... и лампадка...

Я привстал с постели на локоть. Она, когда говорила, раскачивала головой из стороны в сторону. Это меня успокоило, и голос был приятный, хотя чуточку хрустальный.

-Вы прозрачная, - сказал я, хотя решил избегать этого странного обстоятельства, но это вырвалось у меня и от неожиданности, я не мог закончить фразу, а хотел спросить, как она хрустальная - разговаривает?

-Можно я присяду? - сказала она и вошла в комнату и села на ящик. Одной рукой она поправила волосы, а другой одернула юбку. При свете лампадки она уже не была такой прозрачной. Контуры светились конечно, но внутри ничего не было видно, да и темно было в этом углу комнаты - за ней.

-А лампадка здесь уже была, - сказал я, - когда я пришел сюда.

-Да - а? - сказала она, и взяла ее в руки, и я стал ждать, что осветится угол комнаты и будет видно, что она прозрачная. Угол засветился! - но она к тому же стала водить пальцем по краю баночки и, когда ее рука загораживала фитиль, было видно: что пальцы просвечивают как стекло.

-Звезды горят на улице, - сказала она, - и снег светится. Вы наверно замерзли тут? Окна не забиты...

-Нет, я же в шубе,

-Можно на улице погулять, если хотите ... или Вы спать будете?

-Можно, - говорю я.

-Тогда вставайте.

Она встала с лампадкой в руке и прошлась по комнате, теней от нее нет, подумал я, хотя может, тускло горел фитиль.

-Вставайте-вставайте!

Я пошевелился. Убедился, что я живой. Посмотрел в окно и начал вставать. Застегнул две пуговицы на шубе, куда я руки засовывал греться, посмотрел на постель и - и заглянул к ней в лицо, она улыбалась.

-Ну вот, - она сказала, - а я думала, Вас нельзя поднять с постели. Пошли ... Лампадку на место поставим.

Она нагнулась, поставила лампадку. Подошла к окну. Протянула ко мне руку, я дал невольно и она сказала:

-Полетели!

И мы вылетели в окно, над деревом полукругом и... вверх. Деревня спала. Но луна светила ярко.

-Хорошо? да? - сказала она.

-Да, - сказал я.

Мы неслись над деревней. Светился снег за деревней, где был редкий лес. Светились крыши. Потом вдруг стали спускаться. Я думал, мы полетим, черт знает куда - за дальний лес, в там какую-нибудь другую деревню. Но мы вдруг спустились на краю, перед последним домом. Там горел свет.

На крыльце стало темно сразу, но она толкнула дверь. От туда спросили: "Кто?" Она сказала: "Мы." И дверь открыли. Когда я входил, то посмотрел на крюк, которым запирали дверь, но не увидал его. А меня уже втолкнули в комнату, там было человек восемь народу и светила лампа. Я стал раздеваться по примеру Клавы. Она-то уже не прозрачная! - удивился я. Гости шумели. Кто-то закричал: "С Рождеством!" Я зашел за ней в комнату. Она тут же села на что-то и меня притянула.

Лица у всех были веселые. На столе - шпроты, салат, водка, холодец, бутылка вина, одна бутылка без этикетки, огурец и хлеб.

-Я, - сказал какой-то усатый мужчина, вставая, - рад приветствовать наших гостей! Мы только что говорили, а где Клава? и вот она сама, да еще и не одна. А Вас как зовут, Юрой?

-Да, - сказал я, - откуда Вы знаете?

Все засмеялись.

-Штрафную ему! - сказала какая-то молодая толстенькая женщина, мне протянули рюмку. Я выпил.

-Подвиньтесь-ка для нашего гостя, - сказал этот усатый и стал приглашать меня рукой к середине стола. А он толкнул плечом рядом сидящих, и они не качнулись, а подвинулись, но двое или трое, сдвинувшись со скамьи, исчезли в стене.

-Вот садись, - сказал он, показывая рукой рядом с собой.

-Иди-иди, - сказала Клава.

Я пересел, а Клава говорит соседке:

-Ох, ты и толста, мать, ну и толста!

И берет ее за руку и рука отрывается от тела. Она берет за плечи - и плечей нету, она за голову... и головы нет.

-А ты пей! Не обращай внимания, - толкнул меня в бок усатый, - они еще долго будут собираться!

А Клава принялась и вторую женщину разрушать. Чего-то она приговаривала при этом ("хороша-хороша девка!" - вроде этого). И скоро она осталась одна на скамье. Усатый подмигнул мне:

-Пей, теперь будем веселиться - я, ты, да Клава!

-Пей, не бойся, - сказала Клава и схватила огурец со стола.

