-noitome все записи автора Название: Пепел.
Автор: Chisako
Бета: все еще разыскивается… ~_~
Фандом: Saiyuki
Пэйринг: Санзо/Хейзел, Хейзел/Гат
Рейтинг: NC-17; PWP – тут нечего добавить, однако и убавить нечего.
Жанр: оптимистичный агнст ^_^
Статус: Закончен.
Disclaimer: всё принадлежит Минекура Казуя-сама.
Размещение: Да кому оно блин нужно...
Предупреждение: Ну собственно яой… слабонервным и беременным… А впрочем здесь таких нет!
Примечания: Ярко выраженный OOC. И более того – так задумывалось… Мне показалось забавным «отпустить их с поводка». Потому что все мы не такие какими кажемся… Аминь, что ли.
Саммари: Действие, как и понятно происходит в Релоде… Я мангу имею ввиду.
Шиииидевр номер два. Ой, зарекалась я писать яой… Ну, звиняйте – руки сами просятся ~_~
Критика – очень-очень приветствуется ^^ Да и вообще комментарии.



Пепел.

Посвящается Ю-чан без чьей неоценимой
поддержки, хихиканья и ультра-полезных советов –
это сомнительное произведение не родилось бы на свет.

Глава Раз.

Я: Ю-чан я решилась. Помнишь,
я делала драбл на Санзо/Хейзел.
Я решилась - я буду писать!
Я знаю, что ты терпеть не можешь Хейзела…
Но мне снова нужна помощь…
Ю-чан: Пиши… И пусть ему будет больно.
Оттрахай его.
(Из полоумного разговора по телефону)

Это наша работа – развлекать клиента своим телом.
Но сердца в прейскурант не входят.
(с. Сакураи-сан «Дворец звезд» Тори Майя)

- Как хорошо, что мы добрались до города. Правда, господин Санзо? – Хейзел закинул ногу на ногу.
- Мне все равно.
- Ну, вы же наверняка устали, - продолжал настаивать он.
- Нет, - Санзо выдохнул сигаретный дым.
- Вы не думаете, что курить лучше на улице?
- Заткнись.
- Вы сегодня необычно разговорчивы, - Хейзел улыбнулся, сидящему напротив монаху, - давайте и в самом деле спать. До следующего оазиса и так тяжело успеть пешком за день.
Он встал, чтобы уйти в свою комнату, за ним неотлучной тенью двинулся Гато. Санзо остался сидеть, перебирая пальцами по сигарете у самых губ.
- Даже не пожелаете мне спокойной ночи? – европеец чуть наклонился к нему, - могу я к вам зайти, если мне станет совсем одиноко?
- Хочешь, чтобы я убил тебя?
- О, нет, - тихий смех, - это не входит в мои планы.
Он ушел в свою комнату, оставив монаха в гордом одиночестве курить и смотреть в темноту за окном. И думать о тех троих, которых он там оставил. Его не остановили привязанности на пути к цели. Хейзелу это нравилось. Нравились люди, которые легко брали и легко оставляли. Хлопнула дверь – все-таки Санзо ушел спать, а не остался сидеть в гостиной их роскошного номера. До чего же упрямое существо.
Хейзел откинул одеяло и лег в кровать, как обреченные ложатся добровольно в гроб. Он ненавидел спать один. Холод и страх. Нечеткие образы кошмарных снов клубились над ним, всякий раз, как только он закрывал глаза.
Ветер настойчиво стучал в окно. Гато сидел в кресле в углу комнаты. Иногда Хейзел завидовал своему подопечному – ему не нужно было спать. Не нужно было погружаться в вязкие кошмары. Бывает, что раны так глубоки, что не заживают сами. Им требуется помощь.
Хейзел обхватил себя руками, спасаясь от зябкого чувства ни то одиночества, ни то боли. Аббат Филберт был слишком добрым, слишком мягким человеком… и погиб из-за этого… Хейзел верил, что перерос его доброту и стал чем-то большим. И старался не вспоминать о том, что учитель всегда спал спокойно. Он бы сам сказал «сном праведника». Может, так оно и было.
Только одно умело прогонять его кошмары. Только одно позволяло ему хоть недолго спать спокойно.
