Недавно открыла для себя нового автора-Киоко Мори.Роман "Одинокая птица" произвёл на меня неизгладимое впечатление.Пожалуй,ещё никто из писателей, кроме Рэя Д.Бредбери и Сэлинджера не мог так глубоко проникнуть в душу ребёнка, изобразить внутренние переживания,рефлексию подросткового возраста.

Немного о сюжете:В семье пятнадцатилетней Мегуми-несчастье:мать уходит из семьи, не в силах мириться с безнравственным поведением отца.По японским обычаям девочка теперь будет разлучена с ней до своего совершеннолетия...

Переживания девочки,вынужденной общаться с равнодушным отцом,сварливой бабушкой,людьми,не способными её понять доходят до предела, но тут судьба сталкивает Мегуми с доктором Мидзутани,молодой женщиной,содержащей клинику для птиц,придерживающуюся передовых взглядов...

Книга интересная, её стоит прочитать.

 

Вложение: 3837977_NEDAVNO_OTKRUYLA_DLYA_SEBYA_NOVOGO_AVTORA.docx

Мои работы.Вот что связалось:полувер-пончо .

 Говард Филлипс Лавкрафт (Howard Phillips Lovecraft) родился 20 августа 1890 года в городе Провиденс штата Род-Айленд. Его родители, мать — Сара Сюзан Филлипс Лавкрафт и отец — Винфилд Скотт Лавкрафт, тогда жили в доме 454 (тогда еще 194) по Энджелл Стрит. В Провиденсе, не считая двух лет, проведенных в Нью-Йорке, прожил всю свою недолгую жизнь.

Когда Говарду было три года, его отец перенес нервный срыв, находясь в отеле в Чикаго (он работал коммивояжером) и после этого был помещен в лечебницу, где и провел пять лет, вплоть до своей смерти 19 июля 1898 года.

После смерти отца мальчика растила мать, две тетки и, особенно, дед — Виппл Ван Бьюрен Филлипс. У деда была самая обширная библиотека в городе (а может, и во всем штате) и это сыграло не последнюю роль в формировании читательских пристрастий Говарда. Он рано начал читать и писать сам (еще раньше он начал просто сочинять устные стихи). И одно из первых произведений, которые он отмечал, как самое любимое и впечатлившее его, были «Сказки 1001 ночи», прочитанные впервые им в пятилетнем возрасте. Именно оттуда родился Абдула Альхазред, ставший впоследствии псевдонимом самого автора, а еще позднее — персонажем его рассказов, автором Некрономикона. И именно этой книге Лавкрафт обязан восточным мотивам в его последущем творчестве. Также автором были с детства любимы греческие мифы, «Илиада» и «Одиссея», отражения которых мы также можем встретить позднее в его поэзии и прозе.

С раннего детства Лавкрафт отличался слабым здоровьем. Практически не имевший друзей, он большинство своего времени проводил у деда в библиотеке. Но его интересы не ограничивались литературой как профессией. Он серьезно занимался химией, астрономией, историей (в особенности, историей родного штата и Новой Англии). Еще в школьном возрасте самостоятельно начал издавать газеты и журналы, посвященные своим научным интересам и исследованиям («The Scientific Gazette» (1899-1907) и «The Rhode Island Journal of Astronomy» (1903-07)). Распространялись они в основном среди одноклассников и последующих друзей и соратников.

В школе (Hope Street High School) его интересы и исследования одобряются учителями, которые заменяют Говарду друзей среди сверстников. И в 1906 году его статью по астрономии впервые публикует «The Providence Sunday Journal». Позднее он становится постоянным ведущим колонки в «The Pawtuxet Valley Gleaner», посвященной астрономии. А еще позднее и в таких изданиях как «The Providence Tribune» (1906-08), «The Providence Evening News» (1914-18) и «The Asheville» (N. C.) «Gazette-News» (1915).

В 1904 году умирает дед Говарда. Они с матерью, испытывая финансовые затруднения, вынуждены покинуть особняк, в котором жили, и переехать в тесную квартиру в доме 598 по Энджелл Стирт. Говард очень сильно переживал потерю своего дома, в котором родился и который был его родным. В 1908 году у самого Говарда случается нервный срыв, что вынуждает его покинуть школу, так ее и не окончив. Попытка поступить в Университет Брауна (Brown University) заканчивается неудачей, что приводит к еще более затворническому образу жизни Лавкрафта.

С 1908 по 1913 Лавкрафт практически не выходит из дома, продолжая заниматься астрономией и поэзией. Выход из затворничества произошел очень оригинально. Читая много старых «дешевых» журналов, среди которых был «The Argosy», он наткнулся на любовные истории некоего Фреда Джексона. Это и побудило его написать гневное письмо в журнал. Оно было опубликовано в 1913 году и вызвало бурю протеста от почитателей Джексона. Это привело к целой переписке на страницах журнала, в которую были вовлечены многие люди и авторы. Среди них был и Эдвард Ф. Даас, президент United Amateur Press Association (UAPA). Это была организация, включавшая молодых авторов со всей страны, которые писали и издавали свои собственные журналы. Он и предлагает Лавкрафту стать членом UAPA. И в 1914 году его предложение принимается.

Лавкрафт начинает издавать свой собственный журнал «The Conservative» (1915-23), в котором публикует свою поэзию, а также статьи и эссе, написанные как специально для этого издания, так и те, что были им посланы в другие журналы. Всего выходит 13 выпусков «The Conservative». Позднее «Necronomicon Press» переиздадут эти выпуски среди прочих трудов Лавкрафта. В дальнейшем Лавкрафт становится Президентом и Главным Редактором UAPA.

Уже имея опыт написания художественной литературы ранее («Зверь в подземелье» («The Beast in the Cave», 1905) и «Алхимик» («The Alchemist», 1908)) и теперь окунувшись в мир любительской прозы, Лавкрафт снова берется за перо, уже как писатель-фантаст, — впервые с 1908 года. В 1917 успешно издаются «Усыпальница» («The Tomb») и «Дагон» («Dagon»). Теперь основным занятием и увлечением автора становится именно проза, поэзия и журналистика.

