Акрополь, кисло глянул на него Иоргос, впрочем, тебе видней, сказали ему, в конце концов, ты же здесь впервые, тогда почему бы и нет, хотя, по-моему, это чушь несусветная,

Венгерский писатель Ласло Кранахоркаи букеровский лауреат. Следует отличать Букера (Booker Prize), литературную премию, ежегодно вручаемую за роман на английском языке автору из Содружества Наций (Британии и бывших ее колоний) От Международной Букеровской Премии (Man Booker International Prize), созданной ей в дополнение и вручаемой раз в два года за произведение, переведенное на английский язык и изданное в Британии. Во втором случае, призовой фонд, пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, поровну делится между автором и переводчиком. Так подробно рассказываю об этом, потому что я сама долго не могла разобраться в принципах, которыми руководствуется жюри престижных мировых премий. Спасибо книге Галины Юзефович, открывшей основные алгоритмы. Зачем нужно? Чтобы понимать, на что ориентироваться при выборе книг.

Уточню, что Краснахоркаи своего Букера взял не за конкретное произведение, но "по совокупности заслуг", в его случае сработал нобелевский принцип. На русский писателя переводили немного, кажется только роман "Сатанинское танго", да несколько повестей и рассказов. Об одной из них "На вершине Акрополя", хочу рассказать. Решившемуся читать, следует иметь в виду, что графически Краснахоркаи не самый комфортный автор. Алисино "она заглянула в книгу, но там не было ни картинок, ни разговоров", возведенное в абсолют. Сарамагоподобный кирпич сплошного текста, без абзацев, диалогов и прочих, радующих глаз, привычных мелочей. Впрочем, встраиваешься в этот поток сознания удивительно скоро. А перестав раздражать, он начинает нравиться.

Сюжет незамысловат. Человек предпенсионного возраста, всю жизнь мечтавший побывать на Афинском Акрополе, наконец осуществляет свою мечту. Мы не знаем, откуда он, хотя можем предположить, что из страны, не доминирующей на политической карте мира. Люди из таких более свободно, а главное - массово перемещаются по миру. Не знаем, каково его финансовой положение. Хотя просится вывод, что весьма скромное, к серьезным тратам, неизбежным в путешествии, он не привык. Не знаем рода его занятий, но скорее всего сфера, не связанная с общением и обменом информацией - в этом он откровенно плох неуклюж.

Но герой долго мечтал об Акрополе и мечта сбылась. Оглушенный жарой и суматохой летнего афинского аэропорта, сделав несколько безуспешных попыток отбиться от таксистов, соглашается наконец на такси до Синтагмы. Всю дорогу нервничает из-за оплаты, да к тому же везут его какими-то кружными путями, а высадив на площади, таксист обдирает как липку. Он, с более чем скромным английским, не умеет отстоять своих прав, да к тому же вокруг собирается толпа. Все эти люди оживленно говорят на греческом, и сначала путник чувствует себя во враждебном окружении, но после понимает, что все они говорят: Да, таксисты, это такая порода, которой не попадайся. но что уж теперь, пойдем, выпьем. А усевшись с ними в тени уличного кафе, чувствует себя почти уютно.

Только надо отправляться за тем, за чем приехал сюда - смотреть Акрополь. Вот этого новые приятели откровенно не понимают. Да чего там смотреть-то? Сидишь и сиди, погляди, как хорошо. А он не понимает такого их отношения, и оставив чемодан, отправляется под полуденным солнцем пешком в место своей мечты. Не позаботившись об удобной обуви, одежде, о термосе холодной воды, о солнцезащитных очках - наконец. Массив белого мрамора так ослепительно сверкает, что скоро герой ослеплен и вовсе перестает что бы то ни было видеть, к тому же глаза болят, он весь обожжен, мается от жажды и больше всего мечтает оказаться как можно дальше от земли своей обетованной.

У этого текста совершенно неожиданный оглушительный финал. Чем больше читаешь, тем меньшее количество книжных впечатлений способно выбить тебя из колеи, но здесь этот момент ощущался невероятно остро, как удар в солнечное сплетение. И можно нагородить турусов на колесах про высокую метафоричность, про сокровище у себя дома и стремление к тому, что на деле тебе совсем не нужно; про то, что истинная красота не открывается дилетантам, а эпифания способна лишить простака не только чувств, но самой жизни.

Однако история дивно хороша и сама по себе. Тихий плач по маленькому человеку и его стремлению к несбыточному.