Глава 4.
Тень на солнечных часах.

Через месяц после свадьбы, которая так и не состоялась, Шарлотта Веллингтон снизошла с высоты своей безосновной гордости и, позвонив мистеру Уокеру, еле вымолила у него возможность встретиться…
День выдался до ужаса жаркий и душный. Но Джон терпеливо стоял, опираясь на солнечные часы. Молча ждал. Ждал конца.
Она садится, опустив голову, на садовую скамью возле солнечных часов. Она не смотрит на него, однако успела заметить, что он впал в глубокую ипохондрию.
Да и она тоже.
Шарлотта хочет коснуться его руки, но он чувствует это, не глядя, и отдергивает руку.
Он знает, что она не сводит с него глаз, хотя сам ничего не видит, кроме травы у своих ног.
- Наверно нет смысла просить у тебя прощения …
- Зачем ты здесь тогда?
- Я…я скучаю, Джон.
Молчание. Он знает, что Шарлотта не отводит взгляда от его губ, и губы несколько раз складываются для какого-то робкого возражения, складываются и снова бессильно раскрываются. Наконец он тихо говорит:
- И что.
- Я не хочу жить без тебя.
- Эгоистично, не находишь? - холодно говорит Джон, его лицо так мрачно, так грозно, он так властно положил руку на солнечные часы, словно ставит свою черную печать на сияющее лицо дня, что Шарлотта застывает на мгновение, и смотрит на него со страхом, - Но я тебя понимаю, - говорит он бегло, взглянув на небо сквозь солнечные очки, - Не каждый же день теряешь выгодного муженька…
Он ухмыляется, замечая, как её передергивает, и она закрывает лицо руками.
- Шарлотта, уволь меня от своего нытья, - небрежно опираясь бедром на свой постамент, Джон тихо и вкрадчиво произносит каждое слово, - Я наслушался твоих истерик, и они давным-давно вышли за пределы дозволенного.
- Но…я…, - давясь тихими рыданиями, девушка содрогается всем телом, но все же пытается выдавливать из себя фразы, - не смогу….без …тебя…, пожалуйста, Джон, ….не бросай…меня…., - она вдруг резко вскакивает и кидается к Джону, но он моментально реагирует:
- Сядь, - рявкает он, и снова его лицо и затаенная в нем угроза. Оцепенело глядя на бывшего жениха, мисс Веллингтон опускается на скамью, - Ты слишком поздно удосужилась извиниться, дорогуша. Твоей же пользы для, Шарлотта, оставь-меня-в-покое.
- Хочешь, я помогу тебе найти его, Джон. Позволь мне помочь…
- Гнилой софизм, милая. От кого, но от тебя не ожидал. Не смей даже приближаться к нему. А заодно и ко мне, - чуть ли не прошипел Джон.
- Твоя известность соразмерна твоей гнилой душонке, Уокер, когда – нибудь ты пожалеешь об этом, - дрожащим голосом сказала девушка, поднялась со скамьи и двинулась вдоль розовых кустов.
Тень на солнечных часах говорила обратное, надвигалась гроза, и Джон знал, что никогда не пожалеет о содеянном, а даже если пожалеет, то уж точно не в этой жизни.

Глава 5.
Пан Сваха.

