Daschka_Kaulitz все записи автора Глава 1.


- Билл, черт, прекрати!
- Тебе что-то не нравится, братишка? – ехидно спросил Билл, отрываясь от чрезвычайно увлекательного занятия. Он делал минет брату.
- Сейчас не время! И не смей называть меня братом!
- А по-моему, как раз самое время, братишка, - Билл ухмыльнулся и вернулся к облизыванию возбужденного члена Тома. Он увлеченно скользил губами по венам, играл языком с головкой, брал глубоко – все, что угодно для доставления удовольствия брату. Том, уже не сопротивляясь, откинул черные пряди с лица Билла, чтобы видеть, как пухлые розовые губы обхватывают его член. От этого зрелища Том оказался на грани оргазма.
Почувствовав, что Том скоро кончит, Билл заглотил его член так глубоко, как смог.
- Биии… - задохнулся Том. Билл грациозно поднялся с колен и уселся на брата. По его подбородку тоненькой струйкой стекала сперма.
- Ты выглядишь, как озабоченный мартовский кот, налакавшийся сливок, - буркнул Том. Билл вызывающе облизнул губы.
- А ты выглядишь, как озабоченный подросток, которому только что сделал минет его брат-близнец, - фыркнул Билл.
- Ах так, - обозлился Том и впился поцелуем в белую шею Билла.
- Черт! Ты спятил? – заорал Билл, оттолкнув Тома и подскочив к зеркалу. – У меня сегодня фотосессия!
- И не смей замазывать тоналкой! – заявил Том, выходя из номера брата.
- Козел! – крикнул напоследок Билл, критически рассматривая причиненный ущерб.
Засос был не очень большим, но весьма красочным. И замазать его было нельзя. Таковы были правила их игры. Секретной игры на двоих.
- Прости за опоздание, милая, - Билл буквально влетел в двери гримерки. Аннет – милая девушка, млеющая с каждого взгляда Билла – немного укоризненно посмотрела на него.
- Фотосессия начнется через десять минут! А мне тебя еще загримировать надо!
- Прошу, - Билл соблазнительно улыбнулся, - я весь твой!
Аннет покраснела и подрагивающими руками взялась за расческу. Ее маленькие пальчики ловко перебирали пряди, укладывая их в «творческий беспорядок».
- Может, ты снимешь этот ошейник? Мне гримировать тебя будет сложно…
- Прости, дорогая, но так надо, - Билл соблазнительно улыбнулся, и Аннет растаяла, как шоколад на солнце.
- Как хочешь, - вздохнула она. – Но Грег все равно его с тебя снимет. Он к костюму не подходит.
«Конечно, снимет, - мысленно усмехнулся Билл. – И не только ошейник. Этот чертов натурал сегодня точно будет моим».
Приведя себя в порядок с помощью Аннет, Билл вышел в студию. Грег – фотограф – уже возился со своей камерой.
- Садись, - не глядя на Билла, сказал Грег. – Туда.
- Куда? – захлопал длинными ресницами Билл.
- На кресло, - поднял голову Грег.
- Слушаю и подчиняюсь! – Билл послал фотографу страстный взгляд и, покачивая бедрами, направился к указанному креслу. Усевшись, Билл выжидательно уставился на Грега, который не отрывал взгляда от обтянутой кожаными штанами задницы Билла.
- Кхм, - прокашлялся Грег. – Ошейник придется снять.
- Прости, но я не могу, - манерно протянул Билл, скорчив самую жалобную рожу, на которую был способен.
- В чем дело, Каулитц? – грубо спросил Грег. – Ты, кажется, на фотосессию пришел. И должен выполнять все мои пожелания.
- Ну уж нет. Ты мне не указ.
- Почему это?
- Потому что ты – очень талантливый, но все же начинающий фотограф. А я рок-звезда мирового масштаба, - Билл мило улыбнулся и опять захлопал ресницами.
Грег поморщился. Билл попал в самую точку. Он был лишь начинающим, которому выпала огромная удача – фотографировать самого солиста «Tokio Hotel». Но так просто он сдаваться не собирался.
- Не хочешь снимать – я сам это сделаю! – Грег подошел к креслу, в котором вызывающе развалился Билл.
И замер. Билл прикрыл глаза, томно глядя на фотографа, его приоткрытые губы блестели перламутром от нанесенного блеска, на бледных щеках выступил нежный розовый румянец.
Грег кое-как взял себя в руки и осторожно снял чертов ошейник. Увидев засос, Грег судорожно сжал челюсти.
- У тебя очень несдержанная девушка, - попытался пошутить он.
- А с чего ты взял, что это сделала девушка? – Билл посмотрел на замявшегося Грега снизу вверх. – Я, знаешь ли, предпочитаю парней. Высоких мускулистых блондинов. Таких, как ты... – последние слова Билл почти прошептал на ухо замершему фотографу. Отстранившись, Билл посмотрел в распахнутые голубые глаза и довольно улыбнулся.
Отказа не будет.
- Гони бабки, братишка, - с порога заявил Билл. – Я выиграл пари.
- Какого хера? – из-под одеяла высунулись две головы: Тома и какой-то смазливой брюнетки.
- О, так ты с леди? – притворно удивленно протянул Билл. – Зайду попозже. Или нет, не хочу позже.
Он подошел к кровати, выдернул из-под одеяла девицу и буквально выкинул ее из номера, не обращая внимания на ее очень голый вид и истошные вопли.
- Кретин, - беззлобно буркнул Том, видимо, не очень-то расстроенный прерванным свиданием. – Теперь сам меня будешь удовлетворять.
- С превеликим удовольствием, - Билл быстро скинул брюки и уселся на возбужденный член Тома.
- Тебе не больно? – на всякий случай спросил Том, еле сдерживаясь, чтобы не начать двигаться.
- Нет, - простонал Билл. – Я же… сегодня… уже… - он резко задвигался, доводя брата до сумасшествия.
- Как все прошло? – спросил Том, уже когда они лежали удовлетворенные и обессилевшие, лениво обнимая друг друга.
- Твой прощальный «подарочек» сослужил хорошую службу, - довольно ухмыльнулся Билл. – Грег прямо-таки перевозбудился при виде такого «украшения».
- Он не сделал тебе больно? – Том обеспокоенно посмотрел на брата. – В конце концов, у него же был первый раз с парнем…
- Нормально, - пожал плечами Билл. – Вот только…
- Что?
Билл замялся, но после непродолжительной паузы продолжил:
- У меня пара синяков осталось… И засос… И царапина на спине… - Билл робко глянул на брата. – Я не виноват!
Том молча поднялся с постели.
- Не надо, Том, - взмолился Билл. – Не сегодня.
- Прости, братишка, - криво улыбнулся Том. Он крепко привязал руки и ноги несопротивляющегося Билла к столбикам кровати.
- Пожалуйста! – почти рыдал Билл. – Еще одного раза я не вынесу!
Том достал из ящика вибратор.
- Тебе же нравится чувствовать себя шлюшкой? – пожал он плечами и резко ввел вибратор во все еще влажный от спермы анус Билла.
- ТооОООМ! – сорвался на крик Билл, когда Том включил вибратор.
- Ты же не будешь против, если я посплю сегодня в твоем номере? Вот только, боюсь, твои крики будут отвлекать меня ото сна, - и Том запихнул кляп в открытый рот брата.
- Приятных тебе сновидений, мой дорогой Билли!
Билл очнулся от своего полуобморока из-за ощущения чего-то холодного на своей груди. Открыв глаза, он увидел Тома, задумчиво выписывающего лезвием ножа какие-то замысловатые узоры.
- Вот все думаю, где бы написать «Собственность Тома Каулитца», чтобы тебя не трогали разные ублюдки.
- На заднице, - пробурчал Билл. Он не собирался так быстро прощать брату «наказание».
- Я бы с радостью, - все так же задумчиво ответил Том, чуть сильнее надавливая ножом, отчего на коже Билла оставались красноватые царапины. – Но как-то жалко портить такой шедевр…
- Может, развяжешь меня? – раздраженно прервал его Билл. У него затекли руки и ноги, и вдобавок он очень хотел смыть с себя собственную сперму, за ночь обильно залившую его живот и бедра.
- А зачем? Нам сегодня никуда не надо, – пожал плечами Том. – А мне ты больше таким нравишься.
Билл чуть не заскрипел зубами. Он прекрасно понимал, чего добивается его брат.
- Том, будь так любезен, пожалуйста, развяжи меня, я тебя умоляю!
Том ухмыльнулся.
- Подожди чуток, - и он резко провел ножом по груди Билла. На белоснежной коже выступила ярко-красная кровь.
- Спятил? – возбужденно простонал Билл. – Я больше не могу…
Все так же хитро улыбаясь, Том слизнул полоску крови, заставив Билла извиваться на кровати.
- Похоже, все-таки можешь! – Том лизнул кончик возбужденного члена Билла. – Какой же ты маленький противный обманщик, - и Том, наконец, отвязал измученные руки и ноги брата.
- Черт, я даже двигаться не могу, - поморщился Билл.
- А зачем тебе двигаться? – Том перевернул его на живот. – Можешь просто лежать и наслаждаться…

Глава 2
- И последний вопрос, - кокетливо улыбнулась Биллу смазливая репортерша. Неужели, она действительно полагала, что у нее есть хоть единый шанс? – Всех наших читательниц интересует, есть ли у вас девушки?
Билл усмехнулся. Я еле сдержался, чтобы не сделать того же. Какой же глупый и банальный вопрос!
- Нет, - с придыханием ответил Билл. – Сейчас мое сердце абсолютно свободно и жаждет любви, - он улыбнулся на редкость фальшивой улыбкой, от которой репортерша окончательно растаяла.
- А как с этим обстоит у вас? – обратилась она ко мне.
- Никак, - отрезал я. Да и зачем мне девушка, если мой собственный брат-близнец каждую ночь позволяет мне себя трахать?
Репортерша расплылась в абсолютно блядской улыбке и слегка раздвинула свои толстые ляжки, едва прикрытые коротюсенькой мини-юбкой.
- Ну что ж, спасибо за интервью! – она кинула пару страстных взглядов – на меня и Билла. Он, похоже, просто по привычке, в ответ сладко улыбнулся. Я же, с трудом сдержав гримассу отвращения, попытался скривить губы в хоть каком-то подобии улыбки. Получилось.
Репортерша поднялась со своего кресла, намеренно выставляя свою силиконовую грудь на обозрение. Разочарованно окинув нас взглядом, она направилась к двери, виляя задом. Щелкнул замок, и мы с братом, наконец, остались одни.
- Сучка! – презрительно процедил Билл, едва закрылась дверь. – У меня было дикое желание завести ее и отдать на растерзание охранникам. А у тебя, братишка? – он уселся ко мне на колени и, словно ненароком, поерзал. Я тут же возбудился. Все-таки, мой Билли действует на меня как-то странно. Лучше любой виагры.
- Я бы придумал что-нибудь поинтереснее, - пожал я плечами, стараясь выглядеть равнодушно. Билл сильнее заерзал на моих коленях.
- Да ну, - невинно надул губки Билл. – На такую блядь даже время тратить жаль.
Я хмыкнул. Билл, сам того не замечая, частенько вел себя точь-в-точь, как эта размалеванная дура. Вот только Билл намного лучше нее знал правила игры. И его поведение вызывало не презрительный смех, а дикое желание. Желание обладать этим прекрасным существом, столь откровенно предлагающим себя.
В свое время даже я повелся на этот трюк. Даже я, прекрасно осведомленный обо всех тонкостях этой игры, сдался под столь сокрушительным напором. Что уж тут говорить о прочих?
Я не извращенец, не гей. Я просто люблю своего младшего брата-близнеца. И вполне готов поиграть с ним в наши маленькие игры. Ведь, в конце концов, в детстве мы же играли вместе в машинки. Игры изменились, но в них по-прежнему можно играть вместе.
- Как насчет очередного пари? – спросил я, чтобы только отвлечь Билла от его намерения довести меня до предоргазменного состояния.
- Скучно, - протянул Билл и слез с моих колен. – Это слишком просто. В последний раз я управился за два часа. Все эти «натуралы» только притворяются таковыми, скрываясь от собственных комплексов. Гребаные лицемеры и похотливые уроды…
- А если объектом будет кто-нибудь совершенно непробиваемый?
- Таких не существует. По крайней мере, не для меня, - самоуверенно заявил Билл.
- Я так не думаю, - и я протянул брату фотографию. – Шон Уилкс, сын нашего дорогого босса. Недавно из Лондона. Собирается жениться на малютке Аннет – твоей гримерше.
Билл пристально рассматривал фотографию. Там действительно было на что посмотреть – Шон был очень красивым парнем. К тому же, на его лице было чуть ли не написано: «Я самый натуральнейший натурал из самых натуральнейших натуралов».
- Надо бы поглядеть на него вживую, - с сомнением протянул Билл, но я уже успел заметить, что «цель» его зацепила.
- Сегодня нас будут с ним знакомить.
Билл еще раз оценивающе глянул на фото и хитро улыбнулся.
- Если «цель» дейтствительно такая серьезная, то предлагаю увеличить ставки. В этот раз будем играть не на деньги, а на желания.
- Ладно, - согласился я. Это действительно было интересно. – Тогда я тоже буду активно участвовать. Не хочу просто сидеть и ждать, пока ты его соблазняешь.
- Участвовать? – делано изумился Билл. – Тебе что, меня мало?
- Ты же знаешь, - притянул я его поближе, - мне нужна только твоя задница и больше ничья.
- Очень надеюсь, - суховато ответил Билл и попытался отодвинуться. Я грубо схватил его одной рукой за талию, а другой обхватил тонкие запястья. На нежной коже моего брата уже сегодня расцветут красочные синяки.
- Куда-то собрался? – я дернул его на себя и грубо раздвинул его губы языком. Жесткий, собственнический поцелуй вскоре сменился нежными прикосновениями. Я оторвался от его горячих губ и прошептал на ухо: - Сперва ты отсосешь мне.
Билл покорно опустился на колени и расстегнул мои джинсы.
- Стой, - я вздернул его на ноги. – Разденься.
Он послушно скинул с себя всю одежду. Ни единого шрама или пятнышка на белоснежной коже. Как же я люблю смотреть на это тело! Только мне позволено видеть обнаженного Билла.
- А теперь… - я достал свой уже возбужденный член. Билл развратно облизал губы, потом легонько провел языком по всей длине и, коротко глянув в мои глаза, заглотил член полностью, широко раскрыв свой очаровательный ротик. Мои пальцы вплелись в спутанные черные пряди, сжимая, задавая ритм.
О Боги! Мой братец умел так чудно делать минет, что я уже через пару минут оказался на грани оргазма. Я потянул за волосы, и Билл, отстранившись, готовно посмотрел мне в глаза.
- Оближи свои пальцы.
- Как скажешь, братишка, - подмигнул мне Билл, демонстративно эротично скользя своим гибким языком по длинным пальцам.
- Не смей меня так называть, - по привычке огрызнулся я. Как меня бесит его «братишка» во время секса!
Билл провел блестящими от слюны пальцами по головке моего члена. Я содрогнулся от удовольствия.
- Вставь их в себя. Сразу два.
Он, по привычке, слегка прикусил нижнюю губу и осторожно ввел в себя два пальца. На хорошеньком личике отразилось удовольствие. Он прикрыл глаза.
- Сильнее.
Билл резче вогнал в себя пальцы и, изогнувшись, сладко застонал. Я хорошо знал, как Биллу нравится делать это на моих глазах. В нем торжествовал эксгибиционист. Если бы он мог, он бы сделал это и на более широкой публике. Слишком уж Билл любит выставлять себя шлюшкой.
