https://coollib.com/b/437076/read#t7
В этом году — никакого отпускаНеужели это правда? Неужели они и впрямь снова достают с чердака чемоданы? Нет, этого не может быть. А если всё действительно настолько плохо, мне следует приложить все усилия, чтобы предотвратить дальнейшее развитие событий. «В этом году — никакого отпуска», — говорю я про себя.
Лучшее время в году, как известно, лето. Для чего вообще придумали зиму, не знаю. Я считаю, что без неё вполне можно было бы обойтись. Практически ни одного луча солнца, за которым можно было бы гоняться. Остается только лежать на батарее. Летом, разумеется, не приходится прибегать к таким крайним мерам. Дни становятся долгими и тёплыми, а меня тянет в тень деревьев, крыш и распахнутых дверей. Лето — это прекрасно. А самое прекрасное в нём — это долгие, чуть тёплые вечерние сумерки и медленное наступление темноты. О эта ночь и её утончённые шорохи, трепещущие запахи, о сокрытые в ней тайны! Но что я говорю… Мечтать о лете я могу долго. На самом деле мне лишь хотелось рассказать, как я по вечерам выхожу на прогулку. Выхожу тихо — нет, беззвучно. Не то что наша собака, которая всякий раз мчится наружу, будто в доме пожар. Наш пёс никуда не может сунуть свой мохнатый нос, не натворив при этом ужасного шума — такого, что ни одна блоха не выдержит. Ну да, впрочем, собака и есть собака, что с неё возьмёшь…
Но всякий раз именно тогда, когда лето становится особенно прекрасным, случается неожиданное. А начинается всё с того, что моя семья достает с чердака чемоданы, приговаривая: «Наконец-то настали каникулы!» Целый год они их ждали, если верить им на слово. Чего я, впрочем, не делаю.
Что такое каникулы? Особый способ испортить себе самое приятное время в году, потратив его на разъезды? Разумеется, на машине. Поездки на машине — это, если хотите знать мое мнение, вообще ни в какие рамки не лезет. Но моего мнения они отчего-то знать не хотят. Если я нахожусь в машине, это значит, что мы едем к ветеринару — или в приют для животных. Ненавижу все эти поездки туда-сюда. Честно говоря, даже жить с другими кошками в приюте мне нравится больше, чем ездить на машине. В любом случае зимой мне это однозначно не нравится. Разумеется, моей семье об этом не скажешь. Несмотря на мои истошные вопли, они всё равно засовывают меня в автомобиль. Ну и пусть. Если уж собираются меня куда-то везти, то пусть знают, что совесть у них нечиста. Но до этого пока не доходит. И не дойдёт! Уж я-то что-нибудь придумаю.
К сожалению, всё именно так, как я и боялась: они и впрямь достают чемоданы. Расставляют их по всем комнатам. Чемоданы плохо пахнут. Но это не самое ужасное. От одного взгляда на чемоданы мне становится плохо, хотя вида я не подаю. Стараюсь выглядеть так, будто всё в порядке, но на самом деле всё совсем не в порядке. Брожу по дому. Нет, это надо видеть: на каждой кровати лежит по раскрытому чемодану, а рядом свалена куча вещей. Можно подумать, они переезжать собрались. Нет, не собрались, конечно. Но довольно и того, что не осталось ни одной свободной кровати, на которой я могла бы свернуться. Это невыносимо. Раздумываю, не уйти ли отсюда вовсе. В конце концов, лежание на кроватях — это одно из моих важнейших занятий. По крайней мере днём. Ночью у меня, разумеется, и других дел хватает. Всерьёз подумываю над тем, чтобы развернуться и уйти прямо сейчас. Семья — это, конечно, замечательно, но нет на свете ничего хуже, чем семья, которая собирается в отпуск.
Им кажется, будто они могут делать со мной всё, что им заблагорассудится. Конечно, я же всего лишь кошка! Какое заблуждение… Здесь можно делать всё, что я захочу. И сейчас мне нужна свежая идея. Чтобы собраться с мыслями, я ложусь в проём между входными дверьми — нет лучше места, чтобы подумать. Размышляю о том, что могла бы покинуть этот дом немедленно. Но могла бы и чуть позже… В этом и заключается свобода.
