Irena_paris все записи автора

Глава 7. НЕОЖИДАННОСТЬ

Сквозь подобный защитному покрову туман на меня надвигались стройные ряды черных воинов. Я видела, как их рубиновые глаза вспыхивают желанием и жаждой убийства. Губы обнажают острые влажные зубы – кто-то рычит, кто-то улыбается.
Я услышала, как позади меня заплакал ребенок, но я не могла повернуться, чтобы посмотреть на него, хотя отчаянно хотела убедиться, что он в безопасности. Теперь я не могла позволить себе отвлечься.
Они приблизились, их черные одежды вздымались при каждом движении. Я видела их руки с кривыми белыми когтями. Они разделялись, чтобы подойти к нам со всех сторон. Нас окружили. Мы умрем.
Вдруг, словно сработала фотовспышка и вся сцена изменилась. Кое-что осталось без изменения – Волтури все еще преследовали нас, пытаясь убить. Сильно изменилось то, как я воспринимала эту картину. Внезапно, я почувствовала, что желаю этого. Я хотела, чтобы они исполнили свой приговор. Когда я наклонилась вперед, паника сменилась жаждой крови, а на моем лице появилась улыбка. Сквозь мои оскаленные зубы вырвалось рычание.
Потрясенная сном, я резко села в кровати.
В комнате было темно, и ужасно жарко. От пота слиплись волосы на висках, и влага стекала вниз по моему горлу.
Я протянула руку, ощупала теплые простыни и обнаружила, что они пусты.
- Эдвард?
Именно тогда, мои пальцы наткнулись на что-то гладкое, плоское и жесткое. Лист бумаги, сложенный пополам.
Я взяла записку и отправилась включить свет.
Записка была адресована миссис Каллен.
«Я надеюсь, что ты не проснешься и не заметишь моего отсутствия, но, если вдруг ты проснулась, то я очень скоро вернусь. Я просто отправился на материк поохотиться. Возвращайся в постель, и когда ты в этот раз проснешься, я буду уже рядом. Я тебя люблю».
Я вздохнула. Мы были здесь почти две недели, и я должна была ожидать, что ему придется уйти, но я совсем не задумывалась о времени. Казалось, что мы существовали вне времени, живя в какой-то прекрасной стране.

Я вытерла пот со лба. Я чувствовала себя абсолютно проснувшейся, хотя часы показывали чуть больше часа ночи. Я знала, что липкая и потная не смогу заснуть. Это если не упоминать и тот факт, что я была уверена - как только я выключу свет и закрою глаза, то вновь увижу те черные фигуры.
Я встала и бесцельно прошла через весь темный дом, по дороге включая свет. В этом огромном доме было так пусто без Эдварда. Всё было по-другому.
Я оказалась на кухне и решила, что возможно еда это именно то, что мне сможет сейчас помочь.
Я порылась в холодильнике, пока не нашла все ингредиенты для приготовления жареного цыпленка. Шипение и потрескивание в кастрюле были приятными, такими домашними звуками; пока эти звуки заполняли тишину, моя нервозность отступала. Запах был таким аппетитным, что я начала есть прямо из кастрюли, обжигая себе язык.
После пятого или шестого кусочка, я всё-таки смогла распробовать вкус. Стала жевать медленнее. Пахло как-то не так? Я проверила мясо и убедилась, что оно все белого цвета, но засомневалась, может быть, оно еще не дожарилось. Я откусила маленький кусочек для пробы, прожевала дважды. Фу – определенно плохое. Я подпрыгнула и выплюнула все в раковину. Внезапно запах жареного цыпленка стал мне противен. Я взяла полную тарелку и выкинула ее в мусорное ведро, затем открыла окно, пытаясь проветрить помещение. Холодный бриз ворвался в комнату. Было приятно чувствовать его на своей коже.
Я чувствовала себя утомленной, но возвращаться в жаркую комнату не хотелось. Поэтому я открыла большие окна в комнате с телевизором и легла на диван прямо напротив них. Я включила то же самое кино, которое мы смотрели на днях, и на первой же песне быстро заснула.
Когда я снова открыла глаза, солнце уже почти взошло, но меня разбудил не свет. Холодные руки обвились вокруг меня, приподнимая. В то же самое время, мне скрутило живот резкой, похожей на сильный удар, болью.
- Прости – пробормотал Эдвард, кладя свою прохладную руку на мой липкий лоб. – Так много нужно было продумать. Но я не подумал, как жарко тебе будет без меня. Кондиционер установят до того, когда мне снова придется уйти.
Я не могла сконцентрироваться на том, что он говорил.
– Прости меня, – я задыхалась, изо всех сил пытаясь высвободиться из его рук.
Он невольно ослабил руки.
- Белла?
Я побежала в ванну, прикрывая рот рукой. Я чувствовала себя так ужасно, что поначалу даже не переживала из-за того, что он оказался рядом, когда я согнулась над унитазом и меня сильно стошнило.
- Белла? Что случилось?
Ответить я пока не могла. Он с беспокойством придерживал меня, убрал волосы с лица и ждал, пока я снова смогу нормально дышать.
- Проклятая протухшая курица, – я застонала.
- Ты в порядке? – в его голосе явно чувствовалось напряжение.
- Нормально, - выпалила я. – Это просто пищевое отравление. Ты не должен этого видеть. Уходи.
- Не похоже на отравление, Белла.
- Уходи, - я опять застонала, пытаясь подняться, чтобы прополоскать рот. Он осторожно помог мне, игнорируя моё сопротивление.
После того, как я прополоскала рот, он отнес меня в кровать и осторожно присел рядом, поддерживая меня своими руками.
- Пищевое отравление?
- Да, - прохрипела я. – Я приготовила курицу этой ночью. Я попробовала и выкинула ее. Но перед этим я съела несколько кусочков.
Он положил свою холодную руку на мой лоб. Было приятно.
- Как ты чувствуешь себя сейчас?
Я задумалась на мгновение. Тошнота прошла так же внезапно, как и началась. И я чувствовала себя как в любое другое обычное утро.
– Довольно неплохо. Немного голодна, правда.
Он заставил меня ждать час и выпить большой стакан воды, перед тем как пожарил мне яичницу. Я чувствовала себя абсолютно нормально, лишь только немного устала из-за того, что вскочила среди ночи. Он включил CNN - мы были оторваны от мира настолько, что даже начнись Третья Мировая Война, мы бы этого не узнали. Я обессилено лежала на его коленях.
Мне надоели новости, и я повернулась, чтобы поцеловать его. Точно так же как и сегодня утром, острая боль поразила мой живот, когда я передвинулась. Я отстранилась от него, моя рука прижалась ко рту. Я знала, что на сей раз я не смогу добежать до ванной, поэтому я бросилась к раковине.
Он снова держал мои волосы.
- Может, нам стоит вернутся в Рио, и встретиться с доктором? – предложил он с беспокойством, пока я полоскала рот.
Я покачала головой и поплелась в коридор. Доктор ассоциировался у меня с иголкой.
- Я буду в порядке, как только почищу зубы.
Когда я привела в порядок свой рот, я принялась искать аптечку в чемодане, который Элис собрала для меня, полный таких необходимых человеку вещей как бинты, болеутоляющие и – объект моего поиска – Pepto-Bismol (лекарственное средство, избавляющее от проблем с желудочно-кишечным трактом – прим. переводчика). Может, я смогу привести в норму свой желудок и успокоить Эдварда.
Но пред тем, как я нашла Pepto, я внезапно наткнулась на кое-что еще, что Элис запаковала для меня. Я достала небольшую голубую коробочку, положила ее на ладони и долго смотрела на нее, забыв обо всем остальном.
Затем я начала считать про себя. Один раз. Второй. Снова.
Меня остановил стук; маленькая коробочка полетела обратно в чемодан.
- Ты в порядке? – спросил Эдвард через дверь. – Тебе снова плохо?
- И да, и нет, - ответила я, но мой голос звучал приглушенно.