В 1919 году нервный приступ случается уже с матерью Лавкрафта. И также, как и его отца, ее помещают в клинику, откуда она не выходит до самой смерти. Она умирает 24 мая 1921 года. Лавкрафт сильно переживает смерть матери, но через несколько недель в его жизни происходит серьезная перемена — на конференции журналистов-любителей в Бостоне 4 июля 1921 года он встречает женщину, которая впоследствии станет его женой. Это была Соня Хафт Грин, еврейка российского происхождения, семью годами старше самого Говарда. С первой встречи они находят очень много общего друг в друге, и Лавкрафт часто посещает ее в Бруклине в 1922 году. Их отношения не были секретом, и поэтому сообщение о свадьбе 3 марта 1924 года не явилось неожиданностью для их друзей. Зато это было полной неожиданностью для его теток, которых он оповестил только в письменном виде лишь после того, как бракосочетание уже имело место быть.

Лавкрафт переезжает к жене в Бруклин, и дела в их семье идут не сказать, чтобы плохо — он тогда уже зарабатывает как профессиональный писатель, публикуя свои ранние работы в «Weird Tales», а Соня содержит вполне процветающий шляпный магазин на Пятой авеню в Нью-Йорке.

Но позднее магазин разоряется, а Лавкрафт лишается работы редактора в «Weird Tales». К тому же, Сонино здоровье ухудшается, и ее кладут в лечебницу Нью Джерси. Первого января 1925 года Соня уезжает в Кливленд, чтобы начать дело там, а Лавкрафт переселяется в однокомнатную квартиру в одном из районов Бруклина, под названием Ред Хук (Red Hook). Имея много знакомых в городе, он не чувствует себя совсем чужим и покинутым. В это время из-под его пера выходят такие вещи как «Заброшенный дом» («The Shunned House», 1924), «Кошмар в Ред-Хуке» («The Horror at Red Hook») и «Он» («He») (оба также 1924).

В начале 1926 Лавкрафт задумывает вернуться в Провиденс, по которому скучает все это время. В этот же момент его брак дает трещину, и позднее (в 1929) распадается окончательно.

Вернувшись 17 апреля 1926 года в Провиденс, Лавкрафт не ведет отшельнический образ жизни, как это было в период с 1908 по 1913. Наоборот, он много путешествует по старинным местам (Квебек, Новая Англия, Филадельфия, Чарльстон) и плодотворно работает. В это время он пишет одни из самых лучших своих вещей, среди которых «Зов Ктулху» («The Call of Cthulhu», 1926), «Хребты Безумия» («At the Mountains of Madness», 1931), «Тень из безвременья» («The Shadow out of Time», 1934-35). В то же время он ведет обширную переписку как со своими старыми друзьями, так и со многими молодыми авторами, которые своей карьерой на этом поприще обязаны во многом Лавкрафту (Огаст Дерлет, Дональд Вандрей, Роберт Блох, Фриц Лейбер). В это время им написано множество статей по политике и экономике, а также по всем тем предметам, которые его продолжали интересовать, — от философии и литературы до истории и архитектуры.

Особенно тяжелыми приходятся последние два-три года жизни автора. В 1932 умирает одна из его теток, Мисс Кларк, и Лавкрафт в 1933 переезжает в комнату в доме 66 по Колледж Стрит вместе со своей второй теткой, Мисс Ганвелл. После самоубийства Роберта Говарда, одного из самых близких его друзей по переписке, Лавкрафт впадает в депрессию. В это же время прогрессирует заболевание, которое потом явится причиной его смерти, — рак кишечника.

Зимой 1936-1937 болезнь настолько прогрессирует, что Лавкрафта помещают в больницу (Jane Brown Memorial Hospital) 10 марта 1937, где он и умирает пять дней спустя.

Похоронен Лавкрафт 18 марта 1937 года на фамильном участке на кладбище Свон Поинт (Swan Point Cemetery). На простом надгробии помимо имени, дат рождения и смерти, всего одна надпись — «I am Providence» («Я есть Провиденс»)...

 

Официальный сайт:

www.hplovecraft.com

ГОВАРД ФИЛЛИПС ЛАВКРАФТ
Говард Филлипс Лавкрафт — это тот случай, когда писателем рождаются, и уж родившись им, становятся классиком, несмотря на бедность, болезни и недостаток образования. Джентльмен из родовитой, но обедневшей семьи Провиденса, столицы графства Род-Айленд, штата Новая Англия, оставил значительный след в литературе, став основателем течения "сверхъестественного ужаса" в жанре "хоррор". За свои творческие находки он расплачивался дорогой ценою. Его недолгая, но полная ночных кошмаров жизнь продолжает оставаться окутанной магнетизирующими разум легендами.
ДУРНАЯ НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ
"Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого," — так начинается знаменитое эссе Лавкрафта "Сверхъестественный ужас в литературе", одно из наиболее полных исследований жанра "хоррор" или "ужастиков", как привыкли говорить в России. На свою беду, Лавкрафт хорошо разбирался во всех оттенках страха и ужаса. Виной тому было дурная наследственность.

Он родился в 9 часов утра 20 августа 1890 года в семейном особняке Филлипсов — в доме 454 по Эйнджелл-стрит. Мать Говарда — Сара Сьюзен Филлипс Лавкрафт — вела происхождение от первопоселенца Джорджа Филлипса, прибывшего в Массачусетс из Англии в 1630 году. Отцом будущего писателя был Уинфилд Скотт Лавкрафт, коммивояжёр фирмы "Gorham&Co.", занимающейся производством серебряных изделий. Три года спустя Уинфилд Лавкрафт был найден парализованным в номере чикагского отеля. Его перевезли в Провиденс и поместили в Батлеровский госпиталь, где он и пребывал в коматозном состоянии до момента смерти, случившейся 19 июля 1898 года.
Лишившись кормильца, семья начала бедствовать, но матери-одиночке помогли сёстры и отец — местный промышленник Уиппл Ван Барен Филлипс. Его смерть в 1904 году погрузила семейство Лавкрафтов в серьёзные финансовые трудности. Из викторианского особняка пришлось перебраться в тесные кварталы по той же Эйнджелл-стрит, в дом 598. Жизнь в неполной семье и страдающая психическим расстройством мать отрицательно сказались на формировании личности Говарда. Мальчик рос замкнутым, склонным к диким фантазиям и кошмарным сновидениям. Тем не менее, ребёнок был необычайно талантлив: в возрасте 2 лет декламировал длинные стихотворения, в 3 научился читать, в 6 — писать, а в 7 уже сочинял собственные произведения. По крайней мере, в архиве Лавкрафта сохранилось датированное 1897 годом стихотворение, хотя сам писатель вспоминает, что первый рассказ сочинил в 6 лет и делал это подростком, но затем уничтожил все свои неудачные опыты.
В возрасте 5 лет он увлёкся сборником стихов "Аравийские ночи", а затем и сам попробовал писать нечто подобное, выдумав себе псевдоним Абдул Алхазред. Позднее Лавкрафт использует его в качестве имени "безумного араба", автора тёмной и запретной книги "Некрономикон". Она возглавляет список выдуманных книг, фигурирующих в произведениях Лавкрафта и придающих им неповторимое, мрачное очарование.
Спустя год, аравийские интересы сменились открытием греческой мифологии и адаптированных для детей версий "Илиады" и "Одиссеи". Вдохновившись прочитанным, Говард написал "Поэму об Улиссе". Она состояла из 88 рифмованных строк и представляла собой довольно странный вымысел относительно знаменитого плавания. Тяге ко всему странному немало способствовал дед, развлекавший внука страшными сказками. Кроме того, в особняке имелась обширная библиотека — любимое место Говарда. Иногда там творились дикие сцены. Лавкрафт вспоминает, как, будучи маленьким мальчиком, он читал "Остров доктора Моро", испугался и заплакал. Прибежавшая мать отобрала книгу и закатила истерику, запретив читать подобную гадость. Позднее она угодила в городскую больницу Провиденса — госпиталь Батлера, где некогда умер её парализованный супруг.
Все эти семейные игры наложили уродливое клеймо на психику ребёнка. Неудивительно, что в произведениях Лавкрафта появляются властные и злобные женщины, подчиняющие себе умных, но слабых мужчин, меняющие по своей прихоти их покорные души. "Скажи мне, Дэниел Аптон, — что за сатанинский обмен совершился в доме ужаса, где этот богопротивный монстр по своей прихоти распоряжался доверчивым, слабовольным и получеловеческим дитём?" — строки написанного незадолго до смерти рассказа "Тварь на пороге" явно пришли к Лавкрафту из детства, а вернее были с ним всю его недолгую, но кошмарную жизнь.
ГЕНИЙ АВТОДИДАКТИКИ
Странно воспитанный, с психикой не в ладах, школу Говард посещал нерегулярно. Поэтому систематического образования так и не получил. Это не помешало запоем читать, проводя массу времени в городской библиотеке и архиве Провиденса. Лавкрафт был одержим краеведческими исследованиями с ранней юности, сделав немалый вклад в историю Род-Айленда. Интересовался он и другими науками, буквально глотая книги, подчас, без разбора. Столь редкая тяга к знаниям не вписывалась в школьную программу, да он не особо в ней и нуждался. В возрасте 8 лет Говард открыл для себя химию, а затем астрономию. В 1899 году он начал выпускать "Научную газету", которую сам печатал на гектографе и распространял среди учеников. В 1903 году к ней прибавился "Род-Айлендский журнал астрономии". С присущей его натуре педантичностью, Лавкрафт вёл оба издания до окончания высшей школы в 1907 году.
