Ставропольские границы готовят к межэтническим конфликтам Ставрополье перестало быть фильтром между Кубанью и Кавказом, заявил губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. После чего в Краснодаре начали формироваться казачьи дружины, призванные бороться с нелегальной миграцией. Специальный корреспондент "Ъ" ИЛЬЯ БАРАБАНОВ проехал по восточным районам Ставрополья и выяснил, что проблема межэтнической напряженности действительно существует. Хотя и не так тревожна, как ее представляет господин Ткачев.

"У нас единственная дискотека в округе, до границы с Дагестаном 40 км, столько же до Калмыкии. Каждую субботу отдохнуть к нам в село приезжало по 100-150 человек, слово за слово – вот вам и драка! А затем уголовное дело по статье "Разжигание межнациональной розни"",– рассказывает глава селения Величаевское Ставропольского края Иван Шульгин. Казачья дружина, патрулирующая улицы по вечерам, в Величаевском была создана еще осенью 2011 года – задолго до того, как Александр Ткачев заявил, что Ставропольский край больше не справляется с ролью фильтра, отсеивающего от Кубани мигрантов из северокавказских республик. На Ставрополье на слова господина Ткачева обиделись, а новый губернатор края Валерий Зеренков, постоянно подчеркивающий, что он сам потомственный казак, даже заявил: "Я не советовал бы больше никакому губернатору высказывать, фильтр мы или не фильтр".

И чиновники, и эксперты, и казачьи атаманы в разговорах со спецкором "Ъ" признавали: проблема межэтнической напряженности в регионе есть. До Ставрополя она еще не дошла, хотя в 2011 году здесь стреляли в танцоров лезгинки, после чего ее перестали плясать на улицах. Но на юге, в районе Пятигорска, Кавказских Минеральных Вод и особенно в восточных районах, которые еще называют "восточной зоной" или "восточными территориями", проблема отношений местного населения с мигрантами из северокавказских республик стоит остро.

Восточные сторожевые "Восточные территории" – это несколько районов, занимающих примерно треть Ставрополья и граничащих с Дагестаном, Калмыкией и Чечней. Начинаются они сразу за Буденновском и отличаются от остального края даже визуально: плодородное черноземье на глазах сменяется засушливой степной полупустыней. Самый крупный населенный пункт здесь – город Нефтекумск, чуть меньше 30 тыс. жителей. И хотя официально русских здесь 80% населения, на улице их почти не видно, а городской рынок больше напоминает восточный базар. "У меня жена отсюда родом,– рассказывает таксист Виталий.–Но дом ее мы уже продали, купив квартиру в Ставрополе, и уже строимся на Кубани, планируем переезжать туда. Кавказцы нас постепенно вытесняют". На городском форуме Нефтекумска все дискуссии в итоге тоже сводятся к межэтническим проблемам: "Криминальная статистика Нефтекумска: 88% правонарушений совершают приезжие из республик", "Нефтекумский колледж – лидер края по студенческой преступности". В кафе и на улицах обсуждают случившееся в начале августа исчезновение местного таксиста Тимура Мушиева, который выехал на дежурство на своей "Ладе Приора", но так и не вернулся. "В Нефтекумском региональном политехническом колледже сегодня из 1300 студентов ровно половина (650 человек. – "Ъ") –приезжие из Дагестана",– отмечалось и в аналитической записке, подготовленной референтурой губернатора Ставропольского края и местными экспертами весной 2010 года для полпреда президента в СКФО Александра Хлопонина (имеется в распоряжении "Ъ"). "Но признавать проблему роста межэтнической напряженности не хотят ни в полпредстве, ни в аппарате губернатора,– рассказал "Ъ" один из авторов документа.– Референтуру в итоге разогнали, сказали нам: "Не высовывайтесь". На том все и закончилось".

