Токари механического завода разработали метод соблазнения. Хватаешь женщину, тащишь в угол и там мычишь ей в подол, пока не очаруешь. В кульминации можно бросить её через бедро. Три из ста женщин верят, это и есть любовь. Остальные бьют по глазам расчёской. Но те три доверчивых процента стоят ран и унижений.

Метод токарей очевидно несовершенен. Женщинам не всё равно, с кем сопеть по углам. Погоны, деньги, кобура, загар, мускулы, всё следует развесить на себе в качестве презентации. Увидев такого красивого токаря, женщина сама бежит в угол.

Авиатор Коля жаловался на юрмальских красавиц. Невозможно, говорит, посещать ресторан в форме лётчика. Курортницы собираются в хоровод и ну кружить. Некоторые пытаются как бы случайно сесть жопой в тарелку. Коля признаёт, это отличный способ остаться в памяти.

В костюме лётчика даже я смог бы понравиться трезвой женщине. Но моя форма - это комбинезон с огромными карманами. Женщины такое не видят. Только цвет смутно припоминают. Говорят, приходило что-то синее. А было ли у комбинезона, например, лицо – не могут сказать определённо. Благодаря фасону костюма, моя работа абсолютно непорочна.

Лётчик Коля разбогател. Пригласил на день рождения, показал настоящих олигархов. На вид совсем как люди. У олигархов в моде неприметность. Только неестественно красивые жёны демаскируют их богатство. И рассказы о быте. Один гость захотел выпить вина, так пошёл и купил виноградник. Другой искал сериал на вечер, в результате приобрёл киностудию. Теперь ищет что такого снять, чтобы потом посмотреть.
Коля тоже рассказал историю. У него дача. Красивая Колина жена не понимала устройства деревенской канализации. И всё боялась перелива. Коля хотел её успокоить. Установил железнодорожную цистерну на 60 тонн вместо септика. Он русский перфекционист.

Однажды на даче потекла крыша. Коля выслал жену в отпуск, позвал мастеров. Ему оторвали черепицу. Говорят, стропила намокли. Коля велел менять стропила. Стены тоже отсырели. Русский перфекционист ненавидит жить в мокром. Вещи вывезли, стены снесли, обнажили фундамент. Коля захотел подвал побольше. Фундамент сломали, выкопали, выбросили. Прощальным взмахом экскаватор пронзил цистерну, 60 тонн домашних удобрений заполнили котлован. Жена возвращается из отпуска. На месте дачи озеро, утки плавают. Всё именно так, как она не хотела. Зато муж - настоящий лётчик, решительный и смелый. Чуть хлопотно, но женщинам нравится такая манера ведения хозяйства.

Токари механического завода на месте Коли много лет сушили бы лужи феном для волос и закрашивали бы плесень. Именно поэтому токари в 97 % случаев получают расчёской по морде, а Коля женат на красавице и ещё три в очереди стоят.

Я сейчас на дежурстве. Звонит какая-то бабка, трубу прорвало. Собираюсь поехать и взорвать бабку вместе с трубой и подвалом. Уверен, завтра женщины нашего ЖКХ станут обращаться ко мне по отчеству. И помнить будут долго, и взглядом провожать.

http://pesen-net.livejournal.com/90657.html

Полковник Зубарев ненавидит пылесос. Фыркать, топорщить шерсть полковнику не пристало, поэтому он ложится и помирает. Говорит, давление поднялось. Жене полковника всюду мерещатся пылевые шары, гонимые сквозняком. Жена уверена, часть шаров полковник лепит сам, назло. Удивительно что кофе, коньяк и преферанс полковника не вырубают. Только пылесос.
Жена Виктория так поджимает губы, что неподготовленный собеседник сам сигает в окно. На полковника её губы не действуют. Труп мужа на диване лучшая укоризна сварливой жене, считает полковник. И продолжает лежать.
Супруги пускаются в спор за право умереть первым. Виктория потратила молодость на пришивание пуговиц к рубашкам. В награду получила лишь это. (Жест, описывающий полковника и диван как единое существо). Измождённая, она обещает не протянуть и года. Полковник вспоминает, скольких женщин бросил ради неё. Взамен получил давление и пылесос. В памяти всплывают дорогие сердцу смертельные обиды.
Влюблённые быстро доходят до знакомства в Париже. И тут же мирятся. Франция – единственное место, где полковнику не хочется застрелить свою зайку. В Париже нет пыли.
Я изучал этот феномен европейской гигиены. Когда Франция засыпает, на улицы выходят африканские дворники. У них огромные пылесосы. Судя по шуму, они подметают бомбардировщиком. Мне не хватило сил подняться и посмотреть. Да это и не безопасно. Дворникам плевать что вы латышский сантехник. Согласно телевизору, арабы насилуют всё. Латыш им ещё интересней, поскольку экзотика. Дворники хохочут и ругаются. В пять утра они полны сил, что позволяет отнести их к отдельному от нас биологическому виду.
Раз в год, чтобы выжить, полковник и Виктория посещают Францию. Не знаю как вышло, что я поехал с ними. Обычно, если экскурсия ходячая, я отказываюсь. Мне не понятна красота, которую нельзя съесть полулёжа.
Друзья мои бегают по замкам.
- Ах, как красиво! – говорят они, добежав до вершины. И сразу спешат в следующий замок. Полковник и Виктория (и моя Лара туда же) гуляют со скоростью четыре замка в день.
Трудно быть одиноким обжорой в команде спортсменов. Я просился в ресторан/посидеть/булочку. Мне отвечали тут дорого/вид на мусорники/скоро ужин.
- Хватит жрать! – кричали мне. – Бежим скорей в Сю-Мер-Шинансо-Анаксуа!
Я спрашивал, чем те новые руины лучше этих прежних.
- Глупенький, - говорили мне, - там же красиво!
Под этим надуманным предлогом мы пересекли страну справа налево. Я ленивый, не пьющий. К путешествиям не приспособлен. А они на ужин берут 11 бутылок вина и салатик. Говорят, ах какой замечательный стол. Если игнорировать выражение моего лица, конечно.
Спорт убил во мне любовь к истории. Скорострельность арбалета, время разгона коня до сотни и расход овса в литрах – всё стало мне не интересно. Хотелось только полежать и котлету. Они сказали, потерпи до Бретани, там устрицы.
Моя мама, крестьянская душа, кормила меня жареными свиньями, а устриц не покупала. Я рос дикарём. Другие дети всё откуда-то знали. Им дядя-моряк привозил. Устрицы пищат и ползут обратно, говорили дети. Это ужасно вкусная еда. Гипотетически, на свете мог остаться второй такой же невежа. Дальнейший рассказ для тебя, брат.
Устрица похожа на камень. В камне надо найти попку, вставить нож и вращательными движениями вогнать по рукоять. Потом надрезать пяточку, держащую створки. Через пять минут и десять проткнутых ладоней створки раскрываются. Знакомый постимпрессионист вскрывает устриц шуруповёртом. Высверливает дырочку, потом внутриполостно тычет, я думаю, ей в печень. Устрица доверчиво расслабляется. Тут-то её и жрут.
Желая прослыть интеллигентом, я одолел трёх. Остальных умяли постимпрессионист с полковником. Я же, наклоняясь к Ларе, стал иронизировать. В манере, которую сам считаю изящной. Лара ткнула меня в бок, как бы призывая довериться.
- Послушай, сволочь, - сказала она, - Твоё нытье портит мою Францию. Заткнись, или застрелю. Прямо вот этими плоскогубцами.
Лара может застрелить и голыми руками, под настроение. Я не стал поправлять на счёт плоскогубцев. Дальнейшая поездка мне очень понравилась.
Ниже, на двух фото лучшие виды города Дижон. На третьем я форсирую реку Эндр в манере, которую сам считаю брассом.

