Вместо эпиграфа
"Посмотрите внимательнее на эмоциональность, крикливость, безграмотность и хамство, с которыми укромовные патриоты набрасываются на несогласных с ними — и вы заметите, что их речь уже мало похожа на человеческий язык, скорее это — лай, который заменяет речь Шарикову, возвращающемуся в собачий облик."
Валентин Лохоня, украинский патриотЯ уже публиковал знаковый кусочек психо-лингвистический анализ современного украинского общества, сделанный вышеуказанным автором. Статья у него большая, поэтому полностью ее привести тут не представляется возможным. Но наиболее значимые отрывки я все-таки приведу. А то многие вчера не поняли. Многа абидных для дураков букав:
"Какую литературу читает современный россиянин, за что он готов отдавать свои деньги? В первую очередь во всей этой разножанровой массе нас должны интересовать именно те произведения и темы, чей взлет популярности синхронизирован со взлетом популярности фашистских идей в ментальности российских обывателей.
Ответов несколько, но самым иллюстративным из них, пожалуй, будет жанр, который называется “попаданцы”... именно эта макулатура воспитывает современного российского обывателя. Именно она в последние десятилетия востребована им больше всего.
Давайте не будем лукавить... украинские обыватели читают аналогичную макулатуру (разнятся лишь обложки и имена героев — например, имя Леся Подеревянского прекрасно гармонирует со всеми вышеприведенными обложками, аудитория, вкусам которой он ублажает, абсолютно идентична аудитории жанра “попаданцев”), поэтому каждый из украинцев понимает, что вкусы российского потребителя медиа-контента полностью идентичны его собственному.
Таким образом, что у нас остается из кажущихся оснований для ненависти в адрес русской литературы, заслуживающей право называться мировой литературой? Ровным счетом ничего. Как мы убедились, современные носители русского языка спокойно существуют отдельно от культурного наследия лучших представителей своего народа. Но разве в этом они чем-то отличаются от какого-либо иного народа на планете? Это закон любого общества — и наше собственное тоже не является исключением из этого правила.
По данным опроса КМИС, проведенного в сентябре 2018 года, большинство взрослых жителей Украины (60 % ) в течение последнего года не прочитали ни одной книги (электронной или печатной) и не посещали ни библиотеку, ни книжный магазин. При этом по данным опроса Research & Branding Group, в конце 2019 года большинство украинцев (57 % ) практически не читает книг.
Более того,
скоро читающих украинцев станет еще меньше потому, что русскоязычная литература исчезает с магазинных полок — хотя именно она наиболее востребована среди читателей Украины. Ознакомьтесь со следующими цифрами, которые назвали издатели Украины в 2020 году (цитата взята отсюда): “Что касается языка — чуть больше респондентов выбирают книги на русском (28 % ), чем на украинском (24 % ), однако 33 % выбирают язык, на котором была написана книга, а для 12 % — язык книги не имеет значения.”
Постойте, а чем же тогда объяснить мотив ненависти украинских патриотов к самому русскому языку?..
Среди моих знакомых есть не менее дюжины у-мовных патриотов, которые перешли на украинский язык всего несколько лет назад, и которые в настоящее время выискивают по городу оставшиеся таблички с именем “Пушкин” или уцелевшие памятники русским классикам, чтобы с гиканьем и ликованием отменить их. У большинства из них книжные полки заставлены макулатурой, которая как две капли воды похожа на приведенный в самом начале список обложек. Думаю, каждый из нас может сказать то же самое о своих знакомых. Или даже о себе самом, если будет достаточно смелым.
Русская интеллигенция умела смотреть на себя критическим взглядом. Украинские патриоты не только лишены этого умения, но и ненавидят его проявление у кого бы то ни было. За несколько месяцев войны их психопатология из острой формы превратилась в хроническое заболевание — у украинского общества уже сформировался комплекс “исключительной правоты жертвы”, который (как ему кажется) дает ему право на безапелляционные суждения по всем вопросам мироздания....присмотримся внимательнее к портрету украинского патриота. Но не того патриота, который сражается в окопах, не обращая внимания на язык, которым общаются с ним его побратимы, а того, кто в это же время “воюет” с памятниками Пушкина на площадях страны, с вывесками на улицах и с названиями фирм — скрупулезно выискивая в них наличие букв “Ы” и “Э”. Эти домашние патриоты составляют главную гвардии каждой страны — гвардию обывателей, именно ее менталитет на протяжении тысячелетий успешно отражает все атаки, с которыми лучшие мыслители человечества пытаются пробить
самоуверенную тупость конформного раба.
Здесь и возникает этот чудовищный экзистенциальный конфликт: ведь каждый из обывателей обеих стран продолжает ощущать собственную идентичность тем, кто теперь оказался его смертельным врагом. Поначалу это ощущение приводит его в недоумение, затем наступает раздражение, после которого следует отчаяние.
Что же остается делать фрустрированному обывателю? Он ощущает острую потребность найти какие-либо отличия себя самого от собственной копии, прущей на его землю с оружием в руках или оставшейся в дальневосточном русском тылу ожидать возвращения ушедших воевать — в надежде, что те вернутся с новой стиральной машиной или унитазом (можно б/у).
Я упомянул эти предметы бытового комфорта не ради красного словца. У меня нет никаких сомнений в том, что если бы русские воины, грабившие украинские дома, выносили из них в первую очередь именно книги — это мгновенно порвало бы все шаблоны у каждого пересічного громадянина, и тут же освободило бы его от этого фрустрирующего ощущения тождественности с русским обывателем.
Увы, разрыва шаблона не случилось. И наш украинский обыватель оказался поставленным перед задачей самостоятельного поиска тех опорных маркеров, тех реперных точек, тех вех в своей ценностной системе, на которые он смог бы опереться, чтобы как можно дальше дистанцироваться в своем самоопределении от ненавистной ему российской копии себя самого.
