От ноября уже окурок |
|
Весь в словах, как в бесчисленных язвах |
|
Меж голых истин или стен |
|
Догнав безоглядный поезд |
|
Сойдя с ума, не станешь Чацким |
|
В тишине до неба войлочной |
|
Перед тем, как срываются крыши |
|
Пообещай, что пересечёмся снова |
|
Джеклондоновское |
В другом краю, в другой вселенной,
Трещит мороз, парит звезда,
Во тьме блестит твой взгляд олений
И пар струится изо рта.
Сиянья северный акафист
Над нами набирает пыл,
А мы идём, идём покамест
Хватает воли нам и сил.
И отдыхаем до рассвета,
Словами всуе не хрустя.
И спят, свернувшись, самоеды
У благодатного костра.
|
Помятой карты выцветший туман |
|
Гвоздями-днями мой сон забит |
|
Последний царь уходит в горний |
|
Когда я сам себя не вынес |
|
Беспощадная Багира, |
|
До пустынного предела |
|
Мы стояли |
Мы стояли на углу,
Погружённые во мглу.
Глухо выл облезлый пёс
На чернеющий помост.
Сквозь застывшую толпу
Пробивала тень тропу.
И стекали до утра
Пар и капли с топора.
|
Как споро за окном темнеет |
|
На пленке |
На плёнке старой и засвеченной
Не разгляжу изломов дня,
Где та, единственная женщина,
В слезах уходит от меня.
Как много в памяти заплат ещё
На дырах, где в помине нет,
Как я за женщиною плачущей
Срываюсь торопливо вслед.
И нет ни реверса, ни аверса,
Лишь только маленький пустяк,
Что всё никак мы не расстанемся.
И, что не встретимся никак.
|
Когда мы были молодые |
Когда мы были молодые
И выходили из себя,
Мы так друг друга молотили,
Как могут только лишь любя.
И чушь несли из уст прекрасных,
Приукрашая суету.
И был зеленый нам и красный,
Как будто яблоки в саду.
|
Когда тихий ангел |
Когда тихий ангел заденет плечом,
И выпорхнет в небо синица,
Я буду сидеть и вздыхать ни о чём,
Пока ничего не случится.
Не выпадет новый прилипчивый снег,
Следы не пролягут цепочкой.
И вдаль не скользнёт самолётика стерх,
Поставив последнюю точку.
И сон не приснится, вгоняющий в пот,
И воздух не будет прокурен.
И ангел посмотрит, и тихо уйдёт,
Шепнув на прощание: «Дурень»
|