Я снова запустил руку в растрепанную гриву и потянул на себя, ткнув его лицом в мой пах. Билл послушно открыл рот и впустил меня, крепко обхватив губами. Я застонал от влажного тепла, сладостно окружавшего мой член, и стал резко врываться в рот Билла. Он еще резче задвигал своей рукой, вгоняя в себя пальцы в том же ритме, в котором я трахал его рот.
Долго мы не продержались. Билл кончил первым и гортанно застонал, окутав вибрацией мой член. Я сквозь полуобморочный жар почувствовал приближение оргазма и, резко дернув на себя голову Билла, излился ему глубоко в горло.
- Вау, - довольно протянул Билл, поднимаясь с заляпанного спермой пола. – Так мы еще ни разу не делали. Растешь, братишка.
Ненавижу это «братишка»! Я потянул его на себя и впился в распухшие губы грубым поцелуем. Только так можно было заставить его замолчать.
Вечера, когда мы должны были встретиться с сыном директора нашей звукозаписывающей компании, я ждал с нетерпением. Не только Биллу, но и мне хотелось получше разглядеть «цель».
О Шоне Уилксе я слышал довольно много. Спортсмен, футболист, отличник – гордость и краса своего отца. По рассказам складывалось впечатление, что Шон просто ангел в человеческом теле. Естественно, это как-то настораживало. Но все же был один шанс из тысячи, что Шон действительно настолько положительный юноша. И если это так, мы с Биллом сумеем здорово развлечься…
В клубе, где мы с братом и Дэвидом ждали англичанина, сегодня было очень шумно. Билл ежесекундно оглядывался на проходящих мимо парней, даже не скрывая своего интереса. Его флюиды действовали даже на Дэвида, вообще-то, уже привычного к гиперсексуальности Билла. И мой братец восседал за столом как королева, принимая комплименты и навязчивые ухаживания. Я снисходительно поглядывал на это. В конце концов, затащить в постель Билла сегодня им точно не удасться.
Я поглядел на часы. Без пяти девять. Что ж, пора провести последний инструктаж. Я сделал еле заметное движение глазами в сторону туалета. Билл понимающе кивнул и поднялся.
- Мы отойдем на минутку? – захлопал он ресницами, мило улыбнувшись Дэвиду. Тот пожал плечами, стараясь скрыть вожделение, сквозившее в каждом жесте и каждом взгляде. Прости Дэвид, эта куколка не для тебя. Ты слишком хорошо знаешь, что будет, если ты поддашься своим низменным желаниям и оттрахаешь Билла, как тебе хочется.
Я снисходительно усмехнулся, подумав, что этом прекрасный, восхитительно развратный и невероятно сексуальный парень – мой брат. Брат, которого я трахаю каждый день по нескольку раз. Завидуйте люди!
- Ну и что тебе надо? – к моему изумлению, Билл, похоже, нервничал. Он поправлял прическу и макияж перед зеркалом, ежесекундно смотрел на часы и был еще грубее, чем обычно.
- Хочу предупредить. К Шону сразу не клейся. Дай ему попривыкнуть к тебе.
Билл скривил губы.
- Ты меня еще учить будешь?
Я тут же взвился.
- Заткни свой ротик, детка, - я прижал его к стене. – Не хами ему. Не флиртуй. Просто общайся. Дэвид уже предупредил меня: Уилкс-старший заявил, что если ты будешь совращать его идеального сына, он очень расстроится. Ты, надеюсь, понимаешь, что это значит.
- Да, - сквозь зубы процедил Билл. Я дернул его рубашку и, впившись губами в белоснежную кожу, поставил красочный засос на ключице.
- На память.
Шон прибыл ровно в девять. Надо же, какая точность! Одного взгляда на него было достаточно, чтобы окончательно убедиться в том, что он идеальная «цель». Шон с интересом осматривался в клубе, ничуть не морщась при виде геев, целующихся за своими столиками. Натурал, абсолютно спокойно относящийся к геям – что может быть безнадежнее? Не завидую я Биллу.
А тот старался вовсю. Хоть я и предупредил его насчет явного флирта, он прямо-таки светился изнутри. Над ним можно было повесить вывеску «мальчик ищет секса» - это было бы не столь провокационно. Дэвид странно крякнул и засобирался домой. Да уж, если бы он задержался хоть на пять минут, он бы точно не выдержал.
- Добрый вечер, джентельмены, - с легкой полуулыбкой Шон шагнул к нашему столику. – Уилкс, Шон. Приятно познакомиться.
- Приятно, - хрипло отозвался Билл, как-то чересчур пристально глядя на англичанина. От этого взгляда мне стало не по себе.
Я ни разу не видел такого заинтересованного взгляда у Билла.

Глава 3
Ну и где же этот гребаный натурал? Уже девять часов. Я слегка поерзал на кресле. Почему-то мне было немного не по себе. Я словно предчувствовал, что ничем хорошим наша затея не закончится. Сейчас мне упорно казалось, что этот Шон представляет опасность для моего спокойствия.
Прогнав уже ставшее назойливым чувство тревоги, я настроился на нужный лад. Необходимо, чтобы этот Уилкс увидел меня во всей красе. Не зря же говорят, что первое впечатление о человеке нередко задает весь дальнейший тон общения. Мне нужно, чтобы Уилкс сходил по мне с ума. Я хочу выиграть это пари.
Вот только я еще не решил, что потребую от Тома. Надо бы придумать что-то очень необычное. Такое, что Том так просто никогда бы не сделал.
Та-ак, мысли потекли в нужном направлении, что отразилось и на моем лице. Теперь в клубе, похоже, не осталось ни одного мужика, не окинувшего меня похотливым взглядом. Дэвид вообще, похоже, был готов трахнуть меня прямо на столе. Я подумал, что мне бы это даже понравилось. Я вот уже пару лет пытался раскрутить Дэвида на крутой трах, но тот оказался на удивление принципиальным. Ну, и я особо не старался.
Дэвид, словно прочтя мои мысли, спешно засобирался. «Ну и вали отсюда», - лениво подумал я, вспоминая, какая задача на мне сегодня.
В ответ на мои мысли перед нашим столом появился невероятно красивый зеленоглазый шатен.
- Добрый вечер, джентльмены, - он легко улыбнулся. – Уилкс, Шон. Приятно познакомиться.
Его голос был глубоким, с легкой хрипотцой. Я всегда считал свой голос безумно сексуальным, но Шон… Он был великолепен. И я понял, насколько безумно я хочу выиграть пари. Получить все: желание от Тома и сердце этого Бога.
- Приятно, - хрипло отозвался я. – Присаживайся, - и я подвинулся, похлопав по кожаной обивке мягкого дивана.
- Благодарю, - кивнул Шон и аккуратно сел рядом со мной. Том послал мне предостерегающий взгляд, но я проигнорировал его.
- Вина? – коротко спросил я. Н-да, похоже, у меня от возбуждения случилось разжижение мозга. Веду себя, как малолетняя влюбленная дура.
- Нет, спасибо. Я на машине.
Он заказал чашку кофе и изучающе посмотрел на нас с Томом.
- Так вот вы какие…
- Какие? – с вызовом спросил Том. Похоже, Шон ему не очень-то понравился. Хотя, если подумать, Тому не нравился ни один из трахавших меня парней.
- Такие, какими я вас себе и представлял, - Шон расплылся в широкой улыбке. У меня мелькнула мысль, что он вовсе не уклонялся от ответа, а просто сказал то, что думал.
Неужели на свете еще не перевелись такие люди? Простые парни, красивые, уверенные в себе, воспитанные, образованные. Вовсе не желающие оттрахать меня до потери пульса. Такие, как Шон. Хотя, возможно, он был единственным в своем роде экземпляром.
