Изучая Фрейда и Юнга, Джуниор узнал, что сны определяют все. Он подумал, что Фрейд и Юнг вполне могли быть индейцами из резервации, в жизни которых все тоже решают сны. Junior had learned from Freud and Jung that dreams decided everything. He figured that Freud and Jung must have been reservation Indians, because dreams decided everything for Indians, too.

В детстве любовь к индейской теме миновала. Прилежно читала фениморкуперовых "Зверобоя", "Следопыта" и "Последнего из могикан", когда на них пришла мода среди подруг, но совсем ничего не помню, кроме женского имени Кора - не то пропускала огромные куски, не то прочитанное мгновенно выветривалось из головы. Осталось немного Мориса-Мустангера и полковника Кассия Калхауна, хотя это уже Майн Рид и к индейцам имеет довольно опосредованное отношение, да Том Сойер с его злодейским индейцем Джо. На следующие четыре десятка лет забыла о коренных американцах и совсем по этому поводу не переживала. В нынешнем году интересных книг об истории и современности индейцев стало попадаться много, хороших и разных, а наткнувшись на Шермана Алекси поняла, что прочту у него все, что сумею найти.

Автор тяготеет к малой форме, нечасто радуя читателей романами Блюз резервации Reservation Blues, один из немногих, написанных им, начинается с прибытия в резервацию племени спокан чернокожего человека с гитарой в старомодном костюме, который (костюм) к тому же выглядит издалека куда лучше, чем вблизи. Не буду испытывать вашего терпения, скажу сразу, то был Роберт Лерой Джонсон. Легендарный блюзмен, согласно легенде, продавший душу за умение виртуозно играть. Постой, а разве он не умер восемь десятков лет назад? Да, все так, но дух самой музыки не может умереть и в вечных скитаниях добрался до этого богом забытого угла мира, где с его явлением начинают происходить удивительные и странные вещи.

Надо сказать, мало кто так ненавидит самое понятие резервации, как выросший там Шерман Алекси. Он, в отличие от Луизы Эрдрич ("Круглый дом"), которая гостила на каникулах у родственников, занимавших привилегированное положение, жил там постоянно, семья принадлежала к местной бедноте. В общем, никаких романтических иллюзий по поводу жизни на лоне природы автор не питает и старательно выбивает это дерьмо из читателя. Жизнь резервации скудна, убога, располагает ко всем известным порокам и ничего хорошего не может предложить по определению.

Жребий брошен, тройка местных парней: не хватавший звезд с неба Томас; Виктор, он отсидел и вернулся, украшенный множеством кошмарных с эстетической точки зрения татуировок, а когда-то давно сорвал джек-пот в казино и обзавелся кучей ярких рубах эпохи диско (очень давно) с мыслью полностью сменить гардероб, как появятся деньги. Денег не появилось, ветшающее яркое тряпье стало отличительной чертой Виктора. Третьим участником группы станет Джуниор Полаткин, альтер-эго автора, кочующий из книги в книгу образ нескладного неумехи.

Это станет замечательно интересным, уморительно смешным и очень грустным рассказом, который, как индейское лоскутное одеяло в технике печворк сложится из множества историй участников группы "Койоти-Спрингс". Позже к ней присоединятся еще две девушки из другой резервации спокан, Шашки и Шахматы(подлинные они хранят в тайне). Для кого-то все это обернется счастьем встретить свою любовь и судьбу, для других болью разочарования, а кто-то вовсе умрет. Но то случится позже, а пока пусть звучит Блюз из резервации.