- Белла? Могу я зайти, пожалуйста? – это было сказано с волнением в голосе.
- ОК…
Он вошел и оценил мою позу - я сидела скрестив ноги на полу, рядом с чемоданом, и мое выражение лица, пустое и бросающееся в глаза. Он присел рядом со мной, его рука коснулась моего лба еще раз.
- Что случилось?
- Как много дней прошло со времени нашей свадьбы? - прошептала я.
- Семнадцать – ответил он автоматически. – Белла, что такое?
Я начала считать снова. Я загибала пальцы, заставляя его ждать и повторяя числа про себя. Я была неправа в подсчетах количества дней, которые прошли. Мы были здесь дольше, чем я думала. Я начала считать снова.
- Белла! - прошептал он быстро. – Ты сведешь меня с ума!
Я попыталась сглотнуть. Это не помогло. Поэтому я дотянулась до чемодана и стала рыться там, пока не нашла маленькую голубую коробочку с тампонами. Я достала их в полной тишине.
Он посмотрел на меня в замешательстве. – Что? Ты пытаешься списать недомогание на критические дни?
- Нет, - я умудрилась выдохнуть. – Нет, Эдвард. Я пытаюсь сказать тебе, что мой менструальный цикл должен был начаться пять дней назад.
Выражение его лица не изменилось. Словно я ничего и не говорила вовсе.
- И не думаю, что у меня пищевое отравление, - добавила я.
Он не ответил. Он словно превратился в статую.
- Сны, - прошептала я сама себе тихо. – Слишком много сплю. Плачу. Вся эта еда. Ох. Ох. Ох.
Взгляд Эдварда казался стеклянным, словно он больше не мог меня видеть.
Рефлекторно, почти случайно, моя рука легла на мой живот.
- Ох! – пискнула я снова.
Я сделал шаг, плавно освобождаясь от безжизненных рук Эдварда. Я никогда не меняла маленькие шелковые шорты и рубашку, которые я одевала в постель. Я отдернула голубую ткань и уставилась на свой живот.
- Невозможно, - прошептала я.
У меня не было абсолютного никакого опыта с беременностью или детьми или какой-то другой частью этих забот, но я не была идиоткой.
Я видела достаточно фильмов и ТВ шоу, чтобы понять, как это бывает. У меня было только пять дней задержки. Даже если я была беременна, мое тело не должно было демонстрировать это. Я не должна была иметь утренних недомоганий. Я не должна была сменить свои привычки в еде и сне.
И я уж точно не должна была иметь небольшую, но реально ощутимую округлость прямо под ребрами.
Я выгнула свое тело в одну сторону, потом в другую, изучая его с каждой стороны, как если бы это могло помочь округлости на животе исчезнуть прямо сейчас. Я положила свои пальцы на небольшую выпуклость, удивляясь как твердо было под моей кожей.
- Невозможно, - повторила я снова, потому что, есть округлость или нет округлости, есть менструация или нет менструации (а здесь точно не было менструации, хотя у меня никогда не было задержки даже на день за всю жизнь), не было никакой возможности для меня быть беременной. Единственным, с кем у меня был секс - это вампир.
Вампир, который все еще сидел на полу словно замороженный, без единого признака, указывающего на то, что он когда-нибудь будет двигаться снова.
Поэтому, здесь должно быть какое-то другое объяснение. Что-то не в порядке со мной. Какое-нибудь странное Южно-Африканское заболевание с признаками беременности, только ускоренной…
И потом я вспомнила кое-что – то утро когда я искала информацию в Интернете, которое, казалось, было целую жизнь назад. Я сидела за столом в моей комнате в доме Чарли, серый свет пробивался в окно. Уставившись на мой доисторический гудящий компьютер, я жадно читала информацию с веб-сайта «Вампиры от А до Я». Прошло меньше 24 часов с тех пор, как Джейкоб Блэк, пытаясь развлечь меня, рассказывал мне квилетские легенды, в которые еще не верил сам, но согласно которым Эдвард был вампиром. Я с беспокойством пробегала глазами по главной странице сайта, которая была посвящена мифам о вампирах со всей земли. Филипиннский данаг, еврейский Естри, румынские вараколаки, итальянские Стрегони Бенефици (на самом деле легенда была о моем настоящем свекре, ранее сотрудничавшем с Волтури, но конечно, в то время я ничего этого не знала)… Я обращала все меньше и меньше внимания на истории, так как они становились все более и более невероятными. Я помнила только смутные части этих записей. По большей части они выглядели как фантазии, призванные объяснить такие вещи как высокая детская смертность и супружеская неверность.
Нет, милый, я не изменял тебе! Эта сексуальная женщина, которую ты видела убегающей из дома, была дьявольской кровопийцей. Я – счастливиц потому что смог остаться в живых! (Конечно, учитывая то, что я знала сейчас о Тане и ее сестрах, я подозревала, что некоторые из этих случаев могли бы вполне реальным фактом). Как ты можешь обвинять меня в измене, просто потому, что ты возвращаешься домой из двухлетнего путешествия, а я беременна? Это был демон. Он загипнотизировал меня с помощью мистической вампирской силы…
Это была часть описания демонов – талант отца ребенка и беспомощность их жертвы.
Я тряхнула головой, пораженная. Но…
Я подумала об Эсме и, особенно, о Розали. Вампиры не могут иметь детей. Если бы был, хотя бы малейший шанс, Розали наверняка использовала бы его. Мифы о демонах были не чем иным, как ложью.
Кроме… ну, здесь была разница. Конечно, Розали не смогла бы забеременеть, потому что она навсегда застыла в том состоянии, в котором она перешла из человеческой жизни в нечеловеческую. Абсолютно не меняясь. Но тело человека может меняться и способно выносить ребенка. Во-первых нужен месячный цикл, и затем более серьезные изменения тела, позволяющие вмещать в себе растущее дитя. Тело Розали не смогло бы измениться.
Но мое тело может. Мое уже изменилось. Я дотронулась до округлости моего живота, которой не было еще вчера.
А мужчины – ну, они практически не меняются в период от половой зрелости и до смерти. Я вспомнила один пустяк, касающийся Чарли Чаплина: ему было семьдесят, когда он стал отцом своего первого ребенка. У мужчин нет определенных лет для зачатия или циклов способности воспроизведения потомства.
Конечно, откуда кому-нибудь знать может ли вампир стать отцом, если их отношения с людьми были невозможны? Какой бы вампир стал бы проверять эту теорию со смертной женщиной? Или эту склонность?
Я могла подумать только об одном.
Часть моей головы была занята обдумыванием фактов, воспоминаний и догадок, когда другая часть – та часть, которая контролировала способность двигать даже самыми маленькими мускулами – была ошеломлена и не способна к нормальным действиям. Я не могла пошевелить губами, хотя я хотела попросить Эдварда объяснить мне, что вообще происходит. Мне нужно было вернуться к тому месту, где он сидел, но мое тело не подчинялось указаниям. Я могла только смотреть в свои потрясенные глаза, отражающиеся в зеркале, а мои пальцы осторожно ощупывали округлость на моем теле.
А потом, как в моем ярком кошмаре вчера ночью, сцена внезапно изменилась. Все что отражалось в зеркале, выглядело абсолютно иначе, хотя ничего конкретно не поменялось.
Все изменил легкий толчок, который я почувствовала рукой – толчок изнутри моего тела.
В тот же самый момент зазвонил телефон Эдварда, пронзительно и требовательно. Никто из нас не пошевелился. Звонки раздавались снова и снова. Я пыталась абстрагироваться от них, выжидающе прикладывая пальцы к своему животу. В зеркале мое лицо не казалось больше смущенным – теперь оно было вопрошающим. Я почти не заметила, когда неожиданные слезы в полной тишине стали скатываться по моим щекам.
Телефон продолжал звонить. Я надеялась, Эдвард ответит – мне не хотелось портить замечательный момент. Возможно, самый главный момент в моей жизни.
Звонок! Звонок! Звонок!