Я выпил вино. И стало темно. Усатый кинулся на Клаву, Клава - в окно, я хотел за ними, но споткнулся о ящик. Я был у себя в комнате уже. Быстро они меня перенесли, подумал я. Мне не оставалось ничего, как лечь. Я посмотрел в окно - луна продвинулась к углу дома, и на озере снег светился ярче, чем везде. Я лег и заснул. Странная ночь, подумал я засыпая, настоящая как.. под Рождество .

(1977 может быть - ? писал в гостях у Гали Мальцевой)

-=-

НОЧЬ-ПЕРЕД-РОЖДЕСТВОМ-ЮК (686x414, 174Kb)

смотреть ФИЛЬМ - https://www.youtube.com/embed/UqgYr9jUnN4

audio авторское чтение

НОЧЬ перед РОЖДЕСТВОМ

https://www.realrocks.ru/siteplayer/201580

смотреть фильм

https://www.youtube.com/embed/CpMt3N7fhgQ

-=-

АУДИО

РАССКАЗ ДЕКАБРЬСКОГО ЦВЕТКА

https://www.realrocks.ru/siteplayer/1404547

фильм

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ-ПРИКЛЮЧЕНИЯ-от декабрьского-цветка (700x437, 197Kb)

смотреть фильм

https://www.youtube.com/embed/d9evzus7cGA

-=-

теги

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ИСТОРИИ * Косаговский, * Ночь перед Рождеством Косаговский *,Ночь перед Рождеством Косаговский текст-трек-фильм, Рождественская истолрия Достоевский, Рождественская история Андерсе н

-=-

Метки: РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ИСТОРИИ * Диккенс РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ИСТОРИИ * Достоевский РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ИСТОРИИ * Косаговский

<a href="https://www.liveinternet.ru/community/yuri_kossagovsky/post489357176/">Р РћР–Р”Р•РЎРўР’Р•РќРЎРљРР• РРЎРўРћР РР * РђРЅРґРµСЂСЃРµРЅ Р”РѕСЃС‚РѕРµРІСЃРєРёР№ РљРѕСЃР°РіРѕРІСЃРєРёР№</a><br/>
	&nbsp;

РђРЅРґРµСЂСЃРµРЅ
				
					&nbsp;.
				
					РњРђР›Р•РќР¬РљРђРЇ Р”Р•Р’РћР§РљРђ РЎ РЎР•Р РќР«РњР РЎРџРР§РљРђРњР
				
					&nbsp;&nbsp;.
				
					
					
				
					&nbsp;.
				
					&nbsp;.
				
					Р‘С‹Р» РєР°РЅСѓРЅ РќРѕРІРѕРіРѕ РіРѕРґР°, С…РѕР»РѕРґ СЃС‚РѕСЏР» СѓР¶Р°СЃРЅС‹Р№ Рё С€РµР» СЃРЅРµРі.
				
					&nbsp; &nbsp;РџРѕС‡С‚Рё СѓР¶Рµ СЃРѕРІСЃРµРј СЃС‚РµРјРЅРµР»Рѕ; РїРѕ С‚РµРјРЅРѕР№ СѓР»РёС†Рµ РїСЂРѕР±РёСЂР°Р»Р°СЃСЊ РјР°Р»РµРЅСЊРєР°СЏ РґРµРІРѕС‡РєР°, РїСЂРѕРґСЂРѕРіС€Р°СЏ, Р±РѕСЃРёРєРѕРј, СЃ РЅРµРїРѕРєСЂС‹С‚РѕР№ РіРѕР»РѕРІРѕР№.
				
					&nbsp; &nbsp;РљРѕРіРґР° РѕРЅР° СѓС€Р»Р° РёР· РґРѕРјСѓ, РЅР° РЅРµР№ Р±С‹Р»Рё РЅР°РґРµС‚С‹ С‚СѓС„Р»Рё, С…РѕС‚СЏ РїСЂРѕРєСѓ РѕС‚ РЅРёС… Р±С‹Р»Рѕ РјР°Р»Рѕ; С‚Рѕ Р±С‹Р»Рё СЃС‚Р°СЂС‹Рµ Р±РѕР»СЊС€РёРµ С‚СѓС„Р»Рё, РєРѕС‚РѕСЂС‹Рµ РѕР±С‹РєРЅРѕРІРµРЅРЅРѕ РЅРѕСЃРёР»Р° РјР°С‚СЊ, РЅРѕ Рё С‚Рµ РѕРЅР° СЂР°СЃС‚РµСЂСЏР»Р°, Рє... <a href="https://www.liveinternet.ru/community/yuri_kossagovsky/post489357176/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ обратиться по имени -=- ПРОДОЛЖЕНИЕ -=- Среда, 29 Декабря 2021 г. 21:05 (ссылка)

-=-

Как быстро сделать копченую колбасу
________ без колбасы вообще ________
===========================
______ (рождественский рассказ) _______

лег я в шесть а может пол седьмого. Дописывал
пьесу. Засыпал под ТВ и проснувшись включил ТВ.
Как раз жена Клинтона заявила, что надо провести
расследование по убийству Бенадир Бхуто.