https://pesen-net.livejournal.com/90470.html

Полковник Зубарев ненавидит пылесос. Фыркать, топорщить шерсть полковнику не пристало, поэтому он ложится и помирает. Говорит, давление поднялось. Жене полковника всюду мерещатся пылевые шары, гонимые сквозняком. Жена уверена, часть шаров полковник лепит сам, назло. Удивительно что кофе, коньяк и преферанс полковника не вырубают. Только пылесос.
Жена Виктория так поджимает губы, что неподготовленный собеседник сам сигает в окно. На полковника её губы не действуют. Труп мужа на диване лучшая укоризна сварливой жене, считает полковник. И продолжает лежать.
Супруги пускаются в спор за право умереть первым. Виктория потратила молодость на пришивание пуговиц к рубашкам. В награду получила лишь это. (Жест, описывающий полковника и диван как единое существо). Измождённая, она обещает не протянуть и года. Полковник вспоминает, скольких женщин бросил ради неё. Взамен получил давление и пылесос. В памяти всплывают дорогие сердцу смертельные обиды.
Влюблённые быстро доходят до знакомства в Париже. И тут же мирятся. Франция – единственное место, где полковнику не хочется застрелить свою зайку. В Париже нет пыли.
Я изучал этот феномен европейской гигиены. Когда Франция засыпает, на улицы выходят африканские дворники. У них огромные пылесосы. Судя по шуму, они подметают бомбардировщиком. Мне не хватило сил подняться и посмотреть. Да это и не безопасно. Дворникам плевать что вы латышский сантехник. Согласно телевизору, арабы насилуют всё. Латыш им ещё интересней, поскольку экзотика. Дворники хохочут и ругаются. В пять утра они полны сил, что позволяет отнести их к отдельному от нас биологическому виду.
Раз в год, чтобы выжить, полковник и Виктория посещают Францию. Не знаю как вышло, что я поехал с ними. Обычно, если экскурсия ходячая, я отказываюсь. Мне не понятна красота, которую нельзя съесть полулёжа.
Друзья мои бегают по замкам.
- Ах, как красиво! – говорят они, добежав до вершины. И сразу спешат в следующий замок. Полковник и Виктория (и моя Лара туда же) гуляют со скоростью четыре замка в день.
Трудно быть одиноким обжорой в команде спортсменов. Я просился в ресторан/посидеть/булочку. Мне отвечали тут дорого/вид на мусорники/скоро ужин.
- Хватит жрать! – кричали мне. – Бежим скорей в Сю-Мер-Шинансо-Анаксуа!
Я спрашивал, чем те новые руины лучше этих прежних.
- Глупенький, - говорили мне, - там же красиво!
Под этим надуманным предлогом мы пересекли страну справа налево. Я ленивый, не пьющий. К путешествиям не приспособлен. А они на ужин берут 11 бутылок вина и салатик. Говорят, ах какой замечательный стол. Если игнорировать выражение моего лица, конечно.
Спорт убил во мне любовь к истории. Скорострельность арбалета, время разгона коня до сотни и расход овса в литрах – всё стало мне не интересно. Хотелось только полежать и котлету. Они сказали, потерпи до Бретани, там устрицы.
Моя мама, крестьянская душа, кормила меня жареными свиньями, а устриц не покупала. Я рос дикарём. Другие дети всё откуда-то знали. Им дядя-моряк привозил. Устрицы пищат и ползут обратно, говорили дети. Это ужасно вкусная еда. Гипотетически, на свете мог остаться второй такой же невежа. Дальнейший рассказ для тебя, брат.
Устрица похожа на камень. В камне надо найти попку, вставить нож и вращательными движениями вогнать по рукоять. Потом надрезать пяточку, держащую створки. Через пять минут и десять проткнутых ладоней створки раскрываются. Знакомый постимпрессионист вскрывает устриц шуруповёртом. Высверливает дырочку, потом внутриполостно тычет, я думаю, ей в печень. Устрица доверчиво расслабляется. Тут-то её и жрут.
Желая прослыть интеллигентом, я одолел трёх. Остальных умяли постимпрессионист с полковником. Я же, наклоняясь к Ларе, стал иронизировать. В манере, которую сам считаю изящной. Лара ткнула меня в бок, как бы призывая довериться.
- Послушай, сволочь, - сказала она, - Твоё нытье портит мою Францию. Заткнись, или застрелю. Прямо вот этими плоскогубцами.
Лара может застрелить и голыми руками, под настроение. Я не стал поправлять на счёт плоскогубцев. Дальнейшая поездка мне очень понравилась.
Ниже, на двух фото лучшие виды города Дижон. На третьем я форсирую реку Эндр в манере, которую сам считаю брассом.

