Я довольно много думаю о старении. Сначала смотришь на фотографии близких и думаешь: о, вот тут удачно получилось, тут смешно, тут непохоже, но красиво, тут хоть и смазалось, зато жест очень характерный, ну, все эти обычные мысли при просмотре; про свои фотографии так тоже бывает, но с фотографиями близких оно всегда ярче воспринимается, конечно. Потому что проходит немного времени - три, пять, семь лет (по моим меркам совсем немного, я медленная) - и обнаруживаешь, что смотришь на те же снимки совсем другим взглядом, и уже важно не то, удачные они или неудачные, а то, что они тогдашние, ранние, давние, что изо дня в день человек менялся, и вот уже лицо, руки, даже очертания фигуры - всё другое, а то и мимика, общее выражение лица. И таким, как на снимке, он уже никогда не будет, и даже из памяти всё понемногу вымылось, заменившись актуальным обликом, будто всегда так и было, но и это, нынешнее - оно тоже текучее, тоже меняется постоянно, каждый день, и никак это не притормозить, и все отлично знаем, чем всё кончится, и, опять же, даже на память никакой надежды.
Да что там, оно и с неблизкими бывает, я так на ранние фильмы с Арнольдом втыкаю, а потом попадается на глаза свежее фото в его Фейсбуке. Ему ведь 70 лет уже, он 1947 года рождения, с ума сойти. И ничего с этим не сделать. Я тут откопала фото Линдала 2009 года, и тоже вроде бы совсем недавно всё было, а там вот так:
А я, например, тем летом вот такая была, и Ким ещё был жив (а тогда думалось, что уже здоров):
Из этих четырёх фотографий три в своё время показались мне неудачными. Как же я рада, что они всё равно сохранились.
Почти невыносимо всё это. Не говоря уж о фото родителей этак двадцатилетней давности.
Да что уж там, подняла тут самые первые фотографии ублюдков у нас - а у Мёрфи там морда ещё почти щенячья, Шерлок без седины. Три года назад это было. Уже даже чуть больше трёх.
И при этом, например, такая штука, как регенерация, и она тоже не вполне вмещается в голову. Я уже как-то писала об этом, меня совершенно завораживает мысль о том, что до определённого предела ущерб не необратим, что затягиваются ссадины, срастаются треснувшие кости (это, конечно, я сейчас в связи со всей это историей с пальцем заново в это провалилась, наблюдая), заживают ожоги, что, например, ногти и волосы отрастают, что всё это возможно, нормально и не прерывается даже в глубокой старости, пусть и замедляясь. Что даже очень серьёзные поломки, пусть не полностью, можно как-то поправить. Мне кажется, я никогда к этому не привыкну, любое восстановление после травмы всегда как победа, я до сих пор помню свою почти что эйфорию, когда того же бульдога удалось починить.
И очень странно понимать, что все, что со мной происходит, происходит изнутри вот этой вещи, которая одновременно непрерывно разрушается и восстанавливается, но разрушается всё-таки вернее, и регенерация не покрывает ущерба, и понемногу накапливаются сбои. И не думать об этом невозможно, и как-то ощутить не выйдет, это просто то что происходит прямо сейчас и вообще всегда. Я, конечно, не умею к таким вещам легко относиться, будь возможность самой откосить и/или близких отмазать от всей этой сволочной неизбежности - ни секунды бы не задумалась.
И вдвойне странно, конечно, изнутри всего этого пытаться это хоть как-то осмыслять, иногда даже странно, что об этом физически возможно думать, и оно как-то доступно восприятию.
https://irondragonfly.livejournal.com/1198183.html
irka_knopkina и тканая основа работы Марии Бохан.
gipsylilya .