Наконец, раздражение пересилило другие чувства. Я опустилась на колени рядом с Эдвардом – заметив, что я стала двигаться с большей осторожностью, в тысячу раз больше следя за каждым своим движением – и похлопывала по его карманам, пока не нашла телефон. Я ожидала, что вот сейчас он очнется и ответит сам, но он был абсолютно недвижим.
Я узнала номер и без труда догадалась, почему она звонит.
- Привет, Элис, - сказала я. Мой голос звучал не лучше чем раньше. Я прочистила горло.
- Белла? Белла, ты в порядке?
- Да. М-м-м. А, Карлайл рядом?
- Он, рядом. В чем проблема?
- Ну, я… не уверена на все сто процентов…
- С Эдвардом все в порядке? - спросила она с беспокойством. Она выкрикнула имя Карлайла, а затем продолжила. – Почему он сам не ответил на звонок? – до того как я успела ответить на ее первый вопрос.
- Я не уверена.
- Белла, что происходит? Я только, что увидела…
- Что ты увидела?
Ответом мне была тишина.
– Карлайл здесь, - наконец ответила она.
Я почувствовала, словно по моим венам заструилась ледяная вода. Если бы Элис видела меня с зеленоглазым, ангелоподобным ребенком на руках, она бы мне это сказала. Правильно?
В то мгновение, что я ждала ответа Карлайла, видение, которое я представила для Элис, окрылило меня. Маленький, красивый малыш, даже еще более прекрасный, чем мальчик в моем сне – малыш Эдвард в моих руках. Тепло заструилось по моим венам, изгоняя холод.
- Белла, это Карлайл. Что случилось?
- Я... – Я не была уверена, как мне ответить. Засмеется ли он, услышав мои соображения, назовет сумасшедшей? Может быть это просто очередной яркий сон? – Я немного волнуюсь за Эдварда... Может ли вампир быть в шоке?
- Он был ранен? – голос Карлайла внезапно стал настойчивее.
- Нет, нет, - я поспешила заверить его. – Просто… Он удивлен.
- Я не понимаю, Белла.
- Я думаю… ну, я думаю… может быть… я могу быть… - я глубоко вздохнула. – Беременной.
Как будто подтверждая это, я снова почувствовала легкий толчок в моем животе.
После долгой паузы, медицинский опыт Карлайла взял верх.
- Когда был первый день твоего последнего менструального цикла?
- За шестнадцать дней до свадьбы. – Я просчитала все в уме уже несколько раз и могла ответить на этот вопрос с уверенностью.
- Как ты себя чувствуешь?
- Странно, - ответила я, и мой голос сорвался. Еще несколько слезинок скатились по моим щекам. – Это звучит неправдоподобно, я знаю. Еще слишком рано для всего такого. Может быть, я просто сошла с ума. Но меня посещают странные сны, и я постоянно ем, и плачу, и мое настроение меняется… и… Я клянусь, что-то двигается внутри меня прямо сейчас.
Голова Эдварда поднялась.
Я вздохнула с облегчением.
Эдвард протянул руку к телефону, его лицо было белым как снег и жестким.
- М-м-м… Мне кажется. Эдвард хочет поговорить с вами.
- Да ему трубку, - попросил Карлайл напряженно.
Не до конца уверенная, что Эдвард сможет говорить, я вложила телефон в его руку.
Он поднял телефон к уху. – Это возможно? – прошептал он.
Он долго слушал, в никуда глядя пустыми глазами.
- А Белла? – спросил он. Его рука обвилась вокруг меня, притягивая меня ближе к себе.
Он слушал еще некоторое время и затем сказал:
- Да. Да, я сделаю.
Он убрал трубку и нажал на кнопку «окончание разговора». И сразу же стал набирать новый номер.
- Что сказал Карлайл? – спросила я нетерпеливо.
Эдвард ответил безжизненным голосом.
– Он думает, что ты беременна.
Эти слова теплотой прошлись по моему позвоночнику. Снова легкий толчок внутри меня.
- Куда ты звонишь сейчас? – спросила я, когда он поднес трубку к уху.
- В аэропорт. Мы возвращаемся домой.
Эдвард разговаривал по телефону больше часа без перерыва. Я предположила, что он пытается организовать наш перелет домой, но я не была уверена, так как он не говорил по-английски. Мне казалось, что он спорит с кем-то; он разговаривал сквозь зубы.
Разговаривая по телефону, он начал паковать наши вещи. Он перемещался по комнате как небольшое злобное торнадо, оставляя вместо разрушений идеальный порядок. Он кинул на кровать стопку моей одежды, даже не взглянув на нее, так что я решила, что пришло время одеваться. Он продолжал свой телефонный разговор.
Когда я больше не могла выносить его бьющую через край энергию, я покинула комнату. Его безумная концентрированность вызвала боль в моем животе – не такую, как утренняя болезнь, просто мне стало некомфортно. Я подожду где-нибудь в другом месте, пока это его настроение пройдет. Разговаривать с этим холодным, сосредоточенным Эдвардом я не могла, честно говоря, он немного пугал меня.
Как обычно, я оказалась на кухне. В буфете я нашла пакет печенья и стала рассеянно их жевать, разглядывая через окно песок и скалы, деревья и океан – все блестело на солнце.
Кто-то толкнул меня.
- Я знаю, - сказала я. – Я тоже не хочу уезжать.
Я смотрела в окно еще мгновение, но толчок не повторился.
- Не понимаю, - прошептала я. – Что здесь не так?
Удивительно, без сомнения. Даже ошеломляюще. Но неправильно?
Нет.
Так почему Эдвард в такой ярости? Ведь он сам настаивал на свадьбе.
Я не могла понять причину его поведения.
Может быть, желание Эдварда попасть домой прямо сейчас не было таким уж неправильным. Он хочет, чтобы Карлайл осмотрел меня и убедился, что мои заключения верны – хотя в моей голове не было никаких сомнений, касательно этого факта. Может быть, они хотят понять, почему я уже настолько беременна, с округлым животом, толчками и всем остальным. Это было не нормально.
Как только я подумала об этом, я была уверена, что поняла все правильно. Он, должно быть, беспокоиться за ребенка. Я просто еще не разобралась во всем, чтобы начать беспокоиться. Мой мозг работал медленнее, чем его мозг – я все еще была потрясена картиной, которую вообразила себе раньше: маленький ребенок с глазами Эдварда – зелеными, такими, какими они были, когда он был человеком – лежал спокойно и красиво на моих руках. Я надеялась, он унаследует все черты Эдварда, без какого-либо моего вмешательства.
Было забавно, как резко это видение стало для меня необходимым. От этого первого маленького касания, весь мой мир переменился. Там, где раньше была только одна вещь, без которой я не могла жить, появилась другая. Не было никакого противоречия – моя любовь не была разделена между ними; это было совсем не так. Это выглядело так, как если бы мое сердце росло, становясь больше в два раза в этот самый момент. Все это появившееся в сердце пространство было уже заполнено. Я почти чувствовала головокружение.
Я никогда раньше в действительности не понимала боль и обиду Розали. Я не когда не представляла себя матерью, никогда не хотела этого. Было легко пообещать Эдварду и убедить его, что я не волнуюсь о детях, потому что это так и было. Дети как таковые никогда не были важны для меня. Они казались просто громкими существами. Мне никогда не приходилось много нянчиться с ними. Когда я мечтала, что Рене подарит мне брата, я всегда представляла себе старшего брата. Кого-нибудь, кто будет заботиться обо мне, а не наоборот.
Этот ребенок, ребенок Эдварда, был абсолютно другим.
Он был необходим мне как воздух. И не потому, что выбора не оставалось.
Может быть, у меня было просто плохое воображение. Может быть, поэтому я не могла представить себя замужем, до тех самых пор, пока действительно не вышла замуж, не могла представить, как сильно я буду хотеть ребенка, пока на самом деле не забеременела…
Когда я положила руку на живот, ожидая еще одного толчка, слезы потекли по моим щекам снова.
- Белла?
