В середине августа, когда уже понятно, что чуда не случится и лето все равно кончится, открывается сезон охоты на уток. Еще за две или за три недели до этого на берегах небольших речек, озер и болот появляются новые, с иголочки, охотники этого года. Им еще рано охотиться. У охотника этого года ствол на ружье даже и не начал раздваиваться, у него спаниелю еще три месяца отроду и работает он только по разноцветным, пронзительно пищащим, игрушечным резиновым уткам, но он уже может выгуливать свое снаряжение – дудеть изо всех сил в манок с двойным пищиком, доставать из нового чехла новое ружье, прицеливаться в ворон и, сидя в укрытии, со специального пульта дистанционно управлять частотой взмахивания крыльев механического селезня, купленного за несусветные деньги в охотничьем магазине. Учится будущий охотник хлопать себя по бедрам, кричать «Дуплет! Дуплет!» и даже, хоть это и не очень приятно, не глотать, а выковыривать из щелей между зубами мелкую дробь, которой заботливая жена в учебных целях предусмотрительно нашпиговала привезенную из дому запеченную курицу. Правду говоря, выковыривать дробь все равно лучше, чем учиться выкуривать медведя, хотя бы из пустой прошлогодней берлоги, тыкать в нее длинной жердиной и при этом изо всех сил еле слышно кричать пересохшим горлом: «Выходи по-хорошему!»

https://synthesizer.livejournal.com/1882933.html

Дождь кончился и по черному небу плывут белые косматые облака. Сверчки самозабвенно поют на луну, показавшуюся из-за туч. На абажуре настольной лампы сидит и сонно моргает замшевыми крыльями павлиний глаз, залетевший в открытое окно из сада. От прошептанного про себя стихотворения Верлена на губах приятная горчинка. Если фонарь на уличном столбе, заливающий мертвенным больничным светом весь сад, разбить к чертовой матери, а музыку, которую слушает сосед, затолкать ему в уши вместе с приемником, то получатся тихие летние сумерки, лиловые от цветущей и пахнущей медом маттиолы.

https://synthesizer.livejournal.com/1882778.html

Дождь кончился и по черному небу плывут белые косматые облака. Сверчки самозабвенно поют на луну, показавшуюся из-за туч. На абажуре настольной лампы сидит и сонно моргает замшевыми крыльями павлиний глаз, залетевший в открытое окно из сада. От прошептанного про себя стихотворения Верлена на губах приятная горчинка. Если фонарь на уличном столбе, заливающий мертвенным больничным светом весь сад, разбить к чертовой матери, а музыку, которую слушает сосед, затолкать ему в уши вместе с приемником, то получатся тихие летние сумерки, лиловые от цветущей и пахнущей медом маттиолы.

https://synthesizer.livejournal.com/1882778.html

Дождь кончился и по черному небу плывут белые косматые облака. Сверчки самозабвенно поют на луну, показавшуюся из-за туч. На абажуре настольной лампы сидит и сонно моргает замшевыми крыльями павлиний глаз, залетевший в открытое окно из сада. От прошептанного про себя стихотворения Верлена на губах приятная горчинка. Если фонарь на уличном столбе, заливающий мертвенным больничным светом весь сад, разбить к чертовой матери, а музыку, которую слушает сосед, затолкать ему в уши вместе с приемником, то получатся тихие летние сумерки, лиловые от цветущей и пахнущей медом маттиолы.

https://synthesizer.livejournal.com/1882778.html

Дверь хлопнула, и ты опустел. Сидишь на кухне, барабанишь пальцами по столу, смотришь в окно на моросящий дождь, на мокрые желтые листья, и держишь за щекой чайную ложку, которой она ела клубничное варенье.

