ma-mashik все записи автора В последние годы христианам все чаще приходится отстаивать свои ценности в обществе, где воцарились совсем другие идеалы - либеральные. Современная мораль оправдывает почти все грехи, это противоречит христианской нравственности и вызывает растерянность в церквях. Христиане оказались в ситуации, когда Евангелие все сложнее проповедовать, а приходится его только защищать. Главный вопрос - как могут христиане повлиять на общество, заново привлечь мир к жизни по Писанию.

Найти новый язык проповеди сложно, поэтому миссионерская деятельность в наше время часто принимает причудливые формы, тяготеет к различным крайностям. Одни устраивают евангелизацию на при помощи рок-концертов. Другие призывают к активному «завоеванию интернета и новых технологий для Иисуса». Часто попытки обратить современного человека к христианским нормам противоречат этим самым христианским нормам. Речь не идет о традиционном «фундаментализме» или консерватизме, т.е. не о верности библейским истинам, а о так называемой борьбе с грехом. Да, христианам приходится занимать все более жесткую позицию по отношению к пропаганде греха и излишней терпимости к нему. Но где проходит та тонкая красная линия, за которой жесткая позиция превращается в жестокость по отношению к человеку, когда проповедь превращается в ор, а в грешников летят камни? Как отличить современный гуманизм вседозволенности от христианской гуманности, человекоугодие от милосердия?

Одни самых принципиальных вопросов для современного христианства – отношение к гомосексуализму. Популяризация этого осужденного Писанием явления вызывает у верующих ожесточенную, но не всегда разумную реакцию. В этом плане показателен недавний скандал вокруг акции «Конкурс карикатур Анти-гей», организованного на сайте протестантской общины «Живая вера» движением «Мужской разговор». Шокировали не только оскорбительные и непристойные карикатуры, размещенные христианами на христианском сайте. Гораздо более серьезным оказалось заявление «Мужского разговора», опубликованное на форуме «Живая вера». В нем утверждалось, что христианская церковь - не для геев, наркоманов, проституток, бандитов и наркоторговцев. В том числе и бывших. Второй серьезный момент - обвинение христиан-энтузиастов, которые ведут миссионерскую работу среди гомосексуалистов, в потворстве греху и нехристианском гуманизме. Также было обвинение сотрудников проекта «Преодоление-X», работающих с сексуальными меньшинствами, в выносе сора из христианской избы. Мол, христиане не могут выражать несогласие даже с не очень этичными действиями других христиан. Более того, прозвучало мнение, что христиане якобы не должны принимать сторону сексуальных меньшинств и защищать их от критики других христиан. Столь серьезные обвинения не могут остаться без ответа.

Понятно, что любому христианину нелегко удержаться от возмущения, сталкиваясь с навязчивой пропагандой терпимости к греху. Именно такая слепая терпимость ассоциируется у современных христиан с гуманизмом. Поэтому призрак гуманизма заставляет верующих снова разжигать костры. Само понятие гуманизма давно утратило свой первоначальный смысл и переместилось в область обывательского сознания, стало именем нарицательным, а иногда и ругательным. Термином гуманизм стало удобно манипулировать. В радикальных протестантских церквях это слово почти сравнялось по популярности с “обольщением”. Чаще всего сегодня так именуют все, что не вписывается в очередную стратегическую доктрину поместной церкви.

При этом игнорируется тот факт, что в это слово можно вкладывать разные смыслы, и прежде всего следует проводить различие между секулярным и христианским гуманизмом. К проблеме опасного упрощения термина обращались и католические, и православные, и протестантские богословы. Так, Жак Маритен замечает, что: “вопрос о гуманизме часто ставится в неверных терминах, и это, несомненно, происходит потому, что понятие гуманизма сохраняет известную родственную связь с натуралистическим течением Ренессанса… Спор идет вовсе не между гуманизмом и христианством. Спор, который разделяет наших современников и обязывает нас всех к выбору – это спор между двумя концепциями гуманизма: одна из них – теоцентрическая, или христианская, а другая антропоцентрическая… подлинный гуманизм исцеляет человека и все человеческое не страдает принижением божественных истин и направляет все человечество к тайне искупительной Крови… По Его образу и подобию благодать формирует людей, делая людей участниками божественной природы”.

По словам богослова Сергея Говоруна, “говоря о гуманизме в современном европейском контексте, я полагаю, нам следует на самом деле иметь в виду по крайней мере два гуманизма: христианский и секулярный”. Различие это важно, поскольку “зачастую христиане, критикуя гуманизм как таковой, не осознают разницы между упомянутыми двумя его разновидностями. В результате их критика бывает обоюдоострой и касается не только секулярного гуманизма, но и основ христианского мировоззрения”.

Из Библии нельзя выкинуть тот факт, что Бог нередко проявляет себя как “гуманист”. Он имеет неосторожность любить людей и терпеть их несколько тысячелетий, вновь и вновь проявляя непонятную снисходительность. В Писании это качество называется человеколюбием.