- Укоку… - Хейзел не открывая глаз, погладил себя по плечам.
Последняя их близость была безумно короткой и яростной. Рваные движения Укоку. Это было сладко и больно. Именно так как он и любил.
Сейчас он нуждался в этом больше всего. Резко сел на постели. Его белые волосы растрепались. Он почти битый час сражался с кошмарами в одиночку. Зачем он это делает? Ведь в соседней комнате спит красивый парень.
- Останься здесь, - велел он Гато, направляясь к двери.
- Не делай этого, Хейзел, - тихо и настойчиво попросил его подопечный, так и не шевельнувшись в своем кресле.
- Почему?
- Не путай его с Укоку.
- Они не похожи…
- Они больше чем просто «не похожи».
- Ты не понимаешь, - Хейзел сердито одернул на себе мятую рубашку, - мне нужно.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
- Не буду. Что он может сделать? Не захотеть меня? Этого мало кому удавалось.
- Знаю.
- Тогда не читай мне нотаций, - он вышел в гостиную. Подошел к двери в комнату Санзо.
Подумал, – наверняка ведь не спит, поэтому незачем таиться.
Хейзел толкнул дверь и она легко открылась.
Зря не запираешься на ночь, - снова подумал он.
Вопреки ожиданиям, Санзо спал. В джинсах и теплой кофте, под самое горло. По ночам в пустынях было слишком холодно. Он лежал на спине, положив одну руку на живот, а вторую под голову. Дышал глубоко и ровно. Хейзел мягко подошел, постоял над кроватью, глядя на спящего монаха. Золотистые волосы, густые подрагивающие ресницы, мягкие очертания губ. Он не шутил, когда в глаза его назвал красивым. Он не шутил, когда предлагал согреть собственным телом. Именно это он сейчас и собирался сделать. Санзо тоже снился дурной сон: на висках выступил пот, рука лежащая на животе подрагивала, словно все еще взводя курок и стреляя, наконец, он застонал сквозь зубы.
- Тоже больно? – тихо спросил Хейзел и опустился на колени рядом с его кроватью, осторожно накрыл его ладонь своей. Монах вздрогнул и затих.
- Гоку… - еле различимый шопот.
- Нет, - осторожно погладил его пальцы, - это лучше. Намного лучше, - второй рукой расстегивая на своей рубашке пуговицы, - будет хорошо. Я обещаю.
Хейзел кончиками пальцев провел вниз – по животу, по правому бедру Санзо. Монах вздрогнул. Было видно, что он балансирует на зыбкой грани между сном и явью, но слишком устал за день.
«А ведь под головой у него револьвер, - неожиданно понял европеец, - надеюсь с левой ты стреляешь не так метко.»
Он снял рубашку, кожу обожгло холодом и желанием. Сегодня он будет спать спокойно. Непременно будет. Даже если монаха придется привязать.
Хейзел продолжил мягко поглаживать бедро Санзо. Коснулся ширинки, решая дилемму расстегнуть, или сначала разбудить. Облизнул пересохшие губы. Прикосновение приносило лишь слабый оттенок облегчения. Хотелось большего. Он бережно положил монаху голову на колени. Хотелось. Со встречи с Укоку прошло уже много дней. А времени искать кого-то другого, просто не было. Санзо подходил как нельзя лучше. У него было красивое сильное тело (не такое как у Гато конечно, который вообще находился за пределами самых смелых мечтаний), однако все в Санзо было соразмерно. Или почти все. Некоторые детали ему скоро предстояло выяснить…
- Что ты делаешь? – жесткая рука легла ему на затылок. Пальцы опасно сжались.
- Пришел согреть, - Хейзел усмехнулся и поднял на него взгляд. Он знал, что в его глазах сейчас лишь похоть. Он хотел секса. И ему было все равно с кем. А еще он знал, что это видно и ни один мужчина не мог устоять от такого предложения. Европеец знал себе цену. Сама цена его волновала мало, но соблазн, который он распространял вокруг себя, неожиданно душно заполнил спальню. Пальцы на шее дрогнули.