https://synthesizer.livejournal.com/1882395.html

Дорогие друзья и читатели моего журнала! Те, которые имели дело с ИК-спектрометрами, которые с Фурье преобразованием или стояли с ними рядом. Перевожу я предложение "An alternative is to use an interface that evaporates the mobile phase and deposits the sample on a window (e.g., ZnSe) that is transferred automatically into the IR instrument for analysis" и никак не могу понять механизм процесса - каким образом происходит все вышеописанное? Подвижную фазу испарили и образец оказался на линзе из селенида цинка. Каким образом? Потом эту линзу вместе с напыленным образцом переносят в ИК-детектор и анализируют?

https://synthesizer.livejournal.com/1882199.html

Дорогие друзья и читатели моего журнала! Те, которые имели дело с ИК-спектрометрами, которые с Фурье преобразованием или стояли с ними рядом. Перевожу я предложение "An alternative is to use an interface that evaporates the mobile phase and deposits the sample on a window (e.g., ZnSe) that is transferred automatically into the IR instrument for analysis" и никак не могу понять механизм процесса - каким образом происходит все вышеописанное? Подвижную фазу испарили и образец оказался на линзе из селенида цинка. Каким образом? Потом эту линзу вместе с напыленным образцом переносят в ИК-детектор и анализируют?

https://synthesizer.livejournal.com/1882199.html

Ветер утих. Только чуть шевелятся застрявшие в ветках молодой ольхи рыжие сосновые иголки, только десяток полупрозрачных мотыльков летает и летает внутри закатного медно-красного луча, только где-то высоко-высоко в холодном бледно-голубом мраморном небе печально и пронзительно звенит и звенит невидимый крошечный зинзивер, трепеща золотисто-зелеными крылышками, только внутри что-то хочет и никак не может горько, безутешно, по-детски запла… Нет, не заплакать. Хочет водки и пельменей. Таких маленьких, которых во рту сразу умещается штуки три или четыре. Со сметаной.

https://synthesizer.livejournal.com/1882048.html

Ветер утих. Только чуть шевелятся застрявшие в ветках молодой ольхи рыжие сосновые иголки, только десяток полупрозрачных мотыльков летает и летает внутри закатного медно-красного луча, только где-то высоко-высоко в холодном бледно-голубом мраморном небе печально и пронзительно звенит и звенит невидимый крошечный зинзивер, трепеща золотисто-зелеными крылышками, только внутри что-то хочет и никак не может горько, безутешно, по-детски запла… Нет, не заплакать. Хочет водки и пельменей. Таких маленьких, которых во рту сразу умещается штуки три или четыре. Со сметаной.

https://synthesizer.livejournal.com/1882048.html

Читаешь о том, как следователь отнял инсулин у диабетика, как тащили в автозак инвалида с ДЦП, смотришь, как избивают дубинками безоружных людей, как судят всех подряд по высосанным из пальца предлогам и начинаешь думать, что тысяча девятьсот тридцать седьмой год от две тысячи девятнадцатого года не так уж и далеко друг от друга отстоят. Это как раз тот самый случай, когда действительно "можем повторить".

https://synthesizer.livejournal.com/1881610.html

Конечно, было бы очень хорошо обойтись без митингов, даже и без разрешенных. Хорошо бы просто пойти проголосовать за тех, за кого сдавал подписи, а потом включить телевизор и увидеть как крошка Цахес говорит, что он устал и мухожук. А вместе с ним устали и уходят все его насекомые сколько их ни есть до седьмого кармана – все эти сечины, ротенберги, чайки, медведевы, бастрыкины, собянины и золотовы. Они уходят по улицам Москвы – кто в Матросскую тишину, кто в Бутырки, кто в Лефортово, а кто и пешком до самой Гааги длинной вереницей в рубищах, а за ними идет росгвардия и омон с открытыми лицами, голыми руками и ногами, а за ними обмазанные дегтем и вывалянные в перьях киселевы, соловьевы, норкины и разные скобейды. И никто их и пальцем не трогает – только плюет, а потом едут поливальные машины и моют мостовую. А потом парад на Красной площади и мы все идем и бросаем к подножию мавзолея все их наворованные миллиарды, заграничные счета, виллы, яхты, дворцы и самолеты. Хорошо бы, но без митингов вряд ли получится. Оно, конечно, нет никакой гарантии, что с митингами получится, но без них точно нет.

https://synthesizer.livejournal.com/1881578.html

Дорогие друзья и читатели моего журнала! Те, которые химики и хроматографисты. Как правильно перевести "the condensation nucleation light-scattering detector"? Как такой детектор называют у нас? Что детектор светорассеяния понятно.

https://synthesizer.livejournal.com/1881164.html

Идет холодный дождь, а еще три часа назад была страшная жара, какая бывает в начале августа и осовевшие от нее воробьи молча сидели на коньке собачьей будки с открытыми клювами. Сквозь шпалеры в беседку заглядывают мокрые, взъерошенные ветром золотые шары и темно-синие клематисы. На столе лежит зеленое яблоко, стоит недопитая бутылка красного чилийского вина, половинка арбуза на тарелке и блюдце с черными косточками, по которым, ежесекундно поскальзываясь всеми шестью ногами, падая и снова вставая, неутомимо ползет оса. Дождь шумит, но не веселым и разноцветным летним шумом, а монотонным и белым, какой бывает только осенью. Воздух, который еще днем был влажным, душным и тяжело пах флоксами, становится свежим, мятным, немного зябким и наполняется мурашками. Оса наконец добирается до края блюдца, переваливается через него и падает прямо в щель между досками стола, на пол, на крышку люка от погреба, в холодной пыльной темноте которого, двухдневные огурцы в маленьких банках, переложенные листьями хрена, лавровым листом, зубчиками чеснока и ветками укропа мало-помалу превращаются из малосольных в соленые, а в больших, трехлитровых, настаивается сладкий смородиновый компот с апельсинами. В самом углу, уже оплетенная паутиной, притаилась бутылка с готовой к употреблению земляничной настойкой. Никто о ней и не думал забывать.

https://synthesizer.livejournal.com/1880906.html

Идет холодный дождь, а еще три часа назад была страшная жара, какая бывает в начале августа и осовевшие от нее воробьи молча сидели на коньке собачьей будки с открытыми клювами. Сквозь шпалеры в беседку заглядывают мокрые, взъерошенные ветром золотые шары и темно-синие клематисы. На столе лежит зеленое яблоко, стоит недопитая бутылка красного чилийского вина, половинка арбуза на тарелке и блюдце с черными косточками, по которым, ежесекундно поскальзываясь всеми шестью ногами, падая и снова вставая, неутомимо ползет оса. Дождь шумит, но не веселым и разноцветным летним шумом, а монотонным и белым, какой бывает только осенью. Воздух, который еще днем был влажным, душным и тяжело пах флоксами, становится свежим, мятным, немного зябким и наполняется мурашками. Оса наконец добирается до края блюдца, переваливается через него и падает прямо в щель между досками стола, на пол, на крышку люка от погреба, в холодной пыльной темноте которого, двухдневные огурцы в маленьких банках, переложенные листьями хрена, лавровым листом, зубчиками чеснока и ветками укропа мало-помалу превращаются из малосольных в соленые, а в больших, трехлитровых, настаивается сладкий смородиновый компот с апельсинами. В самом углу, уже оплетенная паутиной, притаилась бутылка с готовой к употреблению земляничной настойкой. Никто о ней и не думал забывать.

https://synthesizer.livejournal.com/1880906.html

Какой, спрашивается, комментарий можно приписать к этом отрывку из рассказа Мельникова-Печерского "Медвежий угол"? Да никакого. Разве только то расхожее выражение о том, что в России за двадцать лет может измениться все, а за двести ничего. Горько усмехнется, прочитав этот рассказ и нижегородец, и томич, и челябинец, и ярославец, а москвич, пожалуй, и слезу украдкой смахнет, даже и зная, что Москва слезам не верит.
" - Казенное дело, - сказал он, - оттого дорого, что всяк человек глядит на казну, что на свою мошну: лапу запускает в нее по-хозяйски. Казной корыстоваться не в пример способней, чем взятки брать... С кого взял, тот, пожалуй, "караул" закричит, а у матушки казны нет языка... За то ее и грабят. Завели счеты да поверки, думают руки связать!.. Как не так! С теми счетами казну грабить сподручнее, потому что по счетам концы схоронить ловчей, а на поверку не ангелов божьих посылают... Какой человек рыло отворотит, когда ему в зубы калачик суют?.. А?.. Постройку взять. Этой частью сызмальства займуюсь. Мальчишкой кирпич на леса таскал, потом в артели был, а по времени, бог благословил, хозяином стал... Эту статью знаю вдосталь. В прежние годы, баринушка, по этой части совести было больше. Нынче не то. В прежни-то годы на всю губернию алхитехтур один, а нынче гляди-ка что их развелось. А приезжает все голь и вся-то эта голь хочет скорей наживы... Анжинер хуже, для того, что анжинер форсистее. Он, видишь ты, с эполетами - значит, ему денег больше надо. Смету составят. Городничий аль полицмейстер заодно. Дают справочны цены впятеро выше базарных, а урочное положение - дело широкое: карасей ловить можно. Нарочно так и писано!.. Такую состряпают смету, что на сметны-то деньги, заместо одного дома, два либо три выстроишь. После торгов, когда желающие обозначатся, анжинер и шлет за тобой, говорит: "Ты, борода, помни, что десять процентов мои: это уж так везде по казенным делам, да окромя тех десяти "казенных" давай еще десять процентов "строительных". Не дашь, в гроб законопачу, залоги твои пропадут".
- "Как же, ваше благородие? - молвишь: - не сходно ведь?"
- "Сходно, говорит, будет, черт ты этакий, для того, что сверхсметны работы тебе предоставлю. Исполнять их тебе не придется, а деньги, что получим за них, пополам. Своей половиной ты все наверстаешь. А контракт подпишешь, пять процентов тотчас неси, так дело будет верней".
Как быть? Подрядчик завсегда у него в руках: может он тебя на первом же деле, на свидетельстве материалов, так прижать, что жизни не будешь рад. В разор разорит - сам-от чист выйдет, еще крест за сохранение казенного интереса возьмет, а ты со своим усердием, да дурацкой простотой купайся. Поэтому хошь на торгах и сносишь цену, да сносишь так, чтобы двадцать алхитехтурских процентов не из своего кошеля вынимать, да чтобы не из своих денег и полицмейстеру заплатить, потому что и он притеснение может сделать, потому и должон ты его задарить.
- Полицмейстера-то зачем же задаривать, Гаврила Матвеич? Не его дело.
- Подрядчик завсегда в его руках: всякий час может он ему пакости сделать. Рабочих со стройки сгонит: "табельный, дескать, день сегодня". Табели-то хоть и нет, да уж это его дело: какую табель захочет, таку и нагонит. Перо да бумага в его руках, а мы люди хоть мятые, а дело-то наше все-таки темное. И строительная комиссия для чего-нибудь да сделана... И в ней люди пить-есть хотят. Не ублаготворишь: изобидят за всяко просто, да так, что дома не скажешься. Поэтому на торгах и комиссию на памяти держишь, чтоб и ей не из своего кошеля вынимать. Да еще обеды: при закладке обед, при освященьи другой. Тут все начальство зови, губернаторского повара найми - без того нельзя: другого не смей нанимать. Полицмейстер с генеральской дворней завсегда друг-приятель, спокон веку ведется так. Потому и зови повара губернаторского, а торговаться не смей, не то полицмейстер такую тебе табель загнет, что после не вспомнишься... Обед же для такого случаю нужен зазвонистый, со всякими, значит, фруктами, с бакалеями и со всем, как оно есть... А благословясь за работу, алхитехтур на стройку к тебе пожалует. Пора летняя, жарко, упарится. "Мочи, говорит, нет; давай холодненького". А "холодненькое" означает шампанское, подавай бутылочку в три целковых. Наведет приятелей, и пол-дюжиной не управишься. Квартальному надо почесть сделать, хожалого уважить, будочников обдарить. Счетец-от и выйдет кругленький, оттого на торгах и нельзя сносить. Как ни вертись, тридцать пять процентов беспременно по рукам разойдется, себе барыша хоть двадцать процентов надо, вот тебе и пятьдесят пять. А кому на шею? Казне. Про стройку тебе говорю, а еще лучше - земляны работы: землю то есть надо где срыть, аль набережную сделать, откос, либо дамбу. Урочно то положение, сказал я тебе, дело широкое, торгов на большую земляну работу в обрез сделать невозможно, для того, что сквозь землю не видно, на какой грунт попадешь: единому богу известно. А копать песчаный, примером, грунт - одна цена, глину - другая, каменистый - во много раз дороже. Попадешь на песчаный, а приставленный анжинер отписывает да деньги из казны берет за каменистый. Оно, значит, и можно деревеньку купить. Поверять пришлют ихнего же брата: в одном месте учились, однокашники - все на одном стоят. Напоит, накормит наезжего, барашка в бумажке сунет товарищу, песок за камень и пойдет. Да как и поверять-то? В одном месте землю вынут, в другом ее насыпят - не копать же стать сызнова. А что столбиками-то землю ради поверки оставляют, так не хитрое дело лицевой столбик из какого хошь грунта сделать. На это ихнего брата только и взять... Доточный народ, ученый народ."

