Deep_Violet (Kitsch_Object) все записи автора
«С раннего детства меня приследовало одно лишь чувство необратимого одиночества. Были на это как поверхностные причины, вроди развода родителей, так и одна глубинная. Все детские годы меня мучал вопрос: мальчик я или девочка? В конечном итоге пришлось признать: ни то, ни другое. После чего стало яно: слушаться взрослых больше не обязательно и можно выробатать собственный стиль поведения. К годом десяти положения усложнилось: стало совершенно ясно, что мне нравятся девочки. Как быть?
...Я всегда носил очень длинные волосы, и когда мы с мамой приезжали в Шотландию к бабушке, знакомые умилиялись: «Ой, какая у тебя растет красавица!». Слыша о себе только такие отзывы, я поначалу не слишком расстаривался- жалел лишь, что не разрешают носить платья. А повзрослев, растерялся: как совместить влечение к женщинам с внутренней женственостью?..
Отчаяно убеждая себя в необходимости рано или поздно полюбить мужчину, я продолжал...влюбляться в девчонок. Поначалу мама от моих откровений чуть с ума не сошла, потом стала посмеиваться-поняла, что гей я лишь сугубо теоритический. Нашлись сочувствующиеособы, которые помогли расстаться с девственностью, и я понял, что обречен на гетеросексуальность –в женских одеждах. Так мое сексуальное «я» и провалилось в «щель» неопределенности между двух полов: мужским и женским.
Позже, став музыкантом, я возненавидел и геев, и всю эту их «голубую» культуру. Ведь при всей своей притенциозности геи в творчестве крайне балальны: ничего, кроме пошлости произвести не способны. Первое сознание этой истины пришло ко мне в октябре 1990 года, когда я поступил в голдсмит (лондонский колледж драматического искуства). Впрочем, главной проблемой для меня тогда оказалась этническая: пришлось спешно вычищать из себя все американское. Сделать это было нетрудно (я ведь по отцу-полуитальянец, полуфранцуз, а по маме шотландец), но в люксембургской многонациональной среде я привык высказываться по всем вопросам достаточно откровенно. В Лондоне труднее всего оказалось научиться помалкивать, когда не спрашивают...Должен заметить, что при всех своих трудностях с академическими дисциплинами. В практической части я был круглым отличником; более того. увлекался эксперементальной режиссурой, начал по-своему ставить шекспира, снимать короткометражные фильмы...Но как только появилась возможность образовать группу, с театром порвал навсегда. Потому что человеческая среда там гнилая: в мире нет другого места, где порок был бы сконцентрирован с такой степени. Кроме того, рок-н-ролл привлек меня как центр гедонизма. В Люксембурге я жил тихо и мало общался с людьми-много читал ( в основном, правда, Керуака с Берроузом), еще больше писал. В Лондоне-стал плебоем в женской одежде-как бы антибойджорджем: лесбиянкой со всеми мужскими достоинствами.
С таким внутренним багажом, я вам скажу, существование в мужской коллективе просто невыносимо. Передать невозможно, как меня воротит от «мужских» разговоров (вроде: «ох, этой даме я бы и вставил...»). Так бы хотелось ввести в состав приличную девушку. Знаю, в женщинах грязи не меньше. Но у них хватает приличия, что бы не гадить вокруг себя при каждом удобном случае. Вообще, грациозности, элегантности, элементарной вежливости-крайне недостает миру, в котором по-прежнему правит мужлан. Может быть, потому мои поклонницы и хотят видеть своего Браяна женственным, что нет в мире такого порока, источником которого нельзя было бы не признать мужское начало?...
У Manic Street Preachers на фирменной майке я как-то прочел: «Рок-н-ролл гомосексуален!». Это как понимать: все худшее, что есть в человеке, возвелось здесь в квадрат?..В большой степени я согласен с тем, что рок-форма новой религии. Тем более, что Иисус-герой рок-н-ролльный в лучшем (тоесть бунтарском) смысле этого слова, -был по-своему очень женственен...»
(c) Молко