Иногда я решаю, что, поскольку ничего с этим поделать не могу, надо просто жить, стараясь причинять как можно меньше ущерба миру.

Миру нужны все. Те, кто созидает; кто сохраняет и приумножает; кто разрушает (да, и они тоже). А еще миру нужны чувствующие его боль как свою. Что? Прийти на свет лишь за тем, чтобы быть обнаженным нервом, через который время от времени проходит электрический разряд? Нести на плечах боль и горечь всех бессловесных? Корчиться в муках и не иметь никого, с кем можно было бы разделить эту ношу?

Но так неправильно. Неужели? А кто-то обещал особую правильность в отношении лично тебя? Есть люди, их немного, на самом деле - исчезающе мало, кожа которых очень тонка. Иногда кажется, что ее словно бы и вовсе нет, острые углы этого мира оставляют на них синяки и кровоподтеки, раны и царапины. Таков мальчик Лева. Живет с бабушкой и мамой, дед его был первой скрипкой в оркестре большого театра, но умер до рождения внука. А папы он никогда не знал.

Пухловатый, робкий, книжный. Грезит подвигами, мечтает о дружбе, об участии в общем героическом деле. Обычный советский мальчишка семидесятых. Необычно в нем желание исправить мир. Хотя бы тот кусочек, что рядом. Заложить подходящими по размеру камнями выбоины в дороге возле дачи. И быть как все. Вот как раз этого в него не положено. Тяжелое имя Лев. Располагает к величию, но несет в сердцевине семена бродяжничества и неустроенности.

Три части "Жизнеописания Льва" как катабасис (сошествие в ад). Ностальгически-сладкое советское детство с летом на даче Переделкино отравлено первыми манифестациями того, что станет внутренней сутью Левушки: физическая непереносимость лжи, невозможность причинить живому боль - и горечью отверженности. Мальчишечья реальность предполагает умение соврать и оборванные в большом количестве зеленые бузинные ягоды (пули).

А вокруг кипит жизнь, в которой все обыкновенные и все обыкновенное. Адюльтер красивой соседки с брутальным хирургом, по которому тайно вздыхает мама Левы. Ревность мужа соседки, "Красное и черное" с красавцем Соррелем по телевизору, чуть было не случившийся пожар, походы в библиотеку и событие века - поимка милицией беглого преступника, убитого при задержании.

Вторая часть, в которой Лёве тридцать два, он работает в библиотеке - фиаско после филфака МГУ, и живет теперь уже с мамой. В огромной, просящей ремонта квартире в престижном дорогом районе Москвы. Неженат и девушки нет. Была одна, которая нравилась, но не нравился он. Толстый неловкий стеснительный. Да ведь и сам решил в какой-то момент, что гнаться за внешней броскостью ему неинтересно. Имел случай приодеться, когда еще учился и не был так толст. Но к чему?

Наткнувшись случайно на фамилию Сызранцев, с которой уже встречался, когда писал диплом по Мандельштаму, принимается искать. И находит, как ни странно, музей этого талантливого неизвестного поэта. Ну как, музей, просто довольно запущенную квартиру, где по сей день живет его престарелая вдова и дальние родственники, которые добиваются присвоения статуса музея-квартиры, пока безрезультатно. Вот если бы Лёва помог. На дворе девяностые, слом старого, массовое вхождение нового, возвращенные имена отсутствие регламента, а к нему проявляет интерес муниципальная чиновница, в чьем ведении объекты культуры.

Третья часть - наши дни и рассказ от лица женщины, бывшей тогда, четверть века назад, участницей истории с музеем и симулякром Сызранцева. Теперь Полина живет в другом месте и ей ужасно досаждают соседи сверху, во втором часу ночи принимающиеся за уборку. Такую, громкую, с передвиганием мебели и гудением пылесоса. Нет, больше никто не просыпается. Может быть у нее просто кожа тоньше? Пробовала разговаривать с ними, обещают больше так не делать и принимаются снова, стоит ей вернуться к себе.

И вот, она случайно встречает Льва, к которому не должна бы, по всему, питать теплых чувств, но боже, в каком он виде. Встретит, потеряет, и, повинуясь закону притяжения, согласно которому подобие стремится к подобию, станет искать Льва...

Наталия Репина написала горькую, но по-своему совершенную книгу о мире, в котором люди-совесть, люди-боль живут рядом с людьми-опарышами, людьми-недотыкомками. А почему так? Да кто же знает. Наверно потому что миру нужны все.