Как мы уже понимаем, эти поиски успехом не увенчались. И не могли увенчаться. Ведь совсем недавно этот пересічний громадянин смотрел те же самые фильмы, слушал ту же самую музыку, любовался теми же самыми картинками и посещал те же самые сайты, которые посещают россияне. Даже в своем отношении к мировой культуре он абсолютно идентичен рядовому россиянину — он осведомлен о ее наличии и даже способен назвать несколько имен классиков, однако собственный досуг предпочитает посвящать просмотру тех же самых голливудских блокбастеров, что и его русскоязычный двойник. Оба они имеют абсолютно типовые вкусы и пристрастия в быту, их заботят те же самые проблемы (all-inclusive в Турции/Египте, потолще автомобиль — менее подержанный, чем предыдущий, сбросить в шахту супругу/супруга и погасить кредиты). Подсознательно украинский и русский обыватели ощущают полную тождественность друг другу во всем, что касается главных критериев их самоотождествления. И это ощущение их не обманывает — отличий между ними действительно очень мало. [Поэтому на помощь пришла нацистская мифология о "плохих всех русских орках. - АН]
обыватель получил тот маркер, в котором он нуждался и который напряженно искал. Авторитетные люди провозгласили с трибун общественного вещания:
— Все ваши беды — от тех, кто пользуется буквами Э или Ы.
Обыватель навострил уши, чтобы не потерять ни слова из речи знающих людей. Те продолжили, обращаясь именно к нему:
— Вот, к примеру, русский Иван. Он говорит на русском. Следишь за ходом рассуждений?
Обыватель кивнул.
— Он в детстве читал Пушкина. Пушкин писал на русском. Для русских. Русские славят Пушкина и Путина. Чувствуешь подоплеку?
Обыватель опять кивнул и ответил:
— Конечно! Оба начинаются на «пу»!
Авторитетные люди возмутились:
— Как можно быть таким наивным?! Соберись! Мы же с тобой занимаемся анализом. Разве кроме Путина там нет других? Попробуй рассуждать логично!
Обыватель напрягся и ощутил инсайт:
— Я понял! Они на нас напали, потому что Пушкин писал на русском!..
Это было доходчиво, это было интуитивно понятно обывателю. Более того — эта идея была желанна для него, потому что переводила всю проблематику в плоскость вторичных атрибутов идентификации. Оказывается, ему не нужно прилагать никаких усилий, чтобы подняться по вертикали над своим восточным собратом. Достаточно просто отодвинуться от него по горизонтали — вдоль лингвистической координаты.
Еще одним подтверждением того, что между двумя славянскими народами больше сходства, чем различий, является та легкость, с которой в обеих странах пропаганде удалось подчинить поведение своих обывателей идее безоговорочного отрицания культуры своего соседа. Россиянам без труда внушили доктрину фашизма, убедив их в том, что украинцы не заслуживают права на существование и даже на признание их людьми. Украинских обывателей легко очистили от “культурной шелухи” (и без того едва державшейся на них), освободив их от пиетета перед несомненными культурными достижениями русскоязычной культуры, а заодно и самого русского языка, как такового.
Человек, который четко осознает собственное родство с идеями свободного мира и демократическими ценностями, который идентифицирует себя не через языковую принадлежность, но через те артефакты культуры, которые он усвоил и принял в себя, не взирая на их происхождение такой человек открыто воспринимает любую национальную культуру. Это тот представитель попперовского открытого общества, который единственно заслуживает права называться цивилизованным homo sapiens. Он не переживает за возможное вторжение “в свой ранимый и непрочный внутренний мир” (ах-ах, меня так ранит, когда говорят "на Украине" и "в Прибалтике"! - АН), потому что уверен в своей системе ценностей...
В сущности, каждый гомофоб воюет с собственной боязнью поддаться соблазну попробовать новое ощущение. Каждый обыватель, с гиканьем добившийся переименования улицы Ломоносова на никому не известного национального персонажа, ощущает, что он добавил another brick in the wall, предназначенную ограждать его от среды, которая продолжает сохранять для него притягательность. Потому что инстинкты никуда не делись — своих он по-прежнему чует нутром.
A propos: ни один из примеров, приведенных в данной статье, не является выдуманным. В день написания этой статьи мэрия Тернополя радостно отрапортовала об освобождения города от “засилья русской культуры” — в числе переименованных улиц были не только многострадальные Пушкин и Толстой, но и улица Ломоносова. Теперь это улица певички “Квітки Цісик”. Уверен, что ни один из вас не знает ее.
...мы видим каждый день, как в украинском обществе кремлевскими методами превращения граждан в бескультурное стадо пытаются построить “суверенное государство” с “европейской культурой”.
Сейчас многие стараются забыть об открытой статистике, которая еще на протяжении последних лет регулярно публиковалась в Украине — на протяжении нескольких лет эти цифры практически не менялись и свидетельствовали о том, что половина населения страны в своем быту использует русский язык. Сейчас эту статистику собирать бесполезно — во время войны это невозможно чисто организационно, но самое главное — военный психоз не позволит получить релевантного результата. Люди склонны выдавать желаемое за действительное и подчиняться тенденциям новояза — в иррациональной надежде, что этим они дистанцируются от врага и станут “менее зависимыми от его влияния”.
Посмотрите внимательнее на эмоциональность, крикливость, безграмотность и хамство, с которыми у-мовные патриоты набрасываются на несогласных с ними — и вы заметите, что их речь уже мало похожа на человеческий язык, скорее это — лай, который заменяет речь Шарикову, возвращающемуся в собачий облик."
https://a-nikonov.livejournal.com/4369320.html