- Пошел… - начал злобную фразу Санзо, но не закончил, потому что Хейзел непринужденно расстегнул пуговицу на его джинсах и, продолжая смотреть на монаха темным от возбуждения взглядом, потянул вниз молнию.
- Мне снятся плохие сны, - сказал европеец, - мне это нужно.
- Я тебе не служба спасения, - сквозь стиснутые зубы выдавил Санзо.
- Тебе понравиться…
- Не тебе решать.
- У тебя стоит, - он запустил руку в ширинку, - если хочешь – можешь просто отдрочить, а я посмотрю… или помогу?
- Зачем тебе это? – голос монаха послушно дрогнул, от движения умелых пальцев.
- Мне нужно, - он потерся щекой о живот Санзо, продолжая гладить его рукой через тонкую ткань, - иначе я не могу спать. Отпусти пистолет, Санзо. Если хочешь – я сделаю это ртом.
От этого конструктивного предложения, эрекция перешла в абсолютно каменное состояние, в руке Хейзела.
«Вот так, - думал он, - понимаешь теперь, что возврата нет. Тебе придется… Не упрямься, красивый мой».
- Я хочу чтобы ты меня трахнул, - продолжал он говорить, уже понимая что от таких похабных слов монах теряется и от него можно будет получить желаемое, - что тебя останавливает?
- Ничего, - Санзо резко схватил его за узкое запястье, вытаскивая горячую ладонь из своих джинсов, - иди сюда.
- Спасибо, - Хейзел подался к нему всем телом, - позволишь раздеть тебя?
- Я сам, - монах опрокинул европейца на кровать и встал.
- Не любишь, когда к тебе прикасаются? – усмехнулся.
- Нет.
- Тебе кто-нибудь говорил, какой ты красивый или ты все еще живешь в неведении? – Хейзел расстегнул на себе штаны и легко снял их, бросив рядом с кроватью, - скорее.
Санзо разделся быстро, не заставляя его ждать и сел на край кровати, разглядывая мужчину перед собой. Его внешность была экзотичной, тонкой, как хрусталь. Но в нем было что-то, что было заметно и вне спальни, но гораздо меньше. Это было горячее желание, что плескалось в его глазах, это была похоть, что чувствовалась в каждом его движении.
Хейзел раздвинул ноги, согнутые в коленях, открыто предлагая себя мужчине.
- Какая же ты… шлюха, - почти восхищенно выдохнул монах.
- А он еще говорит, что вы не похожи, - непонятно отозвался европеец. Поглаживая себя рукой по груди, - трахни меня. Я не могу больше…
- Отлично, - Санзо потянулся рукой ему между ног, провел пальцами по напряженному члену, - тебе все равно с кем.
- Да, - Хейзел послушно толкнул ему в руку, - Да. Да. Сделай это.
- Ты сам напросился, - Санзо опустил руку и погладил его между ягодиц. Обвел пальцем анус.
- Да, - полустон-полувсхлип.
- Прямо так? – он ввел палец внутрь.
- Да!
Монах сделал несколько движений глубоких и резких.
Хейзел развел шире ноги, и прогнулся навстречу ласкающей его руке. Обычно безупречно уложенные волосы, были взъерошены, губы опухли.
- Еще, - взмолился он.
Санзо вытащил из него руку и снова ввел. На этот раз два пальца. Хейзел прекрасно понимал, что он не станет использовать смазку, и от этого возбуждение становилось просто невыносимым. Монах двигал в нем пальцами грубо, но туда, куда надо он доставал. Казалось, жар во всем теле способен сжечь дотла. В глазах плыло от возбуждения.
- Возьми меня, - прошептал Хейзел, поглаживая двигающуюся в нем руку, - я хочу. Ммм… Я сойду с ума…
- Сейчас, - Санзо сел между его ног, провел руками по внутренней стороне бедер, по узкой словно девичьей талии, погладил подушечками пальцев соски.
- Ах… Ммм, - Хейзел заметался под его руками. Каждое движение отзывалось в нем, как в каком-то причудливом музыкальном инструменте, - как хорошо…
- Конечно, - монах откинул волосы с его лица, - ты выглядишь так, словно наслаждаешься этим, - и наклонился над ним, чтобы поцеловать в покрасневшие искусанные губы.
