BlooDandMilK все записи автора

История

В XIV—XV вв.   в общественной   и культурной жизни Западной Европы, и прежде всего в Италии, произошли большие перемены. В недрах феодальной общественно-экономической формации зарождался   новый   капиталистический способ производства. Он требовал нового притока знаний, и ученые обратились к исследованию природы. В противовес средневековой схоластике с ее опорой на авторитеты стал утверждаться опытный метод в науке. Предпочтение отдавалось наблюдению и точному счету. Царицей ваук стала математика: «нет ничего более убедительного, чем число, мера и вес, если только они правильны»,— писал английский врач У. Петти (см. с. 309). В этот период изобретались и совершенствовались измерительные приборы и инструменты. Галилео Галилей конструировал телескоп и создавал первый термоскоп (прототип термометра). Николай Коперник разрабатывал гелиоцентрическую теорию. Поэты и художники стремились отразить в своем творчестве окружающий их мир и человека такими, какими видели их в действительности. Они искали опору в реалистическом искусстве древних, особенно греков. Вот почему этот период позднего средневековья в Западной Европе получил название «Возрождение» (возрождение античной культуры).

В эпоху Возрождения наука стала принимать международный характер. Широкое развитие мореплавания в поисках новых земель сделало конец XV — начало XVI столетий временем Великих географических открытий. В 1492 г. Христофор Колумб (1451— 1506) открыл для европейцев Американский континент. В 1498 г. Васко да Гама (1460—1524), обогнув Африку, впервые прошел морским путем из Европы в Индию. В 1519—1521 гг. Фернан Магеллан (1480—1521) организовал первое кругосветное путешествие. С открытием новых земель мир сделался в несколько раз больше, нарушились рамки национальной обособленности, а вместе с ними и средневековая замкнутость в экономике, культуре, мышлении.

Идейным содержанием ракнебур-жуазной культуры Возрождения стал гуманизм (от лат. humanus — человеческий). В центре мировоззрения гуманистов был человек. Культура и науки постепенно приобретали светский характер.

«Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти ,и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были... овеяны характерным для того времени духом смелых искателей приключений. Тогда не было почти ни одного -крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества»*,— писал Ф. Энгельс о выдающихся представителях этой могучей эпохи. Среди них Данте Алигь-ери и Франческо Петрарка, Джованни Боккаччо и Рафаэль Санти, Микеланд-жело Буонарроти и Леонардо да Винчи, Парацельс и Джироламо Фрака-сторо, Андреас Везалий и Френсис Бэкон.

 Становление анатомии как науки

В эпоху Возрождения основными чертами естествознания стали: утверждение опытного метода в науке, развитие математики и механики, метафизическое мышление, которое явилось шагом вперед по сравнению со схоластическим мышлением классического средневековья.

Все эти черты ярко проявились в период становления анатомии как науки. Одним из ее основоположников был гениальный итальянский художник и ученый Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci, 1452—1519).. Ему принадлежат ценные технические изобретения в области военно-инженерного дела и гидротехники; своими открытиями он обогатил физику, геометрию, механику, астрономию, геологию, ботанику, анатомию. Утверждая опытный метод в науке, Леонардо да Винчи одним из первых в Европе стал вскрывать человеческие трупы и систематически изучать их строение, внедряя новые методы исследования (промывание органов проточной водой, инъецирование воском желудочков мозга и сосудов,   распилы   костей   и матки.

Работы Леонардо да Винчи на полвека опередили исследования основоположника современной научной анатомии Андреаса Везалия, но остались неизвестными современникам. После его смерти все рукописи объемом около семи тысяч листов унаследовал его ученик, друг и компаньон Франческо Мельци, который систематизировал только то, что имело отношение к искусству. Остальное различными путями попало в частные коллекции и библиотеки Италии и других стран Западной Европы и долгое время не публиковалось. Со временем рукописи Леонардо стали собирать и во второй половине XVIII в. из его записей и рисунков было составлено 13 книг. Среди них: «Книга о животных», «О полете птиц», «Анатомические тетради» («Quaderni d'Anatomia») и др. Таким образом труды'Леонардо да Винчи по анатомии получили известность только в XVIII в. (уже после выхода в свет основополагающего труда Везалия), а изданы еще позднее (Турин, 1901).

Андреас Везалий (Vesalius, Andreas, 1514—1564) учился в трех университетах: в Лувене (Фландрия) по курсу гуманитарных наук, в Монпелье и Париже, где изучал медицину. В 1537 г. в возрасте 23 лет в Падуе он получил степень доктора медицины и вскоре по приглашению Венецианской республики стал профессором Падуан-ского университета — передового научного центра того времени.