https://synthesizer.livejournal.com/1880629.html

Какой, спрашивается, комментарий можно приписать к этом отрывку из рассказа Мельникова-Печерского "Медвежий угол"? Да никакого. Разве только то расхожее выражение о том, что в России за двадцать лет может измениться все, а за двести ничего. Горько усмехнется, прочитав этот рассказ и нижегородец, и томич, и челябинец, и ярославец, а москвич, пожалуй, и слезу украдкой смахнет, даже и зная, что Москва слезам не верит.
" - Казенное дело, - сказал он, - оттого дорого, что всяк человек глядит на казну, что на свою мошну: лапу запускает в нее по-хозяйски. Казной корыстоваться не в пример способней, чем взятки брать... С кого взял, тот, пожалуй, "караул" закричит, а у матушки казны нет языка... За то ее и грабят. Завели счеты да поверки, думают руки связать!.. Как не так! С теми счетами казну грабить сподручнее, потому что по счетам концы схоронить ловчей, а на поверку не ангелов божьих посылают... Какой человек рыло отворотит, когда ему в зубы калачик суют?.. А?.. Постройку взять. Этой частью сызмальства займуюсь. Мальчишкой кирпич на леса таскал, потом в артели был, а по времени, бог благословил, хозяином стал... Эту статью знаю вдосталь. В прежние годы, баринушка, по этой части совести было больше. Нынче не то. В прежни-то годы на всю губернию алхитехтур один, а нынче гляди-ка что их развелось. А приезжает все голь и вся-то эта голь хочет скорей наживы... Анжинер хуже, для того, что анжинер форсистее. Он, видишь ты, с эполетами - значит, ему денег больше надо. Смету составят. Городничий аль полицмейстер заодно. Дают справочны цены впятеро выше базарных, а урочное положение - дело широкое: карасей ловить можно. Нарочно так и писано!.. Такую состряпают смету, что на сметны-то деньги, заместо одного дома, два либо три выстроишь. После торгов, когда желающие обозначатся, анжинер и шлет за тобой, говорит: "Ты, борода, помни, что десять процентов мои: это уж так везде по казенным делам, да окромя тех десяти "казенных" давай еще десять процентов "строительных". Не дашь, в гроб законопачу, залоги твои пропадут".
- "Как же, ваше благородие? - молвишь: - не сходно ведь?"
- "Сходно, говорит, будет, черт ты этакий, для того, что сверхсметны работы тебе предоставлю. Исполнять их тебе не придется, а деньги, что получим за них, пополам. Своей половиной ты все наверстаешь. А контракт подпишешь, пять процентов тотчас неси, так дело будет верней".
Как быть? Подрядчик завсегда у него в руках: может он тебя на первом же деле, на свидетельстве материалов, так прижать, что жизни не будешь рад. В разор разорит - сам-от чист выйдет, еще крест за сохранение казенного интереса возьмет, а ты со своим усердием, да дурацкой простотой купайся. Поэтому хошь на торгах и сносишь цену, да сносишь так, чтобы двадцать алхитехтурских процентов не из своего кошеля вынимать, да чтобы не из своих денег и полицмейстеру заплатить, потому что и он притеснение может сделать, потому и должон ты его задарить.