Я повернулась, взволнованная тоном его голоса. Он был чересчур холодный, чересчур осторожный. Его лицо соответствовало голосу, пустое и жестокое.
А потом он увидел, что я плачу.
- Белла! – Он пересек комнату в мгновение и взял мое лицо в ладони. – Тебе больно?
- Нет, нет…
Он притянул меня к своей груди.
– Не бойся. Мы будем дома всего через шестнадцать часов. Ты будешь в порядке. Карлайл позаботиться об этом, и ты будешь в порядке, ты будешь в порядке.
- Позаботиться об этом? Что ты имеешь в виду?
Он отстранился и посмотрел мне в глаза.
– Мы вытащим это, до того, как оно сможет причинить тебе боль. Не бойся. Я не позволю этому ранить тебя.
- Это? – выдохнула я, открыв рот.
Он недовольно посмотрел мимо меня на дверь.
– Черт возьми! Я забыл, что Густаво должен был прийти сегодня. Я избавлюсь от него и тут же вернусь. – И он покинул комнату.
Я облокотилась на подоконник, ища помощи. Мои колени дрожали.
Эдвард только что назвал маленького драчуна внутри меня вещью. Он сказал, Карлайл вытащит его из меня.
- Нет, - прошептала я.
Я была неправа раньше. Он вовсе не волнуется о ребенке. Он хочет причинить ему боль. Красивая картинка в моем воображении мгновенно сменилась на что-то темное. Мой прекрасный ребенок плачет, мои слабые руки не могут защитить его…
Что мне делать? Смогу ли я договориться с ними? Что если нет? Не объясняет ли это странную тишину в разговоре с Элис? Что она видела? Как Эдвард и Карлайл убивают моего маленького прекрасного малыша, до того, как он сможет жить?
- Нет, - пробормотала я снова, мой голос стал сильнее. Это не будет. Я не допущу этого.
Я слышала, что Эдвард снова говорит по-португальски. И снова ругается. Его голос стал ближе, и я услышала, как он фыркнул от раздражения. А потом я услышала другой голос, низкий и робкий. Голос женщины.
Он вошел в кухню, опередив её, и направился ко мне. Вытер слезы с моих щек и, едва двигая губами, пробормотал прямо мне в ухо:
- Она настаивает на том, чтобы оставить продукты, которые принесла – хочет приготовить нам обед. – Если бы он был чуть менее напряжен, менее взбешен, я знала, он бы закатил глаза. – Но это просто причина – она хочет убедиться, что я еще не убил тебя. – под конец его тон стал совсем ледяным.
Кауре нервно стояла в углу, держа посуду в руках. Хотела бы я говорить по-португальски или чтобы мой испанский был чуточку лучше. Тогда я смогла поблагодарить эту женщину, которая вызывает на себя гнев вампира, только чтобы убедиться, что я в порядке.
Ее глаза метались между нами. Я видела, что она оценивает цвет моей кожи, влажность моих глаз. Пробормотав что-то, что я не смогла понять, она поставила посуду на стол. Эдвард резко сказал ей что-то; я никогда еще не слышала, чтобы он вел себя так грубо. Она повернулась, чтобы уйти и легкое колыхание ее длинной юбки донесло до меня запах еды. Он был очень сильным – лук и рыба. Я закрыла рот и бросилась к раковине. Я чувствовала руки Эдварда на моем лбу, слышала его тихое бормотание, которым он пытался успокоить меня. Его руки исчезли на мгновение, и я услышала звук закрывающегося холодильника. К счастью, вместе с этим хлопком исчез и запах, а холодные руки Эдварда прикоснулись к моему разгоряченному лицу. Все закончилось очень быстро.
Я ополоснул свой рот, пока он нежно гладил мою щеку.
Я снова почувствовала маленький толчок внутри.
Все в порядке. Мы в порядке, обратилась я к своему животу.
Эдвард развернул меня и обнял. Я положила голову ему на плечо. Мои руки, инстинктивно, накрыли мой живот.
Я услышала легкий вздох и оглянулась.
Женщина все еще была здесь, неуверенно стоя в дверях и протягивая руки, словно она хотела как-нибудь помочь. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на мои руки, выдавая потрясение. Ее рот был широко открыт.
Эдвард тоже вздохнул, и резко повернулся к женщине, заслоняя меня своим телом. Его рука обвилась вокруг меня, как если бы он нес меня на спине.
Внезапно Кауре начала кричать на него – громко, яростно, ее непонятные слова как ножи летали по комнате.
Она подняла свой маленький кулак и, тряся им в воздухе, сделала два шага вперед. Несмотря на ее ярость, было легко увидеть страх в ее глазах.
Эдвард тоже пошел к ней навстречу, и я схватила его за руку, опасаясь за женщину. Но когда он прервал ее тираду, его голос застал меня врасплох, учитывая, как грубо он звучал тогда, когда она не кричала на него. Сейчас голос был подавленный, он словно оправдывался. Не только это, но даже само звучание было другим, более гортанным, без всяких эмоций. Я не думала, что он все еще говорит по-португальски.
На мгновение женщина уставилась на него в изумлении, а затем ее глаза сузились, и она начала долго говорить что-то на том же самом дьявольском языке.
Я видела, что его лицо стало грустным и серьезным, он кивнул один раз. Она сделала несколько шагов назад.
Он подошел к ней вплотную, жестами указывая на меня, а затем положил свою ладонь на мою щеку. Она снова начала говорить с ним злобно, обвиняюще махая руками в его направлении и жестикулируя. Когда она замолчала, он снова умоляюще сказал что-то тем же низким, настойчивым голосом.
Выражение ее лица изменилось – она пристально смотрела на него, и на ее лице было написано сомнение, пока он говорил, ее глаза изучали мое смущенное лицо. Он замолчал, и стало ясно, что она обдумывает что-то. Она посмотрела на нас, а затем, словно бессознательно, шагнула вперед.
Руками она описала круг вокруг своего живота. Я уставилась на нее – неужели ее легенды о хищных кровопийцах не исключают этого? Может быть, она знает что-то о том, кто растет сейчас внутри меня?
Она сделала еще несколько шагов вперед, уже более уверенно, и задала несколько вопросов, на которые он терпеливо ответил. Затем он задал всего один вопрос. Она сомневалась, но затем медленно покачала головой. Когда он заговорил снова, его голос звучал так отчаянно, что я испуганно уставилась на него. Его лицо было искажено болью.
Вместо ответа, она медленно приближалась, пока не оказалось достаточно близко, чтобы положить свою маленькую руку на мою, лежащую поверх живота. Она сказала всего одно слово по-португальски.
- Morte, - прошептала она тихо. Затем повернулась, ее плечи опустились, словно этот разговор состарил ее, и покинула комнату.
Я достаточно знала испанский, чтобы понять это слово.
Эдвард замер снова, пристально смотря ей вслед все с тем же мучительным выражением на лице. Несколько секунд спустя я услышала шум лодки и весел, а потом они был уже далеко.
Эдвард не двигался, пока я не собралась в ванную. Он тут же схватил меня за плечи.
- Куда ты идешь? – прошептал он с болью в голосе.
- Снова чистить мои зубы.
- Не волнуйся о том, что она сказала. Это просто легенды, старые сказки.
- Я ничего не поняла, - сказала я, хотя это было не совсем правдой. Как будто я могла не учитывать что-то, только потому, что это была просто легенда. Моя жизнь была окружена легендами со всех сторон. И все они были правдой.
- Я запаковал твою зубную щетку. Сейчас достану ее.
Он прошел в ванну вперед меня.
- Когда мы уезжаем? – спросила я.
- Как только ты закончишь.
Он ждал меня, чтобы снова запаковать щетку. Я вручила ее ему, как только почистила зубы.
- Я отнесу сумки в лодку.
- Эдвард…
Он обернулся.
– Да?
Я медлила, пытаясь придумать что-то, чтобы побыть несколько секунд в одиночестве.
- Не мог бы ты… взять какой-нибудь еды? Ну, знаешь, в случае, если я снова почувствую голод.
