ТЕХНИКО-ТАКТИЧЕСКАЯ СИМФОНИЯ

Московский дремль был склёпан на меха
и нет ему ни выносу, ни сноса.
Пищит, щебечет слёзная труха,
в преддверье мирового опороса

бредёт бурлак — верёвочный каюк —
с берестяною грамотой до ветру
и злые архиолухи поют
«прошла любовь, увяли кубометры».

Плыви, мой ватерпас, в Череповец,
как вечный жмых, бегущий краем пруда, —
в твоих глазах тупая скорбь овец,
случайно не отдавшихся верблюдам,

твоё давленье в девять терабайт
не вштырит ни царя, ни президента —
будь добр, как распоследний Ишимбай?
не создавай дурного прецедента,

дави котлеты псевдосапогом,
как турок записную Византию,
московский хрумль обозревай тайком,
пока всплывают рыбы меховые

со дна времен, но, рявкнув «хай живе!»,
на репчатость весь лук перемножая,
ты ухом отзовёшься в голове
не собранного прежде угрожая,

чью битву проиграв и застегнув
с надменным председателем колхоза,
всё тот же лук гуляет на дону,
и это не угроза, но заноза.

И станет слон, и водворится ночь
сродни шизофреническому бреду.
Спеши, родной делириум, помочь
нестройно гомонящему обеду,

снующему наружу вопреки
нестройному земному тяготенью,
пока гремят картофельны куски
и борщ крадётся сладострастной тенью

меж вздыбленных сиреневых хвостов,
среди огрызков ёлок новогодних.
Бесовский храмль был издревле готов,
но лишь вчера, а тут уже сегодня

зависло, словно вирус в янтаре,
не прерывая будничного храпа.
Се сверхзадача. Дальше — всё помре,
останется лишь римский псевдопапа

и мать его, и прочая родня,
и далее везде без препинанья,
а если что — валите на меня,
я так люблю безвинные страданья,

особенно когда страдаешь ты,
и вечную твою кататонию
сухим шершавым языком мечты
облизывают рыбы меховые,

а за рекою лошади бредут,
сей бред ветвист и строго лучезарен,
кого и через что переведут
не важно, если мир многополярен,

всё станет квасом, если я не вру,
а если вдруг ошибся — папуасом,
но призывать стропила к топору,
что танцевать с растрёпанным компасом,

магнитных линий дикая пила
уж щерится и кесарь точит лясы,
и каркают всю ночь колокола,
перековав турусы на колбасы.

21—22.01.15

http://t-s-kot.livejournal.com/524921.html

* * *

будет вас пять и шесть
будут вас пить и есть
будут вас петь как птиц
плоть опадая ниц

навзничь ли воспевать
вспомни тогда меня
будет с кем воевать
до последнего дня

в этот последний день
сам станешь аз един
в пещь войдёшь по воде
после тебя съедим

кровь твоя станет газ
плоть твоя будет хлябь
что нам этот твой аз
если ниже нуля

кельвина ниже глыб
крайние метим углы
ниже тех трёх китов
не различить цветов

скань твою или чернь
киноварь ли лазурь
бейся в басовом ключе
пробуя звук на зуб

20.01.15

http://t-s-kot.livejournal.com/524667.html

* * *

Чужого языка едва касаясь
то слухом осторожным, то стилом,
ты чувствуешь: под медленным крылом
птенец зашевелился, просыпаясь;
Он просит пить, он требует: пусти, —
ах, ангел мой! — ведь и в твоей горсти
так тесно!.. Вот он плачет, задыхаясь...

...Так тесно, что и слов не подобрать;
а он еще потребует: летать! —
и клетку проклянет, и станет петь от скуки,
и полетит, но ласковые руки
расставят сеть, и он умрет в силках,
воздав свободе и воздав науке
летать и умирать в чужих руках...

Чужого языка касаясь слухом,
не вороши дремотного гнезда,
лишь слушай, как дремучая звезда
невнятное звенит тебе на ухо.

20.01.98

http://t-s-kot.livejournal.com/524451.html

Некоторые старые стихи сюда либо не попадали вовсе, либо попадали в подборках.
Пару из них опубликую сегодня. Или тройку, как получится.

ГАММА

Дожили до я не помню до света до звука и до
ощущенья покоя
реквием режет реальность и память восходит высокой
волною
милая мир осязая возможно ли множить молчание
факта фантазии фарса фарфоровый фон фонограммы
соль ли слезами стекает с морщинистых яблочных щек
иль вместо солнца солярные знаки восходят
ляжем ли рядом в перины в лоно ли общей могилы
силою слаб человек в слабости сила
донна не помню до зренья до слуха и до осязанья
карточный домик своих обитателей давит в постелях
сложившись
к сини небес прикоснуться успеть к синей траве
приобщиться
и к первоначальности слова
ляжем ли к ночи живыми и станем очнувшись сообществом
мертвых
солоно слово и горько искры палят леопардовый мех
пространства
факелы флаги оставьте я не умею
мистически мыслить вращенье стола
не моя сверхзадача
речь не ведется о реинкарнации
ребус разгадан не может быть
до возвращенья в долину покоя.

20.01.94

http://t-s-kot.livejournal.com/524155.html

* * *

Теперь собутыльников много более, чем бутылок.
Со мною дружна одна лишь алкогольдигидрогеназа,
в неимоверных количествах присутствующая в расстроенном организме,
спасающая от ложной памяти или истинного положенья
вещей ли, риз ли, — в общем, чего-нибудь да положим.

Людям свойственно уходить по-английски,
даже если они туземцы с островов Великого океана,
и хлопок — то ли двери, то ли одной ладонью, —
слышишь, как водится, с некоторым опозданьем:
скорость звука существенно меньше скорости света,
то есть истеченья души из вышедшего в тираж манекена.

12.01.15

http://t-s-kot.livejournal.com/523882.html

* * *

Одинокая ёлка летит за окно
и над мёрзлой землёй в неизвестную даль.
Закрывай календарь. Нам уже всё равно.
Нас уже не найдут. Запирай календарь

на амбарного вида висячий замок,
на железных крюков нерушимую твердь,
на засовы, чтоб сам потом сдвинуть не смог
и над бывшим реветь, как неспящий медведь.

Пусть крылатой ракетою над целиной
городов, до звезды упакованных в снег,
оставляя на небе инверсный, цветной
след, спешит пыльный фетиш, и словно во сне

вновь врастает в подкисшую почву болот
за Тоболом, за Обью ли, за Иртышом…
Разливай по полсотни. Никто не найдёт
нас, как в прошлую цифру никто не нашёл,

не искал и не помнил, что мы где-то тут,
где-то рядом пахтаем кисель облаков.
Мёртвой лапою машет, свистя на лету,
сумасшедшее древо в петле огоньков.

То ли Эльма святого коронный разряд,
то ли Витта святого подлунный гопак…
Нас теперь не найдут, а найдут, так простят…
То ли в миф, то ли в логос восходит тропа,

и сияньем полярным отмеченный след,
никуда не ведущий, ведёт в никуда,
как и прежде водилось, там нас уже нет,
да и здесь уже нет. Запирай календарь.

11.01.15

http://t-s-kot.livejournal.com/523709.html

* * *

В ветхозаветном унитазе
любовь моя о светлом сглазе,
святую порчу наводя,
трубит, в себя не приходя;

и репчатый готовит лук
ей доктор всяческих наук —
под сенью репчатого лука
цветёт советская наука,

а пахнет так, что если даже
и нос зажать в предсмертном раже,
её тактильные носки
берут нестойкий мозг в тиски.

Москва — столица Украины,
столица Лондона — Париж.
Скажи мне, ветка Палестины,
где ты взяла такой гашиш?
Но тут вмешался трубный глас:
мол, эти травки не про нас.

То в ухо прёшься к дромадеру,
чтоб доказать, что годен в рай,
то, возрождая эсэсэры,
стреляешь по утрам на чай,
но если злую обезьяну
очеловечил скорбный труд,
бухие дядьки-бактрианы
тебя и вовсе не поймут.

Не лезь к верблюдице под килт,
у ней в душе одни плевки,
и грусть в глазах, как у араба,
свалившегося с баобаба
(забывшего залезть на бабу).

Неможно стать тебе иглою,
чтоб впиться в беззащитный зад,
тебя культурные герои
придут, найдут и победят,
потом по кочкам понесут,
затем случится Страшный суд
и расставанье с головою.

Прощай, кошерная свинина,
хамон, омон и кардамон,
пусть злая рыба-осетрина
под мрачный колокольный звон
да сотворит (да отвратит)…
Свинья нас выдаст — бог простит.

5—10.01.15

http://t-s-kot.livejournal.com/523380.html

Едва продравшись сквозь пургу, туман с видимостью менее 50 метров, жуткие пробки, обледенение и прочие радости жизни, публикую, сталбыть, новенький тэкст слов. Ему всего четыре дня, но в той тундре, где я побывал, у меня был только андроид с фейсбучным приложением, а пароль от ЖЖ я забыл, но вспомнил.

* * *

В новый год все немного того и почти готовы
приручить овцу до состояния плова,
тем более в год козла или блудливой козы.
Распускается и цветёт казы.

Я сижу под ёлочкой, я на казу играю,
Дед Мороз мне шлёт СМС из земного рая,
дескать, гурии всё не лишатся девственности никак.
Отвечаю: отправить их на форшмак

или бешбармак, впрочем, там достанет барана,
как на колбасу коня. Пусть Курбан гоняет Байрама,
праздничный треск и визг ежеминутно кляня,
пусть забудет меня.

Я не умею петь, тем паче, песен о главном,
я не люблю людей, считать себя богоравным
вроде не вправе, так что, ёлка, давай, зажгись! —
мы с тобой не враги.

Нас не учили рубить с плеча на уроках
физики, химии, географии; прежде срока
разве одна история по углам разведёт —
новая цифра вернёт
по местам. Что хотел показать на дурном примере?

Каждому в Новый год воздастся по старой вере,
кое-кому — по новой, но это уже когда
от канонады его ни следа.

4—5.01.15

http://t-s-kot.livejournal.com/523183.html

С Новым Котом!

Эту песенку я написал в 2010 году на стихи челябинского поэта Михаила Придворова aka mic29 (до сих пор не знаю, есть ли у него ФБ, ЖЖ есть точно).
И хочу поздравить всех с наступающим (или уже наступившим — другого не бывает) Новым годом.
Ну вот, главное, чтобы дверью не прищемили, а уж коль прищемят — пусть несут по сале и по мясе. В крайнем случае, по колбасе.

Собственно, песенка, которую я давно обещал ему показать, про прищемиликошкудверью.

http://t-s-kot.livejournal.com/522822.html

Петь на мотив «В лесу родилась ёлочка» и обязательно обучить песенке детей.

* * *

Играй, гармонь пушистая,
растягивай страну,
я ёлочку душистую
убью и утону.

Замучай скрипку лютую,
кошмарный гитарист,
взлохматься, слоги путая,
художественный свист.

Из неба лезут волосы,
на них висят грибы,
а я пою в два голоса —
хотел в четыре бы.

В лесу родился жуткий монстр,
он кушает детей,
а после строит метромост
из тряпок и костей,

и волки разбегаются,
и плачущий вампир
от страха заикается, —
вот это, блин, Шекспир,

ампир, барокко, рококо,
хардкор и контрабас,
но убегает молоко,
совсем забыв о нас.

Беги в кисельных берегах,
струись среди колбас,
мы все, танцуя на рогах,
гремучий пустим газ,

Крути, сантехник, вентили
и краны, газовщик,
чтоб все за всё ответили,
как древний кур в ощип,

а после, кошек тиская
и мучая собак,
за вечною сосискою
отправились в кабак.

17.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/522574.html

РОДИНА СЛОНОВ

Киска, киска, где твой хвост?
Отвалился и уполз!

Майкл Кирсанов.

На родине слонов опять зима,
фланируют кургузые медведи,
как будто не медведи, а козлы,
по улицам столицы, балалайки
массируют, аккордеоны рвут, —
кто бел, кто бур, кто вовсе гималайск,
при орденах и прочих эполетах,
и возникает только два вопроса:
во-первых, на хрена козлу баян,
а во-вторых, зачем не впали в спячку?
Но на второй, похоже, есть ответ:
возможно, это ёжики толпой
идут на нерест, словно лемминг в пропасть,
и ёжая икра подешевела,
и есть, что жрать, и будет, чем запить,
однако же, не всё так феерично:
унылый буквоед и бюрократ
(Неверно: бурожор и буквокрад)
уныло потребляет много буков,
поскольку не уныло не умеет, —
их было сотни две, возможно — три,
а нынче же осталось три десятка,
для точности — примерно тридцать три;
и что его поколебать способно?
чему дано его остановить? —
мне кажется порою, что солдаты,
а иногда не кажется совсем,
но сбрасывать не стоит со счетов
возможность подавиться твёрдым знаком,
поскольку сильно подскочил юань —
на девять цуней к точке невозврата,
и валотильность рынков как девица
на выданье, стремящийся из пункта
«Хэгу» в «Шэньмэнь», познавший красоту
акупунктуры да поймёт меня.