Селение Величаевское, где добровольные дружины патрулируют улицы уже год, относится к "восточным территориям". "Наши проблемы начались после реформы МВД,–говорит глава села Иван Шульгин, сам ранее бывший атаманом местных казаков.– Отдел полиции из 30 человек расформировали, остался один участковый, да и тот за 40 км. В итоге я созвал казачьих старейшин, представителей диаспор, и мы сформировали совместные дружины". По вечерам на улицы станицы выходит отряд из восьми человек: четыре казака и четыре представителя от диаспор. "Когда драка начинается, казаки тащат в сторону русских, а мы – своих",– рассказывает дружинник Магомедали, переехавший в Величаевское из Дагестана еще в начале 1990-х. "Результат от совместного патрулирования был почти моментальным,– продолжает Иван Шульгин.– За первое полугодие 2012 года число заявлений о преступлениях снизилось на 52%, а уголовных дел, возбужденных по итогам рассмотрения этих заявлений, – на 64%". Пока патрулирование происходит на безвозмездной основе, но в бюджет следующего года глава села планирует заложить специальную статью расходов.

В Величаевском же и еще в трех селах района с 1 сентября заработали пробные казачьи классы, в которые ходят только казачата. Помимо общеобразовательной программы упор в них делается на патриотическое воспитание. "Хотя в селе соотношение славян и приезжих составляет 70 на 30%, в начальных классов детей уже 50 на 50,–рассказала одна из учителей.– Инициатива-то хорошая. Но в других классах дети задают вопросы: а почему нас только двое русских осталось?"

"Власть любит только прикормленное казачество" Казаки Величаевского входят в реестровое Терское казачье воинство. Но большинство казаков в государственный реестр, сформированный после принятия федерального закона "О казачестве", не попали. В крае они входят в Ставропольское казачье воинство, и их отношения с государственными органами и местными администрациями значительно сложнее. "Мы к патрулированию готовы, полиция нас в этом поддерживает, но без подписи главы поселения выйти на улицу мы не можем",–рассказывает атаман еще одного восточного села, Рагули, Дмитрий Денисенко. Глава же администрации, по его словам, не хочет сотрудничать с рагулинскими казаками именно потому, что они не реестровые, а так называемые общественники. В новом доме 56-летнего атамана Денисенко – красный угол с иконами, портрет императора Николая II, висят фотографии двух дедов, расстрелянных в 1937-м, и огромный ковер, на котором гнедой жеребец скачет по степи. За 12 лет казаки Рагулей за свой счет отстроили пятикупольную церковь архангела Михаила, сожженную в том же 1937 году, сейчас строят часовню на кладбище. С семи-восьми лет они начинают на общественных началах обучать детей верховой езде, истории, метанию топоров и ножей, владению шашкой и стрельбе. "Пока мы никакой поддержки от государства не ощущаем. Хотя программ по поддержанию казачества существует множество, но рассчитаны они только на реестровых казаков,– рассуждает атаман Денисенко.– Особенной поддержки нам, впрочем, и не надо: дали бы машину для патрулирования или микроавтобус, чтобы детей на соревнования возить. А пока нам глава колхоза купил две палатки, четыре спальных мешка, бинокль. Ну и на том спасибо".

Глава ставропольских нереестровых казаков атаман Дмитрий Стригунов считает, что власть делает ошибку, опираясь лишь на легализованных казаков. Он напоминает, что еще в 2010 году тогда замглавы администрации президента и председатель Совета по делам казачества Александр Беглов признавал, что в реестре состоит лишь 700 тыс. человек, тогда как к казакам в России себя причисляет около 7 млн человек. В том же 2010 году полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин на встрече с казаками Терского казачьего войска в Прохладном заявил: "Я никогда не буду общаться с нереестровыми казаками. Патриарх наш Кирилл таких вот самодеятельных казаков может предать анафеме. И жестче наказание трудно себе представить". Эту угрозу полпреду не могут забыть до сих пор.