http://pesen-net.livejournal.com/90470.html

Полковник Зубарев ненавидит пылесос. Фыркать, топорщить шерсть полковнику не пристало, поэтому он ложится и помирает. Говорит, давление поднялось. Жене полковника всюду мерещатся пылевые шары, гонимые сквозняком. Жена уверена, часть шаров полковник лепит сам, назло. Удивительно что кофе, коньяк и преферанс полковника не вырубают. Только пылесос.
Жена Виктория так поджимает губы, что неподготовленный собеседник сам сигает в окно. На полковника её губы не действуют. Труп мужа на диване лучшая укоризна сварливой жене, считает полковник. И продолжает лежать.
Супруги пускаются в спор за право умереть первым. Виктория потратила молодость на пришивание пуговиц к рубашкам. В награду получила лишь это. (Жест, описывающий полковника и диван как единое существо). Измождённая, она обещает не протянуть и года. Полковник вспоминает, скольких женщин бросил ради неё. Взамен получил давление и пылесос. В памяти всплывают дорогие сердцу смертельные обиды.
Влюблённые быстро доходят до знакомства в Париже. И тут же мирятся. Франция – единственное место, где полковнику не хочется застрелить свою зайку. В Париже нет пыли.
Я изучал этот феномен европейской гигиены. Когда Франция засыпает, на улицы выходят африканские дворники. У них огромные пылесосы. Судя по шуму, они подметают бомбардировщиком. Мне не хватило сил подняться и посмотреть. Да это и не безопасно. Дворникам плевать что вы латышский сантехник. Согласно телевизору, арабы насилуют всё. Латыш им ещё интересней, поскольку экзотика. Дворники хохочут и ругаются. В пять утра они полны сил, что позволяет отнести их к отдельному от нас биологическому виду.
Раз в год, чтобы выжить, полковник и Виктория посещают Францию. Не знаю как вышло, что я поехал с ними. Обычно, если экскурсия ходячая, я отказываюсь. Мне не понятна красота, которую нельзя съесть полулёжа.
Друзья мои бегают по замкам.
- Ах, как красиво! – говорят они, добежав до вершины. И сразу спешат в следующий замок. Полковник и Виктория (и моя Лара туда же) гуляют со скоростью четыре замка в день.
Трудно быть одиноким обжорой в команде спортсменов. Я просился в ресторан/посидеть/булочку. Мне отвечали тут дорого/вид на мусорники/скоро ужин.
- Хватит жрать! – кричали мне. – Бежим скорей в Сю-Мер-Шинансо-Анаксуа!
Я спрашивал, чем те новые руины лучше этих прежних.
- Глупенький, - говорили мне, - там же красиво!
Под этим надуманным предлогом мы пересекли страну справа налево. Я ленивый, не пьющий. К путешествиям не приспособлен. А они на ужин берут 11 бутылок вина и салатик. Говорят, ах какой замечательный стол. Если игнорировать выражение моего лица, конечно.
Спорт убил во мне любовь к истории. Скорострельность арбалета, время разгона коня до сотни и расход овса в литрах – всё стало мне не интересно. Хотелось только полежать и котлету. Они сказали, потерпи до Бретани, там устрицы.
Моя мама, крестьянская душа, кормила меня жареными свиньями, а устриц не покупала. Я рос дикарём. Другие дети всё откуда-то знали. Им дядя-моряк привозил. Устрицы пищат и ползут обратно, говорили дети. Это ужасно вкусная еда. Гипотетически, на свете мог остаться второй такой же невежа. Дальнейший рассказ для тебя, брат.
Устрица похожа на камень. В камне надо найти попку, вставить нож и вращательными движениями вогнать по рукоять. Потом надрезать пяточку, держащую створки. Через пять минут и десять проткнутых ладоней створки раскрываются. Знакомый постимпрессионист вскрывает устриц шуруповёртом. Высверливает дырочку, потом внутриполостно тычет, я думаю, ей в печень. Устрица доверчиво расслабляется. Тут-то её и жрут.
Желая прослыть интеллигентом, я одолел трёх. Остальных умяли постимпрессионист с полковником. Я же, наклоняясь к Ларе, стал иронизировать. В манере, которую сам считаю изящной. Лара ткнула меня в бок, как бы призывая довериться.
- Послушай, сволочь, - сказала она, - Твоё нытье портит мою Францию. Заткнись, или застрелю. Прямо вот этими плоскогубцами.
Лара может застрелить и голыми руками, под настроение. Я не стал поправлять на счёт плоскогубцев. Дальнейшая поездка мне очень понравилась.
Ниже, на двух фото лучшие виды города Дижон. На третьем я форсирую реку Эндр в манере, которую сам считаю брассом.

http://pesen-net.livejournal.com/90470.html

Когда Лара хочет во Францию, в ней просыпается танк. А во мне просыпается блиндаж. Много чашек погибло в нашей войне, и один велосипед.
Я глубоко понимаю Лару. Сценарий её кукольных игр вертелся вокруг принцесс. Кто-то черноволосый вечно лез по стене, чтобы признаться в любви. Самая красивая кукла пила чай с пирожными и ничего не замечала. Так сформировались моральные ориентиры Ларисы - любовь, еда, красота и беспечность. То есть, Франция. Там любая женщина становится принцессой. На тридцать процентов при пересечении границы, остальное нарастает с каждым круассаном. Полное окукливание - когда голова уже брюнета поднимается над столиком с пирожными. За воплощение этой галлюцинации Лара готова продать не только родного мужа, но и что-нибудь дорогое.
Я жил в Париже, в квартире с видом на помойку. Счётчик воды был сломан, батарей не было вовсе. Париж оказался столицей легкомыслия и карнавалом необдуманности. Человек там жить не должен, если только он не принцесса.
Чтобы уговорить меня, Лара призвала единомышленниц. Законченные принцессы. Они говорят о Франции всегда, а в перерывах думают о ней. Принцесс зовут Виктория и Юрий Германович. Последний причисляет себя к брюнетам, но что-то я не видел его бегущим по стене в сторону пирожных.
Уговорщики пятьсот раз переспросили, правда ли я не хочу во Францию. По их мнению, я сбрендил. Это же счастье, говорят, там все виды рая обозначены на карте. Ты, спрашивают, можешь вообразить рай? Да, я воображал рай в зубоврачебном кабинете. Доктор велел расслабиться и думать о приятном. И включил запись прибоя. А сам вставил обе руки мне в рот. Его медсестра тем временем показала мне метровый шприц. Размер иглы, ей казалось, мог бы меня успокоить. Потом доктор рванул меня из кресла в потолок, ухватив за единственный зуб. И спросил, отчего я такой напряжённый. С тех пор в шуме прибоя мне слышится хруст костей черепа. А предложение расслабиться вызывает панику.
Именно это и предложили принцессы. Говорят, мы всё организуем. Лежи и наслаждайся на заднем сиденье. Но я видел, как они паркуются. Им для разворота нужна пустыня. Куда они собрались меня везти? В институт травматологии?
Да, у меня проблемы с доверием. В самолёте я не сплю, потому что кто-то должен держать машину в воздухе силой своего ужаса. И прежде чем пустить дочь на кухню, я готовлю бинты, набираю номер скорой, охлаждаю кипятки и туплю ножи. Потом только разрешаю чистить лук. Но тут же содрогаюсь, что я за зверь такой. У неё же ограниченное число пальцев! И всё доделываю сам, один, лишь бы все уцелели.
Без меня мир рухнет точно. Трубы лопнут, бабушек смоет в море. Также, собаку никто правильно не выгуляет, доведут ребёнка до истерики
Но и во Франции без меня принцессы заблудятся, подхватят малярию, потеряют телефоны и честь. Эта невозможность связать и обездвижить кузнецов моего счастья – вот главная беда.
Лучшая моя Франция - сидеть дома, орать песни. Ниже прилагаю кино об этом феномене. Пельмень в белом – это я.