Слонов же здесь теперь неурожай
который год. Тенденция, однако.
Возможно их забыли прополоть,
окучить и невовремя вспахали
или не ту органику внеслии
и не успели прищипнуть побеги.
Возможно, не подстригли хоботА,
и вот сей час они кустятся густо,
ветвятся, расползаются как те
хвосты, что киска-киска, где твой хвост? —
она же отвечает, как из пушки,
мол, вот-де отвалился и уполз,
и не сыскать, а на дворе зима,
летят на юг слоны печальным клином,
и в том строю есть промежуток малый,
возможно это место для меня,
возможно, и не время, и не место,
но с берега турецкого уже
радируют, что вот летят слоны
печалльные и гадят, словно птицы
небесные, а говорили, что
умны как люди, память даже лучше:
обидит кто — записывать не надо,
и так запомнят, без черновиков.

Вот Тель-Авив весеннюю тревогу
реве та стогне, как весёлый шмель,
и дворники выходят под зонтами,
а злые саудиты весь халяль
пропуделяли из своих зениток,
но с наведеньем дело вышло швах.

Их встретит Африка, что означает линьку,
придётся шубу сбрасывать и голым
бродить по зацветающей саванне,
как в новом мехе старое вино,
но это комильфо по всем приметам,
а если Антарктида — перелёт,
и значит нужно снова одеваться, —
там круглый год, увы, не месяц май —
всё тот же, что на родине, слонябрь,
зима, зима, все едут по зиме
куда-нибудь, но только бы отсюда,
а кто не едет — сам себе народ,
проблема, парадигма и синтагма,
о них — в ином ключе и послезавтра.

Слонов на переправе не меняют,
но шерсть прядут и делят на шишнадцать,
как шкуру неубитого медведя,
а пух идёт в меланж или мохер,
и вот уже по улицам столицы
в мохеровых шагают свитерах
кто бур, кто бел, кто вовсе забурел,
медведи, но встречаются козлы,
и с каждым годом тех козлов всё больше,
а говорят, что гадили слоны.
Увольте. Веры нет и нет надежды.
Слоны умны, им удалось запомнить,
поскольку память слишком хороша,
и лишь черновики (но не слоновьи)
шуршат и тают дымом в небесах,
и тридцать три, включая твёрдый знак,
печальным клином движутся отсюда
до пункта Никуда ли, Как Всегда, —
слонопота ли, лепота ли, лепет
угрюмых струн, и клавиши слоновой
кости и эбена разбежались.
Неведомо, дождёмся ль летних бивней.

17.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/522424.html

* * *

Жил чёрт-те как, питался чёрт-те чем,
из женщин уважал лишь телевизор.
Когда его в четвёртый раз с карниза
снимали, клялся: будет глух и нем,

потом упал, отжался и иссяк,
и это счастье длилось три минуты.
Подайте же болезному цикуты
или хотя бы пламенный косяк

и он построит ваш социализм,
Турксиб, сельпо, ракету до Венеры,
он вас жестоко примет в пионеры
и лишь потом сообразит, где низ,

и всё же прыгнет, но не долетит
четыре сантиметра до асфальта,
поправив положенье задним сальто,
поскольку вдруг поймёт, что без пяти

минут владыка мира и герой,
а там, глядишь, вернётся мирно к порно
и станет планомерно и упорно
лелеять застарелый геморрой.

17.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/522132.html

ПЕРДЯБРЬ

Уж замуж невтерпёж, пердябрь уж наступил
и праздник смены вех считается открытым.
Придя в ночной бутик, пытайся что есть сил
приобрести в кредит разбитое корыто,

кроши в него салат и прочий разносол,
роняй в него лицо и прочие запчасти,
покуда не спросясь не явится за стол
конкретный Дед Мороз — разносчик новых счастий

и одноглазых лих, и непременных ух
(вы скажете «ушей» и станете в пролёте.),
и, посохом долбя, взревёт одно из двух,
но мигом замолчит, лишь вы ему нальёте.

Одно no pasaran он, впрочем, прокричит,
но patria уже с muerte не сравнится,
и далее сидишь один в глухой ночи
и заливаешь глаз, второй спешит закрыться,

но третий не даёт — он вечно начеку,
он выдернуть чеку не даст и ради смеха,
он обойдёт ЧК, потом грузовику
покажет кукиш, что пытался переехать

меж ёлочных гирлянд в сей неурочный час,
шаров и пирамид, и параллелограммов,
и Юрий Левитан шутя проводит нас
в привычную войну из праздничной программы.