"Власть любит только прикормленное казачество,–говорит атаман Стригунов.– А нас предпочитает игнорировать, хотя в Ставропольском казачьем воинстве состоят уже около 19 тыс. человек". Но даже когда власть идет на диалог, ничем хорошим, по его словам, это зачастую не заканчивается. "В прошлом году к нам обратились гаишники с просьбой помочь в патрулировании городского рынка, мы послали своих ребят, а потом выяснилось, что полицейские стали с торговцев не 200 рублей в день собирать, а все 400! Они объясняли это тем, что теперь надо и с казаками делиться. После этого мы сняли свои патруль",– рассказывает атаман. По его мнению, большинство межэтнических конфликтов имеют на самом деле бытовую почву, а скандальный ореол получают благодаря полиции, которая предпочитает в таких случаях заводить дела по 282-й статье УК, и СМИ. Последний такой конфликт случился в конце июля, когда 20-летний казак Василий Мохов, возвращавшийся с казачьего круга, вступился за торговца, у которого украли тренажер для кисти Powerball за 2 тыс. руб. В итоге конфликта погибли один грузин и один армянин, а казак Мохов подался в бега. "Я встретился тогда с главами армянской и грузинской диаспор, мы все урегулировали, у них претензий к нам нет, тем более у погибших было большое криминальное прошлое",– отмечает атаман Стригунов. По его словам, большинство спорных ситуаций удается разрешить в обсуждениях на Ставропольском конгрессе народов России, в который входят представители всех диаспор, проживающих в крае. "При этом казаков привлекают не только для разрешения конфликтов между русскими и нерусскими,– уверяет атаман Стригунов.– Недавно в том же Кисловодске рассорилась грузинская диаспора, а она там большая – 3,5 тысячи человек. Мы приехали, поговорили с людьми, все помирились". По его словам, организованное, сильное казачество способствует стабильности в регионе. "У нас ситуация лучше, чем в средней полосе России: все знают, что, если что, им есть кому ответить",– заверил он.

Казаки-оппозиционеры В 2011 году информационно-аналитическое агентство "Маркетинг и консалтинг" по заказу администрации президента (АП) подготовило 160-страничный отчет "Особенности региональной специфики и самоидентификации современного казачества Юга России в процессе модернизации гражданского общества". В АП он был представлен в сентябре 2011 года. Выводы экспертов звучали пессимистично: "Большинство казаков Юга России характеризуют ситуацию в регионе как "напряженную". Обстановка в Ставропольском крае и Кабардино-Балкарской республике, по мнению казаков, является наиболее нестабильной". Среди основных проблем казаки выделяли: "катастрофическое снижение численности русского населения" – 62%; "взрывоопасную ситуацию в республиках Северного Кавказа" – 61%; "коррупцию, произвол чиновников" –58%; "деятельность этнических преступных группировок" – 51%; "появление в городе, районе, станице большого числа мигрантов из других регионов России и стран бывшего СССР" – 50%. Как рассказал "Ъ" один из авторов доклада, текст документа несколько раз дорабатывался и, перед тем как лечь на стол тогда еще президенту Дмитрию Медведеву и премьер-министру Владимиру Путину, выводы в нем были значительно сглажены и скорректированы. В первой же версии текста, имеющейся в распоряжении "Ъ", выводы были сделаны следующие: ""Болевой точкой" для всех казаков являются межэтнические конфликты интересов – за земельные наделы, места расселения, сферы хозяйственно-экономической деятельности. Казаки требуют от государства защиты своих интересов, тем более что посягающие на них представители нерусских этнических групп зачастую используют огнестрельное оружие... Казаки, организуя дружины самообороны и поддержания правопорядка, требуют оружия для отпора налетчикам. Власти игнорируют казачьи требования, что только подливает масла в огонь. Выход из этой ситуации видится либо в полном изъятии оружия у населения всех регионов Юга России (что представляется невыполнимой задачей), либо в создании в местах компактного проживания казаков структур "казачьей полиции" (по типу служб шерифов в США, избираемых населением и имеющих право не только носить оружие)". Эксперты пришли к выводу, что наиболее радикально-оппозиционные казаки проживают именно в Ставропольском крае и соседней Кабардино-Балкарской республике. Обстановку в своих регионах 68% из них характеризовали как "напряженную", еще 24% – как "взрывоопасную". На вопрос "Замечали ли вы в последнее время недовольство людей ситуацией в стране и их готовность участвовать в акциях протеста?" 84% респондентов ответили "Да". А на вопрос "Вы лично стали бы участвовать в акциях протеста?", "да" сказало 58,5% казаков, а "скорее да, чем нет" – 23,8%. При этом деятельность президента, главы правительства и губернатора региона большинство казаков оценивали позитивно, наибольший негатив вызывала работа Госдумы, судов, полиции и местной власти – мэров, глав районов и сельских поселений.