Позади меня раздается чьё-то брюзжание: «Сама не знаешь, чего хочешь… Так ты собралась внутрь или наружу?»
Это я-то не знаю, чего хочу? Я совершенно точно это знаю. Я хочу и внутрь, и наружу. Ни в коем случае не внутрь или наружу. Но я не только знаю, чего хочу, но и знаю, чего мне бы следовало хотеть. Всем известно, что это несколько отличается от того, чему, как мне бы хотелось, следовало бы быть. Но оставим эту тему. Разве люди знают, что им следовало бы делать? Ну вот именно… Я в любом случае не хотела бы того, что мне следовало бы делать, и в любом случае хотела бы того, чего бы хотела. А сейчас я хочу подумать. Думать — это важно. Думать между раскрытыми чемоданами невозможно. Думать между раскрытыми дверьми удаётся значительно лучше.
«Ильзебилль, — думаю я, — что ты можешь сделать с этими чемоданами, со всем этим беспорядком и беготнёй? Кому-то что-то придётся предпринять, а не то это путешествие состоится. Пока ещё не слишком поздно. Бегство тут не поможет. Надо придумать что-нибудь получше».
Как это было прошлым летом? Не было никакого отпуска. А всё из-за чего? Из-за амадин — они нас спасли. Никогда бы о них такого не подумала. Очень люблю птиц, но это отдельная история. Как вы уже знаете, одна мне в тот раз таки попалась, но потом, словно по волшебству, их снова оказалось две. И жили они с тех пор в одной клетке — я сама видела. Они симпатичные, но и только — что с них ещё возьмешь? Но в прошлом году, когда начали приближаться каникулы, им в головы пришла весьма необычная идея: они построили гнездо. Отложили яйца и принялись их высиживать. Всё семейство было так взволновано, словно это они сами отложили яйца. Стояли вокруг клетки и взирали на неё, словно на чудо природы. Обсуждали это за едой, перед едой, после еды — и в конце концов решили отменить свои каникулы. Им не хотелось, чтобы маленькие амадины появились на свет в приюте. Никогда птицам этого не забуду. Но как бы эта идея ни была хороша, мне она не поможет. Я, к сожалению, яиц не несу. Да даже если бы и могла, не уверена, что мне бы этого хотелось. Представьте себе кошку, которая несет яйца. Да ни один человек бы в это не поверил…
Что ещё можно предпринять? Два года назад у них тоже был повод остаться дома. Он заключался в том, что появилась наша собака. На самом деле её собирались завести только после каникул. Но стоило нашему псу появиться, показать им во всей красе свои длинные уши, складки на лбу и детские глаза, как они все словно с ума посходили — и решили не ехать. Это было славно. Вот что это совершенно чужое животное у нас забыло — другой вопрос. Меня, как водится, никто не спрашивал. Но этот пёс так на меня смотрел, что сердиться на него я просто не могла. В любом случае оставлять его в приюте они не хотели. Это меня можно оставлять в приюте — у меня нет длинных ушей, нет складок на лбу и, что самое главное, нет этого взгляда детских глаз. Я уже взрослая.
Три года назад, если не ошибаюсь, они тоже никуда не поехали. Чемоданы были всё так же разбросаны по кроватям и зевали разинутыми пастями повсюду, где я только могла надеяться найти свободное местечко. В тот раз хорошая мысль пришла в голову нашей машине. Вы знаете, я невысокого мнения о машинах — они плохо пахнут и громко шумят, — но следует признать, что наша машина в тот раз отличилась. Она сломалась. Это значит, что она отказалась ехать.
Не спрашивайте меня, как она это сделала, — да и к чему вам это знать, если сами вы не машина?
Если кошка не движется с места, что делают люди? Сетуют, что кошка сломалась? Уносят чемоданы обратно на чердак? Ничего подобного, они уносят кошку к ветеринару, а это удовольствие не по мне. Ремонт машины — дело долгое, а без неё они ехать не могли, поскольку надо было взять для младенца отдельную кровать, стул и коляску. Хотя младенец на тот момент уже совершенно спокойно мог бы бегать и сам, если бы только захотел. Но люди ведут себя довольно странно, когда речь заходит об их детях.
Припоминаю, что четыре года назад та самая отличная идея пришла в голову самому младенцу. Ему не пришлось прикладывать к её осуществлению никаких особенных усилий — иногда достаточно просто быть маленьким, чтобы предотвратить большое несчастье. Младенец был на тот момент настолько мал, что чемоданы решили даже не доставать. Правда, на мой взгляд, он был уже довольно большим, но если учитывать, какого размера обычно бывают люди, то, наверное, следует признать, что он действительно был мал. Ничего не имею против младенцев в общем, но наш был слишком уж шумным. Это было не только неприятно, но и опасно: тот, кто не может за себя постоять, должен хотя бы вести себя тихо, чтобы не привлекать внимания. Кто может за себя постоять, тоже не должен привлекать к себе излишнего внимания, но уже совсем по иным причинам. Наш младенец — по крайней мере на мой взгляд — относился к тем, кто за себя постоять не может. Но и замолчать он тоже был не в состоянии. Вот и думай что хочешь. Стоило его хоть на мгновение оставить одного, как он тут же зажмуривался, набирал побольше воздуха и принимался издавать звуки, в которых не было ни грамма смысла и которые вовсе не были приятны всем окружающим. Честно говоря, они были просто отвратительны, эти вопли. Говоря «отвратительны», я именно это и имею в виду. Терпеть это было невозможно. Правда, стоило младенцу раскрыть рот, как тут же кто-то прибегал, чтобы его успокоить.
Пять лет назад старшие дети учудили такое, что мне бы никогда и в голову не пришло. На кроватях уже лежали чемоданы, рядом с каждым — ворох одежды: на кровати, около кровати, под кроватью… Всё семейство гнусно радовалось предстоящим каникулам, как вдруг ни с того ни с сего дети за одну ночь покрылись красными пятнами. Убрали чемоданы с кроватей, улеглись туда и сделали вид, что больны. Поистине великолепная идея — жаль только, что, как и большинство великолепных идей, её не удастся воплотить ещё раз. По крайней мере мне. Откуда мне взять пятна? Я совершенно здорова и обладаю исключительно полосками. Полоски, увы, никого не интересуют.
Эта история с пятнами приключилась лет пять назад. Или шесть. Но тогда что же было пять лет назад? Что-то же должно было случиться, чтобы предотвратить это кошмарное путешествие. Помню, люди всегда спорили из-за того, что им хотелось взять с собой больше вещей, чем помещалось в их чемоданы. Может, это тогда пропала сумка с бумагами? «Ну пропала и пропала, — подумала я. — Хоть бы порадовались, что не надо с собой столько тащить». Но нет — без этих бумаг они ехать не могли.
Отчего они не поехали в отпуск семь лет назад, я знаю точно: из-за меня. Я тогда только появилась в этом доме и была ещё настолько мала, что даже на стул не могла сама запрыгнуть. Невероятно, но факт. Ну что же, все мы когда-то были маленькими. Разумеется, из-за меня они остались дома. Вот были времена! Но что было, то прошло.
Так что же я могу сделать, чтобы предотвратить их отъезд и в этом году? Как я уже сказала, сбежать вряд ли поможет. Что правда, то правда. Но возможно, это было бы не худшим решением, пока я не придумаю что-нибудь ещё. Увы! Дверь заперта.
Пора наконец что-нибудь придумать. Но что? Проходит время, а я всё так же брожу по комнатам с чувством, будто все хорошие идеи в этом мире закончились.
Поначалу я думала, что моё положение спасёт радио. Голос из радио сообщил, что пляжи залиты нефтью, моря полны склизких водорослей, а улицы запружены машинами. Казалось бы, этого вполне достаточно.
Однако люди лишь с серьёзным видом переглянулись и вернулись к своим чемоданам. Закрыли их и достали кошачью переноску. Что означает появление переноски, я догадываюсь: то, что мы направляемся в приют. А наш пёс, вместо того чтобы мне помочь, с громким лаем скачет по дому. Не хочу сказать о нём ничего плохого — это в порядке вещей для собаки, и им свойственно проситься вместе с хозяевами в отпуск. Он просто умоляет их позволить ему залезть в машину. Ну что тут скажешь?
Слишком поздно. Кажется, на этот раз они действительно едут в отпуск.
https://art-cats.livejournal.com/2205771.html