Пердябрь уж наступил. Усатое рожденье
нездешним коньяком пробулькает народ,
затем пройдёт дефолт, случится разговенье
и, может быть, ещё один весёлый год
всех влепит, словно мух в прокисшее варенье.

17.12.14

*Месяц пердябрь выдуман не мной. Впервые я узнал о нём из рассказа Андрея Анпилова «При Сталине всё было».

http://t-s-kot.livejournal.com/521807.html

* * *

Нас не больше, чем старых козлов на капустном поле,
на четвертом промилле мы разом сильно устали,
дипломаты как идиоты на жидком стуле
восседают, стелется запах стекла и стали.

Мы бы уснули, если б не смех до колик.
В этом мозге ни на чекушку мысли.
Нас обучали когда-то в семье и школе,
но переполнилась память, процессоры дружно зависли.

Если выключат свет, останутся вкус и запах,
иногда на сладкое — осязанье.
Так порой и приходит на бархатных лапах
Тот-Который-Любовь-Он-Же-Наказанье

в виде полярной лисы или другой пушнины,
он же без имени, склоненья, числа и рода,
он же — чьи празднуют именины
после солнцестоянья и до нового года

или после — кому как взбредет, — не наше дело.
На пятом промилле пели блатные песни,
пили холодную воду, покуда не потеплело,
а похмелье не наступало, хоть тресни, —

верно, неупиваема эта чаша.
За монгольский франк отвези нас по-братски, папаша-
лодочник, но не на этот берег, где дети наши
бесятся и мурлычут, хвостами машут, —

мимо мёртвых лесных делянок и всплывших торфов,
торсионных полей, теории струн, смычки города и деревни,
в обход разбойничьих портов, мимо праздничных тортов
узкою колеёй, где меж сгнивших шпал проросли деревья.

11—14.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/521558.html

* * *

В городе N, говорят, завелись враги
то ли народа, то ли народных слуг;
по утрам они, вставая не с той ноги,
потребляют пудами чеснок и лук,
после дышат, как пишут, — перегар, словно дым в сталинградском котле,
коромыслом стоит, и воздуха более нет на этой земле.

В городе МММ (сокращаем до просто М)
пирамиду строил один недофараон.
Умные люди твердили, что он уж совсем,
но дураком оказался отнюдь не он.
Лучше б, конечно, строил какой-нибудь зиккурат,
языки бы смешались; впрочем, люди и так не ведают, что творят.

Респиратор надень, доставай бестолковый словарь —
толковый бессилен, не стоит вдыхать азот.
Знамо дело, даже хлипкая божья тварь
на войне любого бога переживёт
пусть не в теле физичеком — в памяти чьей-то, но бог как раз полагал
что он-то и есть не фраер. Наивный. Простим ему, чтоб не икал.

Значит, чеснок и лук; оппонент ревёт,
учимся симбиозу, культивируем хлорофилл,
разложив цэ-о-два на алмазы и кислород,
первое в скупку краденого, второе, как нас учил
ботаник, загоним в кровь, а зелень кожи к лицу
не одному лишь нашему подлецу.

9.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/521357.html

* * *

Перекуём мечи на кирпичи,
орала на хлебала и дебила,
всем чином ангельским; пусть музыка бурчит,
кусала клацают и крякают стропила,

и наблюдается паденье звонких кноп
повсюдное и скреп, порою даже шкворней
из колесниц судеб; карась не спился чтоб,
заметим: чем любовь, тем голод подзаборней

и звон малиновей, и глазки соловей,
и даже Вий смежил устало веки;
из кармы вычленим о густоте бровей
пассаж и раки обратятся в реки,

и трепетный уран перерастёт в свинец;
и розы голубей, и соловьиный клёкот,
когда ж болезных нас устанут наконец, —
врачу: да излечи себя электрошоком.

7.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/521049.html

* * *

Замужние спят головой на восток,
женатые строго на север,
а прочие ищут, куда бы ещё,
но юга здесь нет и не будет.

Вот чёрная кошка тебе перешла
дорогу туда и обратно,
она неприятность с собой принесла,
но после, забрав, извинилась,

а белая кошка спокойно спала,
ничтоже сумняшесь, на пуфе,
покуда на неё ты с размаху не сел
(и долго страдал заиканьем).

