-Шельма- все записи автора Название: Блаженство безумия
Автор: Шельма
Бета: Шельма
Жанр: AU, Dark, PОV Bill, Twincest, Angst
Размер: макси:
Пейринг: Том/Билл.
Рейтинг:NC-17.
Статус: закончен.
От автора: с новым годом родные и любимые мои!!!! Я успела!*в шоке*
Люблю вас! И ловите мое блаженство безумия!





Словарь:

Абсанс – кратковременное (несколько секундное) выключение сознания.
Абулия – отсутствие побуждений утрата желаний, полное безучастие и бездеятельность, прекращение общения.
Абстенция – неврологическое расстройство, наступающее из-за прекращения приема препаратов.
Акоазмы - элементарные слуховые обманы.
Амбивалентность – непоследовательность мышления.
Апатия – безразличие к себе, окружающим.
Аутизм – погружение в мир личных переживаний, с потерей связи с реальностью.
Пиромания – неотвратимое стремление к поджогам.
Конфабуляция – ложные воспоминания.
Шуб – приступ.




«Белая стена с надписью, которая сделана черной краской. Из окна ярко светит луна, этот свет не может остановить даже простая белая занавеска, которая развивается на ветру благодаря разбитому окну. Холодные блики падают на пол и осторожно освещают черную надпись: «Нет места лучше, чем дом!». Краска еще не совсем высохла, и от букв стекают черные кляксы, что совсем не портит интерьер. Тишина и тихий треск электрошокера, который проверяет медсестра….
-Держите его! Он бежит по лестнице!
Длинный коридор с темным полом, когда идешь по нему, всегда опасаешься, что за ноги кто-то схватит или изрежет осколками стекла. От открытых окон веет прохладой, и шторы развеваются на ветру, словно белые флаги, путь к спасению. И это сочетание черного и белого начинает пугать, ведь дальше по коридору нет окон, и ты не знаешь, что там будет. Большие двухстворчатые двери, из темного стекла, хотя на самом деле оно самое простое, прозрачное. Но та пустота, которая за ними, делает их черными. И все двери, стены, занавески, потолок, все белого цвета.
-Не дайте ему убежать!
Тени гуляют по стенам из самого конца коридора, там, где совсем темно раздаются крики и странный шум, чье-то сбивчивое дыхание. Раздается противное тресканье электричества и коридор ослепляет ярким белоснежным светом, из темноты движется фигура, завернутая в белую простыню. Еще одна вспышка и женщина стоит совсем рядом, видно, что там под «вуалью» у нее перерезано горло. Вспышка и уже нет женщины, появляется мальчик, который стоит на коленях с сумасшедшими глазами, дьявольской улыбкой, окровавленное лицо и язык. Да, язык, который он откусил сам себе. Крики, визг, вдалеке видно, что парень свисает с потолка, он завернут в грязную окровавленную простыню, которая привязана к нему тонкими веревками, но их так много, что он не может разорвать их. Девочка, которая крутит головой из стороны в сторону, с такой силой, что ее грязные волосы распластались по плечам.
Опять коридор, но уже другой, нет занавесок, окон. Просто белые стены, белый пол, белый потолок, и небольшие лампочки, которые свисают с потолка, на них надеты небольшие плафоны, но их давно не мыли и свет тускло падает на пол. Хотя сейчас нет света, эта та самая, белая вспышка. В дальнем углу стоит девочка с каштановыми волосами и длинной белой сорочке, которая шлейфом волочится за ней по полу. Вспышка гаснет и все погружается во тьмы, еще вспышка и девочка ближе, но у противоположного столбика, опять темнота. Вспышка, девочка ближе…
И вот она тут, но теперь видно, что это не девочка а девушка. У нее белое лицо и черные глаза, один глаз зашит обычными швейными нитками, от конца нити свисает иголка, которая вся в крови, она зашила его сама.
Окно, батарея, которая покрашена коричневой краской. Около нее сидит парень, у самого окна. Его руки сложены на груди, он сидит на холодном полу, у открытого окна, ему холодно. Но он ничего не видит, на его талии висят бинты, которыми его обмотали до самой верхушки головы, полностью, как мумия. Но только наполовину. И ему не выбраться, хотя он и принимает легкие попытки. Хотя нет, он начинает резко двигаться из стороны в сторону, но в конце кладет голову на край батарею и кажется, засыпает.
Банка со змеями, они не ядовиты, простые удави и ужи, но маленького мальчика все равно это пугает. Ведь ему нет еще и года, а его детская кроватка стоит рядом со столом, на котором стоит банка и змеи уже выбрались из нее…
Фонтан, который стоит на улице, из него активно льется вода, но на улице уже серо и холодно. Позади него стоит парень с черными волосами.
Стол, хирурги оперируют кого-то, делают открытую лабатамию, но, не залечивая пациента, а просто уродуют его.
Третий этаж, в окно попадает старая табуретка, которая разбивает окно. К нему подбегает медсестра и видит, как по газону бежит мальчик. Он так напуган, что не замечает, что синяя куртка, прикрывающая бледное тело уже упала на землю, он просто бежит…
Дальше, просто дальше от сюда. Позади раздается гул сигнализации, а он все бежит и молит бога, что бы его не поймали. Ведь туда, назад, он никогда не вернется».

Улица Мейл Харбор. Берлин.

Большой дом, хотя скорее просто массивный, не большой. Я живу тут уже более 6 лет и за это время ни с кем не разговаривал, хотя я очень приличный парень, всем улыбаюсь и всем помогаю. Но меня, ни кто не замечает. Меня зовут Билл. Фамилию говорить не буду, не люблю ее. Она не страшная и не фантастическая, просто моя фамилия такая же, как у серийного убийцы, которого недавно поймали. И все считают, что я его родственник, хотя я наоборот. Я один из лучших психиатров нашего времени, который работает с самыми сложными случаями. Хотя работает очень редко, в последнее время работы нет. Психи есть, работы нет. Так, что это тут у нас? Достаю ключи из маленького замка на почтовом ящике и вытаскиваю большой конверт, в котором явно не одна бумага. Из клиники Каннинген Холл, психиатрическая больница. Это уже интересно, нужно идти домой и читать, может что-то по поводу работы? Поднимаюсь по массивной лестнице к большому лифту, который поставили недавно и то с большим трудом, слишком сложно сочетать наш старинный интерьер и лифт. Нужно было провести кабели и все тому подобное, и именно это не получалось. Но все хорошо и им можно спокойно пользоваться, а, то с моим 5 этажом иногда сбиваешь всю дыхалку.
Захожу в свою квартиру и кидаю ключи на тумбочку, как обычно промахиваюсь мимо цели, и металл с неприятным звоном звякает об пол. Надо купить тумбочку побольше, в очередной раз ставлю на заметку в голове, и через пять минут забываю об этом. Небольшая комнатка, с красно-черным диваном, светло красный ковер на деревянном полу, стеклянный сервант, который сделан в ручную еще моим дедушкой. Кресло-качалка, которая стоит перед телевизор у большого окна, небольшая кровать для гостей, несколько светильников. Холодные белые обои, которые не может «согреть» даже картины с пейзажами жаркой Африки. И в довершении всей картины комнаты- шкаф для книг. В этой кладези пыли можно найти все что угодно, что связанно с медициной. Начиная от моторики движения и заканчивая тяжелыми психическими заболеваниями. Все достаточно уютно…. для кого-то, но не для меня. По телу проходит нервная дрожь, и я качаю головой, взъерошивая черные, как смоль волосы. Я предпочитаю спортивный стиль одежды, при моей работе носить что-то модное и непрочно не выгодно, ведь неизвестно, что может вытворить больной в ту или иную секунду. Вскрываю желтый конверт и от туда выпадает еще один, но у же белого цвета. К чему такая конспирация? Пожимаю плечами, отвечая на свой вопрос, и открываю его.
« Уважаемый мистер Каулитц!
Я получил ваши рекомендации со всех ваших работ, простите за наглость, что посмел запросить эти документы. Мы приглашаем вас на работу в нашу психиатрическую больницу Каннинген Холл. Наша клиника находится за городом и у нас находятся одни из самых страшных и худших случаев в истории психологической медицины. Я узнал, что вы великолепно разбираетесь в тяжелых психических заболеваниях. Проблема в том, что мы до сих пор не можем поставить диагноз нескольким пациентам, у одного из них мы не знаем даже имени. Большая просьба приехать к нам и помочь медсестрам и врачам. Так как больница находится за городом, вам придется переехать к нам, пока вы будете работать.

С уважением доктор Френкс».


Здорово, только вот зачем им я? Говорит, самые сложные случи, но такие люди, находятся в центральной психиатрической клинике. Мало того, что поликлиника находится за городом, так еще и психиатрическая… Странные случаи…. Зато дома сидеть не буду, но вот то, что придется там жить, это просто отвратительно. Я и так дома пытаюсь отвлечься от всего этого, а тут придется жить в клинике. Встаю и прохожу в коридор, на длинной тумбочке стоит старый телефон, у которого уже сломались некоторые кнопки, но он самый надежный. Его красный цвет, выбивается из всей цветовой гаммы коридора, быстро беру тяжелую трубку и набираю мамин номер. В трубке раздаются гудки, жду несколько минут, и только потом трубку кто-то снимает:
-Больница слушает – официальный голос, который заставляет съежиться от холода.
-Можно Симону к телефону? – робко.
-Привет Билл – девушка сразу улыбается и вздыхает – У нее опять помутнение рассудка, сегодня она не приходила в себя.
-А мне можно приехать? – сажусь на тумбочку и кручу, шнур телефона, который соединяет трубку и аппарат.
-Она сейчас в ПИТ – вздыхает – Сам понимаешь.
-А скоро она выйдет от туда? – замираю, понимая, что маме становится хуже.
-Ее час назад положили, а там люди месяцами лежат, мы обязательно позвоним тебе, если что я позвоню на сотовый, ты только не волнуйся. Хотя чего я рассказываю тебе? Ты сам великолепно все понимаешь… – голос мрачнеет – Тут еще один пациент, мне пора, мы обязательно свяжемся с тобой, пока.
В трубке гудки, слушаю их еще пару секунд и спрыгиваю с тумбы, положим телефон на место. Прохожу в комнату и ложусь на диван, прикрыв глаза. Она опять в палате интенсивной терапии, стало хуже. Не приходит в себя, помутнение рассудка опять вызывает галлюцинации. Уже неделю без нормальной реакции и возвращения в наш мир.
Тяжелая стадия шизофрении. Наверное, из-за нее я и пошел работать в эту область медицины, а мог стать хирургом или нервопотологом.
Когда я был маленьким я не понимал, что она больна, но вот когда становишься старше и понимаешь, что ты живешь с больным человеком, становится не по себе. А потом, когда она чуть не зарезала соседку ножом, пришлось вызвать санитаров, которые сразу поставили ей диагноз и забрали в больницу. Один раз ее выпустили от туда и тут же забрали, спустя два дня. Для нее это много, даже очень, сейчас она вообще не приходит в себя, а тогда два дня и срыв, причем такой, что стоило жизни нашей собаке. До сих пор не понимаю, как это произошло, большой волкодав и хрупкая женщина, но женщина с ножом. Он был умным и надрессированным, но он бы никогда не напал на хозяев. Это и погубило бедного пса, который совершенно не подозревал о своей скоропостижной смерти.
Надо выпить кофе и собираться, чем быстрее приеду туда, тем будет лучше. Хотя мне все равно не нравится то, что придется там жить, слишком это странно. Прохожу по коридору и, закрыв дверь в кладовку-шкаф, которая опять открылась от легкого сквозняка, направляюсь на кухню. Достаточно уютная вещица, в бело-голубых тонах, везде чисто, все на своих местах. Я не фанат порядка, но пока работы нету можно убраться.
На кухне: много шкафчиков, которые сделаны в светло-коричневых тонах, белоснежный холодильник, серый линолеум, белые обои в бледный серый узор из цветов, календарь, искусственные цветы, которые прикреплены к потолку. Небольшой белый стол, углы которого потрескались по краям от времени и многочисленных событий, три табуретки, тоже белого цвета, хотя одна из них сравнительно новая – коричневая. Правильно Альберта говорила, пора делать ремонт, причем капитальный, вплоть до того, что бы меня цвет потолков. Ну, ей лучше знать, она девушка, да и отличный психиатр, тем более отлично знает меня, мы три года работаем вместе. Прислушиваюсь к тишине и слышу, как из крана капает вода, напрягает эта пустота квартиры.
Может позвонить сестре? Хотя где она? Франция? Италия? Милан? Норвегия? Швейцария? Голландия? Мексика? Нью-Йорк?
Работа актрисы всегда была сложной, но я никогда не думал, что на столько. Она только успевает приехать с гастролей и сразу уезжает, жизнь на чемоданах, но ей это нравится. Хотя она и двоюродная, но мы с ней близки, единственная сестра, единственный брат. Оказывается, