17 июля 1941 года командир батареи принял решение оставить у моста через реку Добрость на 476 километре шоссе Москва — Варшава одно орудие с расчётом из двух человек и боекомплектом в 60 снарядов прикрывать отступление с задачей задержать танковую колонну. Одним из номеров расчёта стал сам комбат; вторым добровольно вызвался Николай Владимирович Сиротинин.

"Сорокопятка" была замаскирована на холме в густой ржи; позиция позволяло хорошо просматривать шоссе и мост. Когда на рассвете показались колонна немецкой бронетехники, Николай Владимирович Сиротинин первым выстрелом подбил вышедший на мост головной танк, а вторым — замыкающий колонну бронетранспортёр, тем самым создав пробку на дороге. Командир батареи получил ранение и, поскольку боевая задача была выполнена, отошёл в сторону советских позиций. Однако Николай Владимирович Сиротинин отказался отступать, поскольку при пушке по-прежнему оставалось значительное количество неизрасходованных снарядов.

Немцы предприняли попытку расчистить затор, стащив подбитый танк с моста двумя другими танками, но и они были подбиты. Бронемашина, попытавшаяся преодолеть реку вброд, увязла в болотистом берегу, где была уничтожена. Немцам долго не удавалось определить местоположение хорошо замаскированного орудия; они считали, что бой с ними ведёт целая батарея. Бой продолжался два с половиной часа, за это время было уничтожено 11 танков, 6 бронемашин, 57 солдат и офицеров.

К моменту, когда позиция Николая Владимировича Сиротинина была обнаружена, у него осталось всего три снаряда. На предложение сдаться Николай Владимирович Сиротинин ответил отказом и отстреливался из карабина до последнего.

Согласно материалам, находящимся в Кричевском краеведческом музее, немецкий генерал, командовавший на данном направлении, приказал похоронить Сиротинина с отданием воинских почестей. После войны на месте того боя установлен памятник.

===

1942 год, Сталинград. Немцы готовят танковый удар, стремясь отрезать обороняющихся от Волги. Единственный шанс остановить их — разбомбить склады с танковым горючим, найденные разведкой. Следует приказ незамедлительно их уничтожить.

Полковник, командир полка Пе-2, прекрасно понимает, почему этот приказ отдан ему. Он единственный у кого с утра в строю было еще 3 пикировщика. Но Пешки не вернулись с задания. А приказ нужно выполнять. Из способных летать аппаратов имелся только связной По-2 — этажерка обтянутая перкалью, грузоподъемностью килограммов в двести. Но чтобы пробить серьезно укрепленную крышу склада, нужна более солидная бомба.

— Вешайте пятисотку, — командует Полковник, — на замки для топливного бака.
— Не взлетит… Замки не удержат… — слышатся голоса.
— Это приказ, — жестко обрывает Полковник.
— А кто полетит,? — угрюмо интересуется начальник штаба, понимая, что этот летчик уже навряд ли вернется.
— Шлемофон мне и парашют, — обращаясь к адъютанту, говорит Полковник.
— Вам же нельзя, — пытается остановить его адъютант.
— Нет, нах парашют — лишний вес, тащи 200 грамм водки.

Самолет, тарахтя из последних сил движком, каким-то чудом взлетает и, даже не пытаясь набрать высоту, берет курс на южную часть Сталинграда. По-2 из-за перегруза и изменившейся развесовки почти неуправляем, его мотает по тангажу и крену, а из-за нехватки скорости постоянно тянет свалиться в штопор. Но Полковник настоящий асс и ему удается удерживать машину.

Минут через сорок он почти у цели, дважды в пути попадались Мессеры, но они были выше и не заметили его или приняли за телегу, ползущую по земле. Двигатель, работая на пределе, начинает дымить, самолет начинает болтать еще сильнее. Внизу зенитчики, они стоят у орудий, но почему-то не стреляют, правда Полковнику не до них, вот овраг, а вот склады, еще немного, он дергает ручку сброса, самолет подкидывает вверх, бомба ушла.

Пошка сразу стала набирать скорость, болтанка исчезла, зенитчики открывают огонь, но поздно. Склады горят.