https://pesen-net.livejournal.com/90231.html

Когда Лара хочет во Францию, в ней просыпается танк. А во мне просыпается блиндаж. Много чашек погибло в нашей войне, и один велосипед.
Я глубоко понимаю Лару. Сценарий её кукольных игр вертелся вокруг принцесс. Кто-то черноволосый вечно лез по стене, чтобы признаться в любви. Самая красивая кукла пила чай с пирожными и ничего не замечала. Так сформировались моральные ориентиры Ларисы - любовь, еда, красота и беспечность. То есть, Франция. Там любая женщина становится принцессой. На тридцать процентов при пересечении границы, остальное нарастает с каждым круассаном. Полное окукливание - когда голова уже брюнета поднимается над столиком с пирожными. За воплощение этой галлюцинации Лара готова продать не только родного мужа, но и что-нибудь дорогое.
Я жил в Париже, в квартире с видом на помойку. Счётчик воды был сломан, батарей не было вовсе. Париж оказался столицей легкомыслия и карнавалом необдуманности. Человек там жить не должен, если только он не принцесса.
Чтобы уговорить меня, Лара призвала единомышленниц. Законченные принцессы. Они говорят о Франции всегда, а в перерывах думают о ней. Принцесс зовут Виктория и Юрий Германович. Последний причисляет себя к брюнетам, но что-то я не видел его бегущим по стене в сторону пирожных.
Уговорщики пятьсот раз переспросили, правда ли я не хочу во Францию. По их мнению, я сбрендил. Это же счастье, говорят, там все виды рая обозначены на карте. Ты, спрашивают, можешь вообразить рай? Да, я воображал рай в зубоврачебном кабинете. Доктор велел расслабиться и думать о приятном. И включил запись прибоя. А сам вставил обе руки мне в рот. Его медсестра тем временем показала мне метровый шприц. Размер иглы, ей казалось, мог бы меня успокоить. Потом доктор рванул меня из кресла в потолок, ухватив за единственный зуб. И спросил, отчего я такой напряжённый. С тех пор в шуме прибоя мне слышится хруст костей черепа. А предложение расслабиться вызывает панику.
Именно это и предложили принцессы. Говорят, мы всё организуем. Лежи и наслаждайся на заднем сиденье. Но я видел, как они паркуются. Им для разворота нужна пустыня. Куда они собрались меня везти? В институт травматологии?
Да, у меня проблемы с доверием. В самолёте я не сплю, потому что кто-то должен держать машину в воздухе силой своего ужаса. И прежде чем пустить дочь на кухню, я готовлю бинты, набираю номер скорой, охлаждаю кипятки и туплю ножи. Потом только разрешаю чистить лук. Но тут же содрогаюсь, что я за зверь такой. У неё же ограниченное число пальцев! И всё доделываю сам, один, лишь бы все уцелели.
Без меня мир рухнет точно. Трубы лопнут, бабушек смоет в море. Также, собаку никто правильно не выгуляет, доведут ребёнка до истерики
Но и во Франции без меня принцессы заблудятся, подхватят малярию, потеряют телефоны и честь. Эта невозможность связать и обездвижить кузнецов моего счастья – вот главная беда.
Лучшая моя Франция - сидеть дома, орать песни. Ниже прилагаю кино об этом феномене. Пельмень в белом – это я.

http://pesen-net.livejournal.com/90231.html

Мир состоит из твёрдых, острых и обжигающих предметов. Пока ребёнок сидит на стуле и ест суп, я за него спокоен. Но лишь только он слез и пошёл, мне всюду мерещатся крокодилы.

Я слышу сквозь стены, чем занимаются дети. Я слышу, подметают ли они пол, или прячут мусор за диван. И правильно ли согрето молоко, или кто-то хочет ангину. Мне по хохоту понятно, сделаны ли уроки. Я распознаю конфеты по шуршанию фантиков. Вообще, управлять процессами через подслушивание – это очень современно.

Однажды у детей раздался страшный грохот. Будто небо лопнуло. Словно на нас упал Сатурн, твёрдый, острый и горячий. Или Уран. Звуки падающих планет я пока различаю с трудом.

Я бежал к детям, крича «что случилось - что случилось!?» Мне никто не отвечал. Оказалось, они всего-то выдавили стекло в двери. Грохот космический, на деле ни синячка. Все пальцы на месте, я дважды заставил пересчитать.
Дети врали и указывали друг на друга, как и положено законченным ангелочкам. Обе были страшно не виноваты. Каждая никого не трогала. Просто беседовала. При этом одна ломилась в дверь, вторая не пускала. Виноват в крушении стекольный завод, не учёвший нашу экспрессию. Нам всё-таки нужны стёкла, устойчивые к давлению задом, плечом и коленом.

Я велел всем сидеть на диванах, пока папа подметает. Велел думать о поведении и искать в себе стыд. Маша спросила, почему я не ору. Родители должны орать, это закон природы. В ответ я рассказал притчу.
В юности я целовался с Леной. Как-то вернулся поздно, в хорошем настроении. И решил подтянуться на турнике. У каждого мальчика есть турник для выражения чувств. И так удачно раскачался, оторвал перекладину, влетел в дверь и выбил стекло, за которым спал папа. Отец встал, посмотрел и снова лёг. Молча. Настроение у него было хорошее. В сравнении с приснившимся взрывом паровоза, стекло показалось ему пустяком.

Я сам стеклил ту дверь. Знакомый витражист предложил вставить витраж с обнажённой женщиной. Чуть дороже чем «морозко», но красота в пределах пятнадцати долларов бесценна. И папе будет приятно. Стекольщик сказал, мы возьмём за основу Пикассо.

Я согласился, потому что не знал про танцовщицу Ольгу Хохлову. После развода ней Пикассо перестал изображать целых женщин. Он всех их сначала взрывал гранатой, потом зарисовывал результат. Разбросанные по холстам носы, глаза и ноги как бы рисуют нам специфику жизни с русской балериной. Это всё равно что жениться на блендере.

Мой стекольщик выбрал для вдохновения картину «алжирские женщины». Особенно ту её часть, где в зеркале отражаются сиськи. Я взял подарок и пошёл вставлять. И только дома развернул. Тут-то мне и разонравилась эта Хохлова.

А вот папа витраж похвалил. Там где мне виделись ноздри в очках, ему открылась грудь хорошей формы. Папино чувство прекрасного стало новостью. Я думал, он только в грибах разбирается. Маме мы сказали, это витраж от Тиффани. Абстракция. Мама обрадовалась. За что угодно от Тиффани женщины готовы верить хоть в целомудрие мужчин, хоть в добрых крокодилов.

Грудь алжирской женщины, отражённая в зеркале и слегка обезображенная латышским витражистом, провисела в доме много лет. Ни один гость не решился переспросить, что висит у нас в двери.
Родители не ругали меня ни за стекло, ни за скабрезность. Именно их миролюбие я и пытаюсь передать теперь по наследству. Так сказать, от стекла к стеклу, от Сатурна к Сатурну.

https://pesen-net.livejournal.com/90013.html

Мир состоит из твёрдых, острых и обжигающих предметов. Пока ребёнок сидит на стуле и ест суп, я за него спокоен. Но лишь только он слез и пошёл, мне всюду мерещатся крокодилы.

Я слышу сквозь стены, чем занимаются дети. Я слышу, подметают ли они пол, или прячут мусор за диван. И правильно ли согрето молоко, или кто-то хочет ангину. Мне по хохоту понятно, сделаны ли уроки. Я распознаю конфеты по шуршанию фантиков. Вообще, управлять процессами через подслушивание – это очень современно.

Однажды у детей раздался страшный грохот. Будто небо лопнуло. Словно на нас упал Сатурн, твёрдый, острый и горячий. Или Уран. Звуки падающих планет я пока различаю с трудом.

Я бежал к детям, крича «что случилось - что случилось!?» Мне никто не отвечал. Оказалось, они всего-то выдавили стекло в двери. Грохот космический, на деле ни синячка. Все пальцы на месте, я дважды заставил пересчитать.
Дети врали и указывали друг на друга, как и положено законченным ангелочкам. Обе были страшно не виноваты. Каждая никого не трогала. Просто беседовала. При этом одна ломилась в дверь, вторая не пускала. Виноват в крушении стекольный завод, не учёвший нашу экспрессию. Нам всё-таки нужны стёкла, устойчивые к давлению задом, плечом и коленом.

Я велел всем сидеть на диванах, пока папа подметает. Велел думать о поведении и искать в себе стыд. Маша спросила, почему я не ору. Родители должны орать, это закон природы. В ответ я рассказал притчу.
В юности я целовался с Леной. Как-то вернулся поздно, в хорошем настроении. И решил подтянуться на турнике. У каждого мальчика есть турник для выражения чувств. И так удачно раскачался, оторвал перекладину, влетел в дверь и выбил стекло, за которым спал папа. Отец встал, посмотрел и снова лёг. Молча. Настроение у него было хорошее. В сравнении с приснившимся взрывом паровоза, стекло показалось ему пустяком.

Я сам стеклил ту дверь. Знакомый витражист предложил вставить витраж с обнажённой женщиной. Чуть дороже чем «морозко», но красота в пределах пятнадцати долларов бесценна. И папе будет приятно. Стекольщик сказал, мы возьмём за основу Пикассо.

Я согласился, потому что не знал про танцовщицу Ольгу Хохлову. После развода ней Пикассо перестал изображать целых женщин. Он всех их сначала взрывал гранатой, потом зарисовывал результат. Разбросанные по холстам носы, глаза и ноги как бы рисуют нам специфику жизни с русской балериной. Это всё равно что жениться на блендере.

Мой стекольщик выбрал для вдохновения картину «алжирские женщины». Особенно ту её часть, где в зеркале отражаются сиськи. Я взял подарок и пошёл вставлять. И только дома развернул. Тут-то мне и разонравилась эта Хохлова.

А вот папа витраж похвалил. Там где мне виделись ноздри в очках, ему открылась грудь хорошей формы. Папино чувство прекрасного стало новостью. Я думал, он только в грибах разбирается. Маме мы сказали, это витраж от Тиффани. Абстракция. Мама обрадовалась. За что угодно от Тиффани женщины готовы верить хоть в целомудрие мужчин, хоть в добрых крокодилов.

Грудь алжирской женщины, отражённая в зеркале и слегка обезображенная латышским витражистом, провисела в доме много лет. Ни один гость не решился переспросить, что висит у нас в двери.
Родители не ругали меня ни за стекло, ни за скабрезность. Именно их миролюбие я и пытаюсь передать теперь по наследству. Так сказать, от стекла к стеклу, от Сатурна к Сатурну.

http://pesen-net.livejournal.com/90013.html

Юля говорит, напишите новое, свежее, неожиданное. Например, про женщин. Ну я и написал.

https://lady.mail.ru/article/494693-slava-sje-o-tom-kak-muzhchiny-na-samom-dele-otnosjatsja-k-sportivnym-zhenshhinam/

https://pesen-net.livejournal.com/89354.html

Юля говорит, напишите новое, свежее, неожиданное. Например, про женщин. Ну я и написал.

https://lady.mail.ru/article/494693-slava-sje-o-tom-kak-muzhchiny-na-samom-dele-otnosjatsja-k-sportivnym-zhenshhinam/

http://pesen-net.livejournal.com/89354.html

Дети мечтают о собаке. Желательно о крупной овчарке. Чтобы сразу дружок, оружие, кровать и транспорт. Некоторые родители покупают собаку, другие суть монстры без души и сердца. Мне безразличен мой моральный облик. Знавал я одного щеночка. Он только родился, сразу скушал всю обувь и закусил шкафом. Моё жизненное кредо теперь — лучше злой, зато обутый и меблированный.

Я женился на девушке с овчаркой. Это так по-чеховски. Собака меня приняла в дружочки, оружие, кровать и транспорт. Она согласна быть моей столько раз, сколько сосисок осталось в пачке. Мне неприятны её жадность и легкомыслие. Сам я готов полюбить человека не меньше чем за шницель.

На прогулках мы развили много ненужных навыков. Например, внутренним GPS-ом я чую распределение кошек по району. Если ошибусь, мне вырвут руку из плеча. И будут таскать по говнам до полного удовлетворения.