- Конечно, - сказал он и его глаза посмотрели на меня с нежностью. – Не волнуйся ни о чем. Мы будем у Карлайла, всего через несколько часов. Все это закончится очень скоро.
Я кивнула головой, не доверяя своему голосу.
Он развернулся и покинул комнату, неся по огромному чемодану в руке.
Я бросилась к телефону, который он оставил на подоконнике. Это было так не похоже на него, забывчивость – забыть, что Густаво должен прийти, оставить здесь свой телефон. Он был так напряжен, что перестал походить сам на себя.
Я с щелчком раскрыла телефон и начала искать номер. Я была так рада, что он выключил звук, испугавшись, что он может потревожить меня. Он все еще в лодке? Или уже вернулся? Услышит ли он, если я тихонько поговорю на кухне?
Наконец я нашла номер, который был мне нужен. Номер, по которому я не звонила еще никогда в жизни. Я нажала копку вызова и скрестила пальцы.
- Алло? – ответил мне голос похожий на перезвон золотых колокольчиков на ветру.
- Розали? – прошептала я. – Это Белла. Ты должна мне помочь.

 

8 глава

Книга вторая (Джейкоб) Пролог. Жизнь – дерьмо, и все мы сдохнем. Да, и я именно один из таких счастливчиков. Глава восьмая: В ожидании боя - Черт подери, Пол, у тебя что, нет собственного дома? Пол, развалившись на моей кушетке, смотря какую-то идиотскую бейсбольную игру по моему телевизору, только лишь ухмыльнулся мне, и затем – очень медленно – вытащил один Дорито (Doritos - Товарный знак нескольких вариантов чипсов «тортилья». Рекламный лозунг: "Это вам не просто закуска" – прим. переводчика ) из пакета, лежащего у него на коленях, и целиком запихнул его себе в рот. - Тебе было бы лучше взять это с собой. Хруст. - Нет, - сказал он, все еще жуя. – Твоя сестра сказала мне, чтобы я шел и взял себе все, что захочу. Я попытался сделать, чтобы мой голос звучал так, будто эта новость ничуть не удивила меня. - Рейчел здесь? Не сработало. Он слышал о том, куда я уходил, и показал на пакет, стоящий у него за спиной. Содержимое пакета было вывернуто наизнанку. Чипсы превратились в груду мелких крошек. Пол уже сжал руки в кулаки и держал их напротив своего лица, будто боксер. - Сделай это, щенок! Мне не нужна Рейчел, чтобы защитить себя! Я фыркнул. - Конечно, будто бы ты не побежишь плакаться ей в жилетку при первой же возможности. Он рассмеялся и полностью расслабился, разбросив свои руки на моей софе. - Я не побегу ябедничать на тебя девчонке. Так что, если ты хорошенько двинешь мне – это будет только между мной и тобой. И наоборот, хорошо? Как мило с его стороны – сделать такое предложение. Я дал своему телу расслабиться, будто я поддался его уговорам. - Хорошо. Его взгляд переметнулся к телевизору. Резким движением я нанес ему удар. Его нос соотвествующе хрустнул, как только я двинул ему. Он попытался схватить меня, но я ловко увернулся из его лап, держа пакет, уже с крошками от чипсов, в своей левой руке. - Ты сломал мне нос, идиот! - Только между нами, помнишь, Пол? Я отвернулся, чтобы положить чипсы. Когда я повернулся, он дергал свой нос, в попытках вернуть его в нужное положение до того, как он успеет срастись. Кровотечение уже почти остановилось; все выглядело так, будто бы и не было никакой причины того, что струйка крови стекала по его губам и подбородку. Он крепко выругнулся несколько раз, пока дергал за хрящ. - Джейкоб, ты такой чувствительный! Я клянусь, я бы лучше провел это время с Леа. - Вау! Бьюсь об заклад, что ей бы понравилось услышать об этом. Эта мысль согревала бы ей сердце. - Забудь, что я сказал тебе об этом. - Конечно-конечно. Я уверен, что не скоро забуду такое. - Ох, - пробормотал он. А затем вернулся на кушетку, вытерев кровь воротником своей майки. – Ты быстр, щенок. Но я еще отвечу тебе за это. Сказав это, он вернулся к просмотру игры. Я простоял там еще пару секунд, а затем я вышел вон из своей комнаты, бормоча что-то о нарушении личного пространства. Было приятно мысленно возратиться в те дни, когда спровоцировать Пола на драку было легче простого. Тогда даже не надо было дотрагиваться и пальцем до него – любое мелкое замечание в его адрес, тот час же выводило его из себя. Конечно, по закону подлости, именно сейчас, когда я действительно хотел посостязаться с ним – он должен был быть более спокойным и рассудительным. По-моему, это уже было слишком - еще у одного из членов нашей стаи случилось запечатление – это случилось уже с четырьмя оборотнями из десяти. Когда же это прекратится? В дурацком мифе полагалось, что это слишком редкое явление, чтобы быть таким частым. Вся эта принудительная любовь-с-первого-взгляда была всецело омерзительной. Почему это должна была быть именно моя сестра? Почему это должен был быть именно Пол? Когда Рейчел приехала из Вашингтона в конце учебного года – дипломированная раньше срока, заучка – главной проблемой было то, как хранить нашу тайну в секрете от нее. Я не был приучен к тому, чтобы иметь какие-то секреты от других членов своей семьи. Сокрытие этой тайны от тех, кому не дозволено было знать о ней, наполняло меня сочувствием к Эмбри и Колину, чьи родители не знали, что их сыновья –оборотни. Мать Эмбри была уверена, что ее сын просто тяжело переживает этап переходного возраста. Эмбри старался выбираться из дома незамеченым, но ему это плохо удавалось. Каждую ночь его мать проверяла его комнату, и каждую ночь находила ее пустой. Она кричала на него – он молчал. И ему приходилось проходить через это снова и снова. Мы хотели поговорить с Сэмом, чтобы он дал Эмбри перерыв и разрешение на то, чтобы его мать узнала секрет, но Эмбри уверял нас, чтобы мы не беспокоились об этом – секрет гораздо важнее. Так что, я был почти полностью подготовлен к тому, чтобы держать секрет в тайне. И вот, спустя два дня, как Рейчел приехала в резервацию, Пол столкнулся с ней на пляже. Бада-бим, бада-бум – истинная любовь. Никакие секреты не нужны, когда ты находишь свою настоящую половинку... И всякая подобная дрянь, связанная с запечатлением оборотня. Рейчел узнала всю историю, а я получил законного брата, в лице Пола. Я знал, Билли не был сильно обеспокоен этим, впрочем как и я. Но все же, я переживал по этому поводу. «Конечно, Пол избегал Клируотеров», но больше, чем обычно, особенно в последние дни. Но от этого становилось ничуть не легче. Нет Пола, зато слишком много Леа. Я размышлял – интересно, пуля, которая прострелит мою голову насквозь, пройдя через мой висок убъет меня, или всего лишь оставит немного крови, которую можно с легкостью стереть? Я рухнул на кровать. Я слишком устал – не спал со времени своего последнего патруля – но я знал, что не собирался спать. Мой мозг был слишком возбужден. Мысли роились в моей голове, словно рой бешенных пчел. Такое впечатление, будто я слышал, как они сталкиваются о друг друга и стенки моей головы. Не пчелы, скорее шершни. Пчелы погибают сразу после того, как ужалят кого-нибудь. Эти же мысли жалили меня снова и снова. Это ожидание сводило меня с ума. Прошло уже почти четыре недели. Я ждал, так или иначе, что какие-нибудь новости должны были появится со дня на день. Я не спал по ночам, мое воображение постоянно рисовало картины о том, какой оборот могли принять эти новости. Чарли рыдает, сидя у телефона – Белла и ее новоиспеченный муж попали в авиакатастрофу. Авиакрушение? Провернуть такое было бы довольно сложно. Разве только