На букву Д |
Цензура добралась и до Маршака. Это если коротко.
А вот расширенный вариант…
Устроившись возле уютно потрескивающего сына, я углубился в «Литературное чтение» для первого класса. С полпинка разобравшись с загадкой «Ползет, иголки везет», я перешел к английским стишкам в переводе Маршака
Я видел озеро в огне,
Собаку в брюках на коне…
Дочитав до строчки «Как медвежонок туфли мерил...» и не найдя ниже продолжения, я мысленно выругался: ну как можно переносить строчку с рифмой на другую страницу! Но все оказалось гораздо печальнее. Никакого продолжения на следующей странице не оказалось. Стишок так и заканчивался клиффхэнгером. Что стало с уже полюбившейся читателям собакой в брюках? Поженятся ли утка и лиса? Подойдут ли медвежонку туфли или нужного размера не окажется? В теории такая открытая развязка, безусловно, должна разжечь любопытство ребенка и заставить его пуститься в самостоятельное исследование нашего огромного мира. Но если нет? Что, если хрупкая психика первоклассника не выдержит состояния тревожного ожидания, порожденного незавершенной концовкой? И только тут я заметил примечание — «Печатается в сокращении».
Чем там у Маршака заканчивается эта история я не помнил и, заинтригованный, пустился в самостоятельное исследование нашего огромного мира. Как выяснилось, сокращению подверглась всего одна строка: «И как дурак всему поверил!»
Благодарю вас, о мудрейшие педагоги издательства «Просвещение», вы оградили семилетнего ребенка от этого страшного слова «дурак». Надеюсь, теперь он его узнает только в классе девятом, когда уже будет готов к этому. Впрочем, положа руку на сердце, может ли вообще человек — независимо от возраста! — быть готовым к этому?
Да, сегодня ребенку повезло. Но ведь завтра он может услышать слово «д***к» от какого-нибудь пьяного одноклассника из неблагополучной семьи. Признаемся: у каждого из нас в классе был подобный отморозок. Тот самый, от кого мы научились всем этим крепким, ядрёным выражениям вроде «простофиля» и «шелудивый пес». И когда мы в первый раз услышали Д-word, рядом с нами не было взрослого, который бы объяснил и успокоил.
С другой стороны — интересно, в какой волшебной стране, по мнению цензоров издательства «Просвещение», живут современные дети, если слово «дурак» может сбить их с праведного пути. И что в этой стране произносят мармеладные единороги, когда среди ночи по пути в туалет ударяются мизинцем о тумбочку с конфетти?
Я спросил сына, какой бы строчкой он закончил стихотворение. Хорошо, что предложенные Севой варианты не коснулись нежных ушей редактора сборника. Без нюхательной соли его бы уже было не привести в чувства. А придя в сознание, он ничего бы не помнил — частичная амнезия характерна для случаев посттравматического расстройства.
Но в целом сборник «Литературное чтение», как и было обещано в аннотации, позволил «реализовать системно-деятельностный подход, организовать дифференцированное обучение и обеспечить достижение личностных, предметных и метапредметных результатов освоения основной образовательной программы начального общего образования». Я предложил сыну придумать рифму к слову «мерил». Он выдал «отмерил». «Господи, стыд какой!», — подумал я, но вслух похвалил. После чего, чтобы закрепить метапредметные результаты, прочел небольшую лекцию о нежелательности использования глагольных и однокоренных рифм. Он даже не оторвался от телефона. Но когда я еще раз попросил его придумать рифму к «мерил», он сказал «медик». «Неплохо», — честно признал я.
|
|
Умелые звуки |
sarunanas отлично озвучил мои ложные воспоминания о девяностых. Или это было в конце нулевых? Не суть. Вот тута: https://soundcloud.com/vassapr/yaroslav-sviridov-moya-voznya
|
|
Моя возня |
Я стоял в центре арены. Крики толпы слились в неразборчивый рёв... Хотя чего там было разбирать-то. Разнообразием крики никогда не отличались. Обычно зрители кричали нам «Убей его! Убей!» Никаких тебе «Убей его, пожалуйста!» Мы были для них дикими животными. А то, что многие из «животных» мастерили вечерами из выбитых зубов и оторванных ушей побежденных противников изящные безделушки, отличавшиеся тонким вкусом и выразительным дизайном, значения не имело. Подобные несоответствия публика всегда предпочитает не замечать.
