Лил тёплый дождь. Лес, каньон и даже небо укутались в серое покрывало, которое иногда светилось из-за вспышек истеричной молнии. Камни, слившиеся друг с другом в тени, лишь в некоторых местах казались не такими скучными, из-за того, что на них попадали капли густой, ещё горячей крови. Эту монотонную мелодию падающих на землю капель прерывали звуки бьющегося друг о друга железа, криков невыносимой боли и иногда громких матерных выпадов, которые не мог не позволить себе один из отбивающихся от атак.
-Да я ж вас ублюдки, блядь, на фарш пущу, епидрёна мать! Седьмой плащ за неделю, убейтесь головой ап стену десять раз! Вы совсем ахренели! Я вам сейчас мозги вправлю, но предварительно вытащу!!! – орал Хидан.
-Это я тебя сейчас на фарш пущу! Это ж мои деньги потрачены! И вообще, во время боя не болтай, придурок! – крикнул взбешенный Какузу, видя, как его безмозглый напарник опять портит то, на что он с таким трудом зарабатывал.
-Кто б говорил! – рявкнул альбинос, замахиваясь косой на одного из ниндзя песка, которые были посланы за тем, что бы выяснить, где находится логово Акацуки.
Взмах косой и в небо брызнул фонтан «пылающей» красной крови. Это немного преобразило однотипный пейзаж. Истекающий кровью ниндзя упал на землю. В его крови, смешавшейся с лужей, можно было увидеть отражение Какузу, который самым, что ни есть, извращенным способом пытал ещё одного синоби, вытаскивая его мозг через ноздри своими нитями. Ещё одна миссия выполнена, ещё одна миссия принесла кошельку Какузу большие растраты, в виде нового дорогого плаща для напарника и номера в гостинице. Надо же было где-то переждать эту идиотскую погоду...
Любящий деньги Какузу, нехотя отдал их стоящему на рицепшене администратору. Номер оказался довольно просторным и светлым. Им пришлось снять один на двоих, так как это была единственная нормальная комната во всём отеле.

***
Хидан сидел на подоконнике, подперев лицо рукой, напевая какой то дебильный прилипчивый мотив. Финансовый жадина сидел на кровати, подсчитывая принесённые его напарником убытки, раскладывая на покрывале любовно разглаженные купюры. Хоть с виду брюнет не подавал ни каких эмоций, но в своей голове, он уже придумал ряд самых ужасных смертей для напарника. К счастью тот был бессмертен...
В голове его крутилось примерно вот что: «Это где такое видано??? Этот имбицил тратит мои кровно заработанные деньги. Он хуже бабы! На них хотя б раз в месяц тратишься, а этот... БЛЯДЬ!!! Мало того, что херню несёт, так ещё и вещи гробит! ЕБАТЬ!»
-Блин, жрать хочу! Каку-чааааан! Дай денег, я хочу есть! Я голодный! – по лицу Хидана скользнула язвительная улыбка.
-А тебе рожу вареньем не намазать? – протянул охреневший от такого обращения Какузу.
-Ну Каку-чааан!!! – Хидан сполз с подоконника, подошел к кровати и, обняв деньгофила за плечи, лизнул чувствительную кожу за ухом. После резко отошел от него и направился к выходу. На коже Какузу осталось приятное ощущение прохлады.
-Не хочешь, как хочешь, тогда пойду-погуляю, на город посмотрю, что б не так мучительно было умирать от голода...
Какузу схватил приятеля за руку и резко дёрнув, повалил того на кровать, навис над ним.
-Ты всё время только обещаешь... – Какузу впился жадным поцелуем в губы мазохиста.
От неожиданности Хидан впал в тихий непечатный шок. Первые пару секунд до него доходило, что происходит, потому что падение на кровать сбило его предыдущий ход мыслей. Хотя, откуда они у него? Немного сообразив, что произошло, Хидан ответил на грубую ласку. Ладони, привыкшие к обращению с оружием, доставляли массу удовольствия телам друг друга.
Какузу, который ненавидел ждать, резко перешел к делу, срывая с любимого альбиноса штаны вместе с трусами и отправляя их на люстру. Там, где соприкасалась уже влажная кожа словно пробегали разряды. Желание обладать таким покорным сейчас напарником сводило с ума.
-Так! Я не понял! – возмутился Хидан, немного оттолкнув разгоряченного напарника, приподнимаясь на локтях. - А где предварительные ласки?
-А когда тебя это вообще волновало? – спросил уже не в силах сдерживаться Какузу, снова грубо целуя любовника. Сильные пальцы пробежались по рёбрам, оставляя на коже синяки, прошлись по бокам и собственнически сжали белоснежные бёдра Хидана. Два пальца быстро проникли в податливое отверстие, грубо растягивая его. Хидан, ощущая в себе желанное скольжение, сжимал мышцы.
Шальной взгляд нечеловеческих глаз задержался на порозовевшем лице напарника. Губы ниточника оторвались от хидановских и начали свой путь вниз по телу любовника. Шея, ключицы, грудь, плоские соски, кубики пресса, внутренняя сторона бёдер – всё запестрело красными пятнами засосов. Левой рукой Какузу поглаживал бусинку напряженного соска, а пальцы правой продолжали растягивать анус. Губы финансиста плотным кольцом обхватили напряженный член, язык скользил по бархатистой головке, наслаждаясь давно знакомым пряным вкусом. Хидан насаживался на терзающие пальцы, которые приносили лишь удовольствие, загонял свой член глубоко в горло Какузу и стонал так сладко, что напарник уже был на грани. Кровь прилила к члену, лишая ниточника последних разумных мыслей. Финансовый гений, не выдержав такого напряжения, резко заменил пальцы членом. Нескромных размеров достоинство вошло в растянутую задницу альбиноса.
Рывком ворвавшись в горячу, тугую дырочку, замерев на мгновенье, Какузу почувствовал нестерпимый жал родного тела, забыл об осторожности, раз за разом вонзаясь в анус Хидана с такой силой, что тот, не выдерживая, блядски стонал и подмахивал. Тут Какузу немного отвлёкся такой мыслью: «Секс с Хиданом хорош, безумен, упоителен... и самое прекрасное в нём то, что он бесплатен... хотя почему бесплатен? Этот придурок за неделю угробил семь дорогущих плащей и...»
-Какузу! Скотина! Ты опять... хааа... о деньгах думаешь, аааа не о процессе. – Простонал Хидан с обидой в голосе, заметив отстранённый взгляд любовника.
-Я думаю... о самом... дорогом... на свете... – произнёс любовник сопровождая каждое слово сильным толчком. В мыслях же Какузу закончил фразу: «о том, как ты, засранец, живешь за мой счёт»
Решив не задумываться о затратах, которые стали закономерностью, Какузу просто отдался удовольствию, которое сводило его с ума. В несколько толчков он довёл Хидана до безумного, яркого и почти болезненного оргазма. Какузу вздрогнул, изливаясь в горячее тело любовника, подавляя громкий рык освобождения. Изнеможенные напарники обессилено лежали на кровати, смотря друг другу в глаза и слушая, как в тишине их дыхание смешивается. Какузу притянул к себе за плечо Хидана, и, ткнувшись носом ему в висок, пробормотал что-то маловразумительное. Хидан, не понявший ни слова, обнял любовника и сказал
-Мы сегодня вообще есть будем? И я всё ещё умираю с голода. – Заметив укоризненный взгляд любимого, исправился. – Ты что мне хотел сказать? Я так и не понял.
- Придурок ты мой... любимый... – Какузу приподнялся, и, взяв трубку телефона, позвонил в один из ресторанов отеля и заказал ужин на двоих в номер. Но когда он снова повернулся к Хидану, оказалось что тот уже спит. Какузу тяжко вздохнул и улёгся рядом с любовником, обнимая его. В темноте комнаты послышался сонный шепот:
-Когда же ты, наконец, услышишь меня... скотина затратная. Люблю я тебя... – Какузу провел рукой по волосам Хидана, и, поцеловав его, погрузился в сладкий сон, так и не заметив в кромешной темноте счастливой улыбки последователя Дзясина.