На следующий же день после парикмахерской, по прибытии на работу, я первым делом показываюсь на глаза Уильяму. Дабы он заценил мой внешний вид.
Сегодня пятница, и я не упустил случая одеться, как мне хочется…
Белая майка, жилетка из плотной ткани и джинсы, конечно же,…красотуля блин…
Как и ожидалось, на колкости в свой адрес и убийственные саркастические шуточки я мог не надеяться.
Только Фрост меня завидел – впал сначала в наитупейший ступор, а затем, отмерев через пару секунд и довольно ухмыльнувшись, позвал меня жестом в свой кабинет.
Но как только дверь в кабинет за моей спиной захлопнулась…
- Ой, ты матушки мои, Ховард, ты что ж, брови выщипал? – язвительно прищурился Уил, разливая взявшийся ниоткуда коньяк.
- Почти угадал, мистер Фриз (Уильям ненавидит, когда я называю его так, объясняя это тем, что он сразу представляет себя Шварценеггером), вчера Коди снизошел не только до моих бровей…, - перепираться с педрилкой не хотелось, а вот работа свахи….
- До чего же ещё снизошел господин Дуэйн? – опаньки, чую ревность в голосе…
- О-о-о-о, мon ami, поверьте, до многого…, - вопросительно взлетающая золотистая бровь.
-Мммм…ты меня заинтриговал, гнида. Присаживайся, - Уильям бесцеремонно пихнул меня в кресло, сунул мне в руку бокал, а сам приземлил свою изящную тушку на подлокотник.
- Ревнуешь? – пытаюсь разглядеть истину в глазах, обрамленных ресницами в 2000 калорий…
- К тебе? Прости, не хочу обижать твоё…Эээээ….мужское достоинство, - последние слова заглушаются хрустом свежего яблока под ножом в руках холеного блондинчика.
- Я этого не расслышал, Уильям, - стараюсь выглядеть как можно более обиженным и, глобально поразмыслив над решением, принимаю-таки дольку яблока из его рук.
- Твое здоровье, красавчик, - приподнимает бокал и чокается со мной; звон дорогого хрусталя; маленький глоток; обжигающая влага; приятное тепло; сладкое яблоко.
Черт…Хорошо….
Да ладно, чего уж там…Не такая уж он и скотина. Мало того, это единственный адекватный человек в этой припадочной конторе. Так и быть Фрост… я прощаю тебе твою маленькую дерзость.
- Ну-у-у-у-у…. Рассказывай…, - Уильям откидывается на спинку и нависает надо мной в ожидании мельчайших подробностей моей вчерашней стрижки.
- Ну, значит, ты ревнуешь…
- Иметь. Тебя. В. Жопу. Бейсбольной. Битой. С чего ты, золотко, взял, что я этого петуха ревную?
- Ну, во-первых, потому, что ты назвал его петухом…
- Это общепризнанный факт.
- А во-вторых…., - как меня только не стошнило от этого слова, - Батплаг…
Уильям вдруг резко соскочил с кресла и бросился на компьютерный стол.…В припадке он смел оттуда все свои бумаги, уселся верхом на принтер и начал судорожно теребить в руках бокал…руки предательски тряслис-с-с-с-с-сь…, а глазки бегали….
- Черт, Адам, я просто не знаю, как найти к нему подход, понимаешь? Я первый раз в жизни не знаю, как охомутать мужика…, - он вдруг осекся, а, поймав мой лукавый и весьма довольный словами взгляд, густо-густо покраснел.
- Я знал, - констатировал я, и широчайшая лыба расплылась по моей мордашке.
- Жопа с ручкой! Неужели я теряю очарование?! – голосом, преисполненным трагизма, возопил Уильям, глядя на Боженьку в облике дорогой дизайнерской лампы на подвесном потолке.
- Нет, Фрост. Первая реплика была правдоподобнее.
- Спасибо, - сказал педерастичный друг и залпом осушил бокал.
- Не за что.
- Ну, дак что вчера было? – вдруг вернулся на Землю Уил.
- Вчера мне плакались в любимую жилетку, потому что маэстро и его мальчики до рези в глазах влюблены в Уильяма Фроста и не знают, как его охомутать.
Ясный взор блеснул на мгновение жемчужной слезинкой в уголках глаз, надменное личико озарило вдруг выражение невиданного счастья, дыхание сначала затаилось, а потом и вовсе прекратилось, а алые губы сошлись в завороженном лепете.
Бокал опасно накренился в обездвиженных нежных руках, а потом и вовсе выпал, и глухо столкнувшись с мягким ковром, описал два круга вокруг своей оси и замер.
Ватное тело медленно сползло с принтера на пол, подпирая стол спиной.