Увлечения детства определили дальнейшую профессию. В 1906 году газета "Воскресный Провиденс" поместила статью Лавкрафта на тему астрономии. С этого времени началась официальная работа. Лавкрафт стал активно сотрудничать сразу в нескольких изданиях: вёл ежемесячную колонку в газете "Долина Потьюксет", колонку "Провиденс Трибьюн" (1906-08) и "Вечерние новости Провиденса" (1914-18). В 1915 он стал сотрудничать также с газетой "Новости Эшвилла" ["Asheville (N.C.) Gazette-News"]. Однако успешная работа вовсе не предполагала жизненных успехов. Смерть деда, переезд из особняка в квартиру и обнищание рода Филлипсов тяжело сказалось на Говарде. Вдобавок, его рассказы неизменно отклонялись редакторами, а именно художественные произведения составляли предмет гордости Лавкрафта. Впоследствии он вспоминал, какие мрачные мысли преследовали его во время велосипедных прогулок, когда он проезжал по мосту над тёмными водами Баррингтон-ривер.
По случаю многочисленных пропусков занятий, школу Лавкрафт закончил без аттестата и, к своему стыду, не сумел поступить в университет Брауна. Он очень по этому поводу переживал. Наступил период затворничества, длившийся с 18 до 23 лет. В это время нелюдимый молодой человек увлёкся чтением развлекательных журналов. В одном из них, "Корабле" ["The Argosy"], обладающего художественным вкусом молодого джентльмена так достали бесцветные любовные рассказы некоего Фреда Джексона, что он написал язвительное письмо в стихах по стилю напоминающих поэзию XVIII века. Журнал опубликовал его в 1913 году, письмо было талантливым и вызвало массу читательских откликов в защиту Джексона. Редактор предложил Лавкрафту вести персональную колонку, где бы он мог вступать в дебаты с читателями. Лавкрафт охотно согласился, дополнительный заработок не был лишним. Его блестящие ответы в форме искромётных куплетов привлекли внимание президента Объединённой Ассоциации Любителей Прессы (UAPA) Эдварда Ф. Дааса. Члены Ассоциации выпускали самиздат во всех уголках Америки. Даас пригласил Лавкрафта присоединиться к UAPA и тот согласился, выпустив в период с 1915 по 1923 год 13 номеров собственного журнала "Консерватор". Впоследствии Лавкрафт возглавил UAPA, успешно объединив её с конкурирующей Национальной Ассоциацией Любителей Прессы.
Активная работа буквально возродила Лавкрафта, по его словам, "из растительного состояния", в котором он пребывал все годы затворничества, имея однако же много друзей по переписке, ненормально широкой и частой. Он снова взялся за написание страшных рассказов, хотя денег они приносили немного. Так, за каждую главу сериала "Герберт Уэст — реаниматор" он получал по $5. Неудивительно, что Лавкрафт осознавал себя более поэтом и публицистом, нежели писателем-прозаиком. Сериал "Реаниматор" (по которому спустя 60 лет снят фильм) считается самой слабой работой Лавкрафта, что вкупе с публикацией ранних и тоже не особенно удачных рассказов "Зверь в подземелье" и "Алхимик", сохранённых от уничтожения Сарой С. Ф. Лавкрафт, вызвало довольно обидную для его ранимой натуры критику. В 1923 году журнал "Таинственные истории" предложил постоянное сотрудничество. Лавкрафт немного поломался — неудача с журналом "Чёрная маска", последовательно отвернувшим несколько рассказов, сделала его мнительным, — но затем пришёл к выводу, что пишет очень даже ничего, и согласился. Успеху способствовали кардинальные перемены в семейном статусе.
НАШ ЧЕЛОВЕК В НЬЮ-ЙОРКЕ
Страдающая целым букетом наследственных заболеваний Сара Сьюзен Филлипс Лавкрафт в 1919 году поступила в Батлеровский госпиталь, где и скончалась 24 мая 1921 года. Говард Лавкрафт недолго переживал по этому поводу. Через несколько недель он нашёл в себе силы, чтобы посетить конвент любителей журналистики, проходивший 4 июля в Бостоне. На конвент приехала из Нью-Йорка давняя знакомая по UAPA Соня Хафт Грин. То была своеобразная особа. Её родители, Симон и Рахиль Шафиркины, жили в местечке Ичня Черниговской губернии. 16 марта 1883 года у них родилась дочь Соня. В 1892 году Шафиркины решили уехать. Сначала их приютила Англия, а затем они перебрались через океан. В 16 лет Соня вышла замуж за Самуэля Шекендорфа и в 1902 году родила дочь Флоренс. Впоследствии Самуэль изменил фамилию на благозвучную — Грин. Соня закончила Колумбийский университет и стала совладелицей магазина дамской одежды на Пятой авеню. Бизнес приносил ей до $10000 в год. Состоятельная и независимая, истинная американка, Соня развелась с надоевшим мужем, который в 1916 году покончил жизнь самоубийством.

