Ей очень просто предпочесть Мэри Крофорд. И обычные читатели, и известные писатели то и дело признаются, что Фанни, конечно, милаядобраявсетакое, но педантка же, пай-девочка, скучная тихоня. А вот Мэри - энергичная и обаятельная красавица... ах, Мэри, мы бы с таким удовольствием пригласили вас на обед, не то, что эту зануду Фанни! Ах, Мэри, мы вам все прощаем!
Может, автор и в самом деле ошиблась, считая, что проступки Крофордов непростительны? Или остаются таковыми в наш просвещенный век..:)
Когда я читала "Мэнсфилд-парк" в первый раз, мне куда больше понравились Крофорды, чем Фанни с Эдмундом.
А потом, перечитывая в - надцатый раз роман, я задумалась, почему автор сделала положительную тихоню Фанни настолько... тихой. Вот, в "Городке" тихоня Люси Сноу участвует в спектакле и запирает ученицу в чулан, а Фанни... Фанни бегает по поручениям тетушек, утешает брата, наблюдает, самую малость танцует (посредственно), корпит над рукоделием леди Бертрам...
Автор сделала Фанни плохой наездницей, не дала выступить в спектакле, не наделила музыкальным (помните арфу?:) даром либо талантом художницы, как Элинор.
Даже свои мысли она выражает преимущественно цитируя то Купера, то Скотта, словно боясь говорить за себя собственными словами. А когда она все же это делает - например, рассуждая о памяти и вечнозеленых деревьях в присутствии скучающей мис Крофорд, - то получается довольно косноязычно. (Собственно, у Фанни за весь сюжет одна-единственная возможность ярко проявить себя - это ее отказ выйти замуж за Генри Крофорда. И тогда она, серая мышь, бесстрашно противостоит носорожьему натиску сэра Бертрама).
А вот Мэри наделена живостью и остроумием за двоих. И автор даже не дала ей совершить какой-то особенно аморальный поступок, равноценный грехам Уикхема. Ну в самом деле, ее цинизм в беседе с Эдмундом очень практичен; а что еще ей можно поставить в вину?
Но, спустя лет семь после первого знакомства с книгой, у меня появилось подозрение, что автор и не ставила себе целью непременно вызвать у читателя симпатию и сопереживание к Фанни. Во всяком случае, не в первую очередь.
Мне кажется, она решала другую литературную задачу.
При создании этих двух молодых людей была в самом деле допущена великая несправедливость: первого наделили всеми достоинствами, а второго — одними их внешними проявлениями.

В "Мэнсфилд-парке" Остен создала двух юных леди, идеально соответствующих этой фразе из "ГиП".
И вот уже двести лет наблюдает, как читатели рассуждают и судят ее персонажей. Наверно, получает при этом немало удовольствия:)
Я стала недолюбливать Мэри тогда, когда оценила этот отрывок:

— Какой же ты глупый! Вот, оказывается, в чем ее привлекательность! Именно из-за этого, из-за того, что ты ей не интересен, ты находишь, что у ней такая нежная кожа, и что она стала намного выше, и так прелестна и очаровательна! Я очень хочу, чтоб ей не пришлось страдать по твоей милости; толика любви, возможно, и оживит ее и пойдет ей на пользу, но только не вздумай всерьез вскружить ей голову, потому что другого такого милого создания нет на свете, и она способна сильно чувствовать.

— Речь идет всего лишь о двух неделях, — отвечал Генри, — и если ее можно погубить за две недели, значит, у ней такой склад, при котором ничто не спасет. Нет, я не причиню ей зла, этой милой малышке! Мне только и надо, чтоб она смотрела на меня добрыми глазами, улыбалась мне и заливалась краской, берегла для меня место подле себя, где бы мы ни оказались, и мигом оживлялась, когда бы я на него садился рядом и заводил с нею разговор, пусть думает, как думаю я, пусть ее занимает все, что меня касается и что доставляет мне удовольствие, пусть постарается задержать меня в Мансфилде, а когда я уеду, пусть чувствует себя навеки несчастливой. Ничего больше я не желаю.

— Сама умеренность! — сказала Мэри. — Теперь меня может не мучить совесть. Что ж, у тебя будет довольно удобных случаев показать себя с наилучшей стороны, мы ведь много времени проводим вместе.

И, не пытаясь более увещевать брата, она предоставила Фанни ее судьбе

Здесь она очень легко предает Фанни, к которой, - как часто говорит Эдмунд, - питает самые искренние дружеские чувства. Могла она уговорить брата оставить Фанни в покое или нет - другой вопрос; но равнодушие, с которым она после трех реплик "предоставляет Фанни ее судьбе", становится вдвойне непростительным оттого, что она понимает, как сильно может повлиять на Фанни ухаживание Генри. Она знает, какую скучную и полную ограничений жизнь ведет Фанни; знает, как мало у нее шансов выйти замуж и не провести всю жизнь приживалкой в доме капризной тупицы леди Бертрам, под бдительным оком миссис Норрис. Также Мэри понмает, что внимание Крофорда может свести эти шансы к нулю. (О браке с Генри пока речь не идет). Понимает, но... "никого она не любит, только себя да своего брата".
И этот эпизод для меня стал куда важнее, чем та самая беседа в доме Эдмунда, которая должна показать всю глубину ее порочности. Взгляды на брак и прелюбодеяние со времен Остин, слава богу, очень сильно изменились, и встать на точку зрения современников Остен нам все трудней. Но понятие о дружбе осталось прежним.
Поэтому пригласить мисс Крофорд на обед - да, пожалуй, если вы не слишком переживаете о разбитых сердцах родственников. Но в друзья я выбираю Фанни.
А как вы относитесь к Фанни и Мэри?

http://chto-chitat.livejournal.com/11903265.html