В чем же отличие гуманизма от человеколюбия?

В гуманизме человек рассматривается как самодостаточная ценность. Высшей ценностью являются его жизнь, благо и, конечно же, свобода, которая трактуется как неприкосновенность человеческого эго, даже в болезненных его проявлениях. Тогда как библейское человеколюбие, признавая высшей ценностью Бога, видит человека как образ и творение Бога. Для гуманиста грех – неотъемлемое качество человека, часть его природы. Для христианина грех отдаляет человека от Бога, и человеколюбие заключается в том, чтобы помочь от греха избавиться. Но есть еще третья альтернатива – приравнять человека к его греху и осудить его. Это называется законничеством или жестокосердием. К сожалению, сегодня верующие нередко перестраховываются и, путая гуманизм с милосердием, впадают именно в такое законничество. И эта тенденция кажется не менее опасной, нежели упомянутый гуманизм.

Напомним фразу из заявления движения "Мужской разговор": “Вопрос в том, считать ли их (экс-геев) христианами или нет. "Мужской разговор": не считает гомосексуалистов (а равно алкоголиков, наркоманов, проституток, убийц, бандитов, сутенеров, наркоторговцев и пр.) христианами”. Заметим, что речь шла о людях уже оставивших свои грехи и покаявшихся. Такое “официальное заявление” вызывает недоумение явным несоответствием со всем смыслом Благой вести и всей церковной историей. Годами церковь была сильна теми горячими служителями, которые поднимались с самого дна, - начиная от христианских подвижников первых веков и заканчивая выдающимися проповедниками современности, многие из которых являются бывшими наркоманами, алкоголиками или бандитами. Эти служителя были далеки от безупречных прихожан, которые нынче согласны делить церковную скамью только с “людьми своего круга”. На них стояла печать “экс”, а посему многие из именитых церквей нынче закрыли бы им двери как неблагонадежным. Проще, престижнеей, экономически выгоднее иметь в своих рядах бизнесменов, политиков, видных деятелей науки и искусства, или просто тех, кто вырос в церковных стенах и на ком стоит гарантийная печать “сделано в воскресной школе”. Но ведь как раз грешных, а не праведных пришел призвать к покаянию Иисус. Из уст христиан прозвучала вещь, похожая на приговор: церковь не нуждается в грешниках. Даже бывших. В церкви не существует каст, однако, сейчас наблюдается образование каст “потомственных верующих” “дети верующих родителей”, “верующих с хорошим прошлым”. К сожалению, употребленное слово «каста» не является абстрактным литературным оборотом, а было применено в конкурсе и ярко проиллюстрировано. Отчего церковь боится грешников, которые могут приблизиться к ее дверям?

Десятки реабилитационных центров для наркозависимых не освещают свою деятельность в СМИ. Более того – их сотрудники редко посещают интернет-форумы. Они отмывают алкоголиков и бомжей, помогают наркоманам пережить ломку. Христианские семейные служения не забрасывают тухлыми яйцами двери женских консультаций, а ведут беседы с подростками о сексуальности и собирают детские вещи для незамужних беременных девочек, помогая им удержаться от решения не делать аборт. Многочисленные миссии посылают по колониям своих работников, которые сидят на нарах с заключенными, прошедшими не один срок, привозят им питание, Библии и одежду. Армия спасения работает с людьми, больными СПИДом, подбирает озлобленных и промышляющих воровством беспризорников по подвалам. Существуют служения, проповедующие проституткам. Есть и служения, помогающие геям и лесбиянкам изменить свою ориентацию. Поучается, все перечисленные христиане впали в гуманизм, так как не владеют таким простым и действенным оружием как сквернословие на форумах. Простым и современным способом было бы выселять наркоманов в специальные гетто, рисовать карикатуры на матерей-одиночек, сочинять анекдоты о неблагополучных подростках и снимать комедии о ВИЧ-инфецированных. Очень легко разражаться малопристойной бранью; гораздо труднее мыть бомжей, сносить перепады настроения озлобленных наркоманов и ухаживать за умственно отсталыми.

В протестантских церквях начали пользоваться большой популярностью прессинг и многочисленные “наступательные” стратегии. И в контексте этого кротость оказывается менее популярна, нежели агрессивные технологии, позаимствованные у СМИ и политических кампаний, а язык проповеди все ближе к лексикону «подонков», чем к евангельскому. Вместо проповеди Христа, христиане занялись борьбой с грехом путем прямого обличения и агрессивного осуждения. Подобные «миссионеры» не считают нужным вникать в проблемы грешника, в причины его грехов, и полагают, что его достаточно высмеять и осудить. Так, если обратиться к статьям в христианских СМИ, то заметно, что чаще всего употребляются выражения: «выступать против геев и лесбиянок», «выступать против секс-меньшинств». В этом и кроется главное заблуждение - считается, что нужно выступать против носителей порока, тогда как требуется элементарная миссионерская работа, которая заключается привлечение к христианству, а не борьбе с инакомыслящими. Ведь известно, что антинаркотическая пропаганда, например, дает обратный эффект, и на самом деле работает на рекламу наркотиков. Акции, направленные против гей-сообщества часто служат рекламой гомосексуализма, и антирекламой для христианства. Вокруг гомосексуальности создается дополнительный информационной шум, в котором нет никакой полезной и конструктивной информации. Борцы с гомосексуализмом не показывают человеку выбора между пороком и Христом, они просто осуждают.

Христиане, не согласные встать в общий строй осуждающих, становятся инакомыслящими, обвиняющимися в “гуманизме”, “либерализме”, а то и смертных грехах. Действительно, очень трудно оправдаться, если не скандируешь лозунги вместе со всеми, не пикетируешь, не забрасываешь тухлыми яйцами гей-парады. В контексте современного “жёсткого христианства” неприлично вспоминать о таких понятиях, как кротость, милосердие или благодать. Слова “любовь” в последние годы стали стесняться – если в церкви упомянуть о любви, то надо непременно добавить, что она “сурова”. Да, любовь действительно бывает жесткой, но при этом она по большей части должна быть жесткой к себе. Мы же хотим односторонне суровой любви, направленной на других, но ничего не требующей от нас. Христианство - это любовь к человеку как образу Божиему, пусть и помраченному греховностью. И забывают, что бороться с грехом нужно, но сохраняя любовь к людям. Оскорбление и принижение чужого достоинства - это проявление нелюбви, разрушительное и неэффективное с миссионерской точки зрения.

Возникает и другая проблема – проблема своего рода “корпоративной этики”. Должны ли мы молчать, видя, что христианин переступает черту дозволенного, и покрывать его неблаговидные поступки лишь потому, что он наш брат? Можем ли мы отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит, если христианин, пусть даже во имя Христа, громит мусульманские кварталы или гей-клубы? Рассказывая о Христе, в запале спора бьет несогласного по лицу? Или сказать брату, что он поступает неэтично, некрасиво и не по-христиански – значит нарушить принцип “один за всех, и все за одного?”. Почему-то церковь стала очень нетерпима к одним грехам и очень снисходительна к другим. Более того, на вещи, позорящие христианскую церковь, не просто смотрят сквозь пальцы, – на них призывают равняться. Христианину оказалось позволено сквернословить, ненавидеть, проклинать, осуждать и клеветать.

Должны ли мы в тревоге за нравственное состояние общества подходить к черте “цель оправдывает средства”? Не станем ли частью этого мира в самом неприглядном его свете? Не является ли огромным позором для церкви, если христианин заимствует у мира, против которого он, якобы, выступает, самые низкосортные и дешевые методы?

Не зря же апостолы неоднократно писали в своих посланиях: “рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобливым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины” (2 Тим 2/24-25). Было ли увещевание “никого не злословить, быть не сварливыми, но тихими и оказывать всякую кротость ко всем человекам” продиктовано пагубным “гуманизмом”? Стремлением избежать конфликтом? Скрытым потаканием греху? Или причина в другом: “Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблудшие, были рабы похотей и различных удовольствий, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по своей милости…” (Титу 3-2-5)?. Оттого и дан совет: “отложите все все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших…” (Кол. 3-12). Придя ко Христу, мы невероятно быстро забываем, что праведны лишь по Его милости, а не по своим делам. Почему мы так легко забываем свои грехи и готовы вечно помнить грехи соседа, его прошлое?

Будучи христианами должны ли мы оставаться людьми? За верность закону Савл преследовал верующих и участвовал в побивании камнями первых христиан. Он был движим благой целью. Пережив обращение, он никогда не позволял себе вернуться к прежнему методу, и сам оказался в положении того, подвергается гонениям. Более того: он писал, что готов сам быть отлученным за Христа за людей, которые жестоко поносили его и приговаривали к смерти. Это черта, которая отличает сторонника некой идеологии от возрожденного христианина, - способность действовать не карательными мерами, репрессиями и насмешками, а смелым свидетельством в любви и кротости. Среди нечистых язычников, упорствующих и противящихся фарисеев, надменных эллинов и смеющихся в лицо римлян. Иисус плакал, глядя на ожесточивший свое сердце Иерусалим, а не ликовал.

Самые ревностные начинания церкви становились самым большим ее позором – крестовые походы, инквизиция, резня среди «обращаемых в христианство» народов. Каждый раз в этом случае церковь словно расписывалась в собственном духовном бессилии и превращении в институт, “имеющий вид благочестия, силы же его отрекшийся”. Христианин не имеет морального права отстаивать свою веру низменными средствами. В противном случае, не уподобляется ли он неверующим?

Преодоление-Х
специально для Baznica.Info