Aya-Sempai все записи автора Фэндом: Full Metall Alchemis
t Пейринг: Рой\Эд
Рейтинг: NC-17 (по додзе)
Предупреждение: насилие
Особое: по моим представлениям, психика Мустанга довольно своеобразна…
 От автора: ссылка на додзинси
 Посвящение: такое в принципе нельзя посвящать, тем более тому, кем дорожишь, так что просто – ФМА…
 Количество слов: 2097




Протяжно скрипнув, приоткрывшаяся дверь впустила в темноту полупустого кабинета неожиданно яркий свет, затопивший почти все его уголки с той же неотвратимой точностью, с какой Рой угадал намерения пришедшего. Мустанг сидел в кресле лицом к окну и молча смотрел на вечернее небо. На его губах застыла едва различимая усмешка, появившаяся в тот самый момент, когда среди десятков окружающих его звуков он наконец-то сумел различить рваный ритм знакомых шагов. Если Элрик всё же решился прийти, значит, ему на самом деле нужна информация, а за любую информацию приходится платить. Определённым образом. Эдвард закрыл дверь, замер на мгновение, после чего судорожно сглотнул и тихо произнёс: - Вызвал меня в такое время… Надеюсь, ради чего-то действительно важного. Рой развернулся в кресле и посмотрел на подчинённого с лёгким оттенком своего всегдашнего пренебрежения, выраженного даже в его позе – опирающийся щекой на сжатую в кулак правую руку, полковник казался ещё более надменным, чем обычно, и это вряд ли могло порадовать. В молчании прошло несколько бесконечных секунд, прежде чем он решил, наконец, заговорить: - До нас дошли слухи о человеке, созданном трансмутацией. Тебя и твоего брата такие сведения должны заинтересовать, верно? - Трансмутация без Философского камня?! - Нет. По слухам, незавершённый Философский камень всё же использовался. Совершивший это человек был убит при попытке к бегству, но… Выяснилось, что его дочь, восстановленная путём трансмутации, всё ещё жива, и все данные отцовских исследований находятся при ней. … Резкий удар о полированную крышку стола, на которую Элрик опёрся руками и сорванный от волнения крик: - Где она?! Я хочу её увидеть!!! … Упорный, настойчивый взгляд ярко-золотых глаз сталкивается с томно-насмешливым взглядом полковника. … Узнавание, понимание, смирение, тяжёлый вздох и уже ставшие привычными слова: - Понял. Обмен должен быть… равноценным, так? Мустанг продолжал смотреть на подчинённого всё так же самодовольно улыбаясь, с некоторым подобием интереса следя за переменами в выражениях его лица. Он не испытывал сострадания к стоящему перед ним человеку, полагая, что каждый из них сам сделал свой выбор, а значит, сам решил, какую именно боль был согласен испытывать. Эта боль была добровольным жребием и потому не нуждалась в сострадании… - Итак, теперь мы можем перейти к делу, - спокойно произнёс он, разворачиваясь боком к разделявшему их массивному письменному столу и тем самым вынуждая Эдварда обойти появившееся препятствие. Элрик последовал этому молчаливому приглашению, остановившись в полуметре от широко расставленных ног полковника. Медленно скользнул на пол тяжёлый красный плащ с мелькнувшим на нём знаком фламеля, и вот уже Эд стоит на коленях, расстёгивая ремень на тёмно-синих форменных брюках Мустанга. Над его головой раздался едва различимый вздох, и Рой запустил руку в длинные светлые пряди, лаская их небрежным прикосновением. - Почему ты готов на всё ради этого? Наблюдая за ним сверху, полковник заметил, как глаза золотоволосого алхимика широко распахнулись, но уже через несколько секунд, вытерев губы обтянутой перчаткой рукой, тот ухмыльнулся и поднял на Мустанга холодный, исполненный презрения взгляд: - Я верну Алу тело. С тех пор, как я принял это решение… больше нет ничего, чего я не могу сделать, - твёрдо произнёс он. Бушующее пламя в его глазах… … стоит мне в них заглянуть… … Рой стиснул подлокотники кресла и, вздрогнув, на мгновение закрыл глаза… … и оно поглощает и меня… … Ледяные прикосновения стальных пальцев к раскалённому телу, рука Мустанга, вцепившаяся в растрепанные светлые пряди… … Холод и тепло… … сталкиваясь и смешиваясь, они превращали мир вокруг себя в одну сплошную рану… … тот, кто готов забыть себя, и тот, то хотел бы помочь ему вспомнить… … единственным способом… … любым… … даже самым жестоким… - Хороший мальчик. Ты научился делать это намного лучше, правда? … у него нет права не помнить, кто он… … потому что, в отличие от них всех, он не один. Эдвард чётким несильным ударом скинул его руку со своей головы и бросил, отплёвываясь: - Доволен? – поднявшись, он протянул полковнику раскрытую ладонь: - Я жду информации. Рой вздохнул и направился к стеллажу с документами. Он услышал, как Элрик поднялся на ноги, попытавшись неловким движением отряхнуть колени, и слова, произнесённые едва слышно, словно себе в оправдание: - Ал меня ждёт. Если я вскоре не вернусь, он заметит. Пальцы в белой перчатке чуть сильнее, чем нужно, сжали уголок папки. Взгляд Мустанга стал жёстче и надменнее. Эдвард как раз наклонился поднять плащ, когда полковник снова заговорил: - На этот раз информация действительно многообещающая. Нам не известно точное местоположение тех данных, но, тем не менее, высшее командование наблюдает за этим. Итак… меня могут ждать весьма серьёзные последствия, если кто-нибудь обнаружит, что я передаю информацию тебе. Не дав Эду возможности выпрямиться, Рой стремительно приблизился к нему и, обхватив правой рукой, притянул к себе. - Что ты делаешь?! – возмущённый крик Цельнометаллического, казалось, разнёсся по всем коридорам штаба. Мустанг усмехнулся, опуская руку чуть ниже: - Так-так, значит, я не замечал его, потому что он такой же крохотный, как фасолина… Но реакция есть, как ты думаешь? Эдвард попытался вырваться, отчаянно рыча: - Сто… ОТПУСТИ!!! Полковник мгновенно перехватил занесённую руку и швырнул Элрика на стол, придавливая его к полированной крышке своим весом. Тихий, но оттого ещё более отчётливый голос произнёс в тишине: - Ты сказал, что готов на всё, чтобы вернуть тело брата. Так? - Полковник… что ты… Уверенные пальцы расстегнули чёрную куртку и потянулись к ремню кожаных штанов… В расширившихся золотых глазах непонимание сменилось страхом: - Нет!! Стой… КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! Ответ остался всё также холоден и спокоен: - Успокойся. Я не кусаюсь… …Потом - тихий стон, когда затянутая в перчатку рука коснулась разгорячённого сплава тёплой кожи и ледяного металла, и шёпот – на выдохе – устало-отчаянный, почти совсем неслышный: - Что ты… Усмешка изломала и без того искажённую линию губ: - Перестань… Он и правда… как фасолина. Легко отбив намечавшийся удар, Мустанг плотнее прижал Элрика к столу, и тот успел услышать последний обрывок сказанной фразы: - … готов заплатить сколько нужно за столь ценную информацию? Золотые глаза расширились, вмещая и отражая нежелание Эдварда верить в реальность происходящего: - Полковник… Но тот уже понял ответ. … С тех пор, как я принял это решение… больше нет ничего, чего я не могу сделать… Сорвав и отбросив ботинок с правой ноги Цельнометаллического, стащив с этой же ноги штанину, касаясь губами кожи, слушая задушенные стоны, смешавшиеся с криком: - Сто-!!! СТОЙ!!! … он пытаться понять, во сколько в этот раз может обойтись такая победа. Не приносящая радости, не дающая результатов. Чтобы ненавидеть других, для начала нужно перестать ненавидеть себя. Или наоборот. Или и то, и другое вместе. У него не было ответов. Только сухая теория, основанная на слепом, бесполезном предчувствии. Он умел убивать людей. Но он не умел их лечить. … Стоны, что становятся всё громче, уже сложнее подавить. Мустангу не нужно было смотреть на Эдварда, чтобы представить себе, как тот отчаянно закрывает губы ладонями, пытаясь заглушить рвущийся наружу крик. Он всё-таки вырывается, когда полковник закидывает ногу Цельнометаллического себе на плечо – полусорванным голосом, сбившимся дыханием: - Полковник… Стой!! На это Рой мог бы ответить, что тот сам к нему пришёл, что нет смысла сворачивать с дороги на полпути или что-нибудь столь же бредовое, но в этом не было смысла. Гораздо проще и вернее было продолжить движения губами… … продолжить погоню в своих мыслях… … пока… … стон – последний – не тише и не громче остальных. Он такой же. Полный ненависти к себе и своему телу за то, что то отвечает нормальной реакцией. Всего лишь возбуждением нервов, способных вырабатывать адреналин. Ничего больше. Для тела это естественно. Но тот не хочет понять. Хочет думать, что всё закончилось. Не снимая перчаток, не утруждая себя живым, настоящим прикосновением, Мустанг прикасается к коже алхимика руками. По сути, телу сейчас всё равно. Для него не велика разница между прикосновением губ и рук, так что эффект остаётся прежним. … Так и должно быть… … для тела это нормально… Стянутая с плеч чёрная рубашка и новый крик – по-настоящему отчаянный: - Нет!! … Он тоже сменится стоном. Он стоном продолжится. Когда продлится это прикосновение, и губы коснутся колена в лёгком, почти равнодушном поцелуе. Это бессмысленно. Но уже нельзя остановиться. Привычная самодовольная улыбка застыла на лице. Не имеет значения, о чём он думает на самом деле. Снимая с правой руки перчатку, глядя в расширившиеся от