- Отец много о вас рассказывал, - продолжил Шон. – Говорил, какие вы умные, талантливые. Особенно, он восхищается вами, Билл.
Я выдавил улыбку. Естественно, восхищается. Старший Уилкс получил от меня столько охренительных минетов, что не восхищаться моим талантом он просто не может. Вот только, каким именно из талантов он восхищается?
Настроение почему-то испортилось. Я эгоист, я безумно люблю себя. И мне действительно нравится, что я такая дрянь. Мне нравится быть дорогой шлюшкой, раздвигать ноги и раскрывать рот, в ожидании, что меня оттрахают. Но сейчас, сидя рядом с таким идеально-великолепным Шоном, я чувствовал себя грязным и мерзким.
Что ж, у меня появился еще один повод соблазнить его.
Потрепавшись на отвлеченные темы около получаса, Шон уехал. И мне сразу стало как-то скучно. Даже Том меня нагло отфутболил, уехав домой с какой-то невероятно грудастой брюнеткой.
А я отправился к Дэвиду.
Я дрянь? Разумеется. Я развращенная подстилка? Конечно. Я последняя блядь? Естественно.
И сегодня меня будет иметь мой продюсер, на глазах которого я вырос. Мило, не так ли?
В гостиницу, где временно проживал Дэвид, меня пустили без проблем. Более того, меня обласкали такими похотливыми взглядами, что я решил не возвращаться через этот вход в одиночестве. А то мало ли что…
Номер открыла не очень одетая брюнетка. Надо же, наш правильный Дэвид изменяет подружке?
- Прости, детка, - я выдернул ее за руку в коридор и захлопнул дверь перед ее непонимающим лицом.
- Мария? – высунулась мокрая голова Дэвида из-за двери ванной.
- Нет, Дэвид, - улыбнулся я, снимая с себя рубашку. – Это не Мария. Хотя, сегодня можешь называть меня хоть Иисусом, мне все равно.
- Билл, - обессилевшим голосом пробормотал Дэвид. Я демонстративно расстегнул джинсы, оставив их болтаться на бедрах, и провел руками по груди.
- Ты же хочешь меня? И довольно давно, – Дэвид замер. Его лицо напоминало восковую маску. – Сегодня я твой.
Было чертовски забавно наблюдать за колебаниями Дэвида. Если бы я умел читать его мысли, держу пари, я бы прочел: «Он же еще совсем юный… но уже такая шлюха… все равно это не причина его трахнуть… твоя причина стоит колом в штанах… но он же мой подопечный… его же это не остановило…». Этот монолог (или скорее диалог?) почти читался на его лице.
Я засунул руку в трусы и сжал свой уже возбужденный член, прикрыв глаза от наслаждения. Как все-таки здорово: я стою, лаская себя, пытаясь заставить моего продюсера отыметь меня. Какое же чертовски забавное приключение!
Дэвид не выдержал. На его красивом лице больше не было сомнения.
- Хочу, - он буквально выдернул меня из джинсов. – И знаю, чего ты добиваешься. Хочешь – получай.
Он сдернул с меня трусы и бросил лицом в кровать, навалившись сверху. Я даже вдохнуть не мог, когда он покрывал быстрыми жадными поцелуями мою спину. Вот черт, наутро вся спина будет в засосах, и Том… плевать. Сегодня я хочу секса, а о проблемах буду думать завтра.
- Потом не жалуйся, - шепнул мне в ухо Дэвид. – Раздвинь ножки, детка.
Я послушно раздвинул под ним ноги, явственно ощущая его желание. Он чуть отстранился, любуясь мной, а потом резко без всякой подготовки вошел. Черт, это было так больно, что я чуть не кончил от удовольствия.
Он трахал меня быстро, яростно, совершенно не заботясь обо мне. Я не переставая стонал от невероятного наслаждения, кричал невразумительное «сильнее!», рвал острыми ногтями белоснежные простыни. Мой мозг словно отключился, как всегда бывало в такие моменты.
Я дважды кончил, пока Дэвид трахал меня.
- Ты был великолепен, - тихонько сказал Дэвид, перевернув меня на спину, и попытался поцеловать меня. Я увернулся и фыркнул.
- Еще бы. Ты, кстати, тоже.
Он грустно посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
- Останешься? – Дэвид попытался обнять меня, но я поднялся с кровати и начал натягивать на себя одежду.
- Зачем? – мне показалось, или в глазах Дэвида что-то подозрительно заблестело? – Приятных сновидений, герр Йост. Может, как-нибудь повторим?
И я вышел из номера, напоследок громко хлопнув дверью.
- Том, ты дома? – я открыл дверь нашей квартиры, вытребованной Дэвидом у «Юниверсал».
- Дома. И жду твоих объяснений.
Том стоял в прихожей с очень грозным видом. Может, кому-нибудь ситуация и показалась бы комичной, но я-то хорошо его знал. И совсем не забыл прошлого «наказания», после которого я неделю не мог нормально сидеть.
- Я гулял, - почему-то сегодня не хотелось говорить правду. Правила? Какие к черту правила? Это мое дело, с кем я сплю в свободное от Тома время!
- Раздевайся.
- Что?
- Раздевайся. Я посмотрю, как ты «погулял».
Вот черт. Я снял с себя куртку и рубашку. Том побелел от злости.
- Кто?
- Дэвид, - мне не стыдно. Мне действительно не было стыдно.
- Шлюха, – Том залепил мне звонкую пощечину. – Подстилка гребаная!
Он прижал меня к стене и устало посмотрел в мои глаза.
- Ты хоть понимаешь, что он уже три года в тебя безответно влюблен?
- Его проблемы, - равнодушно пожал я плечами.
Том скривился.
- Иди спать. Немедленно.
Я с удивлением посмотрел на него. Том не собирается меня наказывать?
- И не смотри на меня так. Я вовсе не собираюсь забывать это. Но сейчас – иди спать.
Том выглядел как-то странно. Он словно осунулся и стал ниже ростом.
- Иди, Билл, иди…
Заснул я быстро. И всю ночь мне снились зеленые глаза Шона.

Глава 4
Я проснулся с чудесным настроением, потянулся, разминая еще скованные сном мышцы, и подошел к распахнутому окну.
Утро было чудесным. В холодном голубом небе сияло ярко-желтое солнце, своими лучами вытеснявшее тоненький серп уходящей за горизонт бледной луны. Бесчисленные ручейки, в которые совсем недавно превратился талый снег, весело текли по тротуару, сверкая яркими солнечными бликами. Деревья, еле окутываемые синевато-зеленой дымкой юных листочков, покачивали тонкими ветками в такт легкому свежему ветерку, несущему сладкий запах булочек с корицей.
Эти булочки, так напоминавшие мне наши семейные завтраки в Лондоне, выпекал в своей булочной мой старый знакомый Ганс, которого все почему-то называли Седым, хотя на его голове не было ни одного седого волоса. Он вообще был лысым. Ганс был добрым малым, не знающим ни одного слова по-английски, потому мы сначала – до того, как я освоился в немецком языке – объяснялись жестами. И Ганс ни разу не ошибся в переводе моих заказов.
От булочной Ганса, располагавшейся в дальнем конце улицы, быстрым и немного нервным шагом шла девушка. Ее нежно-голубое пальто немного сбилось, ярко-рыжие, сверкающие в солнечных лучах красным золотом кудряшки подрагивали в такт шагов, а маленькие белые ручки прижимали к груди пухлый желтый пакет.
Это была моя девушка, моя любимая Аннет.
- Доброе утро! – закричал я, рискованно перегнувшись через подоконник.
Аннет остановилась и, слегка наморщив точеный носик и козырьком прижав ко лбу маленькую ладошку, посмотрела на меня сквозь пышные черные ресницы.
- Шон! – радостно воскликнула она, но тут же нахмурилась. – Осторожнее, дурачок, ты можешь упасть! И оденься, а то простудишься!
