Надо сменить замок И побелить собор. Столько возни, забот — Стоек из них забор Ветхенький, как псалтырь, Не перечесть заноз. А позади пустырь Прорвою лет зарос.
Непокорно кораблю В дебрях урагана. Дай, тебя я возлюблю Глубже океана, Тяжелей, чем небеса В ветре непроглядном, Что срывает паруса В нетерпеньи жадном.
Невермор, моя ворона, Не сбежать нам из райка До победного поклона, До последнего хлопка, Лебединого полёта, В коем захлебнётся хор, И откроются ворота В необъятный Невермор.
Не проклятие вовсе, а милость: В суматохе и ступоре дней Забывать всё, что ночью приснилось, Чтобы снова увидеть во сне, Чтоб внезапно опять задохнуться, И очнуться, и слушать в поту, Как секунды неровные бьются О сплошную, как степь, темноту.
Понедельник, 07 Сентября 2020 г. 09:43
+ в цитатник
Пока я дни с ночами лузгал И сплетни принимал за весть, Вдруг стало всё настолько узко, Что и верблюду не пролезть Туда, где ангелы хлопочут, Но не на кончике иглы, А где весна ещё лопочет, Не утомившись от игры.
Яблочки ночей и дней Кисло плавают в компоте. Мы с тобою не умней, Тех, кто в неизбежном поте Обретённого лица И в мечтательных порывах Кружкой красного винца Отмечает каждый вывих.
Были в греках и варягах, Измотали весь глонасс. Те, кто заперт в симулякрах Не поймёт нетешных нас, Не найдёт на яндекс-карте, Даже пусть за целый век, Ту дорогу словно скатерть, Утекающую вверх.
Сливаются слова в необратимом звуке, Кружится голова, но обретают руки Прозрение глубин и обличенье мига, Что нам земля не блин, не яблоко, а книга, В которой наш сюжет — не в буквах, а в межстрочных Пространствах словно свет, влюблённый в свой источник.
Вдруг понимаешь, наконец, Всю прелесть ветхого проклятья, Когда кончается дворец И начинается распятье. И гром гремит, и хлещет дождь, Ночные заглушая звуки, А ты в горячке трёшь и трёшь Неотмываемые руки.
Пока с тобой в гляделки мы играли, Настала ночь, хоть выколи глаза, Где грязный запах отсыревшей гари Забился в скрип кривого колеса. И в темноте чужие лица меря, Вдруг оказавшись по уши в долгу, Наощупь мы отыскивали время В таком огромном брошеном стогу.