- Нет, - Хейзел не дернулся, но отвернулся достаточно поспешно, - этого не надо.
- Ты и в самом деле просто шлюха, - усмехнулся Санзо, и больше не раздумывая, коснулся головкой члена узкого входа.
- Да, - он подался всем телом ему на встречу, монах тоже толкнул себя внутрь. Тела соединились. Хейзел выгнулся и исступленно застонал, закрывая глаза и запрокидывая голову. Санзо судорожно выдохнул через стиснутые зубы.
- Больно? – запоздало спросил монах, жадно обводя руками обманчиво хрупкое тело под собой.
- Нет, - Хейзел, отвернулся в сторону, чтобы он сейчас не видел его лица: мокрые дорожки на щеках, прокушенную губу, жадный голодный блеск в глазах смешанный с болью… не физической болью, - двигайся же, - он обхватил его ногами за талию, - пожалуйста… двигайся…
Санзо оперся руками о кровать, по бокам от жадно выгибающегося под ним тела и сделал первый толчок, потом еще один. Глубоко и грубо.
- Черт, - он почти задыхался, было жарко, - Хейз, расслабься немного. Я не могу войти полностью…
- Ох… - Хейзел вцепился в его руки, подаваясь всем телом навстречу толчкам, голос звучал сорвано, - и это… ммм… мне говорит человек, который… ах… вставил мне без смазки…
- Хочешь, чтобы я вытащил? – он вбивал его в постель короткими рваными толчками.
- Нет, - он крепче сжал его коленями, словно монах мог сейчас и, правда покинуть его тело и оставить умирать от недоеба.
- Вот и хорошо, - Санзо снова наклонился к его лицу, но уже не пытаясь поцеловать. Провел языком по уху, вырвав удивленный стон-вскрик. Прикусил мочку.
Хейзел обхватил его за плечи, сближая их тела, так что член начал тереться о живот Санзо. Потом он запустил руку в золотистые волосы монаха. Каждое ощущение приносило почти нереальное ощущение удовольствия, которое словно ток протекало по его телу и концентрировалось между ног. Мягкие волосы под руками, жар исходящий от кожи монаха, сбивчивое дыхание, похотливые искры в глазах, жадный язык и губы целующие его, в неожиданно чувствительную, шею, и большой твердый член словно разрывающий его изнутри.
- Хорошо… - Хейзел почти кричал, - да! Как хорошо… Сильнее!
- Шлюха, - повторил Санзо в самое его ухо, и приподняв руками за талию, сделал толчки чаще и глубже.
Хейзел рукой потянулся к собственному члену, чувствуя, что если он сейчас не получит разрядки, то просто сойдет с ума. Задвигал рукой, пытаясь попасть в ритм с глубокими толчками внутри себя.
Санзо застонал сквозь зубы, и уже не заботясь о партнере, сжал пальцы на его талии, насаживая на себя глубоко и часто. Хейзел, сделал еще только одно движение рукой и выгнулся дугой, кончая и непроизвольно сжимая член в себе сильнее. Санзо толкнул еще раз и кончил прямо в него, даже не пытаясь выйти.
Они остановились, наслаждаясь каждый своими собственными ощущениями. Санзо чувствовал себя опустошенным и свободным. Хейзел чувствовал, как внутри него растекается жар, утоляя его жажду впервые за долгое время.
Они лежали, так и не сумев разъединиться, и тяжело дышали.
Наконец Санзо вышел из его тела, вырвав последний тихий стон.
- Господи, - Хейзел закрыл глаза, перекатываясь на бок, - как хорошо…
Монах молча лег рядом, положил ему руку на бедро и уткнулся лбом в мокрый от пота затылок.
Хейзел, чувствовал, что между ног у него влажно, но почему-то был уверен, что крови нет. Боль медленно оплетала спину, усталость оглушала. Казалось, что если сейчас в комнату ворвется дюжина йокаев – он даже не сможет протянуть руку за амулетом. Но спать в постели Санзо не хотелось. Это было не в его принципах, да и монах не любил делиться. Даже такой малостью, как край постели.