страха огромные золотые глаза, Мустанг уже знал, что прозвучавший полувопрос-полувздох на этот раз будет действительно последним: - Полковник?.. Потому что, задав его, Элрик перестал сомневаться в том, что произойдёт. На сомнения у него больше не оставалось времени. … Ты по-прежнему утверждаешь, что готов на всё ради брата, Элрик?.. Тогда ты сам уже знаешь, во что обойдётся тебе эта уверенность… - Это ещё не всё. - Стой! Полковник!!? … Вторгаясь… - Не так уж это и больно, правда? … рвя… … разрушая… - Нет!.. нет… Прекрати… это… … невозможно создать. Созидание не строится на бесцельном разрушении, на уничтожении вещества, из которого ты намерен создавать. Это бессмысленно. … Естественно… … Нормально. Это в человеческой природе. - Ал… Ал!.. Помоги… … даже сейчас – о брате. Не о себе, не о ком-то другом. Чтобы ни происходило, Цельнометаллический неизменно продолжал думать о том, для кого приносил эти жертвы, и становилось понятно… … что даже если это тело разорвать изнутри… своими собственными руками… … всё равно не удастся остановить этот крик… Элрик может сколько угодно кричать от боли. Но он не отступит. Как я могу быть… таким жестоким? Каждое движение пальцев Мустанга превращалась для Элрика в боль. Но тот привык жертвовать. Привык терпеть. Привык искать ещё большей боли, чем та, которую испытывал… Можно сколько угодно раз вторгаться в его тело… он всё равно не даст заглянуть себе в душу… Полковник резко перевернул Эдварда вниз лицом, позволив повернуть голову набок, чтобы видеть выражение лица… Бессмысленный, устремлённый в пустоту густо-золотой взгляд мешается с почти неразличимым уже шёпотом: - Ал… - Отдавать себя в обмен на его жизнь, как ты так можешь? - Ал… для меня… всё… Это твой собственный выбор… Лицо Мустанга исказилось. - Как только ты вернёшь ему тело, первое, что сделаешь, будет что-то вроде этого? Резкий рывок и вот уже Элрик смотрит на полковника с возмущением и гневом: - В… Вовсе нет!!! Ни за что… Заставь себя ненавидеть. Испытывать хоть что-нибудь, кроме всепоглощающей любви к младшему брату, кроме этого нелепого желания жертвовать собой из-за вечного чувства вины… Если тебе настолько необходимо ненавидеть, чтобы жить, я хочу, чтобы ты ненавидел меня. Потому что я по-прежнему единственный, о ком ты вряд ли станешь сожалеть... Я сам сделал всё, чтобы это было так. Именно так. Рой толкнул его обратно на стол, нажав рукой между лопаток: - Злишься, потому что я сказал правду?.. Несмотря на то, что это тело не терпит ни капли жестокости, установка автопротеза – ничто для тебя, так? Ты думал: это всё ради брата… Неуправляемое пламя разгорается… Этот огонь жарче моего собственного… Голубое яростное пламя… … Стоны боли и ярости, больше похожие на шипение раненного зверя… … но он продолжит молчать. Элрик не сдастся, сколько бы не пришлось вытерпеть его телу. В конце концов, для него оно всегда было лишь сосудом для души. Просто плотью, которая сама по себе не имеет значения… … Мустанг наклонился и поцеловал Цельнометаллического в золотоволосую макушку: - Вот и всё. - Мне… больно… Перестань… Рой зубами потянул вниз ленту, перехватывавшую на конце косу Эдварда, стаскивая её с волос, которые тут же рассыпались золотыми прядями по плечам и спине алхимика. … всего лишь одно резкое движение… И сразу же новый крик: - Нет!!! Полковник схватил Элрика за плечо и резко перевернул на спину. … лицо, залитое слезами… … взгляд, в котором отчаяние смешивается с усталостью и болью, проливаясь чистым золотым светом… … и снова – прикосновение пальцев… - Перестань… уже… Стон. - Ал… помоги мне… Даже сейчас… … после всего, что я сделал с тобой… … ты по-прежнему ненавидишь только самого себя… Голос Мустанга был неожиданно тихим: - Цельнометаллический… до того дня, когда сможешь коснуться кожи своего любимого брата, ты сделаешь всё ради информации… … В судорожном объятии, в кольце рук, обхвативших Эдварда в слепом порыве удержать, он оставил своё отчаяние. И именно это отчаяние осталось в первом и единственном поцелуе… … в столкновении красного и синего пламени… … Уже поворачивая ручку двери, прижав к груди пакет с документами, Элрик позволил себе обернуться и бросить на прощание: - Предупреждаю… если это окажется пустышкой, я никогда тебя не прощу… Мустанг улыбнулся ему вслед. На столе едва заметно поблёскивал золотой волос. Не вполне отдавая себе отчёт в том, зачем это делает, Рой намотал его на пальцы, пряча под прикрытыми веками взгляд, который было некому видеть… Всё, о чём он думал… всё, что он сделал… сводилось к одной единственной мысли… Это голубое пламя невозможно погасить…