Скука — это когда не знаешь, что делать с собой. Она может перейти в тоску, когда хочется наложить на себя руки, чтобы хоть что-нибудь почувствовать.
Но есть и другой выход, подсказанный Эмилем Чораном: "Без скуки я не стал бы самим собой. Только с ее помощью, только благодаря ей я сумел узнать себя. Не испытай я ее, я бы так и прожил в полном неведении, так и не понял бы, кто я такой. Скука — это встреча с самим собой в чувстве собственного несуществования" [1]
Что означает встреча с самим собой? Нас в этом случае уже двое. Тот, кто — и тот, с кем. И чем глубже погружаешься в себя, тем больше встречаешь разных личностей и тем оживленнее общение между ними. Как заметил Франсуа де Ларошфуко, "иногда мы столь же отличаемся от себя, как от всех прочих". Даже святой больше отличается от себя, чем от преступника, когда у первого случаются темные помыслы, а у второго - моменты просветления.
Каждый человек – по сути, мультичеловек, мультивидуум, разнообразные "я" которого спорят, порой на повышенных тонах, а иногда расходятся по разным комнатам и хлопают дверями. Я слышу, как либерал пререкается во мне с консерватором, сангвиник с меланхоликом, экстремист с центристом, постмодернист с романтиком, анархист с государственником, отважный с осторожным... Сколько их! - да не просто спорщиков, а еще и посредников, наблюдателей, соглашателей, двурушников, подстрекателей... Ими можно заселить целый город, а тот, кого называют мною, станет городским головой.
Собственно, эта множественность всегда наблюдалась в актах творчества, в тех ролях и персонажах, которыми богата авторская личность, перевоплощаясь в разных персонажей. Не только у актера или писателя, но и у самого Творца. Имя Бога в Торе тоже выражено множественным числом: Элохим —совокупность божественных сил творения. Бог монотеизма - это Бог богов, Бог над богами. "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему..." Не потому ли Бог и говорит о Себе "Мы" , что Он многолик, соборен внутри себя? Причем впервые это множественное число звучит именно в эпизоде сотворения человека по образу и подобию Создателя. "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог…" (Бытие, 1:28) Бог сотворил в единственном числе небо, землю, сушу, тварей земных, а человеку передал свою множественность, залог свободного выбора себя.
Одна из самых разработанных современных теорий сознания - "модель множественных набросков" - приходит к тому же выводу. Каждый из нас - председатель ассамблеи, на которой совещаются и принимают решения различные инстанции. Демократия начинается с самого себя: насколько я деспотичен или либерален по отношению к своим многочисленным "я". Если я говорю о себе "мы", то это следует понимать не как самопревознесение, "цареподобие", а напротив, как скромное признание множественности себя, демократической зависимости от разных голосов, нейронных связей и мозговых сигналов, одновременно звучащих во мне и борющихся за то, чтобы стать моим "я". Будь к ним щедр, внимателен, терпелив. Будь "мы". Будь "нами".
Не случайно У. Уитмен, которого по праву считают первым поэтом американской демократии, прославил также демократизм внутреннего человека, его право на множественность, на свободные выборы представителей, на психологический конгресс, на независимый суд:
"Я противоречу себе?
Прекрасно, значит, я противоречив.
(Я огромен, я вмещаю в себя миллионы)"
(Уолт Уитмен, "Песня о себе", 51).
Этот же порыв к раскрепощению граждан своего "Я" выразил В. Хлебникова в первые послереволюционные годы:
Россия тысячам тысяч свободу дала.
Милое дело! Долго будут помнить про это.
А я снял рубаху,
И каждый зеркальный небоскреб моего волоса,
Каждая скважина
Города тела
Вывесила ковры и кумачовые ткани.
Гражданки и граждане
Меня — государства
Тысячеоконных кудрей толпились у окон...
("Я и Россия", 1921)
Так переиначивается у поэтов горделивая формула, которую приписывают Людовику XIV: "Государство - это я". Ровно наоборот: "Я - это государство". И тогда уже не монархия, а демократия. Разумеется, со всеми признаками, отличающими ее от анархии, а широту личности - от шизофрении.
Обществу есть чему поучиться у отдельной личности. В России часто спорят: откуда взяться демократии в стране, почти лишенной соответствующих традиций? С чего начинается демократия? Может быть, с самого себя?
По мере исторической эволюции, демократия укрепляется как основной политический строй подавляющего большинства развитых государств. То же самое происходит и с личностью - в ней открывается все больше разных "я", позволяющих перейти от деспотической или монархической к демократической форме самоуправления. То, что писателям и актерам было издавна знакомо, сравнительно недавно стало проникать в научную психологию. В 1970-е гг. психологи отметили появление "протеического" типа личности, сочетающей в себе свойства разных индивидов. Это не психопатически расколотая, а богатая, многоролевая, "многосамостная" личность, которой тесно в рамках одного "я".[2]
Роберт Левайн (психолог, Калифорния). Чужой в зеркале. Научный поиск себя. 2019.
При этом, конечно, важно не распадаться на автономных субъектов, подчас даже не подозревающих друг о друге. Диссоциативное расстройством идентичности (DID, dissociative identity disorder) — весьма редкое психическое заболевание, при котором в одном человеке существует несколько разных личностей (или эго-состояний), имеющих разный пол, возраст, национальность, психику, темперамент, мировоззрение. После очередного "переключения" одна личность не помнит, что было с другой. Есть известные случаи – Ширли Мэйсон, у которой было 16 личностей; Билли Миллиган, у которого были 24 самостоятельные личности. Термин alter, обозначает одну из отщепленных личностей, на которые распадается психика больного. Альтер-личности, на которые расщепляется индивид, совершенно не воспринимают друг друга как физическую реальность. Сущность диссоциативного расстройства в том и состоит, что они ничего не знают друг о друге.
Напротив, протеичность — это способность разных "иных" вступать в общение, спорить, договариваться и в конце концов приходить к выработке общего решения и линии поведения. Такой протеизм указывает на перспективы дальнейшего развития не только личности, но и общества.
И даже семьи. Не обязательно представлять множественность своих "я" как государство, возможна и более теплая, сплоченная модель — семья, как в стихотворении А. Вознесенского:
Я — семья
Во мне как в спектре живут семь "я",
невыносимых, как семь зверей
А самый синий
свистит в свирель!
А весной
Мне снится
что я —
восьмой!
(Я - семья..., 1962)
Вот и весна — пора появиться восьмому! Это прорастание новой личности и есть главная польза от скуки, когда вдруг чувствуешь, что пришло время и есть место для другого в себе.
[1] Чоран Э. Записные книжки: 1957 – 1972 // Иностр. лит. 1998. № 11. С. 228.
[2] Robert Jay Lifton. Boundaries: Psychological Man in Revolution. NY: Vintage, 1970.