кровопийцы решили бы убить кучу невинных людей. Может, крушение частного самолета? У них наверняка найдется такой про запас. Вернется ли убийца домой один, если его попытка сделать ее одной из них не удастся? Или даже зайдет еще дальше? Сломит ее одним движением, как тростинку, при попытках достижения нечто большего? Потому что ее жизнь была ничем для него, в сравнении с собственным удовольствием... История могла бы быть трагичной – Белла погибла в ужасной катастрофе. Жертва группы насильников. Смерть от удушья во время обеда. Смерть в автокатастрофе, также как погибла и моя мать. Это все так обыденно. Происходит изо дня в день. Привезет ли он ее домой? Похоронит ли здесь для Чарли? В закрытом гробу, конечно же. Гроб моей матери был забит гвоздями... Я могу только надеятся, что он привезет ее в целости и сохранности, напротив моим убеждениям. Может ничего и не случится. Просто Чарли позвонит моему отцу, чтобы узнать не слышал ли тот что-нибудь о Карлайле, который почему-то вдруг не вышел на работу сегодняшним днем. Дом полностью пуст. Никто из Калленов не отвечает на телефонные звонки. Тайна раскрыта какой-то второсортной ТВ программой... Может, дом Калленов сгорел дотла и все погибли в пожаре. Конечно, им понадобятся тела. Восемь человеческих тел, подходящих по размеру и другим внешним параметрам. Погибли без возможности распознать кто это, даже при тщательной попытке идентификации личности по зубам... Все из этих вариантов были бы хитры – для меня, конечно же. Было бы сложно найти их, только если они сами не захотели бы быть обнаруженными. Конечно, я бы искал их вечно. Когда у тебя есть вечность, ты можешь просмотреть каждую соломинку в стоге сена, одну за одной, пока не найдешь иголку. Сейчас я не думал о разборе стога. Надо было что-то делать, уже сейчас. Мне была ненавистна мысль о том, что у меня есть шанс. Я дал кровососам время сбежать, если это был их план. Мы можем пойти сегодня ночью. Пойти, и убить каждого из них, кого мы сможем найти. Мне нравился этот план, нравился потому, что я знал Эдварда достаточно хорошо для того чтобы понять, что если я убью кого-нибудь из его вампирской шайки, то мне предоставится шанс покончить и с ним тоже. Он бы пришел взять реванш, отомстить за них. И я бы дал ему реванш. Я бы не позволил своим братьям разодрать его в клочья. Это был бы только наш бой – мой и его. И победил бы лучший из нас. Но Сэм даже не хотел слышать об этом. Мы не собираемся нарушать соглашение. Позволь им нарушить его первым.У нас не было доказательств, что Каллены уже сделали что-то не так. Пока что. Пока что - потому что мы все знали, что нарушение неизбежно. Белла либо вернется уже одной из них, либо не вернется вовсе. В любом случае, человеческая жизнь будет прервана. А это значит – нарушение. Из другой комнаты доносились громкие звуки, Пол ржал, как лошадь. Может быть, он смотрел комедию. Либо по ТВ крутили смешную рекламу. Все равно. Но это действовало мне на нервы. Я подумал о том, чтобы опять сломать ему нос. Но это был уже не тот Пол, с которым бы мне хотелось устроить потасовку. Не тот... Я старался вслушиваться в другие звуки, в шелест листьев, задуваемых ветром, например. Это было по-другому, не так, как для человеческих ушей. Я мог слышать тысячи мелодий ветра, которые я не мог слышать, будучи обычным человеком. Но эти уши были слишком чувствительны. Я мог слышать не только это, но и дальше. Шум дороги, машин проносящихся по ней в сторону моря, а затем, шум океана, шум волн, разбивающихся о скалы. Копам из Ла Пуш нравилось околачиваться там. Туристам никогда не приходило в голову снижать скорость на том отрезке дороги. Я мог слышать голоса, доносящиеся до меня из сувенирной лавки на пляже. Я мог слышать, как мать Эмбри работала на кассе и распечатывала чек. Я мог слышать звуки прилива, вскрики детей от холодной воды, которая омывала им ноги с каждой новой волной. Я мог слышать недовольство их мам, тем, что у них промокла одежда. Я мог услышать знакомый голос... Я вслушивался так внимательно, что смех Пола, раздавшийся у меня над ухом, заставил меня подскочить от неожиданности. - Убирайся из моего дома!- прорычал я. Зная, что он не обратит ни малейшего внимания на мой совет, я последовал ему сам. Резким рывком я открыл окно и выбрался наружу, чтобы больше не видеть Пола. Это было слишком заманчиво. Я знал, что ударю Пола опять, и Рейчел будет очень недовольна, когда увидит кровь на его рубашке. И она будет винить меня, деже не имея на то доказательств. Конечно, она будет права, но... Я направился к берегу. Мои руки, находящиеся в карманах, были сжаты в кулаки. Никто даже не взглянул на меня, пока я шел к Первому Пляжу. В том, что было лето, имелся один хороший момент - никого вокруг не волновало, что на тебе не одето ничего, кроме шорт. Я следовал за знакомым голосом, который я слышал, и довольно-таки легко нашел Квила. Он был на южной стороне полумесяца (по очертаниям, берег Первого Пляжа напоминал полумесяц – прим. переводчика) , сторонясь наибольшей части толпы туристов. Он изрекал бесконечный поток различных предостережений. - Держись подальше от воды, Клэр! Ну же! Нет, нельзя! Ох! Здорово, малышка. Ты что, хочешь чтобы Эмили наорала на меня? Я не возьму тебя на пляж в следующий раз, если ты не... О, серьезно? Не – ох... Ты думаешь, что это весело, да? Ха-ха. Ну и кто же теперь посмеется? Он щекотал малышку за лодышку, когда я догнал их. В одной руке у нее был букет цветов, штаны были мокрые насквозь. Ни майке Квила остался отпечаток – большое влажное пятно. - Ставлю пять баксов на малышку! – сказал я. - Эй, Джейк, привет! Клэр взвизгнула и швырнула свой букет на колени Квилу. - Пусти, пусти! Он аккуратно поставил ее на ноги. Она метнулась ко мне и обняла меня за ногу. - Чао, Джей! - Ну как, идет? Она захихикала. - Квил мокрый. - Я вижу это. А где твоя мама? - Ушла, ушла, ушла! – сказала Клэр, напевая. – Клэл с Квилом цеееееелый дееень. Клэл не пойдет домоооой. Она отцепилась от меня и побежала к Квилу. Он поднял ее и усадил себе на плечи. - Звучит так, словно кто-то срубил два бакса. - Три вообще-то. Ты пропустил вечеринку. Тема вечеринки- Принцессы. Они напялили корону на меня, а потом Эмили пришла в голову прекрасная идея – опробывать на мне новые виды макияжа. - О, я так сожалею, что не видел этого. - Не волнуйся, Эмили успела все заснять. Я выглядел настоящей красоткой. - Ты такой простофиля! Он пожал плечами. -Клэр было весело, а это главное. Я вытаращил свои глаза на него. Да уж, это нелегко - находится в обществе людей, пораженных запечатлением. Не важно, кем они приходились своей половинке – нежно-любящим женихом, как Сэм, или же чрезмерно заботящейся няней, как Квил – умиротворенность и уверенность, которую они всегда излучали, была просто тошнотворной. Клэр взвизгнула и начала показывать пальцем в сторону земли. - Клясивый камуфек, Квил! Мне, мне! - Какой, милая? Красный? - Не клясный! Квил опустился на колени – Клэр визжала и дергала его за волосы, будто за возжи. - Этот синий? - Нет, нет, нет, нет, нет...