Astaroshe_Asran все записи автора
Ночь 61. Произвол Теней


Поморщившись и помассировав виски, Акане перевела взгляд на Тогу, сидящего напротив и по-хозяйски вытянувшего ноги.Спасибо, хоть на стол их не закинул, подумала Кросс. Но потом вспомнила,что сама этим частенько грешит, и выбросила навязчивую мысль из головы.
-Так что там... с произволом? - напомнила охотница.
-Да это подождет, ничего срочного, - раздраженно бросил Ягари. - Ты мне лучше объясни, какого черта Каиен забыл в горах с Камурой?!
Акане устало усмехнулась:
-Что тебя больше шокирует?Горы или компания Камуры?
-И то, и другое. Твой брат вообще в курсе, кого ты снарядила с ним в «поход»?
-Да ну тебя... Никого я не снаряжала, - отмахнулась женщина. - Да и они-чан знает Камуру, как Маку, ученицу Ночного класса...
-А не как Юки, древнего аристократа с мозгами набекрень и...
-Я поняла, - фыркнула Кросс. -Я понимаю, почему ты так думаешь о Юки, но ты неправ. Давай закроем эту тему. Я доверяю Камуре и знаю, что с Юки моему брату ничего не грозит даже в замке Ханадаги.
-Хорошо, - вздохнул мужчина и, достав сигарету, закурил. Кросс подвинула к нему пепельницу. - Слышала о том, что уничтожили семью Аидоу?
Акане снова поморщилась.
-Еще бы. Только не всю семью: наследника в доме не было, а его младшая сестра сумела сбежать.
Тога сделал затяжку и откинулся на спинку стула:
-Судя по твоему недовольному лицу, ты уже в курсе, что в этом виноваты Шаори.
-И что прикажешь с ними делать? - грустно улыбнулась Акане. - Право кровной мести никто не отменял.
На лице ее собеседника отразилась досада.
-Значит, ты знаешь и то, что покойный лорд Аидоу участвовал в Произволе теней, в ходе которого погибли старые лорд и леди Шаори?
-Да нет, я просто поняла это по твоим словам. Подробностей не знаю, уж просвети.
Ягари бросил окурок в пепельницу и взъерошил волосы.
-Оказалось, приказ «теням» поступил именно от лорда Аидоу.
-Никогда не думала, что он из таких вампиров... - покачала головой Кросс. -Шантаж?
-Очень может быть. Насколько я знаю,на тот момент у клана не было никакого покровителя, и они были практически беззащитны перед Советом и другими интриганами-кровопийцами.
-Интересно, кто-то из чистокровных, оставшихся в тени? - охотница,задумавшись, покусывала губы. - Или Совет надавил?..Надо будет попытаться узнать. Что-то мне подсказывает, история Произволов еще всплывет. «Тени» вряд ли останутся в стороне. Расспросить, что ли, Мэя?...
В комнате на пару минут повисла тишина.
-Тем не менее, не понимаю я Шаори. Превратили себя в шутов...- пробормотал наконец Ягари. - Акира с позиционированием себя то женщиной, то мужчиной...Сакуйя с этой черно-белой краской на лице...
Акане как-то грустно посмотрела на охотника.
-Ты к ним не справедлив.У Сакуйи и Акиры кожа такая светлая от природы. А черная помада и заскоки Акиры... - Кросс хмыкнула. - Тебе просто надо с ними пообщаться в неформальной обстановке, они как раз обещали заехать на днях. А слухи...Знаешь, много чего болтают. В том числе и про нас с Мэем.
Ягари покосился на охотницу, пытаясь понять, шутит ли она. Довольная произведенным эффектом,та снова усмехнулась.
-Приезжай завтра ближе к вечеру.
Это был сигналом к окончанию разговора.
Но,выходя из кабинета, Ягари все еще думал о «шутке» Акане. Чем черт не шутит... В последнее время этот странный вампир, прислуживающий леди Кросс, здорово изменился.Стал менее агрессивным и отчужденным... Начал интересоваться окружающим миром. Неглуп, обходителен и в то же время горд. Да и не дурак на девушек заглядываться...Хотя чего заглядываются — они сами на него вешаются, даже охотницы. И ему явно надоели эти «крепости», которые даже не пытаются держать «осаду».
А Акане — женщина. Красивая, сильная, неприступная.
Кто знает, что связывает этих двоих...
* * *
Голова болела беспощадно, и Акане стоило огромных усилий не показывать и виду о своем состоянии во время беседы с Ягари. Репутация «железной» леди-охотницы, черт побери, а ведь иногда хочется побыть и слабой женщиной за надежной мужской спиной... Где бы еще такую спину найти, чтобы за ней навсегда не остаться. Нет уж, лучше следовать выбранному пути, сколь бы тяжелым он не был, чем превратиться в птичку в клетке, пусть и трижды золотой.
Сидя на крае кровати в своей комнате, Акане сосредоточенно массировала виски. Но головная боль никак не хотела сжалиться над охотницей.
Плеча Кросс легко коснулась холодная рука.
-Ты вроде хотел повидаться со своими товарищами? - удивилась женщина, подняв глаза на Мэя, неслышно вошедшего в комнату.
-Кайя тоже это почувствовала, и мы решили, что будет лучше оставить ее ненадолго одну, - пояснил Соуэн, присаживаясь рядом. Он приобнял Акане за плечи и заставил ее прислониться к себе. - Ты поэтому так давишь на виски?
-Да не только... - автоматически отмахнулась Кросс, хотя голова болела именно из-за запаха той крови и вызванных ею видений. - Снова Произволы теней, черт ногу сломит, кто кого и за что убил, кого при этом подставив....Приходил Ягари. По сути, жаловался на Шаори...
-Я в курсе, - кивнул Мэй. - Кайя рассказывала нам, пока не начала психовать, - холодные тонкие пальцы вампира коснулись висков охотницы. Акане закрыла глаза, почувствовав, что боль начала отступать.
-Ты не находишь это забавным? - поинтересовался аристократ. - Я не могу внушать тебе какие-то эмоции, даже не могу чувствовать твои собственные.... А вот забрать твою боль себе я могу... Единственное, что я когда-либо делал для тебя по-настоящему...
Мэй грустно улыбнулся и с нежностью провел пальцами по щеке Акане. Вместо боли к ней всегда моментально приходил безмятежный сон. И она никогда не увидит, с какой нежностью он смотрит на нее в такие моменты...

«Я прекрасно помню свою детство. Маму, папу, брата... Семья охотников, но меня никогда не учили обращаться с оружием. Наверное, я просто не проявляла к этому должного интереса. А родители надеялись, что мне смогу не пойти по пути охотника.
Тем не менее, я была частью этого тайного мира охотников и вампиров. Я знала практически все об их истории — разумеется, из того, что было известно нашей семье. В теоритическом знании мне не отказывали. Я помню, как вооружалась какой-нибудь старой книгой, когда мы отправлялись в наш старый замок на выходные, и вместе с Каиеном исследовали «колыбель» нашей семьи, пока родители были заняты в нашем маленьком коттедже на территории замка. В конце концов, замок пустовал многие десятилетия, жить мы в нем никогда не собирались, да и легче было построить небольшой дом, чем привести в пригодное для жизни состояние старинное сооружение,вкотором мы с Каиеном несколько раз натыкались на скелеты.
В один из таких дней во мне проснулся «кровавый следопыт». Это было очень страшно. Я и подумать не могла, что в замке было пролито столько крови.Крови, которую видела толькоя. Не знаю, почему Каиен не рассказал об этом родителям. Боялся, что остаток своей долгой жизни я проведу под надзором врачей, а то и псизушке? Или догадывался, что я не могу не быть охотником? И все же...
