ЛидКо-ЭмКо все записи автора В колонках играет - ТОкио ХОтеЛЬ- "Гих"

[Долгая разлука]

Тысячи островов разбросаны, как камушки шаловливым ребенком в океане. Обитаемые и совсем дикие, зеленые и пустынные, куски суши, отделенные милями воды от центров цивилизации, со своими законами, обычаями, окруженные синим океаном, у которого, казалось, нет ни прошлого, ни памяти. Размеренная жизнь от одного туристического сезона до другого, вальяжные, уставшие от отдыха туристы, тянущиеся к пляжу и завтракающие в многочисленных маленьких ресторанчиках и кафе, расположенных у набережной. И синяя гладь, уходящая вдаль, покуда хватает глаз.
Этот остров не был исключением: синий издали и зеленый-зеленый у самой кромки воды океан, белый песок, многочисленные бунгало, причудливо раскиданные по побережью, и крепкие двухэтажные домики, ютящиеся среди пальм и выкрашенные в белый с легким оттенком желтого цвет.
В уютном баре, на углу одной из многочисленных узких одинаковых улочек и набережной, прохладно и почти пусто. Здешняя выпивка одна из лучших во всем городке, а симпатичная и приветливая помощница - любимица всех мужчин в округе, включая шестнадцатилетнего почтальона, бросившего свой велосипед у входа.
- Сегодня я к вам по работе, - он заказывает холодный сок и, улыбаясь, протягивает ей тонкую пачку писем.
- О, как много, опять наверное счета и предложения, - она быстро перебирает тонкими загорелыми пальцами письма со скучающим видом и морщит лоб, глядя на самое маленькое из них, без обратного адреса, странное… - Пойду отдам адресату, подождешь меня?
Она игриво улыбнулась и подошла к столику, за которым сидели двое мужчин и оживлено беседовали, размахивая руками и попивая легкий и холодный коктейль из запотевших высоких стаканов. Тот, что был моложе, вопросительно уставился на нее, оторвавшись от собеседника, и заметив почтальона, улыбнулся и помахал ему рукой.
- Хочешь отпроситься до обеда, Лала? – он хитро подмигнул старшему собеседнику.
- Нет, тут просто письмо какое-то странное, ни адреса, ничего, тебе письмо. – Она протянула ему узкий конверт и замерла от любопытства.
- Давно я не получал писем, - он провел рукой по аккуратным строчкам на письме и, словно медля, перевернул конверт, потом еще раз пробежался глазами по своему адресу, резко оторвал край и вытряхнул на стол сложенный лист плотной белой бумаги.
Пробежав глазами по неровным, словно спешащим, строчкам, он свернул его обратно, и, выпив залпом остатки коктейля, уставился в окно.
- Том, что-то не так? – Лала обеспокоено потянулась к письму, но он тут же накрыл ее руку своей и свернул листок, - у нас опять какие-то проблемы?
- Нет, письмо от мамы, умерла наша собака, - он отпустил ее руку и снова устремил взгляд на море.
- Жаль. Ты ее любил?
- Да, даже после того, как она меня укусила. Принеси лучше чего-нибудь покрепче.


Привет, братишка.
Прошу тебя не рвать это письмо, хоть и понимаю, что именно это тебе и захочется сделать. Просто дочитай его, а потом уже решай.
Я давно, где-то полгода как разыскал тебя, но все не решался дать о себе знать, да и понимаю, что ты вряд ли будешь мне рад.
Знаешь, я устал, хотя тебе это вряд ли интересно, у меня отпуск, а этот остров не худшее место для его проведения, тут волшебно, как мы и мечтали, помнишь?
Я буду ждать тебя вечером с 7 в баре у причала, оттуда такой красивый вид. Я пойму, если ты не придешь, и больше не буду тебя беспокоить. Я тут дней на пять и буду там каждый вечер.


Когда солнце стало клониться к закату, а часы показывали 7:30, Том медленными шагами приближался к причалу. Дойдя до него и немного постояв в задумчивости у моря, вглядываясь, как у горизонта оно сливается с небом, он направился к бару. Еще проходя мимо него, Том заметил на террасе одинокую фигуру, которая, без сомнений, принадлежала Биллу, несмотря на то, что они не виделись три года и оба с тех пор сильно изменились. Он поднялся на террасу, подошёл к столику и встал напротив, разглядывая погруженного в чтение книги брата: он впервые видел его за этим занятием. Билл сильно изменился – его хрупкость исчезла вместе с белыми перьями из его прически, легкий загар и свежий вид выдавали тот факт, что он уже как минимум дня три находился на острове.
- Том? – Билл поднял голову от книги и, жадно разглядывая Тома, словно не веря своим глазам, медленно встал, - Том! Я… Я не наделся, что ты все-таки сегодня придешь. Точнее, надеялся. Но не думал…
- Зачем ты приехал, Билл? – Том сел, не давая Биллу возможности подойти к нему.
- Я просто хотел тебя увидеть снова, еще раз. Ты так изменился, - Билл опустился в кресло, не сводя радостного взгляда с лица брата.
- Ну, посмотрел? – Том оперся на подлокотник, собираясь встать.
- Стой, - Билл резко протянулся через весь стол и схватил его за руку, - Хоть выпей со мной! Я уже заказал, а пить одному не хочется.
- Если ты хотел выпить, мог бы прийти в мой бар, выпивка там получше, и он тут, за углом, - Том усмехнулся, разваливаясь в кресле, - Хотя, ты, наверное, все уже и сам разузнал.
- Ну, там ты мог бы спокойно меня выставить, а я хотел поговорить с тобой, - Билл усмехнулся, но тут же снова стал серьезным, - Том, я очень скучал. Я знаю, ты думаешь, что я сам виноват, но я правда скучал.
- Ты знаешь, что я думаю? – Том взял принесенный официанткой стакан и отпил, иронично глядя на брата.
- Догадываюсь…. я сам за это время столько всего передумал. – Билл сделал большой глоток и, играя с соломинкой, продолжил. - Сначала я думал, что ты вернешься, одумаешься, потом мне хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось, и я бы тут же рванулся тебя спасать, и ты бы вернулся к нам, потом… Потом я хотел, чтобы ты умер, погиб… понимаешь.. а затем я понял, что ты и так почти умер для меня, исчез, и мне стало страшно, страшно и одиноко. Я понял, что… что я не могу без тебя больше, что я хочу просто увидеть тебя… прикоснуться, - Билл говорил прерывисто и искренне. Он поднял глаза от смятого коктейльного зонтика на брата.
- Очень трогательно, не зря ты у нас пишешь песни, которые добрались даже до этого всеми забытого клочка земли, - Том прикусил губу, - у меня все было проще: мой брат отошел на пять минут в аэропорту в уборную и не вернулся, я его ждал, ждал до последнего. А потом смотрел в иллюминатор, не веря, что он так поступил со мной. Он ушел, он исчез, Билл.
- Прости, - Билл опустил глаза, не выдержав полного боли и укора взгляда брата, - Том, черт возьми, прости, но я не смог, не смог все бросить. Не смог бы, тогда не смог бы. Том, тогда все только открывалось нам, глупо было бы терять шанс. Когда до вершины оставалось совсем немного. Тогда я так думал, а потом за ней оказалась еще одна вершина, а за ней еще…
- Ты пришел говорить о своих успехах? Тогда я тебя разочарую, я не буду тебе завидовать. И возвращаться не собираюсь, мне вполне хватает маленького бара за углом и нескольких комнат над ним.
- Том, а ты.... ты не скучал? - Билл поднял глаза на брата, - Я ведь просто хочу узнать, что с тобой было, как ты жил, каким ты стал. - Продолжил он, но Том резко поднялся на ноги.
- Вот в чем твоя проблема, Билл, - ты до сих пор считаешь, что "я хочу" достаточно для того, чтобы все было по-твоему.
- Подожди! - Билл почти выкрикнул это и схватил Тома за руку, сильно вцепившись в его запястье, так, что брат поморщился, но не проронил ни слова.
Немногочисленные соседи за столиками оглянулись на них, чтобы несколько секунд удивленно и лениво наблюдать за сценой, показавшейся им странной, но, видимо, не настолько впечатляющей, чтобы она смогла удержать их внимание надолго, а затем вновь вернуться к своим напиткам и собеседникам.
- Том, ты можешь подарить мне хотя бы один вечер? - голос Билла был непривычно серьезным и искренним. - Один вечер.
Он был готов отдать все только ради того, чтобы ненадолго вернуть этот взгляд напротив, улыбку и голос.
- Один вечер - это слишком много для тебя Билл, после этих трех лет. - Процедил Том. - Отпусти, это глупо выглядит.
- А это глупо звучит! - Билл посмотрел Тому в глаза, и тот тут же отвел взгляд. Он уже отвык от этих молний, что всегда в порыве эмоций испускал Билл.- Том, это я к тебе приехал. Я, а не ты. Я думал о тебе. Я ждал того момента, когда мы сможем поговорить, глядя в глаза друг другу. Теперь ты уходишь, а я...
- Это заразно, не правда ли?
- Что?
- Уходить, ничего не сказав.
Билл наконец-то отпустил запястье брата и положил голову на скрещенные руки.
- Почему ты такой упрямый? - Билл нахмурился и посмотрел на свою ладонь, Том непроизвольно проследил за его взглядом, - Почему так? Том, ну почему следовать принципам, своим дурацким принципам, важнее чем... я?
Том нервно облизнул губы и посмотрев куда-то мимо Билла, поднялся и направился к выходу.
Каждое движение отдаляло Тома, каждое новое слово могло разрушить все окончательно и увести Тома, как тогда его… Нужно было срочно что-то сказать, остановить...
- Том! Том. Прости меня.
Том как будто ждал этого, ждал с самого начала, с первой секунды встречи с Биллом. И он хотел, чтобы все продолжилось так, как могло бы быть лишь в самых хороших снах. Он остановился и повернул голову.
Всего два слова. Но именно они заставили что-то поднять из глубин прошлого. Заставили пробудить в сердце маленькую настырную жалость, к себе, к Биллу, к тому, чтобы было, казалось, так давно, и в тоже время так недавно. Они буквально вынудили Тома вернуться за столик. Сесть напротив и уже без страха посмотреть в некогда любимые глаза.
- Честно говоря, я делал ставки, - улыбнулся Том, - скажешь ли ты это когда-нибудь.
Билл засиял в ответ на эти слова и непроизвольно облизнул губы, стараясь сдерживать победоносную улыбку. Ему все-таки удалось его остановить, он не упустил свой единственный шанс на примирение и прощение, теперь, когда Том вернулся, дело за малым.
- Я просто хочу поговорить, Том, поговорить с тобой, я не прошу больше ничего, просто один вечер, как раньше и то….. то, что можно назвать братскими отношениями, ты ведь от этого никуда не денешься.

Они, обнимаясь, вывалились на набережную и, пошатываясь, поплелись к гавани, Билл то и дело норовил сползти вниз, и Том придерживал его, пытаясь сам сохранить равновесие.
- Заметь, мы сами оттуда ушли, - Билл ухмыльнулся, отбирая у него прихваченную с соседнего столика бутылку с остатками уже не разбираемого на вкус пойла.
- О да, иначе мы бы были первыми, кого оттуда выставили, - Том рассмеялся, заводя руку с бутылкой за спину.
- Быть вышвырнутыми из такого заведения для нас – это честь, - Билл повис на нем, добираясь до бутылки и перехватывая ее.
- Мы впервые устроили настоящий дебош, - Том не отпускал бутылки одной рукой и отпихивал брата другой, - мы в юности, будучи рок-звездами, так не веселились.
- Все из-за чертовой прессы, ебаные папарацци, гребаные продюсеры, - Билл вцепился в его руку, вырывая бутылку и расплескивая ее содержимое.
- Тебе же все это нравилось, раз ты остался! – Том дернул бутылку на себя, и их мокрые руки, соскользнув с нее, дали ей упасть и разлететься на мелкие кусочки.
- Черт, теперь и выпивки нет, а возвращаться назад нам совсем нельзя, - он грустно посмотрел себе под ноги, все еще хватая воздух рукой и держась за брата.
- Пойдем в бар за углом, за бесплатной выпивкой, ты же мечтал об этом, - Том вытер мокрую руку о штаны и сделал несколько неверных шагов в сторону домов.
- Нас и оттуда выпрут или не пустят, мы грязные и воняем этим чертовым пойлом, кстати, что это было?
- Это был плохой разбавленный ром, а из моего бара меня выпереть никто не сможет.
- Зато ты меня сможешь, и в таком виде я никуда не пойду. Мое бунгало вооон там, - он махнул в сторону виднеющегося мыса, - близко, и у меня есть ром и виски.
- Все равно придется тебя провожать, сам ты еще, чего доброго, потеряешься по дороге, - Том напряг зрение, всматриваясь в сторону, куда указал брат, - только без глупостей.
- Ты о чем? – рука Билла, лежащая на его талии, сползла чуть ниже.
- Вот об этом, - Том поднял руку брата на прежнее место.


Пройдясь по людной набережной, явно привлекая всеобщее внимание, они свернули на пляж и продолжили свой путь вдоль кромки моря. Внезапно Билл остановился и, щурясь, указал рукой вперед.
- Вон, уже почти пришли, я ж говорил, близко, - он посмотрел на брата, - давай наперегонки, как в детстве?
- Ты на ногах еле держишься, - Том не отпускал рвущегося в сторону воды брата.
- Том, не будь занудой, - Билл дернулся, и вырвавшись, упал на песок, а затем поднявшись скинул шлепки и, спотыкаясь, побежал в сторону океана, - Догоняй, придурок!
Том несколько секунд растеряно смотрел вслед удаляющемуся брату, а потом, тихо выругавшись, бросился за ним.
- Билл, там акулы, ты никогда не слышал, что они подходят по ночам к берегу? – Он, запыхавшись, подбежал к кромке воды и рухнул на колени рядом со стаскивающим одежду братом.
- Ты фильмов пересмотрел, никаких акул тут у берега давно уже нет, - Билл вышел из упавших на песок штанов и направился в воду.
Он медленно шел вперед, словно немного боясь обещанных акул, но, тем не менее, не оглядываясь на Тома. Его фигура полностью скрылась в воде, а на поверхности в узкой лунной дорожке осталась лишь торчащая голова, размеренно удаляющаяся от берега. Том, проклиная весь этот день и чертову записку, скинул свою одежду и направился за ним – он за три года жизни на острове прекрасно изучил все опасности ночных купаний в нетрезвом виде и успел стать первоклассным пловцом.
Вода была теплой и мягкой, почти как воздух, и он, догнав брата в два счета, откинулся назад и лег на ее поверхность, смотря в чистое низкое южное небо, усыпанное ставшими уже родными созвездиями. Хмель потихоньку выходил из головы, и мысли о том, кто рядом, непрерывно сменяя друг друга, стали проноситься в ней. Отбросив все вопросы до завтра, он улыбнулся небу, прислушиваясь к напевавшему что-то себе под нос брату.

Билл несколько раз выругался, обшаривая на пару с Томом карманы штанов и вытряхивая их. Найдя наконец-то ключ, он, забыв про валяющуюся одежду, направился к домику, приютившемуся среди пальм прямо у пляжа. Попав с третьего раза в замок, он улыбнулся и открыл дверь.
- Добро пожаловать в мою скромную обитель, обстановка тут так себе, зато никаких посторонних глаз и полное уединение, - Он пропустил Тома вперед, прислоняясь к двери и картинно раскланиваясь.
Том замер у порога, привыкая к кромешной темноте, царившей внутри, и Билл слегка подтолкнул его, прижимая к дверному косяку и замирая с довольной улыбкой у его лица. Его руки сами собой прошлись по его торсу и плечам, и Билл, прижимаясь сильнее мокрым телом к нему, приблизил свои губы к его губам. Приторный запах алкоголя, смешанный с соленым запахом океана, сигарет и знакомым запахом тела, опьянял снова. Хотелось закрыть глаза и отдаться этому запаху, ощущениям, голосу, теплу гладкой влажной кожи... вспомнить все, или же наоборот, все забыть. Не дать рассеяться дурманящему безумию, жить этой секундой, не думая ни о чем, забыв все страхи и переступив через принципы. Он потянулся навстречу, рот словно плавился, приоткрываясь, ловя его дыхание, язык облизывал пересохшие соленые губы, и тут он неожиданно резко отвернулся, уже практически ощущая горячие губы брата на своих.
