Для чего и во имя чего живет человек? В чем смысл жизни и почему так мучительно труден путь познания истины? — задаются вопросами герои романа Михаила Анчарова на протяжении всего двадцатого века из поколения в поколение.
Ищут ответы, каждый по-своему.
Потому что "ежели человек отличен от петуха или дерева, то одним только — надеждой стать для вселенной собеседником. И значит, человеку до Человека надобно дорасти, дорасти до собеседника вселенной, поскольку скот не виноват, что он скот, а человек, ежели он скот, — виноват. Иначе твоя жизнь ушла на кормежку и попусту, и пришедший позднее — что он сделает с твоими плодами?…"
Потому что "нравственность", то есть нравственное целое, не делится на одинаковые кирпичи по штуке на каждого, а, наоборот, оно, это целое, складывается из разнообразных характеров — "нравов" в нравственность общую", а "гармония — это не сумма одинаковостей, а произведение различностей, складывающихся в прекрасное целое", из чего следует, что "если норов попадает на свое место в жизни, то ему цены нет, а безнравственность — это когда человек занят делом, к которому он не приспособлен".
Потому что "в светлое будущее нет проторенной дороги, а по непроторенной дороге нельзя груз тащить ни строем в одну сторону, ни растаскивать по разным карманам и хапать. А надо его тянуть и тормошить в разные стороны, сообразно норовам, но имея общую цель. Вот он, образ гармонии..."
Потому что "жизнь на важное и пустое не делится" и "если думать одними выводами, перестанешь замечать, из чего сделан вывод... Реальную жизнь".
Потому что "есть два мира — мир образов и мир повседневный, и от каждого из них наше сознание получает свои впечатления... Мир образов и даже сны впечатывают в наше сознание такие же сигналы, как и пейзажи на улице. И сознание, которое вторично, должно выбрать, что предпочесть — воображаемое или повседневное. Но оба они реальны..." То есть жить одной повседневностью — значит жить безобразно, а жить лишь фантазией — мания. Или проще: "без журавля в небе синица в руке дохнет".
Потому что жизненный путь — это "восхождение к цельному человеку, у которого впечатления от образов и впечатления от внешней жизни сознание приводит в соответствие друг с другом. И лучший вариант поведения — гармония каждого шага... И от того, из каких шагов ты складываешь свою судьбу, будет зависеть вся твоя дорога... Каждый шаг должен быть хорош! Каждый! Не может состоять хороший путь из плохих шагов!"
Потому что "зло — это не страх реальной смерти, а выдуманный страх быть преждевременно превращенным в отходы…", страх ненужности и неприспособленности к жизни.
И значит, нужно жить талантливо. "Живое время так хочет, и мы, люди, — его пророки. А кто не пророки — опомнятся".

"Как птица Гаруда" — это роман-эпопея, в котором весь двадцатый век с его революциями, войнами, научными открытиями и сменой поколений медленно протекает перед глазами, как мощная река, состоящая из капель человеческих жизней. Нет, это не "сто лет одиночества по-русски", это сто лет любви и поиска истины. Эта Красная книга о человеческой природе и космосе, о земном и возвышенном.
Мне показалось, что, наверное, это первая книга, где есть ответы на все мои вопросы.
Кроме одного: какого все-таки цвета глаза у полюбившегося мне героя Витьки Громобоева?
Михаил Анчаров (или Зотов Петр первый Алексеевич) пишет: бутылочного.
Зеленого? Как стекло бутылок из-под минералки?
Темно-карего? Как стекло под коньяк или портер?
Кристально-прозрачного?
Какого?
Очень уж хочется посмотреть ему в глаза, потому что Витька Громобоев — Пан. А Пан это не значит "бог", Пан это значит "всё", т. е. природа.
Познаешь природу — познаешь себя.
Вот картина "Пан" Михаила Врубеля, которую они рассматривают в Третьяковской галерее.
Глаза — как слеза...


"— Кто этот старик?
— Это бог, сынок, — сказал Зотов...
— Какое странное изображение бога, — сказал Витька. — Почему он такой облезлый?
— Он не облезлый, сынок, — сказал Зотов. — Он забытый".

Такие книги не дают забывать о главном, и ими НУЖНО делиться.

http://chto-chitat.livejournal.com/11912612.html