Везалий хорошо знал труды Галена, к которому относился с большим уважением, переводил его книги и даже подготовил их к изданию. Анатомируя человеческие трупы, Везалий убедился, что взгляды Галена на строение тела человека, господствовавшие в Европе в течение 14 столетий, во многом ошибочны, так как они основаны на изучении анатомии обезьяны и других животных. Везалий исправил более 200 ошибок ,Галена, правильно описал скелет человека, его мышцы и многие внутренние.органы; установил отсутствие в сердечной перегородке отверстий, через которые, согласно учению Галена, кровь должна была проникать из правого желудочка в левый и контактировать с пневмой; описал клапаны сердца и таким образом создал предпосылки для последующего обоснования кругового движения крови.

Свои наблюдения Везалий изложил в «Анатомических таблицах» («Tabulae sex», 1538), включавших шесть гравюр, выполненных талантливым учеником Тициана Иоганом Стефаном ван Калькаром, который иллюстрировал все книги Везалия. Совершенствуя преподавание анатомии, Везалий издал краткий учебник анатомии «Извлечение» («Epitome», 1543) — сокращенную анатомию для обучающихся в анатомическом театре. В этом же году в издании И. Опорина вышел в свет основополагающий труд Везалия «О строении человеческого тела» в семи книгах («De humani corporis fabrica»). В нем не только обобщались достижения в области анатомии за предшествовавшие столетия,— Везалий обогатил науку собственными достоверными данными, полученными в результате многочисленных вскрытий человеческого тела; исправил большое количество ошибок своих предшественников и главное — впервые привел все эти знания в систему, т. е. сделал из анатомии науку.

Первый том его труда посвящен исследованию костей и суставов, второй — анатомии мышц, третий — кровеносным сосудам, четвертый — периферической нервной системе, пятый — органам брюшной полости, шестой — строению сердца и легких, седьмой— анатомии головного мозга и органов чувств. Текст сопровождают 250 рисунков, блистательно исполненных Й. С. ван Калькаром. Фронтиспис изображает момент анатомирования: в центре группы — А. Везалий, вокруг — выдающиеся ученые и общественные деятели того времени, многочисленные ученики, единомышленники и противники.

Экспериментально обоснованные выводы А. Везалия нанесли мощный удар    по    средневековой    схоластике.

Учитель Везалия в Парижском университете .схоласт и галенист Я. Сильвий (Sylvius, Jacobus, 1478—1555) назвал своего ученика безумным (лат. veasanus) и публично выступил против него, опубликовав работу «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена» («Ve-asani cuiusdam calumniarum in Hip-pocratis Galenique rem anatomicam...», 1555). Перед лицом неопровержимых фактов он был готов скорее допустить, что за 14 столетий изменилась анатомия человеческого тела, чем признать, что великий Гален мог ошибаться. В 1546 г. Везалий был изгнан из прогрессивного Падуанского университета. Кафедру анатомии занял его преемник Реальдо Коломбо (Colombo, Realdo, 1516—1559), один из творцов «золотого века» анатомии. В то время в Европе полыхали костры инквизиции: церковь физически расправлялась с инакомыслящими. Везалий был обвинен в посягательстве на авторитет канонизированного церковью Галена и осужден на смерть; впоследствии этот приговор был заменен паломничеством в Иерусалим, где, согласно преданию, находится гроб основателя христианской религии (гроб Господний). На обратном пути в результате кораблекрушения Везалий оказался на о. Занте, где и умер в расцвете сил и таланта.

Трудами Везалия открывается «золотой век» в истории анатомии. В 1545 г. Шарль Этьен (Etienne, Charles, 1503—1564) опубликовал прекрасно оформленный учебник анатомии «О рассечении частей тела человека» («De dissectione partium corporis hu-mani») с многочисленными рисунками органов брюшной полости, грудной клетки, головы и конечностей. В 1553 г. испанский философ-богослов и врач Мигель Сереет (Servet, Michael, 1509—1553) впервые в Европе описал малый круг кровообращения в своей книге «Восстановление христианства» («Christianismi restitutio...», 1553). Многие философские и естественно-научные положения этого труда входили в противоречие с догматами церкви. Для подтверждения своих философских воззрений CepiBeT использовал современные ему достижения естествознания. Книга была объявлена еретической. По настоянию Кальвина ее автор был предан жестокой смерти: сожжению живым на костре вместе со своей книгой. Ф. Энгельс писал по этому поводу: «...исследование природы совершалось тогда в обстановке всеобщей революции... оно дало своих мучеников для костров ,и темниц инквизиции. ...Кальвин сжег Сервета, когда тот вплотную подошел к открытию кровообращения, и при этом заставил жарить его живым два часа...».

Инквизиция в Европе существовала с конца XIII в. до начала XIX в. Число ее жертв (по архивам «священного трибунала») исчислялось сотнями тысяч, среди них — десятки тысяч женщин, признанных инквизиторами «ведьмами». В средние века «звание ученого,— писал А. И. Герцен,— скорее вело на костер, нежели в Академию. И они шли, вдохновленные истиной».

К великому сожалению, в системе инквизиции важное место занимали и врачи. Врач-инквизитор по существу был помощником палача. От его «искусства» пытать подсудимого зависели результаты следствия. Одновременно он следил за тем, чтобы обвиняемый не скончался до суда. После пыток врачи залечивали раны — ведь еретика надлежало возводить на костер невредимым. Здесь нельзя не привести слова выдающегося врача' эпохи . Возрождения Парацельса: «Врач не смеет быть ни мучителем, ни палачом, ни слугой палача».

После Сервета исследования движения крови неустанно продолжались. Р. Коломбо изучил движение крови в легких и опиеал свои наблюдения в труде «Об анатомии в 15 книгах» («De re anatomica libri XV», 1559). Иероним Фабриций (Fabricius, Hiero-nymus, 1533—1619)—ученик Фалло-пия и учитель Гарвея,— описал и первым продемонстрировал (1603) венозные клапаны, доказав тем самым одностороннее движение крови  по венам — только в направлении к сердцу.

Анатомические исследования в эпоху Возрождения не ограничивались только изучением кровообращения и затронули многие системы организма'. Так, Бартоломей Евстахий (Eustachio, Bartolomeo, 1510—1574) в 1563 г. впервые дал подробное описание органа слуха у человека, включая слуховую трубу, названную его именем, а Габриэль Фаллопий (Fallopio, Gab-riele, 1523—1562) изучал строение репродуктивных органов, развитие человеческого зародыша и его сосудистой системы, впервые описал строение и функции маточных (фаллопиевых) труб.

Таким образом, усилиями многих ученых — титанов эпохи Возрождения — был заложен фундамент научной анатомии. На ее основе получили свое развитие физиология, терапия, хирургия.

Становление физиологии как науки

Рождение физиологии как науки связано с именем выдающегося английского врача, физиолога и эмбриолога Уильяма Гарвея. (Harvey, Wilii-am, 1578—1657) (рис. 90), которому принадлежит заслуга создания стройной теории кровообращения.

В возрасте 2Г года У. Гарвей окончил Кембриджский университет. В 24 года в Падуе стал доктором медицины. Вернувшись на родину, Гарвей стал профессором кафедры анатомии, физиологии и хирургии в Лондоне,

Основываясь на достижениях своих предшественников — Галена, Веза-лия, Коломбо, Фабриция — Гарвей математически рассчитал и экспериментально обосновал теорию кровообращения, согласно которой кровь возвращается к сердцу по малому, и большому кругам. В связи с тем, что при жизни Гарвея в физиологии еще не применяли микроскопа, он не мог увидеть капилляров,— их открыл Мар-челло Мальпиги (Malpighi, Marcello, 1628—1694) через четыре года после смерти Гарвея. По мнению Гарвея, кровь переходила из. артерий в вены . по анастомозам и через поры тканей.

После многолетней проверки в эксперименте У. Гарвей изложил свою теорию в фундаментальном сочинении «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» («Exercitatio anatomica de motu cor-dis et sangvinis in animalibus», 1628) и сразу же подвергся ожесточенным нападкам со стороны церкви и многих ученых. Первым теорию Гарвея признал Р. Декарт, затем Г. Галилей, С. Санторио, А. Борелли. И. П. Павлов определил ее как не только «редкой ценности плод его ума,, но и подвиг его смелости и самоотвержения».

Большое влияние на развитие естествознания (и физиологии в частности) оказала деятельность выдающегося английского философа Френсиса Бэкона (Bacon, Francis, 1561—1626). Не будучи врачом, Бэкон во многом определил пути дальнейшего развития медицины. В своем труде «О достоинстве и усовершенствовании наук» он сформулировал три основные задачи медицины: «первая состоит в сохранении здоровья, вторая — в излечении' болезней, третья — в продолжении жизни». Занимаясь экспериментальными работами в области физиологии, Бэкон поставил перед медициной несколько конкретных вопросов: об изучении анатомии не только здорового, но и больного организма, о введении обезболивания, об использовании при лечении болезней природных факторов и развитии бальнеологии. Решение этих и многих других задач, выдвинутых Ф. Бэконом, потребовало столетий.