- Не надо, Билл, только не в губы, - прерывисто выдохнул Том, почти моля, когда губы Билла скользнули по его щеке и приникли к мочке уха.
- Ладно, давай выпьем, я же обещал тебе ром, - Билл отстранился и прошел на веранду.
Том осторожно проследовал за ним практически на ощупь, пока не раздался щелчок зажигалки, и брат не зажег толстую оплывшую свечу, с застывшими каплями воска. Небольшая комната ту же наполнилась тенями, и стало как будто еще жарче. Пока Том оглядывался, Билл успел зажечь еще две и подошел к холодильнику.
- Вон в той комнате есть полотенца и белье, можешь переодеться, пока я достану лед, - Билл кинул ему зажигалку, - лови, свечи на столе. Здесь есть электричество, но мне так больше нравится – дикая жизнь, средневековье и все такое.
- И холодильник со льдом, - Том поймал зажигалку, наблюдая за вытаскивающим из шкафа бутылки братом.
- Ну да, самое важное есть, больше мне тут ничего и не было нужно, - Билл достал лед и вытряхнул в ведерко, прикладываясь к бутылке и одобрительно кивая ей, - кстати, пить тоже будем там, у меня тут всего один стул.
- Так сейчас живут все звезды? – Том направился в, похоже, единственную комнату в доме, удивляясь тому, что Билл, любящий роскошь и уют, остановился в этом жутком месте.


Том зашел в комнату, и наткнувшись в темноте на стол, зажег свечу и осмотрелся: разбросанные вещи, капли воска, огромная кровать с кучей подушек, пребывавшая в беспорядке, пустая бутылка на полу, одна тумбочка и маленький столик – почти вся обстановка комнаты, не считая двух старых темных шкафов у дальней стенки. Он представил здесь брата – одного, совсем одного, как он заходит в комнату, наклоняется к свече так, что огоньки отражаются в его глазах, а кожа становится золотистой, его легкое дыхание гасит огонь и он обессилено падает на кровать, вот с этой стороны и прикладывается к бутылке.
Том опустился на низкую кровать и провел рукой по смятой простыни, маленькой впадинке на матрасе, казалось, они еще хранили следы и тепло его тела. Он откинулся назад и уткнулся носом в скомканную простынь, погружаясь в родной запах и воспоминания. По его телу прошла волна дрожи, губы сами терлись о тонкую ткань, и руки двигались, словно лаская кого-то невидимого. Том судорожно сжимал простыню, зарываясь в нее носом и тяжело дыша от накатившего внезапно возбуждения. Его рука, плавно пройдясь по кровати, сама собой скользнула к животу и украдкой спустилась ниже, обхватывая уже возбужденную плоть. Услышав шаги, он резко повернулся на бок, сжимая руку бедрами и крепко стискивая зубы, чтобы не застонать.
- Том, ты в порядке? – Билл поставил поднос на столик и присел на кровать, дотрагиваясь до плеча брата, вызывая этим прикосновением новую волну тепла и дрожи в его теле.
- Да, - прохрипел Том, поворачиваясь к брату и натужно улыбаясь. - Руку ушиб в темноте.
- Приложить лед? – Билл улыбнулся, следя за растерянным и почти трясущимся братом. – Стаканов, кстати, у меня тоже нет.
- Ты мне предлагаешь пить теплый ром прямо из бутылки? В такую жару? – Том развалился на кровати, прикрывая простыней свое возбуждение и стараясь расслабиться.
Билл улыбнулся, и, взяв в руки ведерко, резко вывалил все его содержимое прямо на брата, и тут же, не дав ему даже дернуться, навалился сверху, прижимая его к постели, усыпанной тающими кубиками льда.
Лед приятно остужал кожу, слегка покалывая и снимая возбуждение, Том не успел даже опомниться, как Билл откинул простыню и провел рукой по его напряженному члену сквозь мокрые шорты, ощутив, что брат тоже возбужден. Том выгнулся и напрягся, но тут же расслабился, полностью отдаваясь своему уже накопленному возбуждению и сильным, но мягким рукам брата, списывая все на алкоголь и накативший на них жар. Руки Билла быстро и проворно избавили их от белья, и Том вздрогнул, когда их обнаженные мокрые тела соприкоснулись.