Привлекательная дама покорила сердце Говарда. Чувства были взаимны. "Я восхищалась им, хотя поначалу была уверена, что я — не его человек," — писала впоследствии Соня Грин. Вполне естественная реакция на долговязого, измождённого, замкнутого джентльмена, да ещё моложе на семь лет! Тем не менее, вернувшись в Нью-Йорк, Соня тут же написала ему. В 1922 году Лавкрафт гостил у неё в доме 259 на Парксайд авеню, а затем Соня пару раз навещала его в Провиденсе. Их отношения развивались со свойственным Лавкрафту черепашьим темпом, и поэтому известие о свадьбе 3 марта 1924 года не стало сюрпризом для друзей, разве что для тётушек писателя Лилиан Д. Кларк и Анны Е. Филлипс Гамвелл, которых он известил уже после бракосочетания в своей обычной манере — письмом. Одобрения с их стороны Лавкрафт не ждал: Соня была еврейкой, иммигранткой и торговкой. Вдобавок, она была на целых 7 лет старше! Совсем не пара, по мнению тётушек, для джентльмена из Новой Англии. Впоследствии их предвзятое отношение сыграло решающую роль в жизни Лавкрафта.

Переезд в Нью-Йорк, признание его таланта "Таинственными историями" и, как следствие, регулярный заработок, дали Лавкрафту надёжную опору в новой жизни. Он оставил Ассоциацию Любителей Прессы и плотно занялся литературной работой. В "Таинственных историях" он был на хорошем счету, пока не отверг предложение возглавить чикагское отделение журнала, что требовало переезда из Нью-Йорка. Началась чёрная полоса: магазин на Пятой Авеню обанкротился, к тому же здоровье Сони требовало провести некоторое время в санатории в Нью-Джерси. Лавкрафт пробовал найти работу, но никто не хотел брать 34-летнего человека без специальности и навыка. 1 января 1925 года Соня отправилась на заработки в Кливленд, а Говард переехал из престижного Флэтбуша в Ред-Хук, сняв комнатушку в бруклинских портовых трущобах. Место было совсем неподходящее для джентльмена. Толпы тюркских иммигрантов, заполонивших некогда благородный, по мнению Лавкрафта, район, вгоняли его в депрессию. Именно так родились пропитанные ксенофобией "Кошмар в Ред-Хуке" и "Он". Вдобавок, Нью-Йорк с его бешеными темпами жизни, перенаселённостью и торгашеским духом вызвал у писателя острый приступ мизантропии. Он решил вернуться в милую сердцу Новую Англию.
С браком было покончено. И хотя Лавкрафт признавал, что продолжает любить Соню, он всё же согласился с тётушками, запретившими её появляться в Провиденсе. Их племянник не мог осквернять род Филлипсов женитьбой на торговке, готовой содержать безработного мужа. И поскольку в Нью-Йорке Лавкрафт ни на что не сгодился, а дома место нашлось только для него одного, развод с Соней был неизбежен. Он был оформлен в 1929 году, а с апреля 1926 Говард Лавкрафт проживал тётушки Лилиан в доме 10 по Барн-стрит, с головой уйдя в науки и литературный труд.
Исследовательские работы по истории родного края дополнялись с путешествиями по местечкам вдоль восточного побережья: Квебеку, Филадельфии, Вашингтону, Ричмонду, Чарлстоуну, Сент-Августину, Новому Орлеану и мелким городкам Новой Англии, затерянным в суровом великолепии древних гор и могучих лесов, навевающих на одинокого путешественника боязливые мысли о кровавых культах индейцев и хищных разумных существах, любящих темноту и общение с любопытными писателями. В этих поездках Лавкрафт набрался путевых впечатлений, позднее изложенных в лучших своих вещах. Немало времени он провёл и в архивах Провиденса, найдя там немало загадочных, а то и просто пугающих случаев из жизни первопоселенцев. Не следует забывать, что именно деревушки Новой Англии с их суевериями прославились жестокой расправой над заподозренными в колдовстве. Достаточно вспомнить знаменитый Салемский процесс и ведьму из Блэр. На этой благодатной почве взросло немало авторов "ужастиков", например, живущий в Новой Англии Стивен Кинг.
Свои штудии Лавкрафт сочетал с обильной перепиской. Он был гением эпистолярного жанра. Она заменяла живое общение, и Лавкрафт настолько в ней преуспел, что стал человеком с самой задокументированной жизнью. Его биографы не находят в ней "белых пятен" — корпус из 97 тысяч посланий, написанных рукой Лавкрафта, дают о неё исключительно полное представление!
Вся его деятельность в Ассоциации, общение с друзьями и помощь молодым авторам, связь с поклонниками и учениками происходила на бумаге. Разговаривать с людьми Лавкрафт не любил и не умел. Эти не помешало ему помочь взойти на литературный небосклон таким звёздам, как Роберт Блох, Фриц Лейбер и Генри Каттнер. Кроме того, Лавкрафт занялся политическими и экономическими вопросами, актуальными в наступивший период Великой депрессии, сделался умеренным социалистом и даже поддержал на местном уровне кампанию Рузвельта.

После смерти Лилиан Д. Кларк в 1932 году, Лавкрафт переехал в дом Анны Е. Филлипс Гамвел на Колледж-стрит, 66. На следующий год скончалась и она. Лавкрафт сменил жильё и поселился в доме 65 на Проспект-стрит. Литературные доходы его были по-прежнему невелики. Лавкрафт кормился с переизданий "улучшенных" или переписанных рассказов, стихов, а также публикаций очерков и статей, главным образом, на краеведческую тему. Он был весьма раздосадован, когда его не сделали почётным жителем Провиденса, так как считал свои работы по истории города и Новой Англии весьма значительными. Самоубийство писателя Роберта Говарда в 1936 году окончательно подкосило Лавкрафта, вдобавок, врачи обнаружили у него раковую опухоль… Несмотря на боль, душевную и физическую, Лавкрафт работал всю зиму 1936-37 года и только 10 марта согласился отправиться в клинику, где и умер пять дней спустя. 18 марта 1937 года его похоронили на фамильном участке Филлипсов старинного кладбища Сван-Пойнт.
Умирая, Лавкрафт видел окончательное забвение своих вещей, ибо книг у него не было (не считая левого издания сборника "Морок над Инсмутом" в 1936 году, которое он так и не подержал в руках). Но друзья и ученики восстановили справедливость. Молодой писатель Август Уильям Дерлет (1909-1971) посвятил свою жизнь сохранению наследия Лавкрафта. Он создал фэн-клуб "Аркхем-хаус" и вместе с другим учеником Лавкрафта, Дональдом Вандреем, собрал творения мэтра и опубликовал первый сборник в 1939 году.
За рассказами последовали сборники очерков, стихов и писем Лавкрафта, рассказы, написанные с ним в соавторстве или законченные учениками, а также произведения его последователей. Сам Дерлет издал свой сборник с характерным названием "В тени Лавкрафта", который и по сей день продаётся в интернет-магазинах за $55-60. Благодаря трудолюбию поклонников, литературоведы смогли изучить глубину и сложность мысли великого писателя, о которых не подозревали его современники. Творения Лавкрафта переведены на 12 языков, в том числе, неоднократно переиздавались на русском. По ним было снято несколько фильмов, причём, в одном из них, "Некрономиконе" (известном в российском прокате как "Книга мёртвых"), фигурирует сам Говард Филлипс Лавкрафт, прибывший в Нью-Йорк, чтобы ознакомиться с творением сумасшедшего араба Абдуллы Алхазреда. На тему его рассказов написано немало картин. В Соединённых Штатах ведутся литературные студии для творцов произведений "сверхъестественного ужаса". С 17 по 19 августа 2002 года в отеле "Мэрриотт" в Провиденсе состоится конвент, посвящённый этому направлению. На нём будут вручаться премии — металлический бюст мэтра. О такой славе джентльмен из Провиденса не мог даже и мечтать.

Некрономикон (англ. Necronomicon) — название вымышленной книги, придуманной Говардом Лавкрафтом и часто упоминаемой в литературных произведениях, основанных на мифах Ктулху. Некоторые верят в существование настоящего древнего манускрипта, называющегося Аль-Азиф или Некрономикон и более или менее удовлетворяющего описанию Лавкрафта, а также в то, что у его выдуманного Лавкрафтом автора существовал исторический прообраз. В частности этого мнения часто придерживаются сторонники теорий заговора, например Робера Антон Уилсон и Роберт Ши в своей трилогии «Иллюминатус!». Серьёзно относился к Некрономикону и известный писатель-мистик Кеннет Грант.

Книга.
Лавкрафт часто ссылался на вымышленные книги в своих произведениях, что впоследствии стало распространённой практикой среди писателей-фантастов — таких, как, например, Хорхе Луис Борхес и Уильям Голдман. Впервые «Некрономикон» упоминается в рассказе Лавкрафта «The Hound», написанном в 1923 году, а первый намёк на него (или похожую книгу) появился уже в «Показаниях Рэндольфа Картера» (1919). Описание «Некрономикона» гласит, что книга опасна для чтения, ибо может повредить физическому и психическому здоровью читающего. Поэтому во всех библиотеках она хранится за семью замками.
Как у Лавкрафта зародилось это название — неясно. Возможно, оно было навеяно произведением Эдгара По «Падение дома Ашеров», а также незаконченной астрономической поэмой древнеримского поэта Марка Манила «Астрономикон». Сейчас считается, что Лавкрафт прочёл эту книгу только в 1928 году.
Первоначальное название книги, придуманное Лавкрафтом, звучит как Аль Азиф (Al Azif) (в арабском это словосочетание означает звуки, издаваемые цикадами и другими ночными насекомыми, которые в фольклоре часто именуются беседой демонов, что связывает эту книгу с историей сатанинских аятов), а её создание приписывается безумному арабу Абдулу Альхазреду (Abdul Alhazred). Среди прочего в книге содержатся имена Древних, их история, а также методика их призывания.

Согласно Лавкрафту, «Некрономикон» был написан Альхазредом в Дамаске, около 730 года, с тех пор было сделано несколько переводов на разные языки. Греческий перевод, от которого пошло наиболее известное название книги, был выполнен вымышленным православным учёным Теодором Филетом в Константинополе приблизительно в 950 году. Оле Ворм (датский филолог, реальная историческая личность, ошибочно помещённый Лавкрафтом в XIII век), перевёл «Некрономикон» на латынь и заметил в предисловии, что арабский оригинал утерян. Этот перевод был издан дважды, первый раз в XV веке готическим шрифтом, очевидно, в Германии, второй раз в XVII веке, вероятно, в Испании.
Латинский перевод привлёк к «Некрономикону» внимание, и в 1232 году он был запрещён папой Григорием IX. Греческий перевод, отпечатанный в Италии в первой половине XVI века, вероятно, погиб при пожаре, уничтожившем библиотеку Пикмена в Салеме. Свой экземпляр якобы имелся у английского учёного и мага Джона Ди, и полагают, что он сделал и английскийперевод, который дошёл до наших дней лишь в отрывках.

Местонахождение.
Согласно произведениям Лавкрафта, существуют несколько экземпляров «Некрономикона» (в отличие от более поздних имитаторов, которые упоминают один экземпляр, появляющийся в разных местах), которыми владеют различные учреждения и люди. «Некрономикон» хранится в Британском музее, Национальной библиотеке Франции, библиотеке Гарвардского университета, университете Буэнос-Айреса и в библиотеке вымышленного Мискатоникского университета в таком же вымышленном Аркхеме, штат Массачусетс. Последнее издание — это латинский перевод Оле Ворма, отпечатанный в Испании в XVII веке.

Другие экземпляры хранятся у частных лиц. Книга Уилбура Уотли («Ужас Данвича») пропала после его смерти. Экземпляр Джозефа Карвена («Случай Чарльза Декстера Варда») был почти наверняка уничтожен теми, кто приходил убить его. Экземпляр Харли Уоррена (неизвестно, был ли это «Некрономикон», но очень похоже на то) был унесён им с собой в его экспедицию и разделил его судьбу («Показания Рэндольфа Картера»).

Некрономикон как реальная книга.
Хотя Лавкрафт, дабы погасить общественный интерес, и отвлечь от себя дурные слухи, позднее утверждал, что «Некрономикон» — чистая выдумка, всегда были люди, считавшие, что литературный «Некрономикон» Лавкрафта — является отсылкой к реально существующей книге. Даже при своей жизни Лавкрафт получал письма от пытавшихся выяснить правду о Некрономиконе.

Грань между вымыслом и реальностью была ещё больше размыта в конце 1970-х годов, после выхода в свет книги под названием Grimoirium Imperium, претендующей на звание перевода настоящего «Некрономикона». Другой «Некрономикон», выпущенный под псевдонимом Симон, был слабо связан с мифологией Лавкрафта и базировался больше на шумерской мифологии. Позднее он выходил под названием «Некрономикон Симона». Начало предваряется предисловием Джона Ди, известного алхимика и некронома XVI века, который якобы перевел её с арабского на английский и латынь и издал в Риме в 1608 году. Эта же книга известна как «Некрономикон Кроули», поскольку, согласно одной из легенд, текст её был передан Лавкрафту его женой Соней Грин, которая якобы незадолго до этого была любовницей знаменитого мага.
Вульгарная мистификация на тему «Некрономикона» под названием «Liber Logaeth» была выпущена писателем и исследователем паранормального Колином Уилсоном, утверждавшим, что это компьютерная расшифровка найденного им зашифрованного текста. Она ближе к лавкрафтовской мифологии и даже включает в себя цитаты из его произведений, но вместе с тем пестрит анахронизмами. Кроме того, подлинный текст «Liber Logaeth», действительно написанный Джоном Ди на енохианском языке, не имеет отношения к «Некрономикону» ни по объёму, ни по содержанию.

Третьей книгой очень близко примыкающей к серии Некрономиконов является книга «Тайны Червя» — De vermis mysteriis. Истоки первого издания весьма сумрачны. Она приписывается римскому легионеру Терцию Сибелиусу, который долгое время находился в составе легионов, расквартированных в Египте и Азии, где встретил чернокожего мага по имени Талим, воззрения которого якобы и составили манускрипт. Согласно легенде, из Рима, где жил Сибелиус после отставки, его записи были перевезены в Британию, где оказались утеряны в библиотеке какого-то замка. Обнаружил манускрипт Сибелиуса уже в XVII веке один монах, который вывез его в Рим около 1680 года. Первое широко известное издание вышло в 1932 году. К мифологии этой книги примыкает и текст «Книги Дагона», якобы написанной жрецами Древней Ассирии в XV тыс. до н. э.
Малоизвестно издание «Некрономикон Гигера» (1977), собрание картин, написанных швейцарским художником Гансом Гигером (создателем прототипа чудовищ для фильма «Чужой»), под впечатлением Некрономикона и изрядных доз ЛСД. Существует и ряд других Некрономиконов (ДеКампа, Квина, Рипеля и др., а также т. н. Текст Р’льеха). Многие из этих и другие тексты легли в основу Некрономикона, переведённого в 2009году Анной Нэнси Оуэн.