Современник Френсиса Бэкона выдающийся французский ученый Рене Декарт (Descartes, Rene, 1596—1650) в простейшем виде разработал схему рефлекторной дуги. Все нервы он разделил на центростремительные, по которым сигналы поступают в мозг, и центробежные, по которым из мозга сигналы движутся к органам. Декарт считал, что жизненные действия имеют рефлекторную природу и подчиняются механическим законам.

Р. Декарт явился типичным представителем я т р о ф и з и к и — направления в естествознании и медицине, которое рассматривало живую природу с позиций физики. По сравнению со средневековой схоластикой метафизическое мышление XVII в. было явлением прогрессивным, и механистические взгляды Декарта оказали положительное влияние на дальнейшее развитие философии и естествознания в эпоху нового времени. Однако наряду с материалистическим пониманием мира Декарт в ряде вопросов толковал явления идеалистически. Так, он считал, что мышление является способностью души, а не тела.

Другим направлением в естествознании была    ятромеханика. Ее основные положения четко изложены в сочинении «О движении животных» (рис. 91) итальянского анатома и физиолога Джованни Альфонсо Борелли (Borelli, Giovanni Alfonso, 1608— 1679)—одного из основоположников биомеханики. С позиций ятромеханики живой организм подобен машине, в которой все процессы можно объяснить при помощи математики и механики.

Среди выдающихся достижений эпохи Возрождения, имевших отношение как к физике, так и к медицине — изобретение в конце XVI в. термометра (точнее, воздушного термоскопа). Его автор — один из титанов    эпохи Возрождения итальянский ученый Галилео Галилей (Galilei, Galileo, 1564— 1642), подтвердивший и развивший гелиоцентрическую теорию Н. Коперника (1543). Множество его драгоценных рукописей было сожжено инквизицией. Но в тех, что сохранились, обнаружены: рисунки первого термоскопа. В отличие от современного термометра в нем расширялся воздух, а не ртуть. Почти одновременно с Галилеем профессор Падуанского университета Санторио (Santorius, "1561—1636), врач, анатом и физиолог, создал свой прибор, с помощью которого он измерял теплоту человеческого тела (рис. 92). Прибор был достаточно громоздким. Санторио установил его во дворе своего дома для всеобщего обозрения. Теплота различных частей тела определялась в течение десяти пульсовых ударов по изменению уровня жидкости в трубке, шкала которой была произвольной.

В начале XVII в. в Европе было сделано множество оригинальных термометров. Первый термометр, показания которого не зависели от перепадов атмосферного давления, был создан в 1641 г. при дворе Фердинанда И, императора Священной Римской империи, который не только слыл покровителем искусств, но и был автором ряда физических приборов. При его участии были созданы забавные по своей форме термометры, похожие на маленьких лягушат. Они предназначались для измерения теплоты тела человека и легко прикреплялись к коже пластырем. Полость «лягушат» заполнялась жидкостью, в которой плавали цветные шарики различной плотности. Когда жидкость согревалась, объем ее увеличивался, а плотность уменьшалась, и некоторые шарнки погружались на дно прибора. Теплота тела пациента определялась согласно количеству разноцветных шариков, оставшихся на поверхности: чем их меньше, тем выше теплота тела испытуемого.

Разработка единой шкалы градусов растянулась на столетие. Последнее слово в этом вопросе принадлежит шведскому астроному и физику Анд ер-су Цельсию (Celsius, Anders, 1701—1744), который в 1742 г. предложил стоградусную' шкалу: за 0° он принял температуру кипения воды, а точка таяния льда соответствовала 100°. Впоследствии эту шкалу перевернули, сделав 0° точкой таяния льда и началом отсчета. В таком виде шкала Цельсия дошла до наших дней, завоевав самую широкую популярность.

В медицинской практике термометрия начала применяться значительно позже — только во второй половине XIX в. Активное внедрение этого метода в России в 1860 г. связано с именем выдающегося русского клинициста С. П. Боткина (см. с. 270).

Ятрохимия и медицина

Наряду с ятрофизикой и ятромеха-никой в эпоху Возрождения широкое развитие получила ятрохимия — направление в медицине, связанное с успехами химии. Ятрохимики считали, что процессы, совершающиеся в организме, являются химическими, поэтому с химией должно быть связано как изучение этих процессов, так и лечение болезней.