Чувствуя приближение белых халатов, я поймал блаженный взгляд героя-любовника и осторожно поинтересовался:
- Тебя возможно привести в чувство?
Ответом был короткий, едва заметный кивок. Я продолжил интересоваться:
- Как?
Пациент лишь пожал плечами, приобретя оттого ещё более дебильный вид.
Когда вконец я понял, что теряю Фроста прямо на полу его собственного кабинета, я решил принять крайние меры.
- Давай я позвоню Коди и скажу, что он тебе нравится.
Уильяму как пылесос вставили чуть пониже спины. Блаженные очи вылупились на меня в диком ужасе, рот по мере спадания шока открывался все шире.
- ТЫ В СВОЕМ УМЕ?!?!?!?!?! – взревел он на весь кабинет (благо пятница и все смотались домой пораньше)
- Это был единственный способ вывести тебя из ступора.
- …Ты... прав…Ховард…, - начал Уильям, приходя в себя, - излишняя тупизна воистину способна повергнуть меня в ужас.
- Я рад слышать твои саркастические речи…вновь…
- Ну что же…Ховард, это значительно облегчает мне задачу.
- Я тебя предупреждаю, Уильям, не смей его обижать.
- Иначе что?
- Иначе…я… я его уведу!
- Как, если не секрет, - гадкая ухмылочка.
- Я стесняюсь говорить, - прошелестел я в ответ на гадкую ухмылочку.
- Так уж и быть, не буду тебя смущать, - и вот из мерзкого паршивца Уильям снова превращается в милого коллегу, - Спасибо, Адам, ты как всегда радуешь меня.

А далее дружеские объятия (заметьте) и совместное покидание рабочего места.


Глава 6.
Молчание. Желания. Страх.

Горячий, свежий, ароматный кофе. Как много можно отдать за этот запах, за этот вкус.
За то, чтобы каждое утро иметь возможность брать в руки белоснежный фарфор и медленно, по капельке, цедить это благородное пойло, дарящее бодрость и хорошее настроение.
Джон, в одной руке державший чашку, другой рукой быстро схватил пульт от телевизора с микроволновки и прижал его к падающему полотенцу, обмотанному вокруг бедер.
Завязав потуже свою набедренную повязку, мистер Уокер направил пульт на телевизор и включил гениальное изобретение человечества.
И тишина-а-а-а-а…
Джон потыкал кнопочки, выключил и снова включил, постучал по телевизору, выдернул шнур и снова вставил вилку в розетку. Но тишина-а-а-а-а….
Яростно фыркнув, хозяин дома прогрохотал голыми пятками на второй этаж, к предполагаемому местонахождению своей домработницы.
- Марго?????
- Да что опять?! – донесся весьма не радостный голос из ванной.
- Что с телевизором? – невозмутимым тоном продолжил Джон.
- А…Там что-то…. с тарелкой…. случилось, я уже… вызвала тех…поддержку, сказали…что приедут…завтра утром…, - кряхтя сказала миссис Уотсон, ползая на коленках и вытирая мокрый пол.
- А….ну ладно, - как ни в чем не бывало пропел Джон и удалился в спальню.
Достав из шкафа первые попавшиеся на глаза джинсы и первую попавшуюся в руки майку и что-то явно напоминающее трусы, Джон с вещами в обнимку подошел к зеркалу.
Поставив чашку с кофе на трельяж, Джон ловким движением руки сдернул с себя полотенце, представ перед зеркалом во всей своей нагой красоте.
В этот момент в комнату зашла Марго.
- ДЖОНАТАН ТВОЮ МАТЬ!!!!!!!! – и она выскочила из кельи, от души хлобызнув дверью так, что у Джона завибрировали барабанные перепонки.
- Да, я тоже так думаю…,- все тем же невозмутимым тонном сказал хозяин бесстыдства, критично оглядел свое отражение, взял чашку, отпил кофе, и заметил отпечатавшийся коричневый кружочек на шелковой салфетке, - А вот за это ты меня точно кастрируешь…, - уже боязливо прокомментировал Джон, схватил салфетку и едва успев натянуть трусы помчался в ванну заметать следы неаккуратности…