- Да, мамочка, - рассмеялся я. Аннет нахмурилась и почти вбежала в двери подъезда. Я прикрыл окно и быстро натянул на себя простые черные брюки и свежевыглаженную белую рубашку, которые чья-то добрая душа – чья, интересно? – повесила в гардероб.
Аннет открыла дверь в мою квартиру собственными ключами и по-хозяйски сразу прошла на кухню, на ходу скидывая с себя маленькие туфельки и голубое пальто, которое я каким-то чудом, не иначе, умудрился спасти от неминуемого падения на пол.
- Как ребенок, ей-богу! – причитала Аннет, включая разогреваться чайник и сервируя маленький столик, покрытый аккуратной белой скатертью. Эту скатерть шила и вышивала сама Аннет к моему совершеннолетию. В тот день скатерть стала для меня самым лучшим подарком.
Чайный сервиз, чашки и блюдца из которого Аннет поставила на стол, тоже был куплен ею. Она вообще очень много сделала, чтобы моя вечно захламленная квартирка превратилась в уютное гнездышко будущих мужа и жены.
Моя семья сначала плохо приняла ее. Еще бы, Аннет была простой девушкой из бедной семьи. У нее не было ни связей, ни денег, ни хорошего образования. Но узнав ее поближе, мои родственники смирились с неминуемой свадьбой. А мама совсем недавно призналась мне, что именно такую девушку она и мечтала видеть своей невесткой.
- Я вот у Седого Ганса твои любимые булочки еле выпросила! – весело щебетала Аннет, аккуратно раскладывая сладкую выпечку. – Он почему-то опять забыл, что я твоя невеста! – Аннет звонко рассмеялась, сверкая своими синими глазами.
За это я ее и любил. Она совершенно не обращала внимания, что окружающие считали ее недостойной меня, красивого и успешного сына из богатой семьи. Она не унижалась, не старалась выглядеть более значимой, чем есть на деле. Она просто была сама собой – лучшей девушкой на планете. И я частенько думал, что это я ее недостоин.
- Чай или кофе? – задорно спросила Аннет.
- Чай.
Она быстро налила мне чая, кинув туда два кубика рафинада и налив чуть-чуть свежих сливок. Я взял одну булочку и старательно вонзился зубами в мягкое тесто.
- А я сегодня работаю допоздна, - вздохнула Аннет, умильно наблюдая за тем, как я ем. – Сара опять заболела, и мне придется гримировать ребят на вечернем концерте.
- Хочешь, я поговорю с ними, попрошу, чтобы тебя отпустили пораньше? – предложил я, совершенно не надеясь на согласие.
- Да нет, не стоит, - улыбнулась Аннет. – Это же моя работа. К тому же, - хитро прищурилась она, - так я смогу бесплатно посмотреть их концерт.
- Тебе нравится их творчество? – я вспомнил вчерашнее знакомство.
- Конечно! – активно закивала головой Аннет. – Ты бы слышал, как Билл поет! Как ангел! На концертах он буквально светится изнутри. Сразу видно, что он делает именно то, что ему нравится.
- А какой он в жизни? – почему-то я никогда не спрашивал этого у Аннет.
- Странный, - погрустнела Аннет. – Мне кажется, он не такой, каким сам себя считает. Он намного лучше.
- Ну и влюбись тогда в него, раз он такой хороший, - наигранно обиженно сказал я.
Аннет только рассмеялась и ласково щелкнула меня по носу.
- Глупый! Я же тебя люблю.
- А я тебя…
Звонок телефона отвлек меня от потрепанного томика Гете.
- Да?
- Шон, на сегодняшнем концерте ты будешь представлять «Юниверсал», - голос моего отца был немного приглушенным, словно он говорил по громкой связи. – Приходи вовремя, - и в трубке раздались короткие гудки, торопливо прервавшие шипящее «Би…».
Я выключил телефон и задумчиво уставился на стену. Мой отец решил приобщать меня к своему делу, едва я успел закончить университет. И вчерашнее знакомство с близнецами Каулитц было первым шагом в моей карьере. По рассказам отца, крутые боссы из «Юниверсал» в последнее тяжело ладили с сумасбродными братьями, требования и «пожелания» которых росли с каждым днем. Нет, в «Юниверсал», разумеется, признавали несомненную гениальность Билла Каулитца, но во многом были с ним не согласны. Особенно из раздражала возрастающая самостоятельность Билла, уже не спрашивающего, как ему писать и исполнять песни.
Вот так меня и «направили» к ним, сочтя молодого парня более подходящей кандидатурой для контактов с непослушными музыкантами. Я не то чтобы был против, но меня как-то коробила мысль о том, что меня просто используют для манипулирования ребятами. Потому я бы не хотел стать для них надсмотрщиком и «советником», как того желали в «Юниверсал».
В общем, у меня была довольно трудная задача: выполнить работу, не вступая при этом в сделку с собственной совестью.
Концерт ребят меня поразил. Они выкладывались по полной, энергия из них буквально била ключом. Каждая песня звучала так, словно исходила из глубин их душ. Красивый голос Билла моментально заводил публику, заставляя каждого зрителя подпевать мелодичным песням. В зале огромного крытого стадиона пели все. Я сам не раз ловил себя на том, что напеваю очередную композицию.
- Привет! – Билл, приподнявшись на стуле, радостно улыбнулся мне, когда я подошел к ним в гримерку после окончания концерта.
- Добрый вечер! Вы сегодня хорошо выступили.
- Мы всегда хорошо выступаем, - резко сказал Том, пристально глядя на меня. Почему-то он меня невзлюбил, я еще вчера это заметил.
- Я не сомневаюсь, - я улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. Билл расплылся в очаровательной улыбке.
- Не обращай внимания, Том просто устал. Правда, Том? – Билл повернулся к брату и пристально посмотрел на него. Том фыркнул и вышел из гримерки, жестом головы позвав за собой своего телохранителя.
- Прости, - расстроено проговорил Билл, отбивая носками ботинок какой-то веселый ритм.
- Ничего, - пожал я плечами. – Может, поедем куда-нибудь, выпьем? Или ты останешься на after-party?
Билл, похоже, задумался, склонив голову чуть назад и потирая изящной рукой длинную белую шею.
- Ну, поехали, - Билл чуть прикусил губу и посмотрел на меня снизу вверх, захлопав длиннющими ресницами. – Только я несовершеннолетний, - предупредил он, поднимаясь со стула.
- Я же не собираюсь тебя спаивать! – возразил я, и мы в сопровождении телохранителя уселись в такси.
Всю дорогу Билл посматривал на меня, хихикая каждый раз, когда я перехватывал его любопытный взгляд. Почему-то мне совсем не верилось, что ему уже восемнадцать. И вообще, внешностью и манерами Билл больше напоминал изящную пятнадцатилетнюю девушку, чем уже взрослого и самостоятельного парня.
- Я слышал, ты хочешь жениться на Аннет, - прервал он затянувшееся молчание.
- Да, а что?
- Ничего, - пожал плечами Билл. – Просто… Ты такой весь из себя идеальный: умный, спортивный, богатый, воспитанный, красивый…
- Ты считаешь, что Аннет мне не подходит? – сразу вспыхнул я.
- Нет, конечно, - рассмеялся Билл. – Если ты не заметил, я только что сделал тебе комплимент, а не пытался посмеяться над твоей невестой.
- Прости, - смутился я. – Просто меня все пытаются убедить, что Аннет мне не пара, - я вздохнул. Только потом до меня дошел смысл сказанного Биллом: - Ты действительно считаешь меня…
- Конечно, - не дал мне договорить Билл. – Ты идеальный. Хотя, я ничуть не хуже, - и он, смеясь, показал мне язык.
В этот момент Билл выглядел совсем мальчишкой. И я, вспомнив поручение отца, помрачнел. Неужели мне придется стать ниточкой, за которую «Юниверсал» будет дергать этого незаурядного человека? Неужели мне придется делать из него марионетку?
Я вспомнил мою милую, добрую Аннет, всегда учившую меня поступать правильно.
Ну уж нет, мысленно возмутился я. Не получится у вас ничего. Он – личность. Он – особенный. И вы, богатые дяди, эксплуатирующие чужой талант, не получите своего. Уж я-то об этом позабочусь.

Глава 5
В квартире было удручающе пусто. Я слонялся из угла в угол, сам себе напоминая загнанного в клетку зверя. Может, было бы лучше остаться на вечеринку и напиться? Или подцепить какую-нибудь девицу…
Я рухнул на кровать, пустым взглядом уставившись в потолок. Ну почему меня так беспокоит «свидание» Билла с этим Шоном? Может, на этот раз мы перегнули палку? Зачем нам понадобилось спорить на этого «идеального» натурала?
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил меня подскочить на кровати.
- Билл?
Он был бледным и каким-то растерянным. Я уже давно не видел брата таким.
- Что-то случилось?
Билл посмотрел на меня и искривил губы в своей обычной ухмылке. Растерянность и беззащитность моментально исчезли, и я даже засомневался, были ли они когда-то вообще.
- Ничего, достойного твоего внимания, о, Том, мой великий господин! – издевательски сказал Билл, снимая с себя куртку.
- Как продвигаются отношения с Шоном?
- Все замечательно, - Билл кинул дорогую куртку прямо на пол. Он никогда не знал цену вещам. – Мы с ним уже чуть ли не лучшие друзья. Еще немного – и он будет ползать у меня в ногах.
- Значит, ты думаешь, что месяца тебе хватит? – я скептически посмотрел на него. Билл был прекрасен, его сексуальности невозможно было сопротивляться, но несколько разговоров с Шоном заставили меня засомневаться в этом.
- Разумеется, - холодно ответил Билл, снимая с себя рубашку. При виде засосов на спине я кое о чем вспомнил.
- Вчера ты провинился.
Билл резко развернулся, в его глазах промелькнул едва заметный страх. Неужели он настолько боится наказания?
- Что, опять отымеешь меня вибратором? – с издевкой спросил он, скрывая под грубостью смущение. Что же, Билли, все возвращается на круги своя?
- Нет уж, - усмехнулся я. – Помнится, тебе это даже понравилось, - Билл еле заметно покраснел. – Какой смысл в наказании, если оно в удовольствие?
Билл отвернулся. По его напряженным плечам я понял, что мои слова его задели. Он, конечно, не раз говорил мне, что ему нравится быть и чувствовать себя шлюхой, но в тот раз я действительно сильно его унизил. И это ему понравилось. Понравилось настолько, что даже Билл испугался этого.
- Потому в качестве компенсации за моральный ущерб я потребую ночь любви, - я развернул Билла лицом к себе и, приблизившись к его уху, нежно прошептал. – Любви, а не секса.
Билл вздрогнул и хотел мне что-то сказать, но я заткнул его поцелуем. Не страстным и яростным, не собственническим, а очень нежным, почти любовным. Наверное, я так целовал бы свою девушку, если бы она у меня была. И если бы я мог любить.
Я осторожно подтолкнул Билла к стене и, крепко обняв за талию, углубил поцелуй, лаская изнутри его сладкий рот. Руки сами собой пролезли под тесные джинсы и осторожно сжали напряженные ягодицы. Билл выгнулся и протяжно застонал.
- Не здесь, - тихо прошептал я и, легко подняв его на руки – как же его ветром то не сдувает? – понес в спальню.
Положив Билла на кровать, я отстранился и посмотрел на него. Он лежал закрыв глаза, на его лице было какое-то страдальческое выражение. Прерывистое дыхание легкими толчками вырывалось из его приоткрытых накрашенных губ. На бледных щеках выступил нежный румянец.
Я закрыл глаза, и по моим щекам скатились две слезинки. Сейчас Билл выглядел точь-в-точь так же, как и в нашу первую ночь. Тогда он еще не был такой ненасытной и умелой шлюхой, как сейчас.
Билл, что же ты с собой наделал? Что мы оба с собой сделали?
Я покрывал его нежную кожу мягкими поцелуями, от которых Билл морщился, словно от ударов. Он выгибался и стонал, выпрашивая более сильных ласк, которых я не мог дать ему. Не сейчас.
Сняв с Билла расстегнутые джинсы, я как-то робко развел в стороны его длинные ноги. Билл покраснел еще сильнее и приоткрыл глаза.
- Чего же ты ждешь? – тихо спросил он. – Трахни меня.
Я помотал головой. Нет, Билли, я тебя не трахну. Не сегодня. Я займусь с тобой любовью. И это будет худшим наказанием для тебя – показать то, чего ты лишился.
Моя жестокость порой поражает даже меня самого.
Дотянувшись до прикроватного столика, я взял тюбик какого-то крема и обильно смазал пальцы. Билл любит жесткий секс без смазки и подготовки… но сегодня все будет так, как захочу я. И я с каким-то садистским удовольствием долго и нежно растягивал его, не обращая внимания на его гортанные стоны и просьбы «Еще!..», «Сильнее!..».
Когда я почувствовал, что он уже почти на грани, я медленно и очень осторожно вошел в его содрогающееся и извивающееся тело.
- Сильнее, - громко застонал Билл.
Но я лишь замедлил движения. Я брал его очень нежно, любя, осыпая влажную кожу груди и живота бесконечными поцелуями. Билл стонал, словно от боли, и шептал:
- Нет, нет… сильнее! Прошу тебя…
Обычно Биллу было достаточно чьего-то большого твердого члена в своей заднице, чтобы кончить. Но сегодня все было иначе. Я легко обхватил его напряженный член ладонью и задвигал рукой в такт своим толчкам. Его болезненные стоны резали мне слух, и я заткнул его рот глубоким, нежным поцелуем.
Кончили мы одновременно.
Я бережно обтер его простыней и, обняв пышущее жаром тело, лег рядом.
- Никогда больше так не делай, – дрожащим голосом сказал Билл, отворачиваясь от меня. – Никогда, ты понял?
- Никогда, - согласился я, поглаживая его острые плечи.
Впервые за долгие годы он заснул на моих руках. А я долго не мог погрузиться в сон, вспоминая, как же мы с ним ступили на этот путь…
Когда-то мы с Биллом были маленькими, невинными, глупыми детьми. Когда-то очень давно. Настолько давно, что я почти ничего не помню из того периода своей жизни.
Первым изменился я, впервые осознав, что любовь, верность, долг – чушь, которой взрослые забивают головы детям, чтобы они послушно себя вели. О какой верности может идти речь, если каждый человек на свете стремится лишь к собственному благу? О каком долге, если слова в наше время ничего не значат? А о любви вообще не может быть и речи, она по сути своей глупа.
Единственным, кому я верил, кого любил и кого никогда бы не предал, был мой брат. Он был моей второй половинкой, предать его – как предать самого себя. В общем-то, даже в моих искренних чувствах к Биллу был вполне здоровый эгоизм. А Билл летал в облаках, веря в свои придуманные идеалы. Он писал красивые песни о настоящей любви и трогательно надеялся, что однажды он найдет свою судьбу.
Неудивительно, что на тот момент мы как бы отдалились друг от друга. А потом с Биллом что-то произошло. Я до сих пор не знаю, что это было. Но факт остается фактом: Билл изменился. Из наивного ребенка он превратился в… собственно, в кого он превратился? Тогда мне казалось, что в умного, взрослого человека. Теперь я думаю, что в похотливую и совершенно безнравственную шлюху.
Что бы я не думал о Билле, я знаю, что он, при всей своей продажности, не разменивается на мелочи. И, ложась под какого-нибудь жирного борова, он чего-то добивается. Чего-то важного для него.