Совсем неприятностью стало б, когда,
покушав таблеток от кашля,
ты кошку лиловой с утра увидал
в пикантный зелёный цветочек,

когда б у неё два хвоста позади,
а спереди целых четыре,
когда у неё бы четырнадцать лап:
пять правых и девять, что слева.

Теперь о замужних. Квартирный вопрос
их портит, как девственниц саван,
поэтому в русских селеньях давно
никто не желает жениться.

Плывут крокодилы по Волге-реке
и славные гиппопотамы.
Не так ли и мы где попало плывём,
забыв про секстант с альтиметром,

и спим, как попало, ритмично храпя,
поскольку компас размагничен,
вконец берега потеряв, да и сны
какие-то странные нынче.

Возможно, пора поменять ориентир,
не сбившись ни с темпа, ни с ритма,
но тот соловей, что тревожил солдат,
ревёт как дредноут в экстазе.

7.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/520706.html

* * *

От женщин и детей одна головоломка,
по снежной целине спешит электрощит,
колено преклонил мятежный дух потомка
и страдосластный гимн задушено пищит.

Препроводи меня в страну пустых бутылок,
где женщин и детей, и парадоксов друг,
пусть сохранится то, что прежде не остыло
и осинит меня особо едкий лук.

Мой старый клён увяз, осыпались бананы,
а ведь ещё вчера он рвался в Катманду.
Такая нынче ночь, что даже хулиганы
под скрежет сфер и призм за шиворот идут.

Роди меня назад, пока на эшафоте
готовится шашлык, воняя и шкворча,
я посвящу себя отчаянной зевоте, —
я памятник себе и стану здесь торчать.

7.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/520505.html

Специально для gyx повторю старенький такой верлибр.

КОШКА БЕЗ ИМЕНИ

Больше, чем саму хозяйку,
он любил ее кошку.
Знал еще котенком —
сам нашел у подъезда, сам принес в дом.
Всякий раз по приходе
приносил вырезку или заводные игрушки,
шампуни для ухода за шерстью.

Кошка была помойная, немного нервная, но не попрошайка —
обычная серая кошка. Даже без имени.

Всех котят от нее он пристраивал собственноручно —
ни одного не утопил, но и не взял ни одного себе.
Не было возможности.

За десять минут до звонка
кошка начинала скрести коврик у входной двери
и пищать, и это раздражало хозяйку, —
видимо, род ревности.

Хозяйке он приносил цветы или коробку конфет,
или то и другое, но не так часто,
как рыбку или что там еще любят кошки.
Неизвестно, любила ли хозяйка конфеты.

После они пили чай, реже — коньяк
или что там еще любят занятые люди,
потом смотрели видео и чаще всего молчали.
Обсуждать было, по сути, нечего.
И кошка сворачивалась у него на коленях
или лежала на шее воротником.

Иногда (но не так часто)
он и хозяйка ложились вместе,
и когда засыпали,
кошка ложилась между двух теплых тел на одеяло.
Когда же он просыпался (всегда раньше),
приходила к нему на грудь и пела песни.
Неизвестно, пела ли она хозяйке.

Когда кошка умерла просто от старости
(ей некуда было уйти — высокий этаж и боязнь улицы),
он надел куртку и вышел
с мертвой кошкой без имени
в плоской коробке от видеоплеера.

5.12.07

http://t-s-kot.livejournal.com/520267.html

* * *

В говорящей Москве (молчи!) лишь бездомные дети
истинно, даже если им предрекают смерть, бездонны
и по-своему счастливы, когда их сгребают в нети,
загружая словно коксующийся, в домны.

В центробежном Чертанове новый пан Чарторыйский
(а куда же девали старого?) собирает киргиз-кайсаков,
и они, обретая венчуры, воспевают риски,
как тот швед под Бородино, воюющий Краков.

В неизбывном духе ванильном — в беспросветной Капотне
то есть, лишь тебе одному суждено очнуться до света,
мне же на поезд, я всего лишь мальчик субботний. —
отыскать местечко, где длится лето.

Снег засыплет дороги, в бедный перерождаясь в уголь;
гидрометцентр обещает шлам и болотный запах.
От людей остаются гвозди, выдранные с натугой,
а мы и вовсе не люди — шары на ёлочных лапах.

3.12.14

http://t-s-kot.livejournal.com/520134.html