Jane_Star все записи автора

Это глава из книги некоего Аркадия Адамова "Мой любимый жанр - детектив"

Так как глава довольно объемная печатать буду частями

А теперь настало время обратиться к самому популярному из известных у нас классиков детективного жанра - к Артуру Конан Дойлю и к его знаменитому, я бы даже сказал, неслыханно знаменитому герою, имя которого стало уже нарицательным в языке чуть не всех народов мира, в том числе и у нас, - к Шерлоку Холмсу. 

 Здесь, мне кажется, нас ждет тоже удивительная загадка, правда, совсем иного рода, чем у Э. По, отгадать которую конечно же пытались многие исследователи. И ответ тут, мне кажется, должны дать не только литературоведы, но и социологи, психологи, а возможно, и историки, и криминологи даже, - словом, все, кто так или иначе причастен к изучению общественной психологии, формированию вкусов, интересов людей, их этических и эстетических взглядов и пристрастий и влияния на все это политических, социальных и экономических факторов. В самом деле, удивительный литературно-психологический феномен предстает тут перед нами.

 Но давайте разберемся во всем последовательно, пойдем от простого к сложному, от ясного к неясному.

 Попытаемся на минуту отвлечься от эмоций, от восхищения, симпатии и удивления, когда думаем о бесподобном Шерлоке Холмсе и его подвигах. Какова схема, по которой неизменно строится ход раскрытия преступления в любом из бесчисленных повествований о Шерлоке Холмсе? Она легко прослеживается, автор не только не делает из этого секрета, он буквально навязывает ее нам. Это великий детектив, все замечающий, все увязывающий, все анализирующий, знающий тысячи самых неожиданных вещей, помогающих сыску, о которых обычный человек не имеет ни малейшего представления, и рядом простак Уотсон, непрерывно удивляющийся, восхищающийся, пугающийся - словом, переживающий все, что должен пережить и читатель, столкнувшись с таким гением сыска, как Холмс, но одновременно еще Уотсон и подыгрывает ему, помогает его как бы «самовыражению».

 Но ведь это же точный сколок, абсолютное подражание Э. По и героям его детективных новелл. Правда, разорившегося, меланхолического интеллектуала-аристократа Дюпена тут заменил энергичный, образованный английский джентльмен со стальными мышцами. Да и вообще все проступает куда ярче, куда значительнее в рассказах Конан Дойля, - и мотивы разнообразнейших преступлений, с разной мерой глубины вскрывающие механизмы общественной жизни, социальной структуры общества и глубину человеческих страстей; и окружающие героев реалии - ландшафты различных районов Англии, шумные лондонские улицы, конторы, лавки, особняки знати, фешенебельные клубы, старинные поместья; и бесчисленные образы людей, самых разных, из всех слоев общества, - все здесь почти осязаемо, достоверно и сочно выписано, порой просто мастерски, на мой взгляд. Да, это все нам запоминается куда лучше, чем в новеллах Э. По. И потому еще, что рассказов о Холмсе так много. Кстати, почти в каждом из них великий детектив выявляет какую-то новую черточку своей необыкновенной натуры или новую деталь биографии или ярче проявляются уже знакомые нам черты - и он становится все знакомее, все достовернее.

 Однако отнюдь не все, на мой взгляд, может импонировать в Холмсе, далеко не все. Я уж не говорю о постоянных впрыскиваниях кокаина и глуповатом женоненавистничестве, но и непрерывное хвастовство, безграничное, высокомерное самомнение Холмса, его поразительная ограниченность интересов и демонстративная, вызывающая необразованность во всем, что не касается сыска, которая и у современного ему читателя могла вызвать, в лучшем случае, лишь снисходительную усмешку, - все это, согласитесь, отнюдь не привлекает симпатий к Холмсу. И не раз вызывает раздражение какая-то безоглядная, собачья преданность и любовь Уотсона, которого Холмс порой третирует так, что любой человек на месте этого простоватого и восторженного доктора давно бы уже обиделся, даже оскорбился и отказался от чести быть спутником и тем более эдаким «летописцем» подвигов великого сыщика. Кстати, вы помните, как пренебрежительно иронизирует Холмс над его литературными опытами, разрешая, однако, как великое одолжение, себя описывать.

 И тут я выскажу одну, вероятно, крамольную мысль. Мне кажется, не новой встречи с Холмсом ждал каждый раз читатель, нетерпеливо беря в руки очередной рассказ о нем, а новой страшной, таинственной загадки, которую загадает ему Конан Дойль, и того, каким образом разгадает ее Шерлок Холмс. Без этих загадок Холмс был бы скучнейшим собеседником, за душой у которого не нашлось бы ничего интересного или хотя бы приятного. И, однако, он нам чрезвычайно интересен, когда занят своим главным делом, сыском. Тут он творит на наших глазах чудеса, тут он бывает почти гениален.

 А теперь представим себе, что Холмс, как он есть, со всеми его малосимпатичными повадками, гениален совсем в другой области, допустим в финансах, в медицине или в парламентской деятельности, представим себе даже, что он полководец, или пират, или путешественник. Как вы думаете, приобрел бы этот новый Холмс такую же головокружительную популярность? А ведь, скажем, Каупервуд у Драйзера куда ярче, симпатичнее, сильнее и отважнее Холмса, как и славный капитан Блад и тем более скромный и благородный охотник Натти Бумпо у Фенимора Купера. И, однако, ни один из них не сравнялся популярностью с Холмсом.

Так не обязан ли Холмс своей неслыханной популярностью не столько своим выдающимся талантам и богатству, оригинальности своей натуры, сколько необычной, загадочной и потому неизменно привлекательной сфере жизни, в которой он действует: тайне жуткого преступления, тайне убийства?

 Тут можно и возразить: все эти рассуждения слишком умозрительны. Холмс действует в заданных автором обстоятельствах, действует так, что вызывает восхищение он сам, его рассуждения и поступки. В данных обстоятельствах действовали десятки знакомых нам героев, но никто из них, однако, не проявил столько таланта, знаний, упорства, а порой и отваги, как он. Что же касается его хвастовства, заносчивости и прочих человеческих слабостей и недостатков, то все это лишь делает более достоверным его необычный характер и легко прощается, а то и просто не замечается читателем.

 Не последнее значение в фантастической популярности Шерлока Холмса имели его демократизм и неизменная готовность, даже нетерпеливое желание немедленно прийти на помощь любому человеку, который в ней нуждается, все равно кому, от премьер-министра до бедной девушки-гувернантки, и каждый может быть уверен, что Холмс не пожалеет себя, не пожалеет времени и сил, чтобы избавить их от опасности, раскрыть окружающую их тайну. Черт возьми, какое это счастье, иметь тут, в Лондоне, под рукой, такого гениального и отзывчивого человека!