Все-таки какая тупая (!) – во всем виноват ее муж,
вот куда приведет невольно расследование… он
же первый начал бомбить Ирак, а потом и Югославию,
чтобы уравновесить мир, дескать я не только мусуль-
ман обидел. Но мусульмане зашевелились и с тех пор
на нервах.

Да, так вот, встал … а поскольку я отпраздновал,
завершение пьесы и начало предновогоднего настро-
ения, одной или двумя рюмками бренди, что мне привезли
из Дагестана – проснулся я в девять с твердым желанием
позавтракать.
Танище спала. Но шевелилась. Да и я слышал
Как она ходила в ванную. Она решила мне помочь
позавтракать.
-Мясо жаренное не хочу, - сказал я, - в даль идти к тому
холодильнику ...
-А хочешь… я знаю, что тебе надо поесть…
Она открыла холодильник и достала сметаны
с комочком творога в целлофановом пакете.
Я люблю это все смешать и посыпать сахаром.

Но мне хотелось копченой колбасы.
-А копченой колбасы нет?
-Нет, я решила не покупать эту гадость, - сказала
Танище.
-Правильно, - сказал я.
А потом добавил:
-А я туда порежу чеснока.
-Да? Тогда еще можно и укропу туда порезать.
-Да можно, - сказал я, мысленно посыпая укропом
все как зеленой солью.
-Сейчас я тебе принесу.
Танища сходила к старому холодильнику,
что стоит в коридоре - и принесла, и помыла
небольшой букетик.
-Ничего себе!? – сказал я про себя, мысленно,
а вслух сказал, – ммм… и все это с черным хлебом!

Так я и сделал. Меня поразило конечно, что
мне досталось пол-коробки сметаны.
Вот что значит она дочь главного инже-
нера, а я сын дивизионного врача, который
несмотря на дворянское происхождение и
заносчивость, пережил голод в 20-м, вернее нет,
в 30-м году, и приучил меня к экономии.

А Танище все здорово размешала, и посолила
несколько раз, уже даже когда я ложку занес.

Еда мне понравилась. Я откусывал черный
хлеб, ну не совсем черный – немного сероватый,
хотя и черный. И было вкусно.

-Похоже по вкусу на копченую колбасу.
-Да?
-Иугу, - сказал я, - очень похоже, ну в точности
вкус копченой колбасы.
-Правда?
-Точно. А-а-а… теперь я знаю, как делается копченая
колбаса – берут жир, черный хлеб и чеснок с укропом!...

Танища чего-то добавила, но что я не помню,
может что-то существенное, но про мясо она ничего
не говорила, иначе бы я это запомнил.

И тут Танища мне принесла мешок-пакет с подарками.
Я обрадовался.
-Подарок от Деда Мороза.
-Что-нибудь по электронике?
-Еще чего!?

Я вытащил из коробки (черт, поздравлял сейчас актер
Табаков, и посоветовал в следующем году запастись терпе-
нием и здоровьем) – домашние тапки, но новые,
подтяжки отличные – на них можно висеть над пропастью
- не расцепятся, и еще что-то я нащупал рукой…
-Электроника? Что-нибудь дискетное и дисковое?
-Ни в коем случае!
И я вытащил это - в прекрасной коробке, с прозрачной
пленкой твердой как стекло... и от туда выглядывала
как спящая царевна какая-то металлическая штуковина.

-А-а-а-а! Техника, - закричал я.

Там были щипчики с целым веером приспособлений:
маленьким ножичком, пилкой для ногтей, крестовой
отверткой и кучей отмычек, в том числе и отмычкой
для дверцы автомобиля, как мне показалось…
И мне захотелось иметь автомобиль, и я забыл
про копченую колбасу… но… я пошел и написал рассказ.

*

При чем здесь рождество? – скажет кто-нибудь…
Ну новый Год и Рождество это почти одно и тоже.
А потом явно божественная сила, народившегося Христа,
отвлекла меня от преступных мыслей - и производить
копченую колбасу из хлеба с чесноком, и открывать
чужие автомобили – а заняться чистописанием…

2007

===========

Ответить С цитатой В цитатник

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Рубрики

-Ссылки

-Музыка

-Фотоальбом

-Видео

-Подписка по e-mail

-Поиск по дневнику

-Интересы

-Постоянные читатели

-Сообщества

-Статистика

**РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ИСТОРИИ * Андерсен Достоевский Косаговский**