Сбежать нам было некуда. Замурованные аккуратно, в несколько слоев — тощими досками маленького двухкомнатного дома, сотнями тысяч литров окружившей остров замерзшей воды, затем кольцом ошпаренных морозом деревьев и километрами снежной нежилой пустоты, — мы оказались заперты один на один с кошмаром.

Роман пути "Вонгозера" остался позади, "Живые люди" - это совсем иной жанр. Северная Робинзонада, "Таинственный остров" Жюля Верна без его наивного оптимизма и отчасти вторая книга "Зулейхи..." - без сказочных допущений города-сада на вечной мерзлоте.

И знаете, какая штука? Дилогия необычайно верно выстроена, как с точки зрения исторической логики, являя собой переход от кочевого образа жизни к оседлому. Так и с эзотерических позиций: солнечное противостояние по типу "быть или не быть" с ежесекундной опасностью перестать существовать, сменяет лунное, растянутое во времени, выживание. Во всех смыслах более безопасное, но выдвигающее на передний план совсем иную проблематику: умение оптимально распорядиться скудными ресурсами, сосуществование в тесном пространстве, овладение ремеслами.

То есть, это продолжение - да, но это совсем про другое. Яна Вагнер и здесь справляется великолепно, гендерно переводя повествование с Ян-пафоса, муладхары-чакры, когда в соответствии с традиционно мужскими паттернами ведут себя и героини женщины, на ощутимо иньские вибрации сахасхары-чакры, где по-женски начинают вести себя мужчины. Нерешительность, выжидательная тактика и попытки приспособиться к обстоятельствам вместо бури и натиска. Манипулирование и торг взамен открытому противостоянию.

Заметно большую роль в происходящем начинают играть женщины. Они, а не мужья, объединяются в кланы и создают коалиции по типу "против кого дружим", сначала превращая жизнь героини, которая и без того не сахар, в филиал ада, а потом, приняв ее, сделав своей частью - даруя ощущение неземного блаженства: "Девочки мои! Мои девочки!". Неважно при этом, что женские альянсы у Вагнер распадаются так же спонтанно и легко, как создаются. В этом тоже немалая внутренняя правда - Луна переменчива и светит неровно.

Вот, не могу удержаться еще от одного нюанса анализа с точки зрения астролога, "Живые люди" книга женская но именно по лунному типу (суп жидок), энергии чувственного влечения Венеры, изначально подавлены и искажены здесь (жемчуг мелок), проявляясь единственно во влечении Анчутки к Ане, которое помним, чем закончилось.

Как результат, мужчины выдавливаются из этого пространства, вместе с носительницей венерианской энергии Мариной ("ну что ты за хреновая мать, Маринка!") и не-матерью Натальей. Остаются Аня в цветении позднего материнства, удочерившая девочку-которая-выжила с Ирой, ожидающей нового материнства. И вы заметили, ребята, насколько безразличными становятся обе женщины к мужу, прежде бывшему средоточием их локальных мирков?

Боже, как интересно, несмотря даже на то, что напряженность, яркость, резкость "Вонгозера" истаивает в "Живых людях", уровень внутренней правдивости остается на той же, если не превосходящей отметке. Браво, госпожа Вагнер! Будем ждать вашего "Туннеля"