Каиен — он очень добрый. В чем-то наивный, всегда прямолинейный. Сильный, но в то же время беззащитный. Кто-то считает его «неуязвимым» - все из-за его послужного списка. Мол, человек, настолько обагренный кровью, не может быть ранимым. Чушь...
Даже я ранима, хотя самая настоящая жестокая эгоистка. Я люблю брата,но отправила его в замок, как просили меня Амира и Юки. Нет, с Каиеном ничего не случится,но его доверие ко мне может пошатнуться...
Наверное,ему было больнее, когда он потерял семью. Ведь он считал, что я тоже погибла, а я знала, что мой брат жив. Даже могла иногда навещать его, тайком, чтобы никто не замечал моей тени у окна. Но...
Он был старше, ему было легче. Он был вполне взрослым и самостоятельным человеком, у него уже была дорога в будущее, хотя ему и было лишь 15. Но он уже был членом Гильдии, не подавал вида, что его аристократическое происхождение играет хоть какую-то роль...
Мне же было чуть меньше одиннадцати. Я была беззащитной девочкой. Моих родителей убили у меня на глазах,а вампиры хотели со мной еще «поиграть». Они были уверены, что, даже если я вспомню о лежащем под ногами пистолете отца, я догадаюсь лишь застрелиться. А им нужна была именно моя смерть. По-моему, они даже знали, что в пистолете отца осталась лишь одна пуля...»

Спящая, Акане походила на невинного ребенка. Нежного, прекрасного и беззащитного. Мэй же, продолжавший держать ее в своих объятьях, думал о том, чтоона никогда не была беззащитным ребенком. Даже в детстве...

«Он очень долго искал последнюю выжившую наследницу Кросс. Идея оставить этот клан, когда в нем перестали рождаться «наследницы», теперь не казалась Мэю столь блестящей, как двести лет назад. Надо было оставить хоть какую-то ниточку, и не было бы сейчас страха опоздать, увидеть мертвую юную копию Кросс....
Ему не хватило каких-то пятнадцати минут, чтобы добраться до семьи Кросс. А ведь он мог спасти их от той ужасной смерти.
Последние действия кровавой драмы разворачивались на крыльце дома. На шум битвы из дома выбежала девочка, ради которой Соуэн и проделал весь этот долгий путь. Она была такой маленькой и хрупкой... Не столько испуганная, сколько растерянная, она слушала глумливые речи напавших на ее дом вампиров, предлагавших ей «сделать свой выбор».
Если бы не этот вопрос, эти вампиры были бы мертвы в следующеемгновение. Но этот вопрос буквально парализовал Соуэна.
Достойна ли эта девочка жизни? Может, она уже сломлена? Не лучше ли, если с ее смертью окончится цепь рокового «наследия» семьи Кросс?..

Не сводя глаз с вампиров, девочка дрожащей рукой взяла с земли пистолет и подняла его на уровень груди. В ее глазах, огромных зеленых глазах Кросс, читался лишь страх.
Закусив губу, Мэй отвел взгляд.
В следующий момент раздался выстрел и удивленный возглас одного из вампиров. Последний возглас.
Ей было не больше двенадцати, хотя маленькие чистокровные охотники часто выглядели старше своего настоящего возраста. Щупленькая девочка с огромными глазами.
Такой она была всего мгновение назад.
Сейчас перед ним словно стояла Великая Чизу, зачем-то принявшая облик юной девочки. Но даже так она не походила на ребенка. Словно взрослая женщина оказалась заперта в маленьком кукольном теле. Рука, держащая пистолет, не дрожала, лицо было бесстрастно. В слегка прищуренных глазах не было ничего, кроме хладнокровия. В скривившихся губах читалось отвращение и презрени, величественность и чувственность, которые не могла так передать столь маленькая девочка.
Раньше Мэй воспринимал наследниц клана Кросс, как безликие копии своей возлюбленной... Но эта девочка перевернула его мир в одно мгновение.
-Я свой выбор сделала.
Спокойный голос «снежной королевы», мучительно прекрасный и ледяной. Голос, который принадлежит взрослой женщине, как и эмоции, отражающиеся на этом уже недетском личике.
Мэй опомнился и взмахнул рукой. Не успевшие ничего понять вампиры вспыхнули лиловым пламенем и осколками и песком осыпались к ногам девочки, которая перевела взгляд на вышедшго из тени рыжеволосого вампира.
Несколько секунд они стояли, молча смотря друг на друга.
-Почему ты не стреляешь в меня? - наконец спросил Мэй, слегка наклонив голову и продолжая изучать эту необыкновенную девочку.
Ее ответ поразил его:
-На тебе печать нашего клана.
Одно мгновение Соуэн пораженно смотрел на девочку. Потом он шагнул ей навстречу и протянул руку.
-Здесь все равно больше нет патронов, - бросила девочка и, не глядя выронив пистолет, тоже протянула руку.
...он бережно надел на токий пальчик золотое кольцо с печаткой, которое как по волшебству стало меньше, и с почти позабытой нежностью поцеловал ее запястье.
Пятнадцать тысяч лет он клялся в верности не людям, а теням. Он уже забыл, что значит — смотреть в эти зеленые глаза и понимать, что навечно их раб...
* * *
Огромные дубовые двери открылись на удивление легко и бесшумно, впустив неожиданных гостей в огромный холл.
Внутри не было никаких изысков, кроме самой архитектуры. Высокий потолок терявшийся где-то наверху. Многочисленные открытые переходы и галлереи над холлом. Стекла высоких стрельчатых окон были настолько пыльными,что некогда красочные витражи стали одинакового серого цвета. Ковер из той же самой пыли лежал и на массивных каменных плитах. Но они, кое-где покрывшиеся трещинами, еще сохранили свой цвет — светло-серый и темно-серый, почти черный.
Стоявшие и валявшиеся у стен доспехи,щиты и мечи напоминали фигуры на этой огромной шахматной доске. Фигуры павших...
Несмотря на свежесть воздуха, в нем буквально витал запах склепа. Древнего склепа, где от гробов и труповостались лишь щепки от досок и кости.
Эхо шагов гулко раздавалось по огромному залу, который все дальше и дальше уходил вглубь замка. Стрельчатые окна сменились арками и колоннами, тонувших во тьме переходов. Нигде не было ни факела,ни свечи, но зал был все-таки освещен. Но этот свет был был светом призрачным, льющимся откуда-то сверху, словно лучи луны.
-Каиен-сан... - неуверенно позвала Мака, старавшаяся идти поближе к охотнику. На лице юной аристократки читались одновременно растерянность, испуг и немое восхищение.
Кросс промолчал. Эта тишина ему не нравилась. Она была и мертвой, и живой одновременно. Он был уверен, что их встретят, едва они войдут в замок. Плохо или хорошо — неважно, Каиен был готов ко всему. Но к игнорированию?...
Кросс не так много знал об этом замке. Лишь то, что здесь многие тысячелетия живет клан Ханадаги, чистокровный клан. Клан, у которого есть некое мирное соглашение с Куранами. То есть, Ханадаги могли бы поддержать Куранов, выступавших за мир с людьми.
В глубине души Каиен догадывался, что выступает «пешкой» в несовсем чистой игре аристократов и своей сестры, но... Он доверял Акане. Тем более, даже если она и преследовала какие-то тайные цели, Акане действительно пыталась остановить войну.
Еще было подозрение, что в ходе этой «игры» могут пострадать Кураны. Юуки была ему как родная дочь, Канаме — тоже не чужой.... Кросс просто не мог иначе относиться к детям Джури.
Но сейчас не время для личных привязанностей.
«Тени».
Жестокие «произволы теней», которые искарежили сотни судеб,и вампиров, и охотников.