Европеец слушал горячее дыхание Санзо на своем затылке. У него были разные партнеры и грубые, и нежные. Но никогда в жизни с ним не было так, что он не мог понять изнасиловали его, или просто любят…
«В комнату, - вяло подумал он, - надо вернуться…»
Дверь приоткрылась. Гато вошел бесшумно. Выражение его глаз, как всегда нельзя было угадать. Он бережно поднял хозяина с кровати.
- Ммм… - Хейзел положил голову на плечо подопечного, - спасибо…
- Извини, - короткое слово без выражения.
- Оясуми, - отмахнулся Санзо и отвернулся к стене.
Не в его принципах было жалеть о сделанном. Тем более если сделанное было столь приятно.

Глава Два

Я: Ну как? Как? Прочла вторую главу? И как тебе?
Ю-чан *помолчав*: Знаешь… вгрузило.
(Из полоумного разговора по телефону)

Делай вещи в правильном порядке, бака.
(с. Ранмару «Кизуна» Кодака Казума)

Утро застало их уже в пути. Всякий раз, когда Санзо встречался взглядом с Хейзелом, тот улыбался ему, своей фирменной улыбкой спасителя всех несчастных и обездоленных. Монаха от этого коробило. Однако прошлая ночь вымотала их обоих. И даже молчаливый Гато казался подавленным.
Песчаная буря накрыла их в середине пути.
Санзо шел вперед, прикрывая рукавом глаза. Но с каждой минутой становилось ясно, что так продолжаться не может. Бурю придется переждать.
- Санзо, мы за тобой не успеваем, - окликнул его Хейзел, хотя монаху казалось, что он еле тащится. Возможно, они даже ходят кругами. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки.
- Ксо, - песок попал в глаза, они слезились. Ветер хлестал, задирая полы рясы. И что ты ж с погодой сделаешь? Не пристрелишь ведь ее!
- Санзо! – почти испуганный голос позади. Монах не успел обернуться. Да это было и не нужно. Песок неожиданно поехал у него под ногами, живо напомнив случай со скорпионьим ядом, - Гато, держи его!
Верный подопечный Хейзела рванулся вперед, но было поздно. Песок под ногами рухнул, и монах исчез из их поля зрения.
Европеец осторожно подошел к краю.
- Это пещера, Гато. Ее просто занесло песком, - вздохнул он, чуть выглядывая из под шляпы и тут же надвинув ее обратно на глаза, - господин Санзо? - в ответ не донеслось не звука и он решил, - спускаемся.
Лестница, занесенная песком, отыскалась быстро. Похоже, пещера была далеко не природного происхождения.
- Четр! Санзо! – монах без движения, лежал поверх небольшого бархана, и сверху его медленно заносило песком. Хейзел осторожно приподнял его голову, закрывая от песка.
- Он что – сломал себе шею? – тихо спросил Гато, оглядываясь.
- Нет. По-моему его просто оглушило.
- А, по-моему, кто-то не давал ему спать пол ночи и вконец вымотал.
- Можно подумать он имел что-то против, - пожал плечами, - помоги мне перенести его вглубь, а то он здесь задохнется.
- Не припомню ни одного, кто смог бы отказаться, - Гато легко поднял монаха на руки и перенес дальше от входа, туда, где прямо на полу лежали сухие циновки.
- Хм… - Хейзел усмехнулся, - ты не всегда был со мной.
Гато молча посмотрел на хозяина, в глазах читался вопрос и удивление.
Европеец тихо рассмеялся.
- Всякие встречались. Почему тебя это удивляет?
- Как тебе можно отказать? – наконец смог сформулировать свое удивление Гато.
- Укоку говорил, что я шлюха, - Хейзел присел рядом с Санзо и провел рукой по его волосам, стряхивая песок, - знаю, что ты тоже так считаешь…
- Я бы считал, - невозмутимо ответил его подопечный, - если бы не видел, как ты спишь по ночам.
- Спасибо, - тихо ответил Хейзел, - и прости.
- Делай, как считаешь нужным.
- Ладно.
Санзо сначала начал ругаться, а потом только пришел в себя окончательно.
- Уже лучше, - Хейзел снял шляпу и прислонился спиной к стене, - думаю, нам стоит переждать песчаную бурю здесь.