На часах было около пятнадцати минут опосля полудня, когда Джон вместе с миссис Уотсон вышли на крыльцо дома.
Марго, так и не сжалившаяся над Джоном и оставившая его без ужина (в своей компании), так и не посмотревшая свой сериал из-за долбаной тарелки, решила все-таки пораньше уйти на встречу со скрягой, а ее работодатель, не имеющий на сегодня почти никаких дел, решил заглянуть к соседу за парой тройкой фильмов - с просмотром новостей и других информационных передач его сегодня жутко обломали, поэтому придется довольствоваться какими-нибудь Трансформерами или Гарри Поттерами…(сосед был счастливым обладателем деток - близнецов…)

…В голове снова всплыла маленькая квартира в штатах, спальня с белоснежными простынями, и книга Дж. К. Роулинг на тумбочке…
У каждого человека есть пунктики на какой-либо почве. Дык вот у Адама такой пунктик был на книгах о Гарри Поттере…. Кислая улыбка заползла на лицо…

Марго заметила, и на сердце женщины лег тяжкий груз.
- О Джонни, только не надо вот так вот на меня смотреть. Мистер Бинс только сегодня соизволил меня куда-то сводить…, - в голосе чувствуется голимое оправдание.
- Он не пара тебе, - сказал Джон, но, немного подумав, выдал гениальную фразу, которая спасла его, в конечном счете, от голодной смерти, - ты сразу выглядишь на десять лет старше…
Фраза, явно хорошо продуманная хитрющим Джоном, ударила по самооценке Марго, как американские бомбы по Нагасаки…и все женские сомнения пали, словно Хиросима, в ту же секунду…
- Что, правда?!?!?!?!?
- А то…Мне даже жалко тебя становится…., - чуть не улыбнувшись, сказал Джон.
- Ну Уокер, ты пожалеешь, если я в этом месяце не найду себе нового ухажера…, - сказала, как отрезала, миссис Уотсон, быстрыми шагами преодолела пять лестниц и хлопнула дверью.
Изобразив победный жест, Джон, подобно горилле в брачный период, помчался к дому напротив.
Этим же вечером мистер Уокер с наисчастливейшим выражением на лице уплетал вкуснейший ужин в компании своей обожаемой Марго и смотрел фильм про Мальчика – Который – А – Дальше – Много – Слов – Через – Черточку.

Когда без электричества едва ли можно было обойтись, и опасность въехать во что-либо твердое какой-либо частью тела достигла своего апогея, Джонатан Уокер оповестил Маргарет о том, что он желает спать, и удалился к себе наверх.
На часах было около десяти вечера, но целый день, проведенный за «попиныванием какашек» и за «плеванием в потолок» сильно вымотал хозяина дома № 12, и он, завалившись на большую дубовую кровать, тотчас бы уснул, если б не увидел сотового телефона. Джон резко соскочил с кровати, закрыл дверь на ключ, выключил свет и снова повалился на свое лежбище.
В списке контактов нашел имя «Шалопай» (имя, которое было дано Адаму Ховарду в честь его странного характера) и задумался.
Через пятнадцать минут Джон нажал кнопку сброса и положил телефон перед собой.
Ещё через пятнадцать минут упорного гипноза своего аппарата сотовой связи Джон взял его, немного повертел и вновь положил на место.
Ещё через семь минут, когда на часах высветилась цифра из четырех двоек…