Билл, словно играя и наслаждаясь его возбуждением, извивающимся под ним среди талого льда телом и судорожно сжимавшим его руками, откинулся назад и, наклонившись, взял с полу бутылку рома. Он сделал большой глоток, запрокинув голову, и тонкая струйка потекла по его длинной загорелой шее, оставляя влажную дорожку. Затем он снова нагнулся к Тому и поднес горлышко бутылки к его губам, давая сделать несколько глотков и заливая его шею и грудь крепким ромом. Губы Билла жадно впитывали горячие капельки с тела брата и медленно приближались к его лицу, горячее, наполненное парами алкоголя и страстью дыхание обжигало сильнее рома и льда, а руки сами собой ласкали его напряженный член и мокрый торс. Тома уже начинало трясти, но он не чувствовал ни льда, ни холода, а вкус рома и чего-то соленого на губах смешивались, давая легкую горечь.
-Тебе жарко? – выдохнул Билл ему в ухо, прикусывая его мягкие волосы и опускаясь одной рукой к низу его живота.
Том попытался что-то ответить, но лишь прикоснулся губами к его щеке, наслаждаясь вкусом его кожи, и тихо застонал.
Мокрые и холодные руки Билла медленно прошлись по внутренней стороне его бедер, и он медленно ввел два пальца, раскрывая Тома. Легкий холод внутри вызвал вздох облегчения и мелкую дрожь, и Том еще раз облегченно вздохнул, расслабляясь, пока Билл медленно и осторожно входил в его уже подготовленное и согласное на все тело. Вода смягчала легкую боль, возникшую вначале, и тело двинулось навстречу, уже не подчиняясь разуму, словно само вспоминая их прошлые ночи. Билл двигался в нем плавно, лаская языком его шею, ключицы, подбородок, которые еще хранили привкус рома, мягко втягивал губами солоноватую кожу, его тело наслаждалось их близостью, и он ускорял темп с каждым новым толчком, уже не сдерживая себя. Их крепкие загорелые тела сплетались сейчас, как в юности, когда были ещё хрупкими и тонкими, и ласкали они тогда друг друга более робко и неумело, чем сегодня. Но, как и тогда, они отдавали друг другу все, двигаясь навстречу и сжимая друг друга в объятиях, только ушли безотчётный страх и трепетность первой любви, уступив место зрелой страсти и нежности. Они растеряли глупые страхи, вопросы, неуверенность, оставив лишь прежнюю искренность и теплившиеся глубоко внутри чувства, которые наконец-то вырвались, наполняя их тела жаром.
Руки Тома прошлись по влажному горячему торсу брата, и, встретившись на шее, сомкнулись, притягивая его к себе, а губы сами жадно искали его рот, который, казалось, специально мстя, ускользал от него, и чуть постанывал, словно дразня, от каждого нового толчка. Тихие стоны переходили в хрипы, и они уже срывались на крик, не тая ничего друг от друга. Том вскрикнул, когда его член, тершийся о живот брата, залил его липкой обжигающей жидкостью.
Они кончили практически одновременно, Билл громко закричал, выплескивая в него все свое наслаждение, и обессилено опустил голову, все еще нависая над ним. Его прерывистое тяжелое дыхание обжигало мокрое от пота лицо, и Том, обхватив его затылок, изнеможенно потянулся к его губам и наконец-то приник к ним, увлекая брата за собой.
Накопившаяся во рту горечь смывалась его знакомым вкусом, ощутить который Том мечтал с того самого момента, как ощутил близость его губ у входа в бунгало, а может, еще и раньше. Билл зарывался пальцами в его влажные волосы и поглаживал их, пока его язык с забытой нежностью совершал знакомые нехитрые движения, а Том все не отпускал его, крепко прижимая к себе.
Наконец, нехотя оторвавшись, Билл покинул тело брата и опустился на мокрую от растаявшего льда и их пота кровать. Тишину ночи нарушало лишь их сбитое дыхание и редкие ночные шорохи за открытым окном, воздух в комнате был словно заряжен и душил. Их обнаженные тела все еще соприкасались, и ни один из них не смел проронить и слова или пошевелиться, пока Билл, отдышавшись, не приподнялся в поисках простыни.
- Пойду выпью чего-нибудь, во рту пересохло, - хрипло сказал он, склоняясь к брату, и, обернув простыню вокруг бедер, вышел из спальни.


Билл вышел на веранду и распахнул дверь, впуская внутрь легкий океанский бриз и относительную прохладу. Свеча, оставленная им на полке, почти догорала, и пламя плясало от легких порывов наполненного влагой ветра. Билл, достав из холодильника воду и коробку с пиццей, уселся на стол с крепкой плетеной столешницей и уставился на свечу, откусывая кусок холодной пиццы. Фитиль почти затухал и тонул в воске, но тут же разгорался, когда воск, найдя выход, выливался горячим потоком и застывал. Билл улыбнулся сам себе, словно радуясь, что свеча не потухла, а просто стала меньше, изливая ненужное, лишнее – как и жизнь, пронеслось у него в голове, как и моя жизнь: не выкинешь из неё всё то, в чём не нуждаешься по-настоящему - сдохнешь, не успев догореть до конца.
- А сказал, что только выпьешь, - низкий хрипловатый голос Тома с наигранной обидой был весел и шутлив.
- Я хотел принести тебе туда, просто ждал, пока свеча догорит. Но раз ты тут, присоединяйся, как раз стул свободен, - Билл придвинул коробку с остатками пиццы брату и протянул ему запотевшую бутылку.
- Мог бы просто ее затушить, - Том сделал большой глоток ледяной воды, не чувствуя ее вкус, и, садясь на стул, заметил, - а здесь не так душно.
- Да, тут очень хорошо по вечерам, - Билл потянулся и вдохнул свежий солоноватый воздух, наполненный смесью южных ароматов и моря, - а я просто боялся к тебе возвращаться – я же просил вечер, а не ночь...
Том улыбнулся и неожиданно положил голову ему на колени, обнимая его одной рукой.
- Билл, зачем мы сделали это? – он поднял глаза на брата, который нежно проводил рукой по его волосам, словно гладя котенка.
- Тебе не понравилось? – рука Билла замерла, а взгляд стал грустным.
- Как такое может не понравиться? - Том уткнулся в простыню и поцеловал брата сквозь нее, - просто теперь нам будет еще тяжелее, мне будет.
- Ты такой смешной с этой прической, - Билл взъерошил его выгоревшие, почти высохшие волосы, - ты изменился.
- Ты тоже изменился, - Том приподнял голову и коснулся губами татуировки ниже пупка, - вот этого я не помню.
- И этого тоже, - Билл провел рукой по еще одной татуировке прямо у сердца, лаская себя и не отрывая взгляда от брата.
- Ты всегда любил меняться, - Том приподнялся и приник к ней губами, ощущая учащенное биение сердца брата.
- Узнать, какой я на самом деле, можешь только ты, - Билл закинул ноги ему за спину и скрестил их, притягивая его к себе ближе.
- Но в чем-то ты неизменен, - Том рассмеялся, поддаваясь и прижимаясь к нему, - я постараюсь узнать все за эти пять дней.
Билл улыбнулся, опускаясь на стол и не отпуская руки Тома, который с нежной грустью смотрел на него сверху вниз, но, отбросив ненужные мысли, тут же нагнулся над братом, откидывая мешающую простыню. Он словно хотел насладиться им полностью, впитать в себя, изучить каждый сантиметр его кожи и запомнить, сохранить в себе, как хранил эти годы образ тонкого мальчишки с огромными глазами. Билл бесцеремонно, не говоря лишних слов, ничего не выясняя, подчиняясь лишь желаниям и воспоминаниям, взял его в спальне и теперь также спокойно предлагал ему себя. Том оторвал взгляд от его блестящего от пота в теплом свете догоравшей свечи тела и осмотрелся, словно что-то ища.
- На полке есть масло какого-то местного растения, я купил в лавке, прекрасно увлажняет кожу, - Билл словно ответил на невысказанную мысль.
Том открыл флакон и, понюхав пробку, щедро вылил содержимое себе на руку. Легкий аромат разнесся по комнате, и он, разогрев масло между ладонями, медленно провел рукой по торсу брата от шеи к животу. Его ладони нежно растирали его грудь, плечи, проходились по рукам и снова возвращались к телу, ласкали затвердевшие соски, массировали плоский и упругий живот, наслаждаясь мягкостью его кожи и запахом масла. Том прикрыл глаза, ощущая кончиками пальцев его кожу, будто плавно погружаясь в нее, и его руки сами спустились ниже и принялись ласкать возбужденный член Билла, заставляя близнеца постанывать и цепляться за него. Он мягко провел рукой между ягодиц Билла и осторожно ввел скользкие от масла пальцы, раскрывая его, не торопясь и стараясь не упустить ни единого вздоха или стона.
Том медленно вошел, сжимая его бедра, ловя каждый стон и наслаждаясь мягкостью и жаром его тела. Билл двинулся навстречу, обвивая длинными ногами его тело и цепляясь за стол руками. От плавных толчков его мокрая спина скользила по грубой поверхности стола, покрываясь тонкими порезами и царапинами, и Том, уловив лёгкую тень боли на его лице, подложил под него руки, прижимая его к себе и касаясь его губ. Он так и не мог ими насытиться, приникая снова и снова, уже весь перепачканный в масле, прижимая брата сильнее, словно боясь, что он исчезнет уже сейчас.
Билл не выдержал первым, запрокидывая голову и хрипя, Том, ощущая стекающую по животу горячую влагу, лишь приник к его вытянутой шее, вбирая губами соленый вкус пота, смешанный с терпкой горечью масла, и, наконец, не выдержав, взорвался сам. Его затуманенный взор нежно бродил по разгоряченному и мокрому лицу Билла, который полуприкрыл глаза и поглаживал его щеку, а потом веранда медленно погрузилась во тьму – свеча, чуть дрогнув, наконец догорела.

Том недовольно возился на кровати, выискивая сухие места и прижимаясь к сонному и довольному близнецу, который, лишь опустившись на нее, почти сразу стал засыпать, не беспокоясь ни о чем.
- Билл, - он осторожно провел пальцами по его обнаженной руке, - ты там спишь?
- Угу, - Билл просопел что-то в ответ, не отрывая носа от подушки и не открывая слипшихся глаз.
Том накрыл его руку и осторожно сжал пальцы, прикасаясь губами к спине и проводя дорожку поцелуев к плечу.
- Билл…. - его губы все еще касались плеча, а рука поглаживала пальцы.
- Я тебя тоже, Том, - Билл улыбнулся и сжал его руку в ответ, уже засыпая.


Мягкий и теплый песок, тихий шелест волн, солнце, медленно погружающееся в теплое, сказочно окрашенное море – словно рай на земле, его руки медленно зарылись в теплый песок, делать ничего не хочется, да и не надо. Будто это все, что нужно человеку для счастья, но он сидит и смотрит на все это с неясной печалью, потому что именно сейчас кое-чего не хватает. Волны накатывают одна за другой, меняя рисунок на песке, глаза слезятся от закатного солнца, и предчувствие сумерек лишь усиливает легкую грусть и одиночество.
Со спины донёсся шорох и сбивчивое дыхание, и кто-то упал на песок рядом.
Молча усевшись возле, Билл (это был он) зарылся пальцами в песок и, наткнувшись на руку Тома, стиснул ее под тонким слоем мелких шелковистых песчинок, Том, не поворачивая головы и не говоря ни слова, сжал его руку в ответ.
- Я думал, ты ушел, - Билл положил голову ему на плечо, устремляя свой взгляд на закат, туда же, куда и Том.
- Я просто отвык целый день спать, - Том крепче сжал его руку, - не волнуйся, этот остров слишком маленький, чтобы я мог куда-то от тебя уйти.
- Я тоже, - Билл прижался к нему еще теснее, - я просто больше никогда не смогу никуда от тебя уйти.

Том улыбнулся и обернулся, вытирая мокрые от солнца и ветра глаза, вглядываясь в спокойное лицо брата, словно не веря ему.
- Том, послушай… - Билл нервно облизнул пересохшие губы.
- Я тебя тоже, Билли, - прервал его Том, накрывая его губы своими, - я тоже.