- Где мы? – монах сел на циновке.
- Я думал это пещера, но, похоже, здесь кто-то жил.
- Может, останавливались по пути в следующий город, предположил Санзо, оглядывая небольшую комнату, циновки, кучу дров у стены.
- Это если мы не сильно отклонились от своего маршрута.
- Да, последний час у меня было такое чувство, что мы ходили кругами, - монах тряхнул головой и зашарил в поисках сигарет, которые как помнил европеец остались лежать на песке, там, где он упал.
- Не стоит здесь курить, - вздохнул Хейзел и расстегнул плащ у горла, - пространство закрытое, а я плохо переношу табачный дым.
- Это я уже понял, - зло бросил Санзо, поняв, что сигарет он не найдет.
- Тебе больше заняться нечем?
- А что есть предложения? По-моему мы здесь застряли до самого вечера…
- Предложения есть, - Хейзел пошло ухмыльнулся и продолжил расстегивать на себе плащ, - здесь прохладно и интимно, наверху бушует песчаная буря, от мира мы отрезаны. Почему бы тебе не раздеться?
- Сейчас? – удивленно уставился на него монах, потом покосился на застывшего у стены как изваяние, Гато, - по моему не время, и не место…
- Не говори ерунды, - он снял плащ, обувь и встряхнул волосами, сразу вызвав воспоминания о прошлой ночи.
- Тебя не смущает присутствие Гато? – Санзо развязал пояс и скинул рясу.
- Нет. Не смущает. Он видел меня с другими мужчинами и раньше, - Хейзел разделся до конца и потянулся к монаху. Провел пальцами по открытому плечу, коснулся волос, - не надо много говорить.
- Я и не собирался, - монах с усмешкой поймал его за подбородок и провел пальцами по губам. В Хейзела никогда не попадала молния, но он представлял себе это всегда примерно так. От простого движения пальцев по губам все тело охватила мгновенная дрожь, возбуждение хлынуло в кровь. Он дернулся вперед, обхватывая Санзо за плечи, словно тот мог от него сбежать, оседлал его бедра и потерся об него всем телом.
- Хейз, - монах попытался его от себя отстранить, - я еще не разделся.
- Плевать, - он посмотрел на него своими синими глазами и облизнул губы, - успеешь.
Потом он скользнул вниз и точно так же как вчера, легко расстегнул на нем джинсы, скользнул рукой внутрь. Санзо даже не успел ничего сказать, когда Хейзел чуть приспустил трусы и вытащил его член, мягко поглаживая большим пальцем головку.
Хейзел не собирался останавливаться на достигнутом. Раз уж в его власти оказался красивый парень, который более чем утолял все его потребности, он бы хотел получить с него все.
Он почти лег у ног монаха, чтобы взять в рот. Тот только зашипел сквозь зубы и положил ладонь ему на затылок.
Язык Хейзела заскользил вылизывая и посасывая увеличивающийся с каждым движением член. Он чувствовал на себе взгляд Гато не осуждающий, преданный, от него становилось тепло.
Санзо тихо постанывал, перебирая пальцами его растрепанные пряди. Было видно, что он хочет просто взять его за волосы и затрахать в рот, но сдерживает этот порыв в себе. Иногда это просто поражало Хейзела. Монах словно угадывал все его желания и нежелания. А сейчас он бы хотел, чтобы он ему хорошо вставил, и заканчивать дело миньетом он абсолютно не планировал.
- Хватит, - монах наконец оторвал его от себя, расставаясь с остатками своей одежды, - повернись.
Хейзел с готовностью, встал на четвереньки, содрогаясь от вожделения всем телом.
Монах погладил его рукой между ягодиц.
- Ты вчера говорил, что-то про смазку, - сказал он.
- Ох… - европеец посмотрел на партнера через плечо, - у меня нет с собой… прости…
- Я то, как раз и не возражаю, - монах ласково провел ладонью по его спине, - но раз и ты не против…
Он подался вперед, прижимаясь членом к его заднице. От этого ощущения Хейзел вздрогнул и развел ноги шире. Ему было сейчас абсолютно все равно, как он будет его брать. Лишь бы взял. Ему даже по своему нравилось на сухую. Словно их тела сходились сами по себе, без всяких технических ухищрений. Ему нравилось думать – что, то что происходит – естественно.
