У меня есть дома:
Эрудиция, эстампы,
Мягкие подушки
И свет интимной лампы.
Маски, позы, два листа прозы...
...Я хочу быть,
Всего лишь.

"Thу Memory Police" в коротком списке Букера 2020. От того станет ли роман победителем, будет зависеть, как скоро появится русский перевод и будет ли он вообще, но книга стоящая. В русскоязычном пространстве японская писательница Йоко Огава представлена романом "Отель "Ирис" (читатель, в основном, осуждает) и парой рассказов (хвалит). "Полиция памяти" написана больше четверти века назад, в девяносто четвертом. Это дебютный роман, в нынешнем году переведенный на английский - структура Букеровской премии предполагает оценку англоязычного издания. Объясняю подробно, потому что сама угодила в ловушку разума, сочтя книгу новинкой. Читая, то и дело проводила параллели к уже известному, чуть пеняла автору за отсутствие новизны, хотя и признавала, что оригинальность для этой истории не главное.

А что главное? Сдержанность изобразительных средств. Минимализм, каким удается создать масштабную картину кафкианского абсурда. Постепенно отъедающего от мира кусок за куском. Бессилие изменить что-то, обусловленное не трусостью, ленью или слабостью, но мгновенным исчезновением из жизни самого понятия о потерянном. С острова, где живет героиня, с некоторого времени начинают исчезать вещи. И в буквальном (вещном, материальном) смысле, и в понятийном. Сначала почти незаметные за малой повседневной востребованностью, потом все более масштабные. Без духов вполне себе можно прожить, правда? Особенно когда перестаешь ощущать их аромат. А без птиц уже труднее.

Кроме того, когда пропадают птицы, невостребованными становятся те, кто их изучает. Отец рассказчицы был орнитологом, хотя он умер прежде, чем все это началось (повезло - не повезло?). А мама скульптором. Когда исчезли скульптуры, за ней из Полиции памяти прислали авто представительского класса с вежливым шофером в белых перчатках, приглашение тоже было любезным и отпечатанным на отличной бумаге. все вообще выглядело, так словно ее приглашают для консультации. Но мама так и не вернулась. К девочке приставили соцработника, славную женщину. Позже. когда девочка выросла и стала писательницей, а медсестра умерла, ее муж остался символическим подобием семьи, которое у нее еще сохранилось.

Стоп, а что за полиция памяти? О, это такие специальные люди, выполняющие очень важную для общества задачу - они помогают людям максимально комфортно проходить через отторжение. Ну, знаете, все эти вещи с травмой, процесс переживание которой становится едва ли не большей трагедией, чем собственно потеря. Все эти попытки поисков утраченного - это может быть так болезненно. Так а разве не забывается тотчас после исчезновения? Забывается, но не всеми. Есть такие, хм, носители аномальных свойств, кто помнит. Мама героини была из таких.

А в нынешней жизни таков ее редактор. У него нет имени, в романе это просто Р ( как землемер К в "Замке" Кафки). Почему-то все помнит. И да, его тоже приглашают а ПП. Она слишком хорошо помнит, чем это кончилось в случае с мамой. Но у нее есть друг, тот самый старик, муж соцработницы, с которым продолжает поддерживать связь. Он мастер на все руки и ему героиня может довериться. Они строят убежище, потайную комнату, в ее доме. Р сначала категорически отказывается, тем более, что его жене вот-вот рожать, и он не может бросить ее в подобных обстоятельствах. Но героиня приводит резонный довод, что мертвый он своей семье, точно, ничем не поможет, а официально пустившийся в бега, даже и отведет от ближних дамоклов меч. Что до ситуации, то она имеет свойство меняться.

Действие в книге одновременно разворачивается в двух плоскостях: условной реальности и в романе, который рассказчица пишет о женщине, потерявшей голос и постепенно впадающей во все большую зависимость от человека, который обеспечивает ее связь с миром. В обеих историях много параллелей, которые интересно проследить. Это, удивительным образом, лишено тяжелой надрывности, только очень печально.

Внимательный и неленивый читатель углядит в романе не только отсылки к Прусту Кафке и Брэдбери, но протянет связи и к "вещам-которых-уже-никогда-не-будет" из кингова "Противостояния", потерянному миру "Санции 11" Мандел; исчезающим понятиям из "Солдат Вавилона" Лазарчука. О Йоко Огава говорят, как об авторе, который не слишком силен с окончаниями. Любит-де все запутать, а потом вынуждена прибегать к помощи бога из машины. Но в этом случае финал великолепен и исполнен безнадежной щемящей нежности.