Овчарка страшный оптимист. Она считает, полупустой стакан можно наполнить из крана. Она научила меня какать на тротуар, не прячась. Она всегда рядом. Она верит в случайность обеда. Внешне неотличимо от любви и преданности. Мы всё делаем вдвоём. Например, сейчас мы пишем этот рассказ.
Она приносит мячик, потом уносит мячик. Она не разговаривает со мной лишь потому что слушает. Однажды, пьяные гости накормили её шашлыком. После праздника она стреляла угощением на восемь метров, да с чёрным дымом. Но слова дурного не сказала об отравителях. Никого не выдала. Сам я больше не могу есть, когда никто не смотрит в рот. И не вхожу в дом, пока мне не поскачут по ногам, и не поцелуют с языком. Она единственная виляет хвостом на Набокова. Из домашних никто так не разбирается в литературе.

А недавно, воспользовавшись незапертой дверью, собака сбежала. Я пошёл как бы ловить. Мы обежали наш район, посетили соседний, потом лес и свалку. Обоссаные кусты, этот собачий фейсбук, не давали ей уйти в отрыв. Традиционные ценности - мячик, сосиска, Набоков — всё было отброшено. Свобода и демократия вскружили ей голову. На одной полянке я сделал вид, что всё, надоело. Я нашёл нового друга, Палочку. Я подбрасывал палочку и тут же ловил. Мне было очень весело. Бросал метров на пять, хватал и снова бросал. Сам Станиславский не выдержал бы и присоединился к моей игре. И санитары, если бы доехали, тоже бы присоединились. Вот и собака купилась. Тут я её поймал, взнуздал и верхом поскакал домой.

С тех пор мы гуляем на коротком поводке. Нас таких много ходит. Большей частью породистые мужчины со шпицами. И я, с овчаркой. Только очень красивая женщина способна завести мужа, потом собаку, потом отправить всё это гулять. Вечерами, пролетая в вертолёте, можно видеть как много в нашем районе красивых женщин.


Фоточка иллюстрирует общую тягу кобелей к прекрасному.

https://pesen-net.livejournal.com/89091.html

Дети мечтают о собаке. Желательно о крупной овчарке. Чтобы сразу дружок, оружие, кровать и транспорт. Некоторые родители покупают собаку, другие суть монстры без души и сердца. Мне безразличен мой моральный облик. Знавал я одного щеночка. Он только родился, сразу скушал всю обувь и закусил шкафом. Моё жизненное кредо теперь — лучше злой, зато обутый и меблированный.

Я женился на девушке с овчаркой. Это так по-чеховски. Собака меня приняла в дружочки, оружие, кровать и транспорт. Она согласна быть моей столько раз, сколько сосисок осталось в пачке. Мне неприятны её жадность и легкомыслие. Сам я готов полюбить человека не меньше чем за шницель.

На прогулках мы развили много ненужных навыков. Например, внутренним GPS-ом я чую распределение кошек по району. Если ошибусь, мне вырвут руку из плеча. И будут таскать по говнам до полного удовлетворения.

Овчарка страшный оптимист. Она считает, полупустой стакан можно наполнить из крана. Она научила меня какать на тротуар, не прячась. Она всегда рядом. Она верит в случайность обеда. Внешне неотличимо от любви и преданности. Мы всё делаем вдвоём. Например, сейчас мы пишем этот рассказ.
Она приносит мячик, потом уносит мячик. Она не разговаривает со мной лишь потому что слушает. Однажды, пьяные гости накормили её шашлыком. После праздника она стреляла угощением на восемь метров, да с чёрным дымом. Но слова дурного не сказала об отравителях. Никого не выдала. Сам я больше не могу есть, когда никто не смотрит в рот. И не вхожу в дом, пока мне не поскачут по ногам, и не поцелуют с языком. Она единственная виляет хвостом на Набокова. Из домашних никто так не разбирается в литературе.

А недавно, воспользовавшись незапертой дверью, собака сбежала. Я пошёл как бы ловить. Мы обежали наш район, посетили соседний, потом лес и свалку. Обоссаные кусты, этот собачий фейсбук, не давали ей уйти в отрыв. Традиционные ценности - мячик, сосиска, Набоков — всё было отброшено. Свобода и демократия вскружили ей голову. На одной полянке я сделал вид, что всё, надоело. Я нашёл нового друга, Палочку. Я подбрасывал палочку и тут же ловил. Мне было очень весело. Бросал метров на пять, хватал и снова бросал. Сам Станиславский не выдержал бы и присоединился к моей игре. И санитары, если бы доехали, тоже бы присоединились. Вот и собака купилась. Тут я её поймал, взнуздал и верхом поскакал домой.

С тех пор мы гуляем на коротком поводке. Нас таких много ходит. Большей частью породистые мужчины со шпицами. И я, с овчаркой. Только очень красивая женщина способна завести мужа, потом собаку, потом отправить всё это гулять. Вечерами, пролетая в вертолёте, можно видеть как много в нашем районе красивых женщин.


Фоточка иллюстрирует общую тягу кобелей к прекрасному.

http://pesen-net.livejournal.com/89091.html

Дорогие странные рижане, собравшиеся на книжную выставку!
Приходите в воскресенье 26-го в 13:00 на стенд изд-ва АСТ. Я там буду вас бояться в микрофон. Поговорим о литературе времён упадка, или просто вспомним буквы, тоже хорошо. Со мной будет коньяк, источник непринуждённости и остроумия. Скорей всего, мы окажемся втроём или даже вчетвером на огромной выставке. Сможем шалить и пересказывать истории про невозврат библиотечных книг. Как и положено дерзким библиофилам. На Кипсале.

Ссылка.
http://www.bt1.lv/bt1/lbf/?link=20300000

http://pesen-net.livejournal.com/89083.html

Балерины без колготок похожи на простых женщин. У них потёртые коленки, синяки замазаны и целлюлит мой любимый. Мне подарили билет в партер, четвёртый ряд. Впервые смотрел это дело в 3D. Многое понял.
Постановщик деньги пропил, на колготках сэкономил, на юбках тоже. Участницам выдали купальники в золотых огурцах и всё. Примерно так я Персию себе и представлял.

Обычное моё место в театре под самой крышей, стоячее, за колонной. Балерины оттуда кажутся пёрышками. Их подробности видны лишь благодаря воображению. Я был уверен, их привозят в ящике «осторожно, стекло». И в кулисах уже достают из ваты. А вблизи, оказалось, они сопят! У многих есть попы. Кое-что и правда из фарфора, но есть и мякоть. Особенно Шахерезада просто человек. Минимум заслуженная артистка. Принцесса Бадур наоборот тощая и лопоухая. Очень красивая. Женщины-скелеты редко бывают так хороши. Они считают, телу до 45-ти кг уход не нужен.