- распевала девчонка, видимо увлеченная новой игрой. Самым жутким было то, что это нравилось Квилу ровно настолько, насколько это нравилось ей. Вы никогда не видели даже родителей ребенка, которые были бы также увлечены очередной глупой детской игрой, которую придумал их карапуз. Я видел Квила, которой на протяжении нескольких часов играл с ней в «кукушку», и при этом, ему ни капли не наскучила эта глупость. Я не мог разделить его радость в этом - я слишком завидовал ему. С другой стороны, ему придется ждать еще четырнадцать лет, пока Клэр станет его одногодкой. Но была еще одна особенность – оборотни не стареют. И тем более, все выглядело так, будто это ожидание его нисколечки не удручает. - Квил, ты когда-нибудь думал о времени? – спросил я. - Этот? - Неееет, не зёлтый!!! - Ну, ты понимаешь. Настоящая девушка. Я имею ввиду для настоящего момента. В свободное, от твоих няньчеств с малышкой, время... – продолжал я. Он выпучил глаза, и смотрел на меня, разинув рот. - Камуфек, камуфек! – кричала Клэр, стуча своей ладошкой по его голове. - Прости, медвежонок. Как насчет этого фиолетового? - Нет, – захихикала она. – Не фиолетовый! - Ох, прошу, дай мне подсказку! - Зелееееный – в конце концов, сказала она. Он смотрел на камни, изучая их. Наконец он выбрал четыре – все разных оттенков зеленого. - Он есть среди них? - Дяяяяяяяяяяяяя! - Который? - Всееееееееее! Он аккуратно положил маленькие камушки в ее ладошки. Она засмеялась, а затем, неожиданно, ударила его ими по голове. Он наигранно вздрогнул, а затем, видимо обеспокоенный ее мокрыми ногами, поставил ее на свою, и стал ходить туда-сюда, стараясь согреть ее. Хуже, чем сверхзаботливая мамаша, у которой развилась последняя стадия паранойи. - Прости, что я был слишком навязчивым со своей идеей насчет другой девушки. - Нет, это круто! – сказал Квил. – Хотя, я должен признать, меня удивило это. Я никогда не задумывался об этом. - Я думаю, она бы поняла, когда подросла бы. Ведь нет ничего в том, чтобы у тебя была личная жизнь, пока она не доросла... - Да, я понимаю. Я уверен, она бы поняла. Он не сказал что-либо еще. - Но тебе не хочется, так ведь? – угадал я. - Я просто... – он говорил медленно. – Я не могу даже представить себе это. Я не вижу других, остальных девушек... - Прибавь к этому корону и макияж, и у Клэр появится другой повод для беспокойства. Квил рассмеялся. Сквозь смех он выдавил из себя: - Джейк, ты свободен в эту пятницу? - Ты угадал, – сказал я, а затем скорчил рожу. Он задумался на секунду и спросил: - А ты, ты когда-нибудь задумывался о времени? Я вздохнул. И зачем я полез откровенничать... - Ну, Джейк, понимаешь, может тебе стоит задуматься о нормальной жизни? Он говорил на полном серьезе, а его голос был полон сочувствия. От этого стало только хуже. - Понимаешь, я не вижу других, остальных девушек, она затмила всех...- ответил я. Тут вздохнул и он. Вдалеке, слишком тихо для человеческих ушей, но достаточно слышно для наших, донесся протяжный вой. - Вот черт, это Сэм, – сказал Квил, его рука потянулась к малышке, будто он проверял на месте ли она. – Я не знаю, где ее мама. - Все с тобой ясно. Если ты будешь нужен – я дам тебе знать. – сказал я так быстро, будто это было скороговоркой. – А почему бы тебе не оставить ее у Клируотеров? Сью и Билли могут приглядеть за ней. Они все равно в курсе всех дел. - О’кей, встретимся на месте, Джейк! Я побежал, не через поселок, а к близжайшей линии леса. Как только я достигнул леса, я ринулся бежать, что есть сил, продирая себе путь сквозь колючие кустарники. Я чувствовал покалывания, каждый раз, как только очередная колючка впивалась мне в кожу, но я игнорировал это. Все заживет еще до того, как я доберусь до места. Пробравшись сквозь лес, я ринулся бежать по голой возвышенности. Кто-то просигналил мне. Момент, и я опять бежал в безопастности, в тени деревьев. Люди бы пялились на меня, если бы я бежал по открытой местности. Нормальные люди не могут бежать так быстро. Иногда я думал, что было бы неплохо поучавствовать в соревнованиях, что-то вроде Олимпийских игр. Хотелось бы посмотреть на лица атлетов-медалистов, в тот момент, когда они осознали бы, что я обставил их всех. Единственно – вряд ли я бы прошел тесты на состояния здоровья, вспомнить хотя бы о температуре моего тела... Как только я достиг настоящего леса, и мне перестали то и дело попадаться дороги и дома, я остановился и стянул свои шорты. Умелым движением я скрутил их и привязал к своей лодышке. Как только я закончил завязывать узел – я начал превращение. Обжигающее пламя разлилось по моему позвоночнику, посылая огненные спазмы в руки и ноги. Это заняло не более секунды. Тепло разлилось по всему телу. Тяжелые лапы косались земли, и я, большими прыжками пересекал лес. Превращение стало легким для меня, как только я научился контролировать в себе это начало. Это больше не составляла для меня труда. За исключением тех случаев, когда контролировать себя было слишком сложно. На секунду я вспомнил о случившемся на свадьбе, тогда я чуть было не вышел из под контроля. Меня обуздала ярость и я горел желанием превратится и убить этого монстра. Все было так спутано. Я был готов умереть, но убить его. Я боялся ранить и испугать ее. Друзья стояли у меня на пути. Тогда я был по-настоящему готов сделать это, наплевав на все приказы вожака нашей стаи. Нарушить приказ Альфы. (главный вожак стаи – прим. переводчика) Если бы той ночью там не было Сэма, если бы там находились только Квил и Эмбри, был бы я способен прикончить этого убийцу? Я ненавидел, когда Сэм давал такие приказы. Я ненавидел чувство того, что у меня нет другого выбора. Я ненавидел подчиняться. В тот момент я осознал, что был не один. Я не был наедине со своими мыслями. -Ты всегда настолько поглощен своими эмоциями!- подумала Леа - Зато никакой лживости и лицимерия, Леа! – ответил я ей. - Завязывайте с этим, ребята! – сказал нам Сэм. Наступила тишина. Я почувствовал, как Леа содрогнулась, когда Сэм произнес «ребята». Раздраженно, как всегда. Тишину нарушил Сэм: - Где Квил и Джаред? - Квил отводит Клэр к Клируотерам. - Хорошо. Сью приглядит за ней. - Джаред пошел к Ким, – подумал Эмбри. – Хорошо, что он не слышал тебя. Среди стаи раздалось громкое ворчание. Я простонал вместе со всеми. Когда Джаред появлялся, вне зависимости от ситуации – он постоянно думал о Ким. И никто даже не хотел вспоминать о чем были эти мысли, вплоть до настоящего момента. Сэт стал на задние лапы и издал еще один протяжный вой. Это был и сигнал, и приказ одновременно. Стая находилась в нескольких милях на восток, от того места, где находился я. Я вприпрыжку бежал к ним, сквозь густую чащу леса. Леа, Эмбри и Пол, все они находились в той стороне. Леа была ближе всех – я мог слышать ее шаги, она была совсем недалеко, возможно скрывалась за близжайшими деревьями. Мы бежали паралелльно друг другу, вдоль одной линии, решив не бежать вместе, не пересекаться. - Мы не можем ждать его целый день. Он все равно догонит нас позже. - Что такое, босс? – поинтересовался Пол - Мы должны поговорить. Что-то произошло. Я чувствовал, что мысли Сэма были обращены ко мне, – и не только Сэма, но и Сэта, Коллина и Брэди. Коллин и Брэди – недавное пополнение нашей стаи – сегодня патрулировали территорию вместе с Сэмом, так что они знали обо всем, о чем знал он. Я знал, что Сэт тоже был там, и он тоже знал, то, чего еще не знал я. - Сэт, расскажи им о том, что ты слышал. Я заторопился, чтобы быть там, вместе с ними. Я слышал, что Леа тоже прибавила скорость. Она ненавидила, чтобы ее опережали. Быть быстрее всех – ее главное желание. - Только попробуй, болван! – прошипела она и побежала быстрее. Земля под моими лапами разлеталась в разные стороны – я метнулся вслед за ней. Видимо у Сэма было не то настроение, чтобы, как обычно, смириться с тем, что мы опять вздорим. - Джейк, Леа, остыньте! Никто из нас не сбавил скорость. Сэм прорычал, но оставил все как есть. - Сэт? - Чарли обзванивал всех, пока не нашел Билли у нас дома. - Да, я разговаривал с ним, – добавил Пол. Я ощутил толчок между мной и Сэтом, как только он произнес имя Чарли. Все кончено. Мучительное ожидание кончено. Я побежал настолько быстро, насколько мог. Я не успевал нормально дышать. Какой же будет история? - Чарли был вне себя. Белла и Эдвард вернулись домой на прошлой неделе, и ... Она была жива. Жива, не мертва! Пока что... Я даже не представлял, какое потрясение мне принесут новости о том, что она жива. Ведь все это время я пытался думать о ней, как о мертвой. Я не верил, что что-то может вернуть ее. Но я не слишком радовался этой новости, я знал, что последует за этим. - Да, брат, но есть и плохие новости. Чарли говорил с ней, и ему показалось, что она больна. Она сказала ему, что заболела. Карлайл перехватил трубку и сказал, что она подцепила какой-то редкий вирус, пока они были в Южной Америке. Сказал, что она на карантине. Чарли был в бешенстве оттого, что ему не дозволено навестить ее. Чарли кричал, что его не волнует, если он заразится, но Карлайл был непреклонен. Никаких посетителей. Он сказал, что все слишком серьезно, но он делает все, что может. Чарли был очень взволнован, и вот, наконец-то дозвонился до Билли. Он сказал, что ей еще хуже. Наступила гробовая тишина. Мы все поняли суть происходящего. Она умирала от этого вируса, и Чарли знал. Позволят ли они ему увидиться с ней в последний раз? Позволят ли дотронуться ему до белоснежной прохладной кожи ее тела. Они не позволят это ему. Они не допустят ее к нему, пока она не научится полностью совладать собой. Пока она не сможет устоять перед соблазном убить его и других невинных. Но сколько это займет? Они похоронят ее, а затем вернутся и выкапают ее из под земли? Все остальные слушали мои мысли в тишине. Я вкладывал в это больше, чем любой из них. Леа достигла поляны почти в одно время со мной. Когда я подошел, она уже стояла за спиной своего брата. Сэм стоял правее от них. Пол не мог найти себе места, и постоянно ходил взад-вперед. - Опять обставила, – подумала Леа, но я словно не слышал ее. - И чего же мы ждем? – спросил я. Все молчали, но я чувствовал, что они колебались. - Ну же?! Они нарушили договор! - У нас нет доказательств, возможно, она и вправду просто больна. - Боже! Ты что, действительно так думаешь? - Хорошо, судя по всем обстоятельствам – все очевидно. Но... Джейкоб. – я чувствовал колебания в его мыслях. – Ты действительно уверен, что хочешь этого? Ты думаешь, что это действительно будет правильным решением? Мы же все знаем, что она хотела этого. - В договоре ничего не говорилось о личных предпочтениях жертв, Сэм!!! - А действительно ли она жертва? Почему ты сразу же повесил на нее это клеймо?! - Да, она жертва! - Джейк... – подумал Сэт. – Они же нам больше не враги... - Заткнись, щенок! То, что ты яшкался с кровопийцами, не отменяет договор! Они наши враги! И они перешли все границы! И мы уничтожим их! И меня не волнует, если тебе вдруг захочется бится на их стороне, понял? - И что же ты будешь делать, когда Белла тоже будет учавствовать в битве. На их стороне. А? – спросил меня Сэт. - Она больше не Белла. - Ты хочешь быть одним из тех, кто уничтожит ее? Я не мог не сотрогнуться от одной мысли об этом. - Ты же не собираешься сделать это. Так что же? Ты хочешь заставить сделать это одного из нас? И затем ненавидеть его до конца жизни, кем бы из нас он ни был? - Я не собираюсь... - Конечно, ты не станешь делать этого! Ты не готов к битве, Джейкоб... Инстинкты начали брать свое. Я поддался вперед и оскалился на долговязого волка песочного цвета. - Джейкоб! – предостерег Сэм. – Сэт, заткнись на пару секунд! Сэт кивнул головой. - Черт, я что-то пропустил? – услышал я Квила. Он несся к поляне, на которой находились мы, во весь опор. – Я слышал о том, что Чарли звонил... - Мы готовимся идти, – сказал ему я. – Почему бы тебе не добежать до Ким и не вытащить оттуда Джареда? Нам нужны все. - Направляйся прямо сюда, Квил! – приказал ему Сэм. – Мы решили не принимать поспешных решений. Я рыкнул. - Джейкоб, мы должны все хорошо обдумать. Многое изменилось с тех пор, как наши предки заключили договор с ними. Я... я почти уверен в том, что они не предоставлят нам опастности. Тем более, ты же знаешь, они не задержатся здесь надолго. И мы сможем продолжить нормальную жизнь. - Нормальную жизнь? - Если мы бросим им вызов, они будут защищаться. - Ты что, боишься? - Ты уже готов потерять брата...? Или даже сестру? - Я не боюсь смерти. - Я знаю, Джейкоб. И это одна из причин, по которой я хочу от тебя большей рассудительности. Я посмотрел в его черные глаза. - Ты будешь уважать законы наших предков, или нет? - Я уважаю свою стаю. Я пытаюсь сделать то, что будет лучшим решением для нас. - Трус. Его десна приподнялась, обнажив острые клыки. - Хватит, Джейкоб! – тон его голоса изменился. В его голосе зазвучали властные нотки. Его не возможно было не послушать. Истинный голос вожака. Он окинул взглядом всю стаю. - Стая не будет нападать на Калленов, если они не спровоцируют нас первыми. Условия закона отныне меняются. Они не предоставляют опастность для людей, не они главная опастность в Форксе. Белла Свон сделала свой выбор, и мы не вправе накладывать договор на ее добровольное решение. - Слушай, слушай, – подумал Сэт с энтузиазмом. - Я думал, что сказал тебе заткнуться. - Упс, прости, Сэм. - Джейкоб, и куда же ты направляешься? А? Я покинул поляну и бежал в западном направлении от нее. - Я направляюсь попрощаться со своим отцом. Очевидно, больше нет никакого смысла торчать здесь. - О, Джейк! Не делай этого! Не делай это снова! - Заткнись, Сэт! – подумали как они сразу несколько. - Мы не хотим, чтобы ты покидал нас, – сказал Сэм. Его голос зазвучал мягче, чем раньше. - Так прикажи мне остаться! Заставь меня подчиниться себе, ты же можешь! Сделай меня рабом твоего слова! - Ты знаешь, что я не собираюсь делать этого! - Значит, на этом разговор окончен. Я бежал от них, бежал, и старался не думать о том, что будет дальше. Вместо этого я пытался сконцентрироваться на том, чтобы выкинуть все человеческое из себя, до тех пор, пока я стану больше животным, чем человеком. Жить только сейчас, есть, когда голоден, спать, когда устал, пить, когда испытываю жажду, и бежать – бежать, что есть силы. Простые потребности, простые удовлетворения потребностей. Основные инстинкты. Это не так, как быть человеком. Как только я приблизился к своему дому, я принял свое человеческое обличие. Я должен был все обдумать, наедине. Я натянул свои шорты и ринулся к дому. Я сделаю это. Я скрыл то, что решил для себя, так что Сэм уже не сможет остановить меня. Слишком поздно. Он не мог слышать меня сейчас, когда я был в человеческом обличии. Сэм отдал очень верный приказ о том, чтобы стая не нападала на кровососов. Хорошо. Но он не упомянул ничего об индивидуальных действиях каждого. Нет, никто из стаи не собирался нападать на них, тем более сегодня. Никто из стаи, кроме меня.