- Полицмейстера-то зачем же задаривать, Гаврила Матвеич? Не его дело.
- Подрядчик завсегда в его руках: всякий час может он ему пакости сделать. Рабочих со стройки сгонит: "табельный, дескать, день сегодня". Табели-то хоть и нет, да уж это его дело: какую табель захочет, таку и нагонит. Перо да бумага в его руках, а мы люди хоть мятые, а дело-то наше все-таки темное. И строительная комиссия для чего-нибудь да сделана... И в ней люди пить-есть хотят. Не ублаготворишь: изобидят за всяко просто, да так, что дома не скажешься. Поэтому на торгах и комиссию на памяти держишь, чтоб и ей не из своего кошеля вынимать. Да еще обеды: при закладке обед, при освященьи другой. Тут все начальство зови, губернаторского повара найми - без того нельзя: другого не смей нанимать. Полицмейстер с генеральской дворней завсегда друг-приятель, спокон веку ведется так. Потому и зови повара губернаторского, а торговаться не смей, не то полицмейстер такую тебе табель загнет, что после не вспомнишься... Обед же для такого случаю нужен зазвонистый, со всякими, значит, фруктами, с бакалеями и со всем, как оно есть... А благословясь за работу, алхитехтур на стройку к тебе пожалует. Пора летняя, жарко, упарится. "Мочи, говорит, нет; давай холодненького". А "холодненькое" означает шампанское, подавай бутылочку в три целковых. Наведет приятелей, и пол-дюжиной не управишься. Квартальному надо почесть сделать, хожалого уважить, будочников обдарить. Счетец-от и выйдет кругленький, оттого на торгах и нельзя сносить. Как ни вертись, тридцать пять процентов беспременно по рукам разойдется, себе барыша хоть двадцать процентов надо, вот тебе и пятьдесят пять. А кому на шею? Казне. Про стройку тебе говорю, а еще лучше - земляны работы: землю то есть надо где срыть, аль набережную сделать, откос, либо дамбу. Урочно то положение, сказал я тебе, дело широкое, торгов на большую земляну работу в обрез сделать невозможно, для того, что сквозь землю не видно, на какой грунт попадешь: единому богу известно. А копать песчаный, примером, грунт - одна цена, глину - другая, каменистый - во много раз дороже. Попадешь на песчаный, а приставленный анжинер отписывает да деньги из казны берет за каменистый. Оно, значит, и можно деревеньку купить. Поверять пришлют ихнего же брата: в одном месте учились, однокашники - все на одном стоят. Напоит, накормит наезжего, барашка в бумажке сунет товарищу, песок за камень и пойдет. Да как и поверять-то? В одном месте землю вынут, в другом ее насыпят - не копать же стать сызнова. А что столбиками-то землю ради поверки оставляют, так не хитрое дело лицевой столбик из какого хошь грунта сделать. На это ихнего брата только и взять... Доточный народ, ученый народ."