Исторические прообразы Некрономикона.
Исторические «Книги Мёртвых», такие как Древнеегипетская Книга мёртвых или тибетская Бардо Тодол, иногда описывались в качестве «настоящего» «Некрономикона». Их отнюдь нельзя смешивать с «Некрономиконом» Лавкрафта, так как они предназначены для того, чтобы помочь мёртвым в их загробной жизни, а не для того, чтобы живущие призывали мёртвых для своих нужд, хотя Лавкрафт, возможно, придумывал свой «Некрономикон» под их влиянием.
Другим возможным источником «Некрономикона» могла служить книга «Пикатрикс» (Picatrix, арабск. Гайят аль-Хаким), приписываемая Масламе ибн Ахма аль-Магрититу. Эта книга по магии была написана по-арабски около 1000 года и переведена на латынь для кастильского короля Альфонсо Мудрого в 1256 году. Книга состоит из четырёх глав и содержит обширные сведения по астральной и талисманной магии. Любопытно, что в ней содержится сообщение о некоем таинственном городе Адоцентине, будто бы основанном в Египте Гермесом Трисмегистом. В средние века книга ценилась очень высоко, но считалась «черномагической». К примеру, французский король Генрих III (XVI век), позволив Агриппе д’Обинье ознакомиться с ней, взял с него торжественную клятву не делать с книги копии.

Колин Уилсон, автор одного из «Некрономиконов», в качестве возможного прототипа указывает «Рукопись Войнича», однако, кроме зашифрованности обеих книг и общей магической направленности, других параллелей между этими текстами, по-видимому, нет.

Категория записи: Свободные темы

Из писем Лавкрафта о реальности Некрономикона.
Если поднимать вопрос о реальности Некрономикона и всего упоминающегося в нём, то достаточно лишь обратиться к письмам самого Лавкрафта:


К Эдвину Байрду (3 февраля 1924): Было время, когда я собрал небольшую коллекцию Восточных гончарных изделий и предметов искусства, объявив себя правоверным Магометанином, и назвался «Абдул Альхазред» — имя, которое, как вы можете заметить, я использую, как автора мифического произведения «Некрономикон», упоминающегося во многих моих историях…

К Роберту И. Говарду (14 августа 1930): Относительно торжественно процитированных циклов мифов Ктулху, Йог-Сотота, Р’льеха, Ньярлатотепа, Наг, Йиба, Шаб-Ниггурата, и т. д. и т. д. — признаюсь, что это полностью моя выдумка, подобно густонаселённому и разнообразному пантеону Пеганы Лорда Дансани. Причиной их отражения в работе доктора де Кастро является то, что вышеуказанный джентельмен является моим клиентом — я просматриваю его работы — и в них я для развлечения вставил эти ссылки. Если кто нибудь из других моих клиентов разместит свои работы в W.T. (Weird Tales, Сверхъестественные Рассказы — журнал, где печатался Лавкрафт — прим. пер.), вы возможно обнаружите ещё больший разгул культов Азатота, Ктулху и Великих Древних! Некрономикон безумного араба Абдула Альхазреда — также нечто, должное всё же быть написано, чтобы стать реальностью. Абдул — любимый персонаж моих фантазий; на самом деле, так я называл себя в возрасте пяти лет, будучи большим любителем Арабских Ночей в переводе Эндрю Ланга. Несколько лет назад я сделал псевдо-историческое описание жизни Абдула, и постигших его отвратительную и непредставимую рукопись «Аль Азиф» и её переводов превратностей после его смерти… — описание, которому я буду следовать в последующих моих ссылках на эту тёмную и проклинаемую книгу. Я долгое время ссылался на определённые выдержки из Некрономикона — действительно считая неплохим развлечением придание правдоподобия этой искусственной мифологии путём обширного цитирования. Тем не менее, пожалуй стоит написать мистеру О’Нейлу и разуверить его относительно белого пятна в его мифологической эрудиции!


К Роберту И. Говарду (4 октября 1930): …Я прочитал «Арабские ночи» в пятилетнем возрасте. В те дни я часто надевал тюрбан, рисовал себе бороду горелой пробкой и называл себя именем (одному Аллаху известно, где я его выкопал!) Абдул Альхазред — которое я впоследствии использовал, в память о былых днях, как имя гипотетического автора гипотетического Некрономикона!
К Роберту И. Говарду (7 мая 1932): Что касается написания Некрономикона — хотелось бы мне иметь достаточно энергии и изобретательности для его создания! Боюсь, это будет сложная задача, ввиду разнообразия ссылок и намеков, сделанных мной за все время! Я мог бы, конечно, выпустить сокращенный Некрономикон — содержащий отрывки, которые будут считаться по крайней мере разумно безопасными для прочтения человечеством! Так как Чёрная Книга фон Юнтца и поэмы Джастина Джеффри уже продаются, мне, пожалуй, стоит задуматься об обессмерчивании старого Абдула!
К Роберту Блоху (9 мая 1933): Кстати, нет никакого «Некрономикона безумного араба Абдула Альхазреда». Этот адский и запрещенный том — суть образная моя концепция, которую другие из группы W.T. также использовали для фона в произведениях.
К Роберту Блоху (9 мая 1933): Что касается «Некрономикона» — трижды использованные за последний месяц намеки на него вызвали невероятное количество запросов относительно истинности и возможности получения работ Альхазреда, Эйбона и фон Юнтца. В каждом случае я искренне сознавался в подделке.