"Никаких выводов по итогам ознакомления с нашим докладом, впрочем, сделано, насколько я знаю, не было, он лег под сукно и до сих пор там находится",–заявил "Ъ" один из авторов доклада. Атаман Стригунов считает, что ждать казачьих выступлений, впрочем, не стоит, хотя реальные болевые точки все же есть: например, как казаки, так и обычные ставропольцы негативно восприняли разделение Южного федерального округа на ЮФО и СКФО. "Люди проснулись и узнали из телевизора, что они теперь в округе единственный славянский регион с северокавказскими республиками, никто с ними не посоветовался, не спросил их мнения. Конечно, это вызывает недовольство",– сетует атаман Стригунов. Другая болевая точка – земельный вопрос в тех же восточных районах края. Часть из них еще при Никите Хрущеве была закреплена за дагестанскими совхозами, совхозы в 1990-е прекратили существование, а пастбища продолжают использоваться хоть и на условиях аренды, но зачастую бесконтрольно. "Сюда из Республики Дагестан сельхозпроизводители пригоняли скот,–рассказал 6 сентября на совещании по решению спорных имущественных и земельных вопросов на территории восточных районов Ставрополья полпред Хлопонин.– Если мы и дальше будем продолжать так эксплуатировать землю, как она эксплуатируется сейчас, то в ближайшие пять лет мы ее просто потеряем. Земли должны рекультивироваться, должны соблюдаться все нормы и правила выпаса. Важнейший вопрос – это вопрос аренды и субаренды. Аренда должна быть абсолютно прозрачной для всех участников, а субаренда скоро вообще должна исчезнуть как класс. И еще один, для меня не менее важный вопрос – это обеспечение порядка на данной территории".

Ставропольские чиновники с авторами доклада категорически не согласны. "Чтобы давать такие цифры, надо выносить вопрос на казачий круг или совет атаманов,– заявил "Ъ" председатель комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества Александр Якушев.– Сделано этого не было, так что эта статистика не соответствует действительности". По словам местных чиновников, проблемы выдавливания славянского населения из восточных районов края не существует, а последняя перепись населения и вовсе показала, что русских в Ставропольском крае стало на 352 человека больше. Хотя по сравнению с ростом численности представителей других национальностей, русских, признают в комитете, стало меньше на 0,7%. С 2012 года в крае заработала программа по развитию восточных районов, также правительство края намерено в ближайшее время выпустить брошюру "Знай и люби край, в котором ты родился", а также "Атлас народов Ставрополья". По предложению митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла разрабатывается программа по переселению в восточные районы казаков-семиреченцев из Киргизии. "Работа в этом направлении ведется, но когда начнется ее реализация, сложно сказать",–заявил "Ъ" господин Якушев. По его словам, остро проблема межнациональной розни на Ставрополье не стоит: "Если кто-то кого-то отбуцкал, то можно в этом и такую подоплеку найти, но зачастую это просто пьяная драка". На вопрос спецкора "Ъ", почему в таком случае в ноябре прошлого года на "Русский марш" в Ставрополе вышло около 500 человек, чиновник заявил буквально следующее: "А что такого в "Русском марше"? У нас есть "Русские пробежки", недавно провели Славянский праздник, готовим "Казачьи игры"".