https://synthesizer.livejournal.com/1880629.html

В августе бывают такие вечера в саду с настроением вечерний звон вечерний звон как много… еще не осень, нет, но она просит принести ей из дому шаль с такими огромными цветами, которые бывают только в букетах, подаренных артистам. Она в нее не закутается, но накинет на одно плечо, а вторым станет зябко поводить и белеть в сумраке беседки. На столе будет остывать самовар, с выглядывающей из блестящего латунного носа большой каплей, а по половинке арбуза ползти с трудом размыкая слипшиеся от сладкого сока лапки, муха. Об урожае кабачков, колорадских жуках, пожравших в этом году не только картошку, но даже и баклажаны в теплице, о компоте из черной смородины с апельсиновыми дольками, о варенье из ягод кизила и о перетертой с сахаром чернике будет сказано все и в воздухе повиснет такая тишина, которая, если упадет, то непременно разобьет вдребезги большую вазу с плюшками…, но пока не разбила лучше всего встать и пойти гулять к реке. Бродить по колено в тонком и молочном, точно дыхание трехнедельного теленка, тумане, задумчиво смотреть на стеклянную воду с полусонными кувшинками, бормотать, как бы размышляя вслух, о том, что нынче ветрено и волны с перехлестом, что костер в тумане светит, что искры гаснут на лету, что отцвели уж давно хризантемы, что по аллее олуненной в шумном платье муаровом, а дорожка песочная…, не забывая в конце каждой строфы поправлять шаль на ее плечах. Перед самым закатом, когда цветы на шали станут пахнуть сильнее, вернуться в беседку. Беспрестанно шутить, хохотать, греть нисколько не озябшие руки у вконец остывшего самовара, прислоняться пылающими щеками к его бокам, пить чуть теплый чай и долго слизывать каплю клубничного варенья, непонятно как упавшую в теплую и душистую ямку под ее ключицей. Утром, часов в шесть или даже в пять, встать, нарезать огромный букет георгинов, сесть в машину и, по холодку, пока нет пробок, домчаться до Москвы, чтобы успеть к поезду из Мариуполя, на котором возвращаются жена и дети из двухнедельного отпуска на Азовском море.

https://synthesizer.livejournal.com/1880429.html

Дорогие друзья и читатели моего журнала! Правильно ли я понимаю, что двухрамный лесопильный завод - это просто завод, на котором имеется две пилорамы или лесорамы? Я встретил фразу "Первенцем лесопильной промышленности в крае стал двухрамный лесопильный завод, построенный в 1870 году" и задумался.

https://synthesizer.livejournal.com/1880088.html

В семьсот девяносто седьмом году в Пудоже при невозможности возвратить долг кредитор имел право заставить должника отрабатывать его. Сколько нужно для возвращения долга – столько и отрабатывать. Пудожский мещанин Иван Баканин «по разным несчастным случаям впал в неоплатные долги сумма которых простиралась до десяти тысяч трехсот рублей». Один из баканинских кредиторов согласился взять его на отработку с условием каждый год списывать с общей суммы долга двадцать четыре рубля. Иски о взыскании этих долгов были предъявлены в городской магистрат, а тот определил «как векселедавец мещанин Баканин, по несостоянию своему, впал в неоплатный долг, которого заплатить у себя наличной суммы денег и имения не имеет, а для того учинить с ним следующее: на основании Высочайшего 19 июля 1736 года указа, отдать его, векселедавца Баканина…кредитору Ерофееву… на четыреста тридцать лет и десять с половиной месяцев в работу, с тем, чтобы он выжил у него те годы и с работы его не отлучался и не бежал; а если же убежит, то отдан будет, как вышеописанной закон повелевает без зачету в каторжную работу…». Такое долговое рабство называлось «в зажив головою». Кабы мещанин Баканин не отдал Богу душу через два года, то и сейчас продолжал бы отрабатывать свои долги. Уже больше половины и отработал бы.

https://synthesizer.livejournal.com/1879902.html

По данным официальной переписи в 1787 году в городе Пудоже проживало 114 человек "временно проживающих при разных должностях". Как хотите, а чеканную формулировку «временно проживающие при разных должностях» могли придумать только у нас. Временно проживающий при должности мэра… или губернатора… или начальника РОВД… И оглянуться не успеешь, как они уже проживают при этих должностях постоянно и их оттуда, как и написанное пером, не вырубить топором.

https://synthesizer.livejournal.com/1879607.html