Одним из основоположников ятро-химии является выдающийся врач и химик раннего Возрождения Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гоген-гейм, известный в истории под псевдонимом Парацельс (Hohenheim, Philip-pus Aureolus Theophrastus Bombastus von — Paracelsus, 1493—1541). Швейцарец по происхождению, он получил образование в университете в Ферраре (Италия) и впоследствии читал лекции в Базельском университете на своем родном немецком языке вместо принятого в научном мире латинского. 190

 Парацельс явился одним из основоположников опытного метода в науке. «Теория врача есть опыт. Никто не может стать врачом без науки и опыта»,— утверждал он.

Во времена Парацельса хирургия в Европе не считалась областью медицины и в университетах не преподавалась (ею занимались ремесленники), и Парацельс настаивал на объединении хирургии и медицины (т. е. терапии) в одну науку, потому что обе они исходят из одного корня. Сам он с гордостью называл себя «доктором обеих медицин». Его книги «Малая хирургия» («Chirurgia minor», 1528), «Большая хирургия» («Chirurgia magna», 1536) и другие пользовались большой популярностью (рис. 93).

С Парацельса начинается кардинальная перестройка химии в ее приложении к медицине: от поисков путей получения золота —к приготовлению лекарств. Согласно Парацельсу, здоровье связано с нормальным содержанием в организме человека трех на-_ чал: серы, ртути и соли; нарушение их правильных соотношений приводит к болезни. Вот почему врачи и аптекари эпохи Возрождения придавали большое значение лекарственным препаратам, содержащим серу, ртуть и различные соли, и часто сами выплавляли их из природных руд. Парацельс с гордостью писал, что он и его ученики «отдых в лаборатории имеют, пальцы в угли и отбросы и всякую грязь суют, а не в кольца золотые, и подобны кузнецам и угольщикам закопченным». В своих сочинениях он писал также о болезнях рудокопов и литейщиков, связанных с отравлениями серой, свинцом, ртутью, сурьмой и, таким образом, закладывал основы будущей науки о профессиональных болезнях. О болезнях рудокопов и их предупреждении писал также современник Парацельса Георг Бауэр, известный под псевдонимом Агракола (Agricola, Ge-org, 1493—1541), в сочинении «О горном деле и металлургии» («De re metallica...», 1556).

Развитие медицинской химии в эпоху Возрождения привело к расширению аптекарского дела. Аптека как самостоятельное учреждение возникла во второй половине VIII в. на Ближнем Востоке. (Первая аптека на Ближнем и Среднем Востоке была открыта в 754 г. в столице Халифата — г. Багдаде.) В Европе первые аптеки появились в XI в. в испанских городах Толедо и Кордова. К XV в. они широко распространились по всему континенту.

В эпоху Возрождения размеры аптекарских лавок значительно, увеличились: из простых лавок периода развитого средневековья, когда вся аптека размещалась в одной комнате, они превратились в большие фармацевтические лаборатории, которые включали в себя помещение для приема посетителей, кладовые, где размельчались и хранились лекарства и сйрье, и собственно лаборатории с печью и дистилляционным аппаратом (рис. 94).

Начиная с XV в. с особым старанием культивировались аптекарские ботанические сады; их называли также садами здоровья — Hortus sanitatis. От этого латинского названия произошло русское — вертоград (т. е. сад, цветник). В XVI—XVII вв. вертограды широко распространились на Руси. В качестве лекарственного сырья использовались также минеральные вещества и части животных. Большое значение имели заморские путешествия, из которых привозились иноземные лекарственные средства.

Представления о лечебном действии многих медикаментов в то время часто были далеки от истины. Так, в течение почти двух тысячелетий (с I по XX век) существовало мнение о том, что териак является универсальным средством против всех болезней. Его составляли сами врачи при большом скоплении народа более чем- из 70 компонентов, а затем выдерживали в течение полугода: причем особой славой пользовался териак, приготовленный в г. Венеции.

Аптекари эпохи Возрождения, как и другие профессионалы, внесли большой вклад в формирование культуры своего времени. Они занимали высокое положение в обществе, однако их деятельность регламентировалась государством. В середине XVI в. начали появляться первые фармакопеи, в которых перечислялись используемые в данном городе или государстве лекарства, их состав, применение и стоимость. Так было положено начало официальному регулированию цен на медикаменты в Европе.

Эпидемии и учение о контагии

История эпидемий в эпоху Возрождения характеризуется двумя факторами: с одной стороны, намечается некоторое ослабление «старых» болезней — проказы и чумы, а с другой — появляются новые болезни (сифилис, английская потовая горячка, сыпной тиф).

В конце XV — начале XVI в. всю Европу охватила эпидемия сифилиса. В начале XVI столетия о нем писали Дж. Фракасторо, А. Паре, Парацельс, Г. Фаллопий и другие ученые. По морским и сухопутным торговым путям сифилис распространился за пределами Европейского континента. Публичные бани, которые широко рекомендовались в то время в гигиенических и лечебных целях, в связи с эпидемией сифилиса были закрыты.