К мисс Маргарет Сильвестр (13 января 1934): Относительно Некрономикона — я должен признаться, что этот чудовищный том — просто вымысел моего собственного воображения! Изобретение ужасных книг — любимое времяпрепровождение приверженцев сверхъестественного, и… многие из постоянных корреспондентов W.T. могут похвастаться таковыми — хотя может быть, что хвастаться тут нечем. Использование созданных друг другом демонов и воображемых книг в своих историях скорее развлекает различных авторов — так что Кларк Эштон Смит часто говорит о моем Некрономиконе, в то время как я обращаюсь к его Книге Эйбон … и так далее. Это объединение ресурсов позволяет создать псевдо-убедительный фон темной мифологии, преданий, и библиографий — хотя, конечно, ни один из нас не имеет желания фактически вводить в заблуждение читателей.
К Роберту Барлоу (14 августа 1934): … P.S. Только что получил ещё два запроса о реальности Некрономикона!

К Вильяму Фредерику Ангеру (14 августа 1934): Относительно ужасного Некрономикона безумного араба Абдула Альхазреда — признаюсь, что и зловещий том и его проклинаемый автор — есть не что иное как плоды моего воображения — как и злые сущности: Азатот, Йог-Сотот, Ньярлатотеп, Шаб-Ниггурат. Тсатоггуа и Книга Эйбон — изобретения Кларка Эштона Смита, в то время как Фридрих фон Юнтц и его чудовищные Unaussprechlichen Kulten порождены плодотворным воображением Роберта И. Говарда. Забавляясь созданием убедительного цикла выдуманного фольклора, вся наша банда часто ссылается на созданных другими её членами демонов, приобретших статус домашних любимцев; так например Смит использует моего Йог-Сотота, а я использую его Тсатоггуа. Также порой я вставляю пару собственных демонов в просматриваемые или написанные мной в соавторстве рассказы других профессиональных клиентов. Таким образом наш чёрный пантеон приобретает обширную гласность и псевдо-авторитетность, которую иначе бы не получил. Однако, мы никогда не пытаемся свести все к фактическому обману и всегда старательно объясняем вопрошающим, что это — 100%-ая фантазия. Чтобы избежать двусмысленности в моих ссылках на Necronomicon, я составил краткую историю его 'создания'… Это придает ему своего рода дух правдоподобия.

К Виллису Коноверу (29 июля 1936): Теперь коснемся «ужасных и запретных книг» — я вынужден сказать, что большинство из них абсолютно вымышлено. Нет и никогда не было никакого Абдула Альхазреда и Некрономикона, поскольку я придумал эти имена сам. Роберт Блох был озарен идеей о Людвиге Принне и его «De Vermis Mysteriis», а Книга Эйбона — изобретение Кларка Эштона Смита. Покойный Роберт И. Говард ответственен за Фридриха фон Юнтца и его «Unaussprechlichen Kulten»… Относительно реально существующих книг по темной, оккультной, и сверхъестественной тематике — по правде говоря, их количество невелико. По этой причине намного больше удовольствия приносит изобретение мифических работ, таких как Некрономикон и Книга Эйбона.
К Гарри О. Фишеру (конец февраля 1937): Имя «Абдул Альхазред» придумал для меня кто-то из взрослых (я не могу вспомнить, кто именно), когда мне было 5 лет, и после прочтения Арабских Ночей я страстно возжелал стать арабом. Годы спустя мне пришло в голову, что будет забавно использовать его в качестве имени автора запретной книги. Название «Некрономикон»… пришло ко мне во сне.

Хотя Лавкрафт, возможно, желал, чтобы его читатели порой сомневались в нереальности Некрономикона, он всегда признавался в вымышленности книги, если его об этом спрашивали.

Категория записи: Свободные темы
(1 гол.)
Комментировать могут все зарегистрированные пользователи. Присоединяйтесь

Удалился 23.07.2009 04:53
Интересно....Музыка рульная))))Эта кто???

Fan†aZmagoriA 23.07.2009 05:08

url=http://www.liveinternet.ru/photo/teanika/post17669728/][/url]

Это будет интересно в первую очередь тем, кто любит хорошую литературу. Совсем недавно наткнулась в книжном магазине на книгу неизвестного мне ранее автора-Говарда Филипса Лавкравта.Друзья мои! Любители "странной" литературы!Обратите внимание!!!Это образец мистического триллера, фантастики, прекрасного стиля, удивительные по замыслу истории!!!
Обязательно прочтите: "Фотография с натуры"
"Жизнь Чарльза Декстера Варда"и другие

УВЕРЯЮ, НЕ РАЗОЧАРУЕТЕСЬ!!!
Вот несколько слов об авторе:
Г.Ф.Лавкрафт (1890-1937) любил кошек, мороженое, Древний Рим и старинную колониальную архитектуру своего родного Провиденса.Он ненавидел современную механизацию, холодную погоду и всё, что связано с морем.Его называли "Эдгаром По 20-го века", а его внешность обличала в нём автора ужасных историй. Он был очень высок и невероятно худ.Он обладал поразительными знаниями в области науки и искусства, много читал, а его фотографическая память навеки запечатлевала прочитанное, знал несколько языков, часто вёл переписку на латыни.В истории ему не было равных, и часто он забавлялся, составляя список неточностей, встречавшихся в голливудских эпических картинах.С другой стороны, говорили, что он прожил всю жизнь в комнате с зарешечёнными окнами, выходил подышать свежим воздухом, которым, кстати, только и питался, неизменно после полуночи,знался с подозрительными личностями, пропадал по целым неделям невесть где,словом, вёл настолько трансцендентную жизнь, что просто диву даёшься, когда же он успевал писать свои восхитительные промзведения.

Мне 29 лет, высшее образование, работаю в библиотеке, имею дочь 3-х лет,увлекаюсь вязанием крючком и спицами, вяжу на заказ, пишу на заказ курсовые работы по литературе.Весёлая и отзывчивая по складу характера