Одно время зрители взяли моду кидать на арену всякую ерунду. Но с этим быстро покончили после случая, когда перед боем чернокожего Рафаэля и норвежца Улафа кто-то бросил в Рафаэля банан. Рафаэль на это никак не среагировал, но когда Улоф нагнулся, чтобы поднять банан, брошенная в него замороженная форель убила Рафаэля.
Надо сказать, что хоть это и называлось «Подпольные смертельные бои без правил», правил там было выше крыши. Во-первых, выяснилось, что нельзя притворяться мертвым. Точнее — тут были нюансы. Оказалось, в самом начале поединка можно по-быстрому упасть и притвориться мертвым. И никто этому особо даже не возмущался. Люди, зарабатывающие на боях, смотрели на это сквозь пальцы. Текучка и так была большая. Думаете, у вас получится нормально вести бизнес, если после каждой схватки один из бойцов умирает? То-то и оно.
Постепенно я выработал свою технику. Получив первый же удар, я закатывал глаза, бухался на колени, а потом падал лицом вниз в песок и издавал предсмертный хрип. Это, скажу без ложной скромности, было на редкость зрелищно. Причем все равно по какой части тела мне попадал соперник. Один раз я «умер», когда противник просто потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватил меня за рукав. Правда, каждый раз при таком поражении у меня обнулялся рейтинг и я оказывался внизу таблицы. «Но зато не убили», — подбадривал я себя, делая акцент на позитивном моменте.
В общем, все шло хорошо, но потом я попытался притворится мертвым за полчаса до боя. И вот тут у меня начались проблемы. Таких обидных обзывательств, как в тот раз, я от нашего хозяина ни до ни после никогда не слышал...
Остальные правила касались в основном строгого использования по назначению полотенец для лица и полотенец для тела.
Жили мы в каком-то подвале, заставленном рядами двухъярусных кроватей. Все попали сюда по-разному. Кто-то отрабатывал деньги, которые задолжал мафии. Было несколько бывших полицейских, которых подставили их начальники. А один чувак хотел отомстить за убитую жену, за это мы прозвали его Подкаблучник. Что у него там с в итоге с этим мщением вышло, я не помню. Я его потом как-то встретил в маршрутке, но мне нужно было выходить и поговорить особо не удалось.
Хватало среди нас и просто самых натуральных психов: все они были здоровые, как горы, молча перли на тебя и не чувствовали ударов. Сломаешь об него стул, а ему по фигу. Остановить их можно было, только если кто-то набрасывался на них сзади и перерезал горло. Странные типы. Зловещие, я бы сказал. Не помню, чтобы хоть один из них хоть раз пошутил или там дружески подмигнул тебе. Что их всех сюда тянуло — непонятно.
«Они могут отнять у нас жизнь, но они не могут отнять у нас положенный двухнедельный отпуск», — сказал я как-то своим товарищем, поскольку я что-то такое слышал про «Трудовой кодекс». Но потом оказалось, что они могут отнять у нас двухнедельный отпуск. Например, за то, что ты притворяешься мертвым за полчаса до боя. Но я-то ладно, а многие тупо не доживали до отпуска.
Песок на арене вечно заливали кровью, он слипался и засыхал противной корочкой. Окорябать ноги можно было только так. А мне к тому же еще нужно было постоянно смотреть, в какое место я падаю лицом. Оно и так-то ничего хорошего, когда песок скрипит у тебя на зубах и падает с волос в еду.