Монах снова коснулся пальцами его губ.
- Ах… - на этот раз он не сдержал стона.
Санзо засунул ему пальцы в рот и в глазах у Хейзела снова поплыло. Но монах не собирался его долго мучить, он наклонился вперед, поглаживая рукой между бедер.
- Хочешь? – хрипло спросил он.
- Да, - Хейзел выпустил его пальцы изо рта и почувствовал на губах соль и жар.
Он никогда не целовал тех, с кем спал. Не потому что не хотелось или брезговал, просто не считал нужным. Тело получало свое, а большее было бы просто лишним. Его партнерам это нравилось – жесткий секс без обязательств и поцелуев. Они не знали, во что превращались его ночи в одиночестве. Но почему-то казалось естественным сказать это Санзо. Жалость не была свойственна монаху, но в нем жило поистине буддийское умение жить между тем, что хочется, и тем, что нужно. Вчера ночью было нужно, и хотелось обоим… И со вчерашнего дня ничего не изменилось. Санзо больше не тянулся целовать его, только водил пальцами по его губам, доводя этим Хейзела до непонятного ему самому исступления.
Точно так же как и вчера Санзо ввел в него два пальца, растягивая всего несколькими сильными движениями. Потом он обнял его за талию и вошел медленно, но все равно болезненно.
Хейзел выгнулся и забился под ним, в агонии боли и удовольствия… Стоны переходили в крики, голос срывался.
- Так больно? Или так хорошо? – выдохнул ему в ухо монах.
- Ммм… - невнятно ответил европеец, уткнувшись лбом в пол, - да…
- Мне нравиться, как ты говоришь это слово, - монах провел рукой ему от груди до живота, - и нравиться что оно абсолютно искреннее.
Санзо коснулся его члена.
Его любовь была такой же, как и он сам – где-то на грани между болью и нежностью. Движения, которые невозможно угадать, желание, которое невозможно утолить, слова, которые нельзя говорить… Полная свобода от всего, кроме себя самого.
Похоть часто вела Хейзела из одной постели в другую – не пятная совесть, не заставляя думать. Он покорился ей. Ему ничто иное не было нужно. Возможно, он просто не знал большего. И думал: то, что давал ему Укоку и было спасением. Санзо не сделал с его телом ничего нового… Он сделал что-то с ним самим. Хейзел впервые увидел, человека свободного не только от общества, но и от себя… и похоже это было заразно. Он стал лучше понимать трех его спутников, которых они оставили два дня назад. Им без него плохо… Как будет плохо и ему, когда Санзо вернется к ним.
Санзо вышел из него, чувствуя, что он не двигается, и слабые стоны вырываются только с выдохом, словно он выбивал воздух из его легких.
Хейзел был оглушен своими чувствами, которых раньше не знал, мыслями, которые никогда его прежде не терзали.
- Хейз? – монах тронул его за плечо.
- Да, - не слово, а стон.
Он перекатился на спину и обнял монаха за шею.
- Мы можем продолжить? – пальцы снова пробежали по губам.
- Да. Не останавливайся, - европеец раздвинул ноги, снова приглашая партнера внутрь и не зная как попросить его о другом… о большем?
- Ты чего-то хочешь? – уловил его смятение Санзо.
- Да… ах… - монах снова вошел. Движение отозвалось эхом во всем теле, - Санзо… Поцелуй меня…
Просить себя дважды он не заставил и осторожно коснулся языком а, потом жадно накрыл губами его губы.
- Мммм, - Хейзел почувствовал, как язык Санзо проникает внутрь, ласкает его. Слезы брызнули из глаз. Глубоко в нем жестко и настойчиво двигался его член. Это не могло продолжаться долго… Оргазм захлестнул его с такой силой, что он дернулся, ударяясь затылком об пол, застеленный циновкой. В ушах шумел прибой. Он чувствовал, как монах выходит из него, опустошая…
Он не кончил, – вдруг понял Хейзел. Для него это было сродни преступлению. Он не кончил в него!