Но это теперь я понимаю. А тогда мне казалось, что Билл совершенно слетел с катушек. Мне не нравилось, что он спал с каждым вторым парнем в нашей школе. Мне не нравилось его увлечение жестким сексом. Мне, в конце концов, не нравилось, что в погоне за удовольствием Билл ненароком мог угробить себя. Все-таки тяжело, когда брат-близнец убежденный мазохист.
По просьбе Билла, я залечивал глубокие раны на его спине и мазал гелем многочисленные синяки. Билл извивался в моих руках и почти кончал от моих прикосновений к свежим ранам. Я закусывал губы и спешно выбегал в ванную, чтобы избавиться от неправильного и совершенно отвратительного возбуждения. Выходя, я наталкивался на насмешливый взгляд сильно накрашенных карих глаз и упорно старался не смотреть на искусанные розовые губы.
Однажды я не выдержал. Я развернул Билла к себе лицом и впился в его губы, он задергался, пытаясь оттолкнуть меня, но я навалился на него, прижав израненной спиной к грубой ткани дивана. Он выгнулся, сладко застонал, но все так же пытался оттолкнуть меня. Я не обращал на это внимания. Мне было все равно – хочет он того или нет. Для меня было важно, что этого хочу я.
Я изнасиловал Билла. Собственного брата. Не говоря уж о том, что он был п а р н е м. И, самое ужасное, я был готов отдать душу дьявола, чтобы это повторить.
К моему удивлению, дьявола звать не пришлось. Билл сам откликнулся на мой безмолвный призыв. И, хитро сверкая глазами, он своим неподражаемым тонким голосом спросил: «Сегодня ночью?».
И я понял, что все это: от соблазнительных взглядов до страстных излияний во время «лечения» - все было продумано. Все это было игрой, театром одного актера для одного зрителя. С одной единственной целью – заставить меня трахнуть Билла.
Мне было как-то обидно, что мой младший братик, которого я привык считать невинной овечкой, этаким мальчиком-одуванчиком, сумел провести меня вокруг пальца. Но в то же время я был рад тому, что у меня появился не просто друг, а напарник для моих жестоких игр.
Я поставил Биллу несколько условий – ведь у любой, даже самой грязной игры, должны быть правила.
Во-первых, он может спать с кем угодно и где угодно. Но причинять ему боль могу только я. Это условие было вызвано в первую очередь заботой о Билле. Ведь далеко не каждый знает грань, переступив которую можно сломать человека. А я знал. И никогда бы не переступил, общаясь с Биллом. Контроль над братом я осуществлял посредством проверки его кожи на наличие разных синяков, царапин и засосов. Со временем это правило превратилось в «пусть тебя трахает кто угодно, но если на твоей коже останется хоть единственный след…». Что поделать, мне не нравились чужие «автографы» на теле Билла, хотя сам я безумно любил оставлять на нем засосы. Так сказать, «на память».
Во-вторых, если Билл нарушает первый пункт, я имею право на «компенсацию», наказание, которое Билл не может оспорить. Я всегда выбирал что-нибудь действительно неприятное, унизительное. Ведь очень трудно наказать человека, стремящегося к наказанию, но я как-то справлялся. Даже меня самого порой поражала моя фантазия. И, что самое главное, Билл, как бы ему не было противно, никогда не пытался избежать «наказания». Мне поначалу даже казалось странным его покорное принятие любого моего каприза. Позже я понял, что Билл просто воспринял эти правила очень серьезно. К тому же, ему очень нравилось подчиняться.
Ну и в-третьих, мы поклялись говорить друг другу правду и только правду. Поначалу мы выполняли это правило с трудом, но позже оно стало настолько привычным, что для нас сказать друг другу неправду стало просто дикостью. Это было странно: Билл, от которого было очень сложно услышать хоть одно правдивое слово, никогда не лгал мне. Я привык.
И все было хорошо. Действительно. Билл трахался с каждым встречным мужиком, лицемерно заявляя журналистом, что у него нет девушки, потому что он «ждет свою единственную». Я трахал Билла, когда мне того хотелось. И друг другу мы были лучшими друзьями. Идиллия.
Почему же сейчас мне так плохо? Почему сейчас все это кажется мне ошибкой?

Глава 6
- Билл, где ты витаешь?
Я оторвал взгляд от Шона и зло уставился Георгу в глаза.
- В облаках. Пушистых таких.
Том, сидящий справа от меня, тихонько засмеялся. Я свободно откинулся на спинку дивана и продолжил:
- А там довольно неплохо, ангелочки летают…
- Умолкни уже, - буркнул Георг. Он не выносил, когда я начинал над ним тихо издеваться. Правда, по большей части он не мог понять своим медленно соображающим мозгом, в чем конкретно заключается издевка. Поэтому начинал злиться еще сильнее. На самом деле, мне было скучновато дразнить нашего тугодума Георга, но Тома искренне веселили его попытки въехать в смысл моих ехидных комментариев. Что не сделаешь ради развлечения собственного брата?
- Я сегодня на свидание иду, вообще-то, - дружелюбно пояснил Георг Тому. Мой братец скорчил участливое лицо.
- И сколько же лет твоей избраннице? – снисходительно спросил я.
- А что? – насторожился Георг.
- Ну, я-то думаю, что либо она слишком мала и глупа, либо ей лет за 30 и уже хоть бы с кем-нибудь…
- Пошел ты, - покраснел Георг и пулей вылетел из клуба. Я усмехнулся Тому, придвинувшегося ко мне поближе.
- Тебе еще не надоело издеваться над нашим не совсем умным другом? – с наигранным укором спросил Том, нагнувшись к моему уху, отчего его теплое дыхание возбуждающе щекотало мою шею. Я с трудом сдержал стон и выдавил:
- Это можно делать вечно, - рука Тома под столом залезла на мой пах и начала навязчиво ласкать сквозь тонкую ткань джинсов.
– Что ты делаешь, зараза? – возмущенно завопил я, поймав недоуменный взгляд Шона из дальнего угла.
- Усложняю твою задачу, - невозмутимо прошептал Том. Ах, так! Я злобно улыбнулся и, наклонившись к брату, нежно прошептал ему на ухо:
- Тогда трахни меня, братишка. Прямо на этом диване. На глазах всего клуба. А я буду извиваться, сладко-сладко стонать и шептать: «Сильнее».
Том покраснел и прикрыл глаза. Его рука на моем бедре замедлилась. Я ухмыльнулся и резко поднялся, скинув с себя руки брата.
- Что? – непонимающе уставился он на меня.
- Я лучше пойду к Шону, - я мило улыбнулся. – Приятно провести время.
Том чертыхнулся и, кинув на меня злобный взгляд, поплелся в туалет.
- Добрый вечер! – широко улыбнулся Шон в ответ на мое приветствие. – А я уж думал, ты никогда ко мне не подойдешь.
- Ты пришел сюда специально ради меня? – я захлопал ресницами. Шон усмехнулся.
- Можно и так сказать, - он уставился мне в глаза. Я невольно напрягся – взгляд, казалось, проникал мне в душу. – Что ты думаешь об опеке боссов из «Юниверсал»?
Я мысленно перебрал все известные мне ругательства на немецком и французском. Какое мне дело до «Юниверсал»? И какое дело до всего этого ему? Он что, совсем слепой? Не видит, как я изгаляюсь ради его внимания?
- Ну… - промямлил я, чтобы хоть что-то сказать.
- Ты говори, не стесняйся, - подбодрил меня Шон, обаятельно улыбаясь. Похоже, ему очень хочется встать на мою защиту. Что же, подумал я, если Шону так нравится чувствовать себя защитником обездоленных, будем играть на этом.
- Я бы многое хотел изменить, - почти честно ответил я. – В последнее время они пытаются усилить свое влияние на нас. Иногда это действительно раздражает.
Шон помрачнел, в его глазах загорелись какие-то непонятные мне огоньки.