Когда я поднял этот вопрос, хозяин стал издеваться. «А ты чего бы хотел? Паркет?» Паркет не паркет, но, думаю, можно было бы настелить прорезиненный пол, типа как на детских площадках.
Из-за дурацкой арены вся наша спальня вечно была полна песка, который приносили на ногах бойцы. Уж как мы с этим только ни боролись! Даже мокрую тряпку у дверей клали. А сколько мы ковриков перепробовали! И икеевский из кокосового волокна, и пластиковый с дырочками. Пластиковый, кстати, был еще ничего, но многим не нравился его кислотный цвет.
Потом кто-то предложил положить медвежью шкуру: она, мол, ворсистая, лучше для вытирания ног не придумаешь. Как мы доставали эту шкуру — отдельная история. Ну да неважно. Нашли, положили. И что вы думаете! Наша кошка полюбила валяться на шкуре, и потом весь песок на себе приносила в спальню да на кровати.
Бои были вроде как подпольные, но почему-то зрителей всегда было полно. Как мне объяснили, можно было подписаться на рассылку. Кажется, даже паблик у нас был. Впрочем, я специально не проверял. Может, если поискать один раз в интернете «смертельные бои без правил», тебе потом все время будут показывать рекламу этих боев. Позже я пару раз видел на Фейсбуке уведомления типа «Такой-то твой друг и еще два человека собираются на подпольные бои без правил. Присоединиться?» Нет, спасибо, дорогой Фейсбук, я уже насмотрелся.
|
|
Заря энтузиазма |
У двери каждого подъезда нужно прикрутить стойку с лопатой. Вышел, допустим, человек покурить (или там выкинуть пакет с головой, если дело происходит в Питере), видит — снега навалило по щиколотку. «Зима», — философски подмечает изменение природы человек, пуская дым из ноздрей. Докуривает он, значит, и его взгляд падает на лопату. Соблазн пошуровать лопатой — всегда велик. По крайней мере, у тех из нас, кто в течение дня лишен радости движения. В общем, хватает человек лопату и давай расчищать тротуар. Весь красный, руками машет. Через минуту, скорее всего, ему это надоест, но два квадратных метра у подъезда будут выскоблены до асфальта.
Ты — два метра, он — два метра, к девяти утра весь двор будет чист. Помахать лопатой на свежем воздухе пять минут — кто от этого откажется, если у него есть лопата и пять минут? Руки сами потянутся к черенку, плечи раззудятся. Да люди будут ставить будильник на полшестого, чтобы первыми выскочить и убрать двор от снега вместо скучной зарядки! Клянусь, так и будет. Нужно только обеспечить горожан лопатами. Начинание назовем «Общественная лопата».
Будут ли воровать лопаты? Наверняка. Но часть уцелеет. Да и, мне кажется, жажда воровать лопаты немного утихла. У нас в Коньково лет семь назад вкопали на аллее проволочного оленя в натуральную величину с вполне себе симпатичными деревянными рогами. Даже ребенку не составило бы труда оторвать эти рога и использовать для костюма на Хэллоуин. Я уж не говорю о полном еще сил военном пенсионере, который бы мог утащить рога на дачу, чтобы использовать вместо бороны. Я думал, рога своруют в первую же неделю. Но нет! За прошедшие годы олень покосился сильнее, чем Пизанская башня (соблазн сфотографироваться верхом на проволочном олене — всегда велик), но рога у него все такие же ветвистые.
Совковые лопаты у подъезда — это только первая фаза. Вторая фаза — лопаты ваще везде, где ступает нога человека. Третья фаза — мётлы!
А у дворников, которые будут избавлены от забот о поддержании чистоты территории, наконец появится свободное время для получения второго высшего образования.
|
|
Иди, я научил тебя всему, что знал |
Иди, я научил тебя всему, что знал.
Теперь ты готов вступить в большой мир, в этот опасный мир, с его «магазинами» и «голубями».
