И душно в темноте, и жарко, Но мыслей кружится балет, А память словно театралка Глядит в заляпанный лорнет. И хоть оркестр чуть фальшивит, И спотыкаются тела, Но мнятся издали большими Порой и мелкие дела.
В детстве щёлкать любил на счётах И заживлять обиды, И до чёрта боялся чёрта Из темноты забитой Хламом. Если он под кровать Перебирался после, Приходилось его скрывать От непричастных взрослых.
Спасибо, Боже, что не дал Застыть в одной навеки позе, Что хоть едва тебя я знал, Ты всё равно меня не бросил. За то, что столько зим и лет, Стремясь к заветному ответу, Я принимал весь этот свет Почти за чистую монету.
Понедельник, 21 Сентября 2020 г. 19:22
+ в цитатник
Хоть гадали: "Что б мы выбрали?", Но уже узнаем вряд ли, Ведь ступать нам в эти выбоины Также больно, как на грабли. Словно птицы мы рассеяны, Будто звери — в беззаконьи. Спим, и снится нам, как сеем мы Зубы острые, драконьи.
Понедельник, 21 Сентября 2020 г. 19:21
+ в цитатник
Там, где вера, там и ересь, И неверия осот. Посмотри, какая прелесть В нашем садике растёт! Плод сочится тёмно-красный, Опадает в руки сам: Самой присной, и прекрасной, И неясной небесам.
Понедельник, 21 Сентября 2020 г. 02:18
+ в цитатник
А мы в тотальном карантине, По нам соскучились до слёз. И не хватает кератина Во глубине седых волос. И слово жалобно трясётся, Не находя во мгле тебя. И глаз соскучился по солнцу В дождливой кровле сентября. И мир внезапно замирает, Болит предчувствием нутро. А время руки потирает, Как бес, похеривший ребро.
Воскресенье, 20 Сентября 2020 г. 06:22
+ в цитатник
На миллион замков закрыт Святой Пандоры ящик чёрный, Топор войны в углу зарыт, И, значит, больше не причём мы. Осталось только лишь одно Универсальное плацебо — Или залечь скорей на дно, Или взлететь уже на небо.
Не прекращается враньё Самим себе. Само собою, Что это прыткое йо-йо Всем нам подарено судьбою. На миг лишь стоит перестать, Отгородившись от игрушек, И мир, что был тебе под стать, Почти срывается с катушек.
Порою рвано и мучительно Терзает ночью жуткий страх, Что всё заранее просчитано На недоступных серверах. И то, что близко нам и дорого, Что окрыляет и болит, Однажды, обратившись в облако, Вдруг безвозвратно полетит.
Ослепляет нощный дальний Оттого что вдруг близки. А в сентябрьской читальне Пожелтевшие листки. Замирает шелест мокрый За капризным ветром вслед, Будто даже мысли смолкли Перед тем, как сдулся свет.
Покрытый памятливой копотью И просолившись впрок и всласть, Бреди туда, куда ни попадя, Чтобы на месте не пропасть. Но если не даёт распутица Уйти осколками дорог, Тогда не хнычь на то, что улица Вдруг уплывает из-под ног.
Впервые за сотню царств, За тысячи лет впервые Кончается вздорный фарс, Дорожки его кривые. Груз прошлого напрочь смыт, Простор впереди неведом. И голубь уже летит За вороном чёрным следом.
Хоть ноют бессовестно рёбра, И скулы снежком занесло, Но вновь я спокоен и собран, Шалтаям-болтаям назло. И даже почти что не больно Глядеть, от истерик устав, Со стенки своей колокольни В чужой монастырский устав.
Одиссей весьма проворен, И упёрт его циклоп. Любопытство юных зёрен Упирается в сугроб. Впереди пространствий годы, Возвращения виток, Где ревниво спросят: “Кто ты?" Но окажется — никто.