«Тени»...Вампиры-прислужники, древние и могущественные, верно служащие своему хозяину. Есть среди «теней» замка последователи таинственных Ханадаги, есть слуги Куранов, охраняющие соратников своих повелителей.
Но в последние годы ни Кураны, ни Ханадаги не следили за своими «тенями». И «тени» стали сами вершить свой суд.
Или кто-то руководил ими из еще более темной тени?..
Так или иначе, «тени» напали более двадцати лет назад на кланы Кросс, Шаори... Подстроили ужасную гибель старших Кирию, терроризировали общество вампиров, использовали Гильдию, вели свою странную игру... Древнюю, жестокую, как и они самые. И столь же бесмысленную.
В замок Каиен и Мака пришли от лица Коллегии охотников и Ассамблеи, как стали называть себя аристократы-пацифисты, с просьбой к -Ханадги «приструнить» своих охранников.
Но такое впечатление, что здесь вообще нет никого.
-Кросс-сан, - снова позвала его Мака. - Как будет «память» на старом наречии охотников?
Когда-то давно знание этого старого языка ему очень надежно забили в голову, и Каиен, не задумываясь, ответил:
-Анденкен. А что?
Мака не успела ответить.

По залу словно пронесся ураган, принесший с собой звуки тысячи шепотов. Взметнулась пыль, зависла и закружилась в воздухе, превращаясь в призрачные серебристые силуэты. С разных сторон послышались вздохи и шаги босых ног. Но никого по-прежнему не было видно. Хотя...
На толстом слое пыли стали появляться следы. И шепоты стали более ясными, уже не напоминая шелест листвы.
-Мы слышали, слышали... Неужели... Двадцать пять тысячелетий, но истинное имя Империи еще живет в этом мире... И сын Императора все-таки пришел, чтобы возродить нашу великую Империю Анденкен! Человеческий сын...
Из тьмы стали появляться фигурвы. Каиен завороженно, не в силах пошевелиться, смотрел на этих пришельцев из позабытых миром времен. Босоногие женщины с звенящими браслетами на щиколотках и запястьях в тонких открытых одеяних древнего юга. Мужчины в расшитых золотом остроносых туфлях и воздушных светлых одеяниях с широкими поясами. Руки и тех, и других были унизаны многочисленными перстнями и браслетами. Пришельцы двигались легко, грациозно и бесшумно, словно призраки. Этот образ завершали пергаментно-белая кожа, черные глаза и густые кудрявые волосы, серебристо-седые с редкими черными прядами. Словно их заперли в этом темном склепе, и все краски жизни покинули эти тела.
Они остановились чуть поодаль, в окружении витающих в воздухе серебристых призраков. Они кривили свои синеватые чувственные губы, переговаривались между собой, а черные глаза искоса поглядывали на незваных гостей.
-Эта девочка... - расслышал Кросс глубокий голос одной из женщин. Словно получив приказ, остальные вампиры перевели взгляды на испуганную Маку и шагнули вперед. Кросс напрягся, готовый отразить нападение.
Но атак была похожа на песчанную бурю.
Молниеносная, неожиданная, неуязвимая. Вампиры словно превратились в сплошной поток серебристого песка, растащившего Каиена и его спутницу в разные стороны. Песок не давал двигаться, но крик Маки не смог заглушить.
А потом тьма сомкнулась над Каиеном...
* * *
Дрожащей рукой Юуки отбросила с себя теплое одеяло и попыталась отдышаться. Кошмар, мучивший ее всю ночь, под конец стал совершенно невыносимым, якрми и реальным. По-настоящему пугающим: запах крови, вой волков, хрустящий песок под ногами и прикосновения ледяных пальцев к обнаженной коже.
Впрочем, «ледяные прикосновения» легко объяснялись почему-то открывшимся окном, в которое задувал обжигающий ветер. Начиная привыкать к холоду, Юуки подошла к окну, чтобы закрыть его, но замерла, едва рука коснулась холодного металлического шпингалета.