- Санзо, - голос ломался и не слушался, - зачем ты…
- Все хорошо, - монах поцеловал его в уголок губ и судорожно выдохнул. Что-то горячее плеснуло ему между ног.
- На меня…
- Так получилось, - Санзо осторожно лег рядом, расслабляясь всем телом и поглаживая Хейзела раскрытой ладонью по груди. Европеец прикрыл глаза, понимая, что он просто пожалел его, однако это расстраивало еще больше, - что такое?
- Ничего. Прости, - Хейзел потянулся за поцелуем, не открывая глаз, - сделаем это еще раз…
- Не сейчас…
- Да, давай отдохнем…
Язык Санзо настойчиво обыскивал его рот. Было жарко и спокойно. Бутылка с водой откатилась к стене. Они лежали на циновках обнявшись, потные, грязные, забыв о присутствии Гато, о песчаной буре наверху. Забыв обо всем.
Какими странными путями мы иногда себя ищем, - подумал Хейзел.
Гато подал ему бутылку, они напились и заснули, так и не двинувшись с места.
Когда проснулись под вечер, буря уже утихла, песок осел и на западе полыхал закат. На проклятом западе.
- Одевайся, - Санзо уже вдевал руки в рукава рясы, - возможно, мы еще успеем дойти до города.
- Ты прав, - Хейзел быстро собрал свои вещи и принялся одеваться. Последней он надвинул на глаза шляпу.
- Проклятые сигареты, - ругнулся Санзо. Ему ужасно хотелось курить, но ничего нельзя было сделать, - Идем?
- Да. Идем, - Хейзел поморщился от боли и встал. Все его тело было странно чувствительным и словно сорванным, как после долгой драки.
Санзо посмотрел на него искоса, но ничего не сказал. Извиняться глупо и поздно. Все так, как и должно быть. Все правильно.
Гато вышел на поверхность, за ним монах. Хейзел еще несколько минут постоял в тишине и полумраке пещеры. Это было хорошее место.


- Почему ты позволяешь ему это? – тихо спросил монах у Гато, когда они ждали Хейзела наверху.
- Потому что ему это нужно…
- Я может тебе новость скажу, - Санзо снова начал искать сигареты, забыв, что их нет, - но это всем нужно. Он не такое уж большое исключение…
- Всем?
- Да. Всем.
- Я не знал.
- Теперь знай, - монах рассерженно мотнул головой, поняв, что ищет того, чего нет, - я останусь с вами еще день. Может два. Что с ним будет потом?
- Я не знаю.
- Подумай.
- Он не о чем таком меня никогда не просил… - Гато покачал головой, думая, что совершенно этого монаха не понимает. Как можно было отказаться от Хейзела? От его тонкого стройного тела, которое так покорно выгибалось под любым прикосновением. После того, как он целовал его… Любил его…
- Я думал ему тебя и не надо ни о чем просить, - раздраженное хмыканье.
Хейзел поднялся по лестнице наверх и побрел к ним. Шляпа была надвинута на самые глаза, походка неровная.
- Держи, - он кинул Санзо его помятую пачку сигарет, - нашел в песке.
- Спасибо, - монах тут же закурил.
- Похоже, мы совсем и не сбились с пути, - удивился Хейзел, - вот и дорога.


Они вышли к городу-оазису через несколько часов. Впервые за долгое время был слышен запах воды. Санзо начал спускаться по тропе вниз к стенам города, обернулся на пол дороги и посмотрел, как Гато что-то тихо говорит Хейзелу, а потом осторожно целует его в губы.
Так и должно быть. Так правильно. Иначе и не надо.
Последней сигареты хватит как раз до города…
- Санзо, подожди нас, - они окликнули его на пол пути.
- Догоняйте, - пожал он плечами, - выясните отношения в городе…
- Ревнуешь? – Хейзел усмехнулся.
- Отнюдь, - монах бросил затянулся, - я тебе никогда и не был нужен.
- Ну, зачем так, - европеец рассмеялся, - все так и должно быть. Потому что так правильно. А сомнения, то, что дает самые лучшие плоды в итоге.
Санзо посмотрел на догорающую сигарету.
- Пепел?
- Да, Санзо. Сомнения – это просто пепел.

Конец.