Тебя больше не напугает надпись «Открывается вовнутрь».
Ты научился держать вилку в левой руке, чтобы, попав на великосветский ужин, притвориться левшой. Аристократом и левшой.
Ты узнал, где у женщин находится зона бикини.
О как бы я хотел, мой мальчик, чтобы ни одно из этих знаний тебе не пригодилось!
Клоунский поролоновый нос — не панацея, он не защитит тебя от косых взглядов.
Ребенка, сидящего на плечах другого ребенка, вряд ли выдаст случайно распахнувшийся плащ, но может выдать рука, предательски потянувшаяся в ресторане за детским меню.
Слово «сисяндры» неуместно в некрологе.
Ты сам убедился, что сушилку для рук легко обмануть, поднеся к ней ноги.
Возможно, ты узнал бы это и без меня. И все-таки я надеюсь, что мои уроки были не напрасны.
Я показал тебе самое уязвимое место у комара.
Снеговика нужно начинать есть с морковки. Не надо оставлять самое вкусное на потом. Сколько раз, съев снеговика, ты уже просто не мог смотреть на морковку. Но так было раньше. А теперь ты знаешь все, что знаю я. Иди.
Это путь воина.
Когда смутное чувство тревоги заставит тебя обернуться, и ты увидишь, что двери клетки распахнуты и она пуста, а это может означать только одно — вырвавшийся жираф где-то рядом, я верю: ты не потеряешь голову.
И даже в тот момент, когда ты вдруг поймешь, что лифт повез тебя не на тот этаж, я знаю: ты сумеешь сдержать рвущийся крик.
Крюк вместо руки бывает не только у пиратов, но и у людей, помешанных на крюках.
Невозможно тайно пронести металлофон сквозь рамку металлодетектора.
В костюм лошади на двух человек могут легко поместиться четверо.
Про это не пишут в книгах.
У пингвина — нет щек, в нашем понимании.
Человек, который, спрятавшись за кустами, выжимает плавки, — плохой советчик.
Если хочешь разбогатеть на петушиных боях, ставь на петуха, которому нечего терять.
Этому не учат в школе.
Не знаю, как в частной, но в государственных — точно не учат.
У меня нет ответов на все вопросы.
Я не знаю, как возместить деньги за экскурсию, если вашего экскурсовода убивают отравленным дротиком в самом начале экскурсии.
Я не знаю, как честно ответить человеку на вопрос «Кому ты веришь больше — мне или муравьям?» и не обидеть его.
Я правда не знаю, кто поджег того лебедя из покрышек у нас во дворе.
Но я научил тебя всему, что знал. Иди.
С замком справишься?
|
|
Мое выступление на ДЕД Talks |
Никогда не сдавайся. Если ты первый раз в жизни увидел биде и не знаешь, как им пользоваться, и ты при этом в гостях, и все на тебя смотрят — не сдавайся. Думаешь, они чем-то лучше тебя, раз знают, как пользоваться биде? Возможно. Но и они, поверь, встретив свое первое биде, как и ты сейчас, застыли в оцепенении.
«Никогда не сдавайся...» Я навсегда запомнил эти слова отца. Помню, мы тогда ехали в переполненном автобусе. Отец был сильный и быстрый, он занял себе место, а я остался стоять и канючил всю дорогу, что устал и, наверное, скоро умру. Когда отцу это надоело, он посадил меня на колени какой-то бабке и сказал: «Никогда не сдавайся». Я так и не понял, кому он это сказал — мне или этой бабке. Наверное, все-таки мне, так как бабка тут же сдалась и столкнула меня с коленей. Но я снова залез к ней на колени. Я-то слова отца услышал.
Мне тогда было лет пять или шесть. Или это было, когда я уже учился в институте? Трудно сказать, человеческая память играет странные шутки. Иногда ты покупаешь в переходе у мужика карту с рельефом дна озера Байкал, на которой помечено, где спрятано золото Колчака, девять лет мастеришь батискаф, а потом, приехав на Байкал, стоишь на берегу и думаешь: «Зачем я сюда приехал? Что-то же важное вроде было…»
Никогда не сдавайся. Если друзья, которых ты уговорил зайти в кафе, спорят с тобой, напирая на то, что это ты съел три порции шашлыка, а они только пили чай, не сдавайся. Настаивай, чтобы счет был разделен поровну. А иначе зачем вообще нужны друзья?
Никогда не сдавайся. Если ты оказался в мрачном старинном особняке, полном картин, и тебе кажется, что портрет бородатого мужика в мундире провожает тебя глазами, куда бы ты ни шел, попроси хозяйку (ту женщину, которая сидит в углу на стуле) сжечь этот портрет. Она будет говорить, что, мол, да-да, конечно, может, вы уже пойдете, но ты не должен сдаваться. Ты должен настаивать, что портрет нужно сжечь. И дело, конечно, не в том, что ты боишься, что мужик с портрета ночью задушит тебя. Тебе-то чего бояться, ты-то здесь не живешь, ты боишься за хозяйку.
И когда ты придешь в этот особняк в следующий раз и увидишь, что портрет так и висит, а хозяйка на стуле сменилась, не сдавайся. Попытайся убедить и новую хозяйку, что мужика в мундире надо сжечь. Ты не смог спасти жизнь первой задушенной во сне тетке, но это не значит, что ты должен махнуть рукой на эту зловещую историй.
И даже когда ты опять вернешься в таинственный особняк и встретишь призрак первой хозяйки, зловеще сидящей на все том же стуле в углу, не сдавайся и пообещай себе, что придешь сюда как-нибудь потом, когда призрак не будет мешать, и снова попытаешься спасти новую хозяйку. И пусть все остальные картины в этом адском доме уже давно перешли на сторону Зла, и за какую бы колонну ты ни прятался, за тобой следит уже не только мужик в мундире, но даже разрезанный арбуз с натюрморта и деревья осеннего леса. Не сдавайся.
Никогда не сдавайся. Если тихий, еле слышный за жужжанием циркулярного лезвия, голос в твоей голове нашептывает тебе, что стоит попробовать срезать бородавку с шеи бензопилой, отказывайся это делать. Отказывайся так, будто от этого зависит твоя жизнь.
Не сдавайся. Никогда. Ты можешь сделать вид, будто сдаешься. Ты можешь ползти за уборщицей кинозала, хватать ее за ноги и со слезами клясться, что никогда больше не будешь прятаться под креслами и пытаться остаться на второй сеанс. Но внутри ты должен оставаться тверд.
Хотя, в принципе, если трудно, то можно и сдаться. Если ты забрался в парке в надувной замок, но замок окружили и тебе кричат, чтобы ты кончал уже и выходил, выбрось гвоздь и выходи с гордо поднятыми руками. Некоторые вещи не стоят того. Господи! Да в твоей жизни будет еще столько надувных замков и гвоздей!
Я тут подумал, кажется, все-таки отец не говорил мне «Никогда не сдавайся». Похоже, это я просто такую картинку в интернете видел. Или нет. Или это сказала та бабка из автобуса, которая сидя была такого же роста, как мой отец, и поэтому у меня в голове всё и перепуталось? Похоже, правду мы теперь никогда не узнаем. Жизнь — сложная штука.
|
|
Yasviridov опубликовал новую запись после длинного перерыва |
|
|
In days of doubt, in days of dreary musings on my country's fate... |
|
|
Гнется и скрипит потертое седло |
|
|
О не факт, что вкусной, но, видимо, здоровой пище |
|
Метки: свирши |
Хит Хитом |
|
Метки: НРЗБ |
О чем говорят бурлаки |
|
|
С большой силой приходит большая ответственность |
|
Метки: написанное для MAXIM |
Досматриваю пятый сезон |
|
Метки: свирши сериальное |