Причины этой мощной эпидемии пока еще недостаточно изучены. Одни ученые полагают, что сифилис был завезен в Европу после открытия Америки. В качестве доказательства приводится описание (1537) испанского врача Диаса де Ислы, который лечил людей из экипажа Колумба, прибыв-'ших с о. Гаити. По мнению большинства других ученых, сифилис существовал у народов Европы с древнейших времен. Доказательством этой версии служат описания античных авторов, средневековых врачей и результаты археологических раскопок могильников в различных районах Европы и Азии. По всей вероятности, сифилис издавна существовал в Европе, Азии и Америке, а внезапная эпидемия конца XV в. в Европе была обусловлена длительными войнами, массовыми передвижениями людей, а возможно, и появлением нового штамма возбудителя, завезенного с Американского континента.

В то же время в Америку в процессе конкисты были завезены новые, не известные там ранее болезни. Соеди них — оспа. До введения оспопрививания по методу Э. Дженнера (1796) только в Европе ежегодно оспой заболевало около 10 млн человек, из которых умирало от 25 до 40%'. В целях истребления аборигенов конкистадоры распространяли среди них зараженную одежду. В этой жестокой бактериологической войне погибли миллионы коренных жителей; многие районы Америки совершенно обезлюдели.

Причины эпидемий в средние века еще не были известны. Огромные размеры приносимых ими бедствий (рис. 95) и беспомощность человека вызывали величайшее смятение и суеверный ужас.

«Порой приходится видеть, как почва внезапно колеблется под мирными городами и здания рушатся на головы жителей,— писал французский историк медицины Э. Литтре.— Так лее внезапно и смертельная зараза выходит из неизвестной глубины и своим губительным дуновением срезает человеческие поколения, как жнец срезает колосья. Причины неизвестны, действие ужасно, распространение неизмеримо: ничто не может вызвать более сильной тревоги. Чудится, что смертность будет безгранична, опустошение будет бесконечно и что пожар, раз вспыхнув, прекратится только за недостатком пищи...»

Одни ученые связывали эпидемии с землетрясениями, которые, как утверждал немецкий историк медицины Г. Гезер, «во все времена совпадали с опустошениями от повальных болезней». По мнению других (и их было большинство), эпидемии вызываются «миазмами» — «заразными испарениями», которые «порождаются тем гниением, которое совершается под землей» и выносится ,на поверхность при извержении вулканов. Третьи думали, что развитие эпидемий направляется особым положением звезд, поэтому иногда в поисках астрологически более благоприятного места люди покидали пораженные города, что в любом случае уменьшало опасность их заражения.

Первая научно обоснованная концепция распространения заразных болезней была выдвинута Джироламо Фракасторо (Frac'astoro, Girolamo, 1478—1553) —итальянским ученым — врачом, физиком, астрономом и поэтом, одним из выдающихся представителей эпохи Возрождения

Медицинское образование Фракасторо получил в передовом Падуанском университете — «Патавинской академии», с которой связаны судьбы. Галилея и Санторио, Везалия и Фаллолия, Коперника и Гарвея. В этом университете получили свои дипломы первые российские доктора медицины Франциск Георгий Скорина из Полоцка (1512)— современник Фракасторо и Коперника, и П. В. Посников из Москвы (1695) —сподвижник Петра I.

Будучи уже профессором Падуан-ского университета, Дж. Фракасторо написал свой основополагающий труд «О контагии, контагиозных болезнях и лечении» («De contagione et contagio-sis morbis et curatione libri tres», 1546) в трех книгах. Первая содержит общие теоретические положения и систематическое обобщение взглядов предшественников Фракасторо — Гиппократа и Фукидида, Аристотеля и Лукреция Кара, Плиния Старшего и Галена, Ар-Рази и Ибн Сины. Вторая посвящена описанию заразных болезней (оспы, кори, чумы, малярии, бешенства, английского пота, проказы). Третья — известным в то время методам их лечения. В своем труде Дж. Фракасторо изложил основы учения о «контагии» — живом размножающемся заразном начале, выделяемом больным организмом, и тем самым значительно поколебал бытовавшие ранее представления о «миазмах». Уже тогда Фракасторо был убежден в специфичности «семян» заразы (т. е. возбудителя). Согласно его учению, существуют три способа передачи инфекционного начала: при непосредственном соприкосновении с больным человеком, через зараженные предметы и по воздуху на расстоянии. Притом Фракасторо полагал, что на расстоянии передаются не все болезни, а через соприкосновение — все. Введенный им термин инфекция (лат. in-fectio от inficere — внедряться, отравлять) означал «внедрение», «проникновение», «порчу». От него произошло название «инфекционные болезни», введенное впоследствии немецким врачом К. Гуфеландом (Hufeland К., 1762—1836). Термин дезинфекция также предложен Фракасторо.