***

В голову снова залезло назойливое воспоминание из дорогого сердцу прошлого…
Холодным осенним уикендом Джон и Адам решили отправиться на банальную прогулку в самый что ни на есть банальный парк, дабы «выпить пивка на природе».
Сумеречный ветер, вперемешку с противным моросящим дождиком, заставлял поминутно ежиться, покрываться мурашками и интенсивно кутаться в пальто.
Перчатки не спасали от вездесущего холода и руки в карманах непроизвольно коченели.
Адам издал какой-то звук, похожий на «Бррррр….» и его пробила едва заметная дрожь.
Джон, заметив все манипуляции своего друга, пытающегося согреться всяческими способами (подпрыгивая при ходьбе, растирая предплечья и шмыгая носом), потрогал его нос.
- Нос ледяной у тебя. Может домой? – Джон отпил пива и позавидовал сам себе, потому что его пуховик был теплее «одежды» Адама раз в десять.
- Да н-н-нет, давай лучше побегаем…. А то я совсем околею, - дрожащим голосом отозвался мистер Ховард.
- Ну,…сам напросился….
Метнув банку пива в мусорный бак, Джон помчался за Адамом вдоль подрагивающих от ветра тополей.
После десяти минут сумасшедших гонок оба парня повалились в кучу опавших листьев где-то в середине парка.
Адам достал из кармана джинсов телефон, и через пару секунд окинул Джона радостным взглядом.
- Что? – был вполне логичный вопрос.
- Время 22:22, загадывай желание, - был ответ.
- Ммм…загадал.
- Хе-хе, я тоже. Что загадал?
- Если скажу – не сбудется.
- Мистер детские предрассудки…, - сказал Адам и закатил глаза.
- Ладно, я загадал, чтобы желания всегда сбывались.
Адам вдруг удивленно посмотрел на своего друга, а потом начал улыбаться.
- Че ты лыбишься? – сказал Джон, не увидев улыбку, а почувствовав, ибо на улице было уже темно.
- Я загадал то же самое…

***

Джон несколько раз повторил про себя свое желание.
«Я хочу его услышать»
Он вновь нашел в списке Адама, и, глубоко вздохнув, нажал зеленую трубку.
Раздался первый гудок, сердце ухнуло в живот…
Раздался второй гудок, Джон перестал дышать…
Раздался третий гудок, но тут же прервался, и из трубки донесся до боли знакомый заспанный голос, Мистер Уокер проглотил язык и зачарованно смотрел в одну точку.
…Алле…
…Алле?
…Кто это?
…Алле!?
…Так и будете молчать? Алле!!!!
Несколько секунд молчания, и потом неуверенный голос с того конца…
…Джон?
Душа мистера Уокера принялась истошно орать: «Да, да, это Я!!!! Адам, это Я!!!»,
а тело обмякло и неподвижно лежало на дубовой кровати, рот безмолвно открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег, глаза, не моргая, смотрели в одну точку, сердце бешено колотилось в животе.
Будто внезапно придя в себя, Джон судорожно вдохнул, начал моргать, глаза заслезились, в носу защипало.… Из трубки снова послышалось…
…Джон, это ты?
Руки задрожали, в горле встал ком. Мистер Уокер вздрогнул, оторвал трубку от уха, посмотрел на счетчик времени и нажал «сброс».
Мысленно поблагодарив свои мозги за то, что они додумались сменить номер, Джон, всхлипнув, забрался под одеяло, свернулся калачиком и закрыл глаза.
Ничего не происходит. Луна холодно глядит на него с высоты, словно он уже умер от разорвавшей ему душу тоски.
На улицу, где стоит дом под номером 12 водворяется таинственная, наводящая жуть тишина. Изредка доносятся смягченные звуки и приглушенный шум уличного движения, но тут же они разливаются по пустынным окрестностям спального района.
Несмотря на то, что набережная находится довольно далеко отсюда, можно заметить, как по земле стелется белой дымкой холодный туман, поднимающийся от океана.
Во время шторма ничто сюда не проникает кроме резких порывов ветра. Но шторма нет.
Не было вот уже около месяца. Мертвое спокойствие…или Робкое смирение?
Тьма в Сент-Джонсе обычно непроглядная. Но сегодня с какой-то бойкой надеждой она рассеивается луной, фонарями, которые обычно не спасают, и огромным количеством светлячков, заполонивших город.
В парке около порта местные дворники перетаскивают старые рыболовные сети в амбар. Один из них долго смотрел на океан с амбарной крыши, но потом перевел взгляд на звезды и вытянул шею так, как будто желал дотянуться до ночных светил.
Дворник протянул руку к небу и достал звезду.
А звезда лишь дрожала и семенила крылышками.