Начальник штаба Паулюса лично приезжал разбираться, почему зенитчики не открыли огонь вовремя. Но со всех батарей доложили одно и тоже: «Мы думали он уже сбитый, он дымил и буквально кувыркался в воздухе, решили, что он падает… самолеты так не летают».

А наш полковник, вернувшись, получил выговор, потому что был строгий приказ Ставки, запрещающий командирам полков участвовать в боевых вылетах. Выговор, перед всем строем, Полковнику делал сам командующий Сталинградским фронтом Маршал Тимошенко. Крепко пожав руку, обняв и трижды по-мужски поцеловав.

===

В канун Нового года во время Великой Отечественной штрафной роте выдали для сугрева по 100 г водки.
- Лучше бы не давали, - вздохнули бывшие уголовники, - потому что действительно стало и теплее, и на душе веселее. Да еще Новый год!
- А не послать ли нам гонца? - задумался командир, переглянувшись со своими отчаянными солдатами.
И послали. Бывшего вора-рецидивиста. Тот умудрился незаметно для немцев (окопы которых были в сотне метров перед позициями штрафников) по снегу добраться до фашистской траншеи и вбить в бруствер колышек с зарубкой для веревки. Получилось что-то вроде блока. Когда гонец вернулся, к веревке привязали валенок и дощечку с
надписью: "Мы вам валенки - вы нам шнапс". Через колышек - блок с помощью веревки отправили посылку немцам и стали ждать. Вскоре с той стороны приехала бутылка. Ушел к врагу и второй валенок ... В общем, немцам для сугреву нужнее были валенки , а нашим - шнапс. Разулась вся штрафная рота. И тут, как предписывал план политработы, штрафников пришел поздравлять с Новым годом высокопоставленный генерал. От увиденной картины он обомлел. Пьяные, разрумянившиеся штрафники спали вповалку на дне окопов - в ботинках с обмотками. В 30-градусный мороз! Перегарный дух плыл над траншеей. Речь генерала была короткой и эмоциональной. Немедленный расстрел
изменникам Родины, вступившим в сговор с врагом, был самой слабой угрозой. Переведя дух после нескольких связок матюгов, генерал чуть успокоился и сказал:
- Мне еще поздравлять ваших соседей справа. У вас есть полчаса, чтобы вернуть валенки , - и генерал, посмотрев на часы, со свитой удалился...
Отчаянные бывшие бандиты с невыветрившимся хмелем в головах молча, без криков "ура" пошли на немцев. Без единого выстрела, с ножами в руках заняли окопы врага, кого-то прирезали, остальным набили морды, обезоружили, забрали валенки и оставшийся шнапс, опохмелились и бодро стояли в строю перед генералом, сбивая его с ног ветром перегара.
- Вот теперь вижу перед собой настоящих бойцов Красной Армии! - начал поздравительную речь начальник.На этом история не закончилась. Целую неделю потом репродуктор с немецкой стороны орал: "Рус швайн, отдай шнапс!"

===

Дмитрий Романович Овчаренко (1919 — 28 января 1945) — Герой Советского Союза, рядовой, ездовой пулемётной роты.
13 июля 1941 года в боях в районе города Кишинёв, при доставке боеприпасов в свою роту возле местечка Песец ездовой пулемётной роты 389-го стрелкового полка 176-й стрелковой дивизии 9-й армии Южного фронта красноармеец Д. Р. Овчаренко был окружён отрядом солдат и офицеров противника численностью 50 человек. При этом противнику удалось завладеть его винтовкой.
Однако Д. Р. Овчаренко не растерялся и выхватив из повозки топор, отрубил допрашивавшему его офицеру голову, бросил в солдат противника 3 гранаты, уничтожив 21 солдата. Остальные в панике разбежались. Затем он догнал второго офицера и также отрубил ему голову. Третьему офицеру удалось сбежать. После чего собрал у убитых документы и карты и вместе с грузом прибыл в роту.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 ноября 1941 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» красноармейцу Овчаренко Дмитрию Романовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В боях за освобождение Венгрии пулемётчик 3-й танковой бригады рядовой Д. Р. Овчаренко был тяжело ранен. Скончался в госпитале от ран 28 января 1945 года.

via Юнкер

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p199222855.htm