...всегда там найдется способ убить время.

В неуютной жежешечке на глаза попался рождественский флэшмоб "Season's Readings" и пройти мимо я, естественно, не смогла.
Постов каждый день не обещаю (прошло то золотое время, когда в день их писалось по 5 штук, теперь один в неделю - и то много), зато обещаю без зазрения совести жульничать: где ж это видано - только одну книгу выбирать? " src="https://secure.diary.ru/picture/1231.gif" />



Признаться честно, первые строки я запоминаю редко. Да и последние тоже, если уж на то пошло.
Полжизни выписываю цитаты (хотя о большей их части потом не могу сказать ничего вразумительного), но насчет именно начала книг пришлось поднапрячься. Потом дошло: iconic - это же не то, что мне лично очень понравилось. Это такая строка, по которой можно безошибочно определить, кто автор и о каком произведении речь. И стало намного проще.
*Как и обещала, жульничаю с количеством. На первый-второй-третий не делю, порядок "как вспомнилось".*

Когда я училась в старших классах, назвать "Мастера и Маргариту" в числе любимых книг считалось абсолютным comme il faut. И непременно процитировать "сами предложат и сами все дадут". Because I'm worth it. Я (создание нежное и в ту пору трагически непонятое) скорее вспомнила бы о том, что "лгут обольстители-мистики, никаких Карибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым", но, увы, никто не спрашивал.

Сегодня, десять лет спустя, за нежность и непонятость хочется надавать себе подзатыльников (правда, зуб даю, - не поможет), а первым почему-то вспоминается "венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше". Думается, впрочем, что и это пройдет.
Что же до первой строки, то, (cheating is all right, that's practically fair), я не знаю, которая из двух более iconic, поэтому будут обе:

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина.

В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.

Не раз говорила, и точно еще не раз повторю: книжка мерзейшая. Однако культовость первых фраз абсолютна:
Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.

В отличие от предыдущего пункта, "Кима" я люблю всем сердцем и очень давно. Было время - могла цитировать почти с любого места и редко ошибалась.
И, да - "мир велик и страшен". В хорошем смысле.
Перечитать, что ли?..
Вопреки запрещению муниципальных властей, он сидел верхом на пушке Зам-Заме, стоявшей на кирпичной платформе против старого Аджаиб-Гхара, Дома Чудес, как туземцы называют Лахорский музей.

Еще из любимого. Самое лаконичное во всей подборке и, имхо, безошибочно узнаваемое. Даже автора указывать не стану.
Жечь было наслаждением.

Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед.

Лет прошло не так уж много (полагаю, не больше пяти), а я уже напрочь забыла, о чем была "Сто лет одиночества", кто кем кому приходился (хоть и рисовала в свое время генеалогическое древо на обороте чьего-то кредитного договора), и что стало с Макондо.
Смутно припоминаю (впрочем, могу и врать), что полковник Аурелиано Буэндиа, ожидающий расстрела в первой строке, - тот самый, что делал золотых рыбок, по нескольку в день, и хранил их в жестяной банке. Остальное - туман.
Но какое начало!..

https://lemondeestbeau.diary.ru/p201579296.htm