К лесу, начинавшемуся недалеко от дома, шел человек в черном плаще на плечах. Ветер трепал его кудри шоколадного цвета и доносил до девушки знакомый запах.
Пораженная страшной догадкой, Юуки, не думая ни о чем другом, легко выпрыгнула из кона и побежала вслед удаляющейся фигуре, пока она не успела скрыться в ночной мгле.
Все тот же ледяной ветер трепал длинные волосы, легкую белую ночную рубашку, обжигал обнаженные босые ноги. Но это не имело значения.
Хотя мужчина просто шел, двигался он все-таки быстрее, чем бегущая Юуки, и вскоре скрылся в лесу. Но девушка и не подумала остановиться...
Она должна была догнать его, во что бы то ни стало.

Лес словно был отдельным миром. Все то же ночное небо над головой с серебристым серпом луны, освещающей путь, но между старыми деревьями не было ничего, кроме тьмы. Душу терзало смутное беспокойство, но Юуки почти не замечала его.
Ветки низких кустарников успели сильно порвать подол белой рубашки, которая, здорово укоротившись и обзаведясь непридусмотренными разрезами, теперь открывала стройыне ноги вампирши выше колен. Даже много выше колен. Коса, заплетенная на ночь, успела расплестись еще до леса, а теперь волосы растрепались окончательно и кое-где даже спутались.
Она уже минут пятнадцать блуждала по темному лесу, пытаясь найти того, за кем бросилась с головой в этот омут...
-Онии-сама, - позвала Юуки. - Канаме-семпай!.. Канаме!!! - она не выдержала и сорвалась на крик.
Вдали раздались какие-то звуки, и Юуки и бросилась в ту сторону. Ее словно вела невидимая путеводная нить. И эта «нить» привела ее на небольшую поляну в кольце старых деревьев.
Над верхушками деревьев на западе виднелась какая-то башня с острым шпилем, словно указывающим на висящий в небе серебристый месяц. Эта башня словно была частью другого, мифического и сказочного мира, но внимание Юуки приковала к себе фигура, в полоборота стоявшая в центре поляны. Девушка подбежала к мужчине, но остановилась в нерешительность в паре метров.
Она поняла, что ошиблась. Это был не Канаме. У этого мужчины были синие глаза. Как у Ридо у воспоминаниях Канаме.
«Но... Это был не Ридо,» - внезапно догадалась Юуки. Понимание того, кто стоит перед ней, заставило ее сердце забиться сильнее.
-Куран-сама, подожди! Почему ты уходишь?..

Он смотрел на нее с печалью, нежностью и удивлением одновременно. Куран и подумать не мог, что она что-нибудь почувствует, что побежит за ним. Что поймет, кто он на самом деле, в конце концов. Хотя... Он сам дал ей достаточно зацепок и времени для того, чтобы догадаться. Разумеется, ведь она пила его кровь и, наверняка, многое видела.
Но когда она успела так сильно измениться?
Она стояла перед ним, не смущаясь. Хотя, казалось бы, одного взгляда мужчины, пристально смотрящего на нее с какой-то странной смесью удивления и восхищения, должно было хватить, чтобы вогнать любую девушку в краску.
Когда-то он думал, что ночной пейзаж этого леса может подойти лишь Чизу, идущей ему навстречу с обнаженным мечом в руке. Но этот пейзаж словно был создан и для новой Юуки, которая принесла в это место какое-то зыбкое, мимолетное, но прекрасное спокойствие.
Куран вдруг как на яву увидел, как Юуки строит из песка, усеявшего землю этого леса, маленькие и хрупки песочные замки, а потом — маленькие городишки. Песок, который она отряхивает со своих тонких рук превращается в белых мотыльков, столь же призрачных, как и это неожиданное видение.