Балет вблизи очень понравился. На меня сыпалась их пудра. Будь коньяк в буфете дешевле, я прыгнул бы в центр хоровода. Они совсем как мы. По нашим кухням ходят такие же ложбинки и трещинки. Наши женщины не крошат салат в шпагате, но это единственное отличие.

Я вообще за натурализм. Женщина должна уметь икать. Её не портят гороскопы, ворожба и давайпоженимся. Хорошо так же, если у неё есть кривой зуб. Видели бы вы лицо Шахерезады в финале. Либретто поясняет: тысяча ночей истощили героиню. Поэтому она переплелась сама вокруг себя.
Когда сантехник истощён, он падает и ругается матом. Телом и лицом, в меру знаний, Шахерезада изобразила матерное слово. Какое именно — в программке не указано.

Ещё одна натяжка в самом начале. Царь Шахрияр казнит девственниц. Чудных мотыльков, ножки, шейки, ручки, все под нож. Мужчины-зрители возмущались и не верили. Не бывает таких злых идиотов, чтоб обижали балерин.
Я загуглил фото персидских гаремов. Хотел знать пределы варварства. И знаете, шаха можно понять. Красота гарема всегда ограничена самой красивой чадрой. Зато под ней нет предела ужасу.
Вот для примера Шах Насер эд-Дин сфотографировал свою жену, любимейшую из 84-х. В назидание потомкам.

(См. фото внизу, справа, похожа на Тараса Бульбу).

Её зовут Анис аль-Долех. То что у Семёна Будённого считалось усами, у неё брови. Впрочем, усы тоже есть. И это 19-й век, зеркала и косметика уже были. Когда женат на трёх сотнях таких моджахедов, нет-нет да и казнишь пару девственниц из их числа.

В свете этих новостей даже хорошо, что искусство отдалено от правды. Я за балерин во всех жанрах. Пусть играют хоть Штирлица. Им всё равно о чём махать ногами, мне тоже. Смотрел бы и смотрел.

P.S. Римский-Корсаков прекрасен.

Это две жены шаха. Красивая и умная, видимо.

https://pesen-net.livejournal.com/88766.html

Когда женщина входит в зал, барды просыпаются. Одни подсаживаются ближе, другие перелетают с места на место, шурша кожистыми крыльями. Маломощные барды объединяются в трио. В каждой стае есть ещё альфа-бард, чьи творческие возможности достигают 120 децибел. Когда он поднимает веки, женщина мысленно бросается со скалы. И клянётся никогда больше не искать туалет в незнакомых местах.
Причём с бардов, как вида насилия, даже алименты не взыщешь.

Иногда барды мутируют, уходят в джаз и там забывают зачем вообще пошли в искусство. Первичным половым признаком у таких становится доминантный нонаккорд. А наш родной, длинный, толстый бриллиант, соответственно, опускается к вторичным признакам, туда где усы и пися. На джазовых бардов женщины глядят удивлённо, называют даже равнодушными негодяями.

Возьмём знаменитый дуэт Иваси. Когда они входили в дом, об них слагали гимны. Внешне, они тонули в смуглых наложницах. Наложницы эти фальшиво прикрыты были свитерами и джинсами. Считалось, что имитируя Ивасей, можно заполучить до одной наложницы за три концерта в каком-нибудь Сыктывкаре.

В 1992-м году в Белоруссии появилась видеокамера. Одна на 10 млн жителей. И барды эту камеру украли. Они придумали лучше, чем порностудия. Послали в Москву шпиона, велели заснять аккорды Ивасей. Все предвкушали, как выучат приёмы, прославятся, а многие даже женятся.

Делегат Ленечка всё сделал как надо. Записал два часа отменного концерта. Барды собрались, погасили свет. В подвал набилось сто мужчин и три женщины из числа отчаявшихся. И вдруг женщины стали ругаться. Кто так снимает, зафыркали они. Два часа сплошная левая рука Алексея Иващенко!
- Боже наш! - удивились барды. - И правда, только левая рука! Он забыл снять правую руку!

Мы с Лёней недавно пересматривали ту его операторскую работу. И не нашли изъянов. Свет, постановка, драматургия, всё на одном дыхании. Многое хочется пересмотреть в рапиде. Непонятно, что могло не понравиться. Нашим женщинам то бриллиант короткий, то лица не видно. Капризные дуры.

На фото: Неопытный исполнитель хочет костюмом скрыть свой утлый ми-мажор. Несмываемый стыд.

https://pesen-net.livejournal.com/88479.html

В Египте разные культуры тесно переплетены и невольно встречаются. Мой друг полковник встретил осьминога. Стоимость поездки сразу показалась разумной. Жена полковника плавала рядом. Вложения в неё тоже хотелось отбить. Полковник показал жестом «Поплыли со мной, покажу осьминога!» Рот его был занят трубкой. Она ответила изящным взмахом ласт: «Не льсти себе, там максимум сардинка». Но поплыла во избежание истерик.

Супруги осмотрели кракена, потом мурену, потом синюю квадратную рыбу, потом белую круглую. Полковнику не хватало слов, он пересказывал мне увиденное на пальцах. К концу вечера он связал из пальцев шарф.
Плавали примерно час. Потом жена отвернулась и поплыла к пляжу.
- Писай здесь! - удачно пошутил полковник вслед. Она отказалась потакать его фантазиям. Выбралась на берег, сняла маску и оказалась чужой женщиной. Не женой. Без маски даже фигура изменилась. Даже цвет купальника. Полковник раньше не задумывался, есть ли у купальников цвет. Так же он не думал, гармонируют ли верх с низом, какова семиотика орнамента, и надет ли купальник вообще. Всё было вторично по отношению к форме её квадрицепса.
(Мне больше нравится длинная приводящая мышца, но долгое любование ею считается дерзостью. А жаль.)

Так вот, чужая женщина подбежала к чужому волосатому мужчине, который давно следил за полковником. Одна бровь мужчины была вопросительной, другая восклицательной.
Несмотря на типичную для хороших людей плохую плавучесть, мой друг не испугался. Он вообще не боится волосатых. Будь там одни сплошные волосы без мужчины внутри, всё равно не страшно. Друг уплыл в соседнюю гостиницу, чтобы не баловать мурен, которые должны сами добывать себе туристов. Свою маску он подарил какому-то простофиле. Сам остался в трусах, чей орнамент невозможно вспомнить, потому что у полковников тоже есть квадрицепс.
- Как! Как ты мог целый час меня не узнавать! - спрашивала жена, совершенно не беспокоясь о восклицательной интонации в вопросительном предложении.
- Я смотрел на рыб. А та женщина была стройна как ты и такая же юная! И тоже в жёлтой маске!
Ответ показался удачным. Женщина потребовала извиниться серёжками и колечком, но внутри смирилась. Две жёлтых маски супруги купили, чтобы видеть друг друга издали. Брали у араба Ромы из магазина «Рома не жмот». Соседний магазин назывался «Ислам-бек халява», там было ещё больше лжи.