- Все будет хорошо, не переживай, - он похлопал меня по плечу и резко поднялся. – До встречи.
Я ошарашено смотрел ему вслед. Что случилось? Какого черта он ушел?
И почему у меня как-то странно покалывает плечо в том самом месте, где меня коснулся Шон?..
Офис Уилкса-старшего располагался на двадцать пятом этаже огромного зеркального здания, которое словно башня возвышалось над Берлином. Из окна весь город был как на ладони. Каждый раз, приходя к этому жирному уроду, я придвигал к окну большое кожаное кресло и подолгу смотрел на город. Уилкса-старшего это бесило, но перечить он не смел.
Поднявшись на лифте до требуемого этажа, я требовательно постучался в приемную. Грымза-секретарша, поначалу упорно не пропускавшая меня без записи, уставилась на меня своими выпученными рыбьими глазами.
- У господина Уилкса посетитель, - презрительно скривившись, буркнула она. Я фыркнул и нагло прошел через приемную к двери кабинета.
Грымза возмущенно приподнялась на своем стуле и писклявым голосом завопила:
- Он требовал никого к себе не пускать.
- Я могу приходить к нему в любое время. Он всегда мне очень рад, - с намеком сказал я, наблюдая, как бледное лицо секретарши заливается стойким багровым румянцем. О да, она-то знала, для чего я ходил к Уилксу. И мне даже порой казалось, что ее нелюбовь ко мне была вызвана той самой черной завистью.
Секретарша открыла рот, желая что-то сказать, но так и не вымолвила ни слова. Я хмыкнул и по привычке без стука вошел в кабинет.
- Мой сын все сделает. «Tokio Hotel» не сорвутся с крючка. Я гарантирую…
Я застыл на пороге. Так вот для чего ты, чертов педик, подослал своего сынка в нашу дружную компанию. Что, думал, он будет контролировать нас? Думал, что если ты сохранишь влияние «Юниверсал» на группу, я, наконец, лягу под тебя?
Не то, чтобы я этого не ожидал… просто не думал, что Уилкса настолько беспокоит наша самостоятельность.
- Здравствуй, - почти нежно прошептал я, отчего Уилкс и его собеседник смешно подпрыгнули на своих креслах.
- Что ты тут делаешь? – прохрипел Уилкс, жестом приказав собеседнику выйти.
- Зашел повидаться. Соскучился, - сарказм в моем голосе уловил бы даже Георг. Я сунул руки в карманы тесных джинсов и демонстративно прошелся из угла в угол, сокрушенно качая головой. – Так-так-так, господин Уилкс, какая грязная игра! Я к вам буквально со всей душой, а вы…
Казалось, из ушей Уилкса сейчас повалит пар. Он съежился на кресле и потными руками мял свой безвкусный галстук, удавкой сжимавший его толстую шею.
- Вы поступили очень нечестно, - трагически вздохнул я. – И я вынужден просить у вас в качестве компенсации недельный отпуск в Испании. Для меня, Тома и, - я намеренно сделал паузу, - вашего сына.
Вся неуверенность тут же слетела с Уилкса.
- И не думай, маленькая дрянь, - рявкнул он. – Оставь моего сына в покое.
- Нет, уж, не оставлю, - я прижал жирную тушу к спинке кресла и склонился над ним. – Ты сделаешь все, что я скажу.
Моя рука почти автоматически легла на его промежность. Уилкс уже был чертовски возбужден. Я пару раз двинул рукой, заставляя Уилкса жалобно поскуливать.
- Сделаешь? – почти прошипел я.
Он приоткрыл заплывшие жиром бесцветные глаза и помотал головой.
Хм, придется использовать тяжелую артиллерию.
Я встал перед ним на колени, раздвинул его ляжки и расстегнул брюки, обхватывая пальцами толстый член.
- Так что? – шепнул я, демонстративно облизывая губы.
Уилкс запустил свои потные пальцы-сардельки в мою шевелюру. Я ухмыльнулся, вызвав дрожь в обрюзгшем теле Уилкса, и легонько облизнул головку его члена.
- Мы едем в отпуск?
- Не-ет, - выдавил из себя Уилкс, сильнее впиваясь пальцами в мои волосы.
Я широко раскрыл рот и обхватил губами его член, левой рукой все еще придерживая его у основания. Сделав пару сосательных движений, я отстранился и ехидно посмотрел на Уилкса.
- Едем?
В его глазах я прочел согласие. Он уже было открыл рот, как включилась громкая связь.
- Герр Уилкс, - пронзительный голос секретарши как никогда резал мой слух. – Вам звонит сын. Соединить?
Черт! Я был готов взвыть.
Уилкс уверенно отстранил меня, все еще крепко держа за волосы, и ровным голосом сказал:
- Я не могу сейчас говорить. Передайте Шону, что я перезвоню ему сам.
Пикнув, телефон отключился. Я смело взглянул в глаза Уилкса и почти испугался.
- Ты, маленькая грязная потаскушка, не испортишь моего сына, - рявкнул Уилкс и швырнул меня на письменный стол. Бумаги разлетелись в стороны, но Уилкс не обратил на это внимания, скручивая мои руки и сдергивая с меня джинсы.
В мою щеку больно впивался уголок рамки с семейной фотографией. Я чуть повернул голову, наткнувшись глазами на фото Шона.
Уилкс плюнул на свою ладонь и размазал слюну по члену, другой рукой неожиданно крепко удерживая меня, так что я не мог даже толком извиваться. Через секунду я почувствовал, как в мою задницу вторгается его толстый член.
- Ты долго дразнила меня, маленькая сучка, - пыхтя произнес Уилкс, толкаясь в меня. Я до крови прикусил губу, содрогаясь от омерзения. От тошнотворно-возбуждающего омерзения. Я старался не слушать похотливое постанывание этого борова, не чувствовать его потные пальцы на своей коже, не подаваться навстречу мощным толчкам. Мою грудь разрывали стоны, которые я старательно сдерживал, сильнее закусывая губы.
Уилкс мерзко хрюкнул и излился во мне, навалившись на меня своей потной тушей. Я дернулся и вновь наткнулся взглядом на фотографию Шона. Он стоял, обнимая отца и мать, солнечно улыбаясь своей открытой обаятельной улыбкой.
Только почувствовав, как по моему животу стекает что-то горячее, я понял, что кончил, смотря на фотографию Шона.
Уилкс, похоже, уже оправился от своего приступа ярости и с видом провинившегося школьника смотрел на мое тело, распластавшееся по столу. Я поморщился, отрывая свою щеку от края рамки, натянул штаны на перепачканную спермой задницу и презрительно уставился на Уилкса.
- Билли, малыш, прости меня, - он, казалось, готов был расплакаться.
Я молча отодвинул его и направился к дверям. У самого выхода я невольно остановился, когда Уилкс рухнул позади меня на колени и обхватил руками мои ноги.
- Прости, пожалуйста, - он умоляюще уставился на меня.
- Отвали, урод, - спокойно процедил я, пытаясь вырваться из цепких объятий.
- Не уходи, - простонал Уилкс. Он понимал, что, если я сейчас уйду, то никогда больше не вернусь. А он, похоже, уже настолько привык к моему обществу, что начал испытывать ко мне нечто вроде влюбленности. Извращенной, пошлой, глупой, но влюбленности.
Я мысленно ухмыльнулся. Сейчас Уилкс согласится на все. Даже предаст чувства к своему сыну. Этого-то мне и нужно.
- Отпуск. На неделю. В Испании. С Томом и Шоном, - я вопросительно приподнял брови. Уилкс сморщился, заколебался, но, увидев в моих глазах решимость, сдался.
- Черт с тобой.
Выходя, я послал воздушный поцелуй Уилксу, потерянно съежившемуся на своем кресле.
Мое радужное настроение омрачало только одно: мне безумно хотелось в душ, отмыть задницу от грязной спермы этого урода.