Ле Гофф Жак. История и память. Пер. с французского. М. Российская политическая энциклопедия. 2013г. 303 с. Твердый переплет, Увеличенный формат.

Отношение гуманитариев к своему предмету в разные времена было очень непросто. В нём могли видеть назидательный пример, нравственные ориентиры, искали «особые пути» и предсказывали будущее. И, само собой, любой из них задавался двумя вопросами: «Что?» и «Зачем?».

Что я делаю, зачем я изучаю всё это?

Одним из самых выдающихся памятников рефлексии может служить «Apologie pour L’istoire» (1941-1942) Марка Блока, где именитый медиевист подводил, по сути, итоги своей жизни, размышляя над тем, что за наукой он занимался всю жизнь.

Итак, как же правильно поставить вопрос, и подвести к Жаку Ле Гоффу?

Правильный вопрос заключается в возможности вторжения на исконную «территорию историка», на сами основы изучаемой им науки, её базисные представления, мировоззренческие парадигмы. Причём – парадигмы самые фундаментальные. Что такое прошлое? Что есть память? Что такое исторический факт, каков его источник, насколько верны способы интерпретации? Какими путями познавать прошлое? Зачем оно нужно настоящему и будущему?

Вот и Ле Гофф, известный французский историк, задавался такими вопросами, и, готовя очередное коллективное издание, подготовил своего рода выжимки, рефлексию собственного предмета… Причём подошёл уже с конкретным готовым методом к самой теории истории. Преданный последователь Леви-Стросса обратился к структурализму даже в такой тонкой сфере, как теория истории, теория познания памяти человечества.

Структурализм требует изучения неких феноменов, или, точнее, состояний некого явления, состояния статичного (синхронного) и динамичного (диахронного). Ле Гофф представил несколько понятий, несколько базовых конструктов в сознании историка: «прошлое/настоящее», «древний/современный», «память», «история», и попытался понять, через историографический анализ, как представления о них менялись во времени, и к чему это привело?

На самом деле Ле Гофф просто говорит об исследовательском контексте, в котором работает историк, ведь любой учёный неизбежно опирается на какие-то мировоззренческие парадигмы, выработанные и выстраданные предыдущими поколениями историков. Само отношение к дуальным оппозициям «древность/современность» и «прогресс/реакция» определяет базовое мировоззрение историка и его отношение к обществу.

У нас на истфаке есть замечательный преподаватель. Он может перечислить, сколько канализационных люков было в городе Саратове в 1928 году, но не имеет понятия, кто и когда проложил коммуникации, и какого было развитие городского хозяйства. Он может сказать цифру поголовья крупного рогатого скота в Новобурасском районе в любой из годов НЭПа, но понятия не имеет о динамике сельского хозяйства вообще в это время, даже по изучаемой области. По вашему, это история?

Ле Гофф прав, историк должен понимать, что за его плечами стоят века осознания и понимания прошлого, древнего, и современного. Знать, что история это поиск связей в обществе, наука совершенно полидисциплинарная и открытая. Недаром историк пишет о расцвете исторической антропологии, новой демографии, концепции «исторической археологии» Мишеля Фуко. Мир новой истории и обновлённых подходов сложен, однако стоит заняться его постижением…

В завершении моего краткого сообщения скажу, что книга Ле Гоффа не настолько концептуальна, как книги Блока, Тоша или Про, не так скрупулезна, как сочинения Кареева или Ковальченко. Это краткие историографические обзоры фундаментальных филосовско-мировоззренческих идей историографии, достаточно интересные, но несколько расплывчатые. Тем не менее, прочтение их доставит немало удовольствия каждому, кто интересуется историей не как сборником баек про царственных головорезов, а как сложным полем взаимодействия людей.

https://chto-chitat.livejournal.com/14190836.html