Nick Гойман Притча о покойниках…
В Рязани проживал мальчик Миша с папой, мамой и братишкой Гариком, имбецилом с синдромом Дауна. Мише было два годика, когда родители решили отвезти его на всё лето в деревню к бабушке, в …Спасс-Клёпики, под Рязанью. Тогда, там ещё не было ни пожаров, ни …смога. Перед отъездом папа выкушал с соседом литр палёной водки. За что мама обозвала его скотиной и импотентом, а папа в ответ назвал её стервой и шлюхой, и только Гарик радовался поездке. Он сидел на заднем сиденье «Запорожца», улыбался, пускал слюни. Грязным пальцем доставал из носа зелёные сопли, и жрал их. Ехали ночью. Когда выезжали со двора папа раздавил кошку, а из неё вылезли красные кишки. Рязанские дороги жуткие, «выбоины» да «колдоёбины». Перед самой деревней на встречную полосу дороги выскочил Васька на тракторе, он был в дугу пьяный и не справился с управлением. От этого удара «Запорожец» смяло в лепёшку, - папа, мама и Гарик погибли сразу же, а Мишка пробил своей башкой, лобовое стекло и вылетел в канаву. Васька вылез из кабины трактора, стоял и чесал свою репу, в затылке. Миша встал, отряхнул грязь, сел за руль трактора и …сам поехал к бабуле. Трактор заглох около деревенского погоста. С этого всё и …началось. Мишу приютили души усопших. Эти грешные души занялись его воспитанием. Но если честно, то чему они могли его научить? Ну, если только хлестать водку, да материться, так это он уже сам умел. Покойники не могут выходить из своих могил, поэтому они назначили Мише опекуна, местного дурачка Колюшку, который целыми днями болтался по кладбищу, допивал самогон и доедал остатки жратвы, которую оставляли на помин усопших. Колюня, научил Мишу всяким премудростям: врать, воровать, плеваться и попрошайничать. Летом на кладбище …рай. Деревенские поцаны, играли в войнушку и чёрной краской малевали на могилках фашистскую свастику. А с вечера и до утра, сельские девчата прятались в кустиках, играя в жмурки с солдатами-чебуреками из стройбата. Миша тоже познакомился с симпатичной покойницей, …она повесилась, как только узнала, что у неё обнаружили СПИД. Когда Мише исполнилось пять лет, на погост привезли его бабушку, она-то и поведала, что в смерти его родителей виноват её сосед алкаш Васька. Он притащил гаишникам бутыль самогона, и они оформили эту аварию, как несчастный случай, а вину свалили на Мишиного папу. Ведь ему уже всё равно, …папе. Миша сам решил уйти в мир взрослых, или на большую дорогу, чтобы понять, какая всё-таки ему уготована судьба, но сначала он поклялся покарать, эту сволочь Ваську и устроить ему страшный «Суд времени». Миша ночью прокрался к его дому. В сенях, на карачках стояла Васькина жена, …Катька. Она буровила чушь, блевала и стонала. Видимо съела, что-то …несвежее. А в избе, на печке, под грязным овчинным тулупом лежали две его дочурки худые, как …глисты, с белёсыми поросячьими ресницами. И по очереди мастурбировали початком варёной кукурузы. Сам Васька, налакался до усёру самогона, и в мокрых штанах храпел на диване с зажжённой во рту папиросой. Миша вылил на пол канистру с …бензином. Но вы меня не слушайте, а купите и прочтите эту увлекательнейшую книгу талантливого английского писателя, - Nicka Гоймана.
Лето 2010 года. Очень вольный перевод на рязанский язык - Додика Гимпелевича.
Как пустил царевич свою стрелу
Через горы, реки, поля да долы,
И пошел за стрелою - искать жену,
Истоптал все ноги, да съел пуд соли.
Шел, он шел, долго шел, похудел, поседел,
Износил всю одежду свою до нитки,
Много разных нашел по дороге стрел,
Чьей-то тоже мечты да судьбы попытки...
И когда уже съел свой последний сухарь,
И решил все бросить, домой вернуться,
«Да, в конце-то концов, кто из нас тут царь!?»,
Надо ж было об камень ему споткнуться!
Смотрит лужица, в луже стрела лежит,
Вся покрылась зеленой болотной тиной,
И лягушка глазами в глаза глядит,
И спокойно так смотрит, невозмутимо...
Про лягушек-царевн много раньше слыхал,
А вот как целоваться-то с нею в живую?
Но жену-то свою он нашел-отыскал,
Рукавами обтер, чмок ей в щечку сухую...
Перед ним старушонка, в морщинках нос,
Лохмы длинные серые, сама босая,
Потянулась к губам-то его и взасос...
Он глаза-то открыл, а она молодая!
Глазки-пуговки, золото пышных кудрей:
«Ой, спасибо, царевич, что спас от неволи!
Дай тебя поцелую еще раз скорей,
Что ты замер, родной?! Испугался ты что ли?»
А царевич в уме уже строил дворец
И детишек румяных качал в колыбели…
«Эх, не дожил до счастья мой царь-отец!
Сам-то выжил едва, да нашел еле-еле...»
Губы вытянул...Чмок! Звонко так, от души…
И пошла по дороге царевна обратно…
А на камешке в тихой болотной тиши
Квакнул что-то ей вслед лягушонок невнятно...