Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого пошутить немного дольше и больше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл.

Профессорский сын, многообещающий теннисист, белая кость, голубая кровь, creme de la creme. Молодой симпатичный профессор философии и языка, эрудит, энциклопедист, человек с потрясающей памятью, мистер Обаяние, признанный интеллектуал. Писатель, в тридцать шесть лет обретший статус культового и положивший начало целому направлению "новой искренности" в англоязычной литературе.

Алкоголик, наркоман, суицидник и пациент психиатрических клиник, подвергался агрессивным методам лечения и заработал серьезные проблемы с краткосрочной памятью. Мизогин, известный грубостью в отношении женщин и многими беспорядочными связями, в том числе со своими студентками. Повесился в гараже, не дожив до сорока семи. Один человек. Биполярное расстройство.

Кто-то сейчас скажет: Ну и на-фига мне эта "Бесконечная шутка", начну читать, еще сам таким стану". Это не передается ни воздушно-капельным путем, ни, тем более, через маленьких черных букашек на белом листе. Вернее, как раз передается, но не психическое расстройство, а возможность пережить-прочувствовать то же, что другой человек, которому невыносимо больно жить. Еще лучше, зачем мне чужая боль? А вот аккурат за тем, миленький, чтобы ценить собственную жизнь, которая не перманентное страдание. Разумный эгоизм: найди, кому хуже, чтобы осознать, как тебе повезло.

Да нет никакого биполярного расстройства, и предрасположенности к различным формам химической зависимости нет. С жиру ваши мажоры бесятся, сочиняют себе проблем с зависимостью. Ну, дай вам бог на своем опыте не испытать, каково оно. Хотя да, немалая доля истины в том есть. Каковы бы ни были причины для первого глотка, затяжки, дорожки - решение начать ты принимаешь сам. Продолжается все уже без твоего участия. А приняв решение прекратить, с ужасом понимаешь, что не получается.

"Бесконечная шутка" самое масштабное, скрупулезно точное, болезненно подробное исследование аддикций, с каким я встречалась в литературе (а встречалась со многими). И вывод, к какому приходим вместе с автором по этой условно вычленяемой части романа: лучше не начинай, но если случилось связаться - осознай себя зависимым на всю оставшуюся жизнь и не прикасайся больше ни-ког-да. Другие могут употреблять понемногу и от случая к случаю, твое единственное спасение в воздержании.

Я сказала "условно вычленяемая", на самом деле, взяв труд прочесть этот фолиант (немалый, и труд, и фолиант), довольно четко выделяешь скрепленные, на первый взгляд хаотично, но по зрелом размышлении единственно возможным способом, основные линии. Фамильный роман, где бесконечные метания мужчин семьи с говорящим именем Инканденца (раскаленный) прихотливо уравновешивается внешней бесстрастностью единственной женщины, нашедшей призвание в благотворительной помощи наркозависимым.

Талантливый ученый, а после кинематографист, сделавший венцом карьеры полумифическую "Бесконечную шутку" видеоролик (картридж в терминологии романа) со смертельным воздействием на зрителя, отец. Алкоголик, заместивший виски химическую зависимость, не умевший общаться со своими нормальными детьми без посредничества маман, и нашедший страшный конец посредством кухонного прибора - брр. Старший сын Орин: лжец-виртуоз, умница, циник, бабник, чьи эксперименты с веществами закончились аккурат после пубертата. Спортсмен, безболезненно переключившийся с большого тенниса на футбол; сын, без особых внутренних терзаний уступивший любимую девушку отцу и предавший любимца матери чудовищной смерти (не по злобе, а так, от пофигизма). И все ему как с гуся вода.

Марио инвалид, умственно и физически неполноценный. Однако воспитан мудрой матерью в любящем лоне семьи со всей возможной заботой. Чтобы ни в коем случае не почувствовал себя ущербным. Хэл, младший сын, весомая заявка на звезду профессионального тенниса уже в своей возрастной группе, вундеркинд с энциклопедическими научными интересами, наркозависим от генно-модифицированной марихуаны (никого не напоминает?). В семье Инканденца, как в мозаичной фасетке паучьего глаза отражаются прочие семьи романа: совершенные,несовершенные, чудовищные - все несчастливые. И нет, семья не может быть в современном мире ни гарантом, ни панацеей. Таков, по крайней мере, мой вывод из этой части повествования.

Третья основная тема - производственный роман, не-а, никакое не мертворожденное дитя соцреализма. Говорила и буду говорить: книга, не рассказывающая о людях, которые делают дело - пустышка. Так вот, эти самые мальчики мажоры, о которых вы так пренебрежительно отозвались в начале, поглядите-ка, как они пашут. Шахтер в забое, пожалуй что, полегче трудится. И травматизм у него большей частью ниже, Хотя, что касается жизненных перспектив, тут конечно. И что за перспективы?

Один из выпуска может стать звездой, остальным светит тренерство при лучшем раскладе. А жилы рвут все, и чудовищный прессинг испытывают, и этапы мотивационной психологической ломки проходят. Роман Уоллеса как книга о спорте - это четкое определение современной системы профессионального спорта как калечащей психику и физическое тело адепта. Никакого "О спорт, ты мир!" Скорее уж: "ты боль".

Нет смысла распутывать распутывать туго заплетенный клубок из футурологии, политической сатиры, неутешительных экологических, экономических и геополитических прогнозов, который можно обозначить следующей основной темой. Чего стоит Союз Взаимозависимости - альянс Штатов, Канады и Мексики с орлом в сомбреро и с кленовым листом в лапе на гербе. А год Впитывающего белья для взрослых Депенд (снова зависимость, имеющий глаза, видит) вместо календарного две тысячи невесть какого-то. А стада жутких диких хомяков на месте бывшего штата Мэн. А канадский сепаратист колясочник Марат, говорящий и мыслящий на американерском - ах, что за суржик, над вымыслом слезами обольюсь.

Нельзя не сказать о переводе этого тиранозавра среди романов (тыща триста страниц, хотя Литрес говприт о двух тысячах, но это они, кажется, загнули). Алексей Поляринов и Сергей Карпов сотворили чудо. Это не просто хорошо звучит на русском, но великолепно, на всем протяжении, без скидок на монструозный объем. Стилистическое разнообразие голосов книги четко опознается уже с первой трети, приводя на память "Радугу тяготения". Могу ошибаться, но кажется, здесь широко использовали переводческие решения Максима Немцова, найденные им в работе с Пинчоном. И такая преемственность прекрасна, Уоллес не скрывал благоговейно трепетного отношения к писателю. Роскошная книга, отменный перевод.

Что, если я делаю это все чаще и чаще, это становится все менее и менее прикольно, но я все равно делаю чаще и чаще, и единственный выход теперь – распрощаться навсегда.
– Стоячие овации.