А та, вторая, какова! Целый час плавала с незнакомцем! Терпела рыб, надеялась на развитие сюжета. Лишь полностью разочаровавшись в жёлтых аквалангистах, вернулась в семью. Кто-то скажет, дело в наживке. Ловить женщину на разумных моллюсков несложно. Но жена полковника объяснила. Когда полковник берёт за руку, у жертвы наступает амнезия. Несчастная не помнит ни свой статус в фейсбуке, ни где тут берега. Это он ещё без погонов купался. Будь на нём форма, курортницы сформировали бы вокруг косяк, видимый из космоса.
Двадцать лет назад она была женой подследственного. А полковник был капитаном с гипнотическим пистолетом. Он вызвал женщину на допрос. Допрашивал сначала в кабинете, потом в ресторане, потом у неё дома. И это не сценарий пятничной вечеринки, а настоящая жизнь везучих людей. Утром вернулся муж-богач с телохранителями. Мужу настучала соседка. Она полюбила капитана ещё с вечера, рассмотрев в окно всё что надо. Всю ночь маялась, утром пошла на подвиг ради любви. Ворвалась прямо на допрос и крикнула «спасайся!». Вытолкала опера, а потом - внимание! - положила себе карман халата полную пепельницу, а в другой карман — рюмку водки. И так сидела потом долго, нехорошо благоухая.
Когда муж-богач вбежал, две женщины одиноко грустили. Обеим чего-то смутно не хватало. Но никаких признаков, что был кто-то третий. Капитан ушёл через крышу. У него отличные прыгучесть с ползучестью.

Я говорю, Юра, какой ты счастливый! Бабы тебя любят!
Не дай бог — отвечает он. Сто раз наводили порчу, трижды травили, дважды били топором по спине и один раз по компьютеру. А хотелось-то всего любить кукую-нибудь простую девчонку ослепительной красоты, обожающую секс и готовить. Одну девчонку в одну единицу времени, конечно. Максимум — трёх.

Рассказав подробно о путешествии в Египет, друзья спросили и о моих делах. В моей жизни тоже есть жара и волны. За мной закрепили сортир на сталелитейном заводе. Деньги хорошие, но сталевары писают камнями и глиной.
По женской части тоже отлично. Одна бабушка звонила в контору. Где, спрашивает, мой сантехник. Имени не помню, маленький, лысенький, толстенький. Все эти уменьшительные суффиксы прекрасно меня характеризуют.

https://pesen-net.livejournal.com/88317.html

Маша ходит в школу с какой-то радостью. В речи её зачастили слова-паразиты Никита, Денис и Матвей. Домой возвращается ещё трезвая, но уже на каблуках. А у меня как отца даже ружья нет.

Судя по котятам её детства, жених грядёт шелудивый, одноглазый и с поломанной лапкой. Чтобы протащить нормального кандидата, я готов на махинации, вбросы и митинги с покрышками. Но то ли к Новому году всех разобрали, то ли женихов в принципе не достать. На Алибабе предложений ноль. На других сайтах есть, но в дом я это не пущу.

Скорей всего, Машу вернут домой прямо в свадебной упаковке. Она фантастический лодырь. Лень защищает нас от раннего брака лучше свирепых братьев. Мне за неё радостно и стыдно.

Я учил её готовить. Нашёл рецепт щей, не требующий мелкой моторики. Идём, говорю, открывать для себя удивительный мир кипятка и кислой капусты. Маша пришла на кухню в пальто, (у нас плохо топят), забралась с ногами в кресло и стала декламировать Бродского. Я тем временем варил. Щи оказались с лимоном и сахаром. Если добавить заварки и убрать остальное, получим второе блюдо, необходимое для становления семьи.
Сам рецепт Маше понравился. Ритмика текста, широкие жесты, морковь на обоях, пламя в потолок, всё очень красиво. Щи же своим букетом как бы подталкивают к сыроедению. После дегустации мы с кастрюлей не шли в сторону унитаза, а именно бежали.

Ничего. Однажды, другие дети вцепятся зубами Маше в ногу. Тогда она снимет пальто и сварит свою первую кашу, крепкую как цемент и такую же вкусную. Через год посягнёт на клёцки и фрикадельки. Семью сначала придётся пороть, чтобы не выплёвывала предметы искусства. Потом подчинённые привыкнут и даже признают что-нибудь лучшим супом района. Получив из будущего эти предвидения, я прекратил уроки кулинарии. Перешёл к красоте.

Я продемонстрировал как ходят фотомодели. Маша отнеслась не серьёзно, потому что молодая. Потом показал приёмы кокетства. Я умею двигать бровью, плечом и бедром. Если бы не срывы в греко-римскую борьбу, мои уроки были бы идеальны. Взмах ресниц и полуулыбка не должны перетекать в бросок через спину. Это понятно. Просто я не чувствую, где надо остановиться.

Ещё объяснил: благодаря текучести и ранимости, любая женская сиволапость может стать манящей и порочной. Это удивительно. Первая моя любовь наклонилась за сумочкой и тридцать лет уже я помню тот изгиб. Вторая сбивала дыхание движением брови. Ещё одна садилась на шпагат где ни попадя, что само по себе красиво.

Узнав, как девушка ходит и поправляет волосы, начинаешь любить и душу её. Майне зюсих каце Лариса Григорьевна показала мне свои рентгеновские фото. Как я и предполагал, у неё ужасно красивый позвоночник. Лордоз с кифозом похожи на скрипичный ключ. Дорзальные и вентральные отростки изящны, рёбра округлы, застенчивая печень в их тени как девица в летней беседке. А почки! Положительно, Лариса Григорьевна в разрезе не уступает себе целой. Повешу её портрет в кабинете между Шишкиным и Модильяни.

Вот то-то и оно, говорит Маша. Не надо волноваться, отец. Главное в любви — это любовь.
А я видел любовь и поэтому как раз волнуюсь.

Младшая дочь Ляля тем временем выкрасилась в чёрный, носит штаны с дырами и слушает страшный рок. Поцелуи и обнимашки, говорит, для слабаков. Настоящая папина радость.



Фото: Маша глядит на чудище, но видит принца.

https://pesen-net.livejournal.com/87818.html