Мелькнула молодость ударом гонга

осваивая свой последний мир

старик он ненасытнее ребенка

простая кошка - экзотический тапир

мелькнула в зарослях откуда им тут взяться

скажи уже единственным кустом

живая рыба походкой завуча

в пустой траве ударила хвостом

как воссоздать единство впечатлений

попробую-ка в кресло пересесть

растасовав ассортимент видений

чтобы смотреть на самом деле

всё как есть

седая яблоня окрест таких немало

курчавится как зеркало в лице

дощатое крылечко со штурвалом

предпраздничная мысль о холодце

устав от танцев вышедших из моды

переступая возрастной порог

переключаются в такие годы

на более серьезный рок

такие вещи надо слушать сидя

поставь их на весы и заорут

сквозь зеркало себя возненавидев:

мамаша я поправился на пуд.

Пускай оно у ней и пошлое

старушка держится за прошлое

как за матрешку интурист

как заключенные на шмоне

старуха топчется в фан-зоне

старик выламывает твист

размером с русскую матрешку

льнет любознательная крошка

влюбленный в южинскую гниль

с такою группою поддержки

парализованной консьержке

не нужен импортный костыль

скорее импортные кисти

под босса-нову типа Misty

себе раскрашивать табло

и выдавив последний тюбик

под ником типа попик пубик

работать в стиле шодерло.

По былым адресам

возвращаются базы

разлагаются заживо

собиратели джаза

по гнилым небесам

поналипли молитвы

и мерещится псам

по хозяину в белке улитки

проползают как немец

на двадцать второе июня

шелестя об экстреме

табачные олюни

пожилая москвичка

шершавой пакшою смахнула

сожалея что лично

поздравить таки не рискнула

дураку пятьдесят

а дурехе почти что шестера

две косухи висят

обе книги лежат про егора

а от первого брака

сынок рассуждает ослино

о достоинствах сраного

раннего брайена ино

и старуха в маразма джакузи

по прозвищу нельсон манделла

шамканет невпопад без него рокси мьюзик

таки потускнела

рождены при никите

как базы на кубе

незаметны в прикиде

семейные пятна на трупе.

Нет - не об этом не о том

сойдясь за красным уголком

парторг чирикал с главврачом

поставив модный Neoton

по блату добытый жучком

сорока чокаясь с грачом

внушала - на моем хвосте

найдется место и звезде

и полумесяцу с крестом

и на единственном гвозде

висели как висят везде

пиджак с плащом

а в субтропических краях

построив город на камнях

кормлю борщом

не зная как перевести

башкою начала трясти

как кумачом

сестра тамара главврача

туда уехав сгоряча

на шее фимы

и этот тамошний мандраж

проник сюда на вечер наш

как пантомима.

Проханов пишет о своём "альтер эго", писателе Михаиле Коробейникове: "Смысл совершаемых им деяний: собирания земель, насыпания Священного Холма, — объяснялся стремлением воздействовать на историческое русское время. Соединить распавшиеся эпохи. Восстановить невидимый волновод, по которому историческая энергия из глубокой древности польётся в нынешний день, омывая чахлое государство... Чтобы распад не случился, он хотел подключить животворный поток русской истории к дистрофичному государству, напитать его волшебным смыслом". Сегодня эта вроде бы мистическая попытка почти стала реальностью.

Коробейников постоял на ледяном ветерке минуты две и, мерзко сквернословя, вернулся в свой домишко. Невыносимая горечь охватила его. Он стал посреди комнаты и в ярости стал пинать стол ногой. Подпрыгивала пепельница, сделанная на манер калоши с красной надписью "Треугольник", и стакан чокнулся с графином.

Еще никогда Варфоломей Коробейников не был так подло обманут. Он мог обмануть кого угодно, но здесь его надули с такой гениальной простотой, что он долго еще стоял, колотя ногами по толстым ножкам обеденного стола.

Коробейникова на Гусище звали Варфоломеичем.

Один девять восемь восемь

обрастая знакомствами

как бородой на загривке

именами моднейших поэтов и поэтесс

молодой человек понимал

знаки омута

окунал клюкву в сливки

не рискуя окликнутым быть

кто так ест?!!

Год был прожит с хвоста

завершился началом

восемь восемь девять один

дальнобойщик под утро

подбросил домой самосвалом

кто так ест кто так ест

это мы так едим

впереди тридцать лет

это наши проносятся тени

безразмерной тетради

впрок пожелтели листы

называется педнаблюдений

дневником есть в нем я есть в ней ты

мы в ней есть вы в ней есть

молодой повеса

нимфоманка нинок

верующий псих

одного вдоль ручья

вынесли из леса

что я делаю - жду

жду теперь двоих.

Эти дома-альбиносы

липкие стены-картины

сны - новоселья и сносы

жестов синхронных рутина

каждый порыв на ладони

каждое лакомство в клетке

сын в унисон обороне

словно отец о борсетке

так же курлыкал горланя

кенарь семейного хора

в полублатном ресторане

под караоке егора

сирин долбит гамаюна

вообразив алконоста

внуки загадочной джуны

жертвы годов девяностых.

Страшен на рассвете

хуторок в степи

собственные дети

держат на цепи

взял и удавился

если бы не сеть

всё чем я гордился

обернулось в клеть

но в москве холодной

жуков на коне

о больном голодном

помнят обо мне

что это - не гроб ли

в темени ночной

устрашают вопли

хуторок степной.

Кто-то в форточку орет

словно

пасынком настигнут

отчим

понимая что умрет

если

не ворвутся и не

оттащат

как случилось и не раз

прежде

потому что так орать

может

только отчим

этого психа

ныне многие орут буквой

родословную чины звания

достижения за год будто

в самом деле это так важно

ныне многие орут буквой

а лебедушка кричит фото

чем ну чем не беназир бхутто

убиваемый орет в фортку

кинофильмы альбомы и книги

что понравилось а что в топку

от удара железной фиги

стал похож на стёпку-растрепку

по старинке окликая глоткой

не обучен набирать буквой

а лебедушка цветным фото

зазывает в дом хому брута

слишком многие живут тесно

вот и вмятины видны в дыне

это череп кукишем железным

как мужчина проломил мужчине

от чужого мужика мальчик

кукушонок он и есть кукушонок

арестованный в тот день при мамаше

впечатлительный и нервный ребенок.

Шествие невидимок

зрелище хоть куда

от хургады до химок

тянутся провода

в тяжести зимних ботинок

легкость летних шагов

перечисляет инок

сумму моих грехов

сквозь решетку гигантской снежинки

кто-то смотрит на нас

словно голос читает ошибки

только это не голос а глаз

шествие невидимок

нет незнакомых черт

вышли на поединок

вылезли из пещер

номер квартиры на двери

облик того кто за ней

воссоздает в полной мере

также как девять дней

если к семи недели

кто-то добавил двух

значит в твоем отеле

плавает чей-то дух

не торопись товарищ

пальчиком у виска

эти слова анализ

древнего языка

шествие невидимок

ужас на корабле

в шорохе грампластинок

стелется по земле.