А девушка стояла перед ним, продолжая ждать ответа. В неясном лунном свете ее кожа казалась почти белой с голубоватым отливом. Растрепавшиеся каштановые волосы слегка теребил легкий ветерок. Взгляд больших карих глаз был прямым, в нем не было привычного смущения, которое было свойственно Юуки, смотревшей на Канаме. На щеках не было смущенного румянца, как на лице — смущенного выражения. Сейчас Юуки действительно была похожа на юную Джури — сильную, независимую.
Почему она пошла за ним? Почему задает этот вопрос?
Неужели, она любила не Канаме, а его, Курана? Это бы объясняло ее поведение тогда и сейчас. Она росла среди людей, для нее было, мягко говоря, странным — быть невестой собственного брата. Она пыталась перебороть себя, но в итоге причиняла боль им обоим. А сейчас для нее все было проще. Но не для него.
-Ты ведь все видела.
Она кивнула. Поняла, про что он говорит? Словно подтверждаю догадку Курана, девушка сказала:
-Ты до сих пор любишь ту женщину?
Странно. Он ожидал в ее голосе обиды, недоверия, ревности, но он прозвучал спокойно, нежно, с надеждой...Но не на отрицательный ответ, а на правдивый.
-Да, - грустно улыбнулся Куран.
-Кого бы ты не держал в своих объястьях?
Он не удержался и провел ладонью по ее щеке.
-Кого бы не держал, - согласился он.
Юуки улыбнулась ему в ответ такой же грустной и нежной улыбкой.
-Поэтому ты и уходишь. Но что же делать мне? Я ведь ушла только ради тебя...
-Единственное, о чем я попрошу тебя...Не причиняй боли себе и своему брату. Ее я причинил вам достаточно. Канаме сам найдет свой путь. А ты...Есть рыцарь, который ждет пробуждения своей возлюбленной принцессы, готовый забрать ее из того царства тьмы, где она сейчас живет.
Она прикусила губу и только теперь ненадолго отвела взгляд.
-Тогда, - прошептала она после нескольких секунд молчания, - поцелуй меня. На прощание.
* * *
«-Когда-то все мы получили свои венцы от нашего творца...
Восторженная толпа, до того бесновавшаяся под звуки гитар, затихла, едва началась песня. Их можно понять — голос у певца завораживающий, глубокий и эмоциональный. Пение сопровождается изящными жестами и многозначительными взглядами серых глаз. Кажется, вокалист всматривается в лица каждого зрителя, словно пытается найти кого-то в толпе.
Похоже, я догадываюсь, кого. Но она не придет, Сакуйя. И мне от этого так же грустно, как было бы и тебе, если бы я тебе сказала это. Так что надейся, пой эти песни для нее. А я буду скрывать свои слезы за этими разноцветными масками...
Эйша продолжает терзать гитару, ее бесчисленные рыжие косички мотаются из стороны в сторону, пока она трясет головой в такт барабанам, на которых играет Кай. Толпа беснуется и протягивает руки к сцене. Интересно, они понимают хотя бы частичку того, о чем мы поем и играем?..
Когда я выхожу из тени на сцену, зал буквально взрывается. Успеваю заметить, как усмехается Эйша перед тем, как закружиться в обнимку со своей белой гитарой в подобии вальса.
Под тысячью взглядов я отвешиваю ироничный поклон и, взмахнув рукой, начинаю играть на своей гитаре, которая, в противоположность гитаре Эйше, черного цвета. Пальцы привычно и легко перебирают струны, я уже почти не замечаю толпы.
Сакуйя подходит ко мне, продолжая петь,и кладет руку на плечу. Я, продолжая перебирать струны, склоняю голову к его плечу, а потом, театрально взмахнув рукой и закружившись, отхожу в сторону. Сакуйя разочарованно смотрит мне вслед, как я подхожу к Эйше, остановившейся рядом с ударной установкой.
Но только я вижу беспокойство на его лице.
Неужели он что-то понял?..»