Однако во времена Фракасторо еще не могло быть действенных, научно обоснованных методов борьбы с повальными болезнями, их возбудители оставались тогда невидимыми и неизвестными, а наука о них еще только зарождалась. Ее достойными представителями стали впоследствии Д. С. Самойлович и Э. Дженнер, Л. Пастер и И. И. Мечников.

Открытие возбудителей инфекционных заболеваний, начавшееся в конце прошлого века, и их научное изучение в наши дни привели к ликвидации многих инфекционных болезней в масштабах государств, регионов, континентов, а порой и всего земного шара. Ярким примером тому является ликвидация оспы на нашей планете по программе, предложенной делегацией СССР на XI Ассамблее Всемирной организации здравоохранения в 1958 г. и осуществленная в 80-х годах совместными усилиями народов всех стран мира.

Развитие хирургии

Как уже отмечалось, в средние века в Западной Европе существовало разграничение между врачами (или докторами), которые получали медицинское образование в университетах .и занимались только лечением внутренних болезней, и хирургами, которые научного образования не имели, врачами не считались и в сословие врачей не допускались. Согласно цеховой организации средневекового города, хирурги считались ремесленниками и объединялись в свои профессиональные корпорации. Так, например, в Париже, где антагонизм между врачами и хирургами выразился наиболее ярко, хиоурги объединились в «Братство св. Косьмы», в то время как врачи входили в медицинскую корпорацию при Парижском университете и очень ревностно оберегали свои права и интересы.

Между воачами и хирургами шла неустанная борьба. Врачи представляли официальную медицину того времени, которая все еще продолжала следовать слепому заучиванию текстов и за словесными диспутами была еще далека от клинических наблюдений и понимания процессов, происходящих в здоровом или больном организме.

Ремесленники-хирурги, напротив, имели богатый практический опыт. Их профессия требовала конкретных знаний и энергичных действий при лечении переломов и вывихов, извлечении инородных тел или лечении раненых на полях сражений во время многочисленных войн и крестовых походов.

Среди хирургов существовала профессиональная градация. Более высокое положение занимали так называемые" «длиннополые» хирурги, которые отличались своей длинной одеждой. Они имели право выполнять наиболее сложные операции, например камнесечение или грыжесечение. Хирурги второй категории («короткополые») были в основном цирюльниками и занимались «малой» хирургией: кровопусканием (рис. 97), удалением зубов и т. п.

 Самое низкое положение занимали представители третьей категории хирургов — банщики, которые выполняли простейшие    манипуляции,    например снятие мозолей. Между различными категориями хирургов также велась постоянная борьба.

Официальная медицина упорно_со-противлялась признанию равноправия хирургов: им запрещалось переступать границы своего ремесла, выполнять врачебные манипуляции и выписывать рецепты. В университеты хирурги не допускались. Обучение хирургии происходило внутри цеха (корпорации) сначала на принципах ученичества. Затем стали открываться хирургиче-. ск'ие школы. Репутация их росла, и в 1731 г. (уже в период новой истории) в Париже, несмотря на отчаянное сопротивление медицинского факультета Парижского университета, решением короля была открыта первая хирургическая академия. В 1743 г. она была приравнена к медицинскому факультету. В конце XVIII в., когда в результате французской буржуазной революции был закрыт реакционный Парижский университет, . именно хирургические школы стали той основой, на которой создавались высшие медицинские школы нового типа.

Так завершилась в Западной Европе многовековая борьба между схоластической медициной и новаторской хирургией, выросшей из практического опыта. (Заметим, что медицина народов Востока и античная медицина не знали подобного разделения.)

Хирургия Западной Европы не имела научных методов обезболивания до середины XIX в., все операции в средние века причиняли жесточайшие мучения пациентам (рис. 98). Не было еще и правильных представлений о раневой инфекции и методах обеззараживания ран. Поэтому большинство опеоаций в средневековой Европе (до 90%) заканчивалось гибелью больного в результате сепсиса.

С появлением огнестрельного оружия в Европе в XIV в. характер ранений сильно изменился: увеличилась открытая раневая поверхность (особенно при артиллерийских ранениях), усилилось нагноение ран, участились общие осложнения. Все это стали связывать с проникновением в организм раненого «порохового яда». Об этом писал итальянский хирург Иоханнес де Виго (Vigo, Johannes de, 1450—1545) в своей книге «Искусство хирургии» («Arte Chirurgica», 1514), которая выдержала более 50 изданий «а различных языках мира. Де Виго полагал, что наилучшим способом лечения огнестрельных ран является уничтожение остатков пороха путем прижигания раневой поверхности раскаленным железом (см. рис. 100) или кипящим составом смолистых веществ (йо избежание распространения «порохового яда» по всему организму). При отсутствии ооезболивания такой жестокий способ обработки ран причинял гораздо больше мучений, чем само ранение.

Переворот этих и многих других устоявшихся представлений в хирургии связан с именем французского хирурга и акушера Амбруаза Паре (Pare, Ambroise, 1510—d590). Врачебного образования он не имел. Хирургии обучался в парижской больнице Hotel-uieu, где был подмастерьем-цирюльником. В 1536 г. А. Паре начал службу в армии в качестве цирюльника-хи-рурга.

Первый труд А. Паре по военной хирургии «Способ лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные стрелами,    копьями и др.»    вышел в свет в 1545 г. на разговорном французском языке (латинского языка он не знал) и уже в 1552 г. был переиздан.

В 1549 г. Паре опубликовал «Руководство по извлечению младенцев, как живых, так и мертвых, из чрева матери». Являясь одним из известнейших хирургов своего времени, Амбруаз Паре был первым хирургом и акушером при дворе королей Генриха И, Франциска II, Карла IX, Генриха III и главным хирургом «Отеля дьё», где он некогда учился хирургическому ремеслу.

Выдающейся заслугой Паре является его вклад в учение о лечении огнестрельных ранений. В 1536 г. во время похода в Северную Италию молодому армейскому цирюльнику Амбруа-зу Паре не хватило горячих смолистых веществ, которыми надлежало заливать раны. Не имея ничего другого под рукой, он приложил к ранам дигестив из яичного желтка, розового и терпен-тивного масел и прикрыл их чистыми повязками. «Всю ночь я не мог уснуть,—записал Паре в своем дневнике,— я опасался застать своих раненых, которых я не прижег, умершими от отравления. К своему изумлению, рано утром я застал этих раненых бодрыми, хорошо выспавшимися, с ранами невоспаленными и неприпухшими. В то же время других, раны которых были залиты кипящим маслом, я нашел лихорадящими, с сильными болями и с припухшими краями ран. Тогда я решил никогда больше так жестоко не прижигать несчастных раненых». Так было положено начало новому, гуманному методу лечения ран. Амбруаз Паре значительно усовершенствовал технику многих хирургических операций, заново описал поворот плода на ножку, (древний индийский метод, забытый в средние века), применил перевязку сосудов вместо их перекручивания и прижигания, сконструировал ряд новых хирургических инструментов (рис. 99) и ортопедических приборов, включая искусственные конечности и суставы. Многие из них были созданы уже после смерти Амбруаза Паре по оставленным им детальным чертежам и сыграли важную роль в развитии ортопедии.

В то же время наряду с блестящими трудами по ортопедии, хирургии, акушерству Паре написал сочинение «Об уродах и чудовищах», в котором привел множество средневековых легенд о существовании людей-зверей, людей-рыб, морских дьяволов и т. п. Это свидетельствует о противоречиях во взглядах выдающихся деятелей сложнейшей переходной эпохи Возрождения.

Деятельность Амбруаза Паре во многом определила становление хирургии как науки и способствовала превращению ремесленника-хирурга в . полноправного врача-специалиста. Связанное с его именем преобразование хирургии    было продолжено    его многочисленными последователями й продолжателями в разных странах.

Средневековье, еще недавно считавшееся варварским, внесло существенный вклад в культурную историю человечества. И это не только ранняя культура итальянского Возрождения и гуманистическое мировоззрение Западной Европы XVI в., это, как отметил Д.. С. Лихачев, также «византийская музыка и иконопись, африканская скульптура, эллинистический роман, фаюмский портрет, персидская миниатюра, искусство инков и многое, многое другое».

В наши дни, когда человечество возвращается к пониманию важности приоритета общечеловеческих ценностей, изучение исторического и культурного наследия средневековья позволяет увидеть, как в эпоху Возрождения начали расширяться культурные горизонты мира, как ученые с риском для жизни низвергали схоластические авторитеты и ломали рамки национальной ограниченности; исследуя природу, они служили прежде всего истине и гуманизму, а следовательно — науке в единственно возможном смысле этого слова.

Татьяна Сергеевна Сорокина "История медицины"