Однако глава одного из районов края в разговоре со спецкором "Ъ" признал: проблема вытеснения славянского населения приезжими существует. "Но у нас нет никаких законодательных и правовых возможностей, чтобы как-то контролировать этот процесс,– посетовал он.– Единственное, что мы можем сделать,– всеми правдами и неправдами находить возможности для того, чтобы не разрешать строительство новых мечетей в поселениях. Потому что там, где мечеть, там сразу появляется и мусульманское кладбище, а если приезжие пустят таким образом корни, то остановить процесс вытеснения мы уже точно не сможем".

"Надо понять, почему русское население уходит" Экс-замдиректора ФМС о росте межнациональной напряженности Что власти не стоит замалчивать межэтническую напряженность, поскольку это может привести к повторению событий, аналогичных столкновениям на Манежной площади и в Кондопоге, спецкору "Ъ" ИЛЬЕ БАРАБАНОВУ доказывал экс-замдиректора ФМС, президент фонда "Миграция XXI века" ВЯЧЕСЛАВ ПОСТАВНИН.

– Насколько оправданно заявление Александра Ткачева о том, что Ставрополье перестало исполнять роль фильтра между Кубанью и республиками Северного Кавказа?

– Заявление было символическим: он сказал, что надо привлекать казаков для решения проблем нелегальной миграции, а спустя несколько дней уже и московская полиция заявила, что будут создаваться специальные подразделения с аналогичными задачами. То есть проблему все понимают, но новых методов для ее решения придумать никто не может –и полагаются в итоге исключительно на силовые методы. Но одной силой здесь ничего не решишь. Это комплекс проблем, связанных и с демократией, и с экономикой, и с межрелигиозными отношениями. Применительно к Ставрополью надо изначально понять, почему русское население уходит из тех или иных районов. Но даже этой оценки никто дать не может. Это связано с недостаточным функционированием федеральных госструктур на местах. В первую очередь Федеральной миграционной службы, которая должна бить в колокола в такой ситуации, а она молчит.

– Есть ли у ФМС правовые механизмы для контроля внутренней миграции?

– Нет. Даже механизма мониторинга внутренней миграции у нас нет. В СССР работал институт прописки – ее отменили, но ничего нового не придумали. Сейчас уже ведутся разговоры, не вернуться ли к прописке, но это же глупость полная. Не стоит пытаться что-то возродить на обломках старой системы, нужно строить новую. В США, например, нет ни прописки, ни регистрации. Но механизмов мониторинга у государства множество: это делается через социальные карты, через платежные системы, через автомобильные права. Никто не заставляет вас идти куда-то ставить унизительный штамп, но внутренние миграционные потоки государство ненавязчиво контролирует.

– Есть ли какие-то возможности для подобного контроля у региональных властей?

– На данный момент нет, для этого и нужна новая система. Я, например, являюсь сторонником того, чтобы местным властям была доверена регистрация граждан. Выдача разрешений на работу для иностранных граждан также должна производиться местными властями. Пусть в мэрии, управе или администрации конкретного района сами решают, сколько им нужно иностранных рабочих. Для этого, правда, потребуется, чтобы и налоговые поступления оставались на местах, а не уходили в федеральный центр. Наконец, проблемы не решить без общественного контроля за органами власти, а значит, нужно привлекать гражданское население к решению миграционных проблем. Без контроля со стороны общества над полицией от повторения ситуации, когда отпускают убийцу, а в итоге все оборачивается погромом на Манежной площади, никто не застрахован.

– Насколько острыми могут быть последствия, если ситуация не изменится?

– Обстановка на Северном Кавказе, и это ни для кого не секрет, напряженная. В том же Ставрополье на границе с Чечней и Дагестаном стычки и конфликты случаются практически ежедневно. Замалчивать проблемы и говорить, что большинство из них происходит на бытовом уровне, не стоит. Хотя в понимании государства, если ты не говоришь о проблеме, ее и нет. В перспективе это может привести к повторению событий на Манежной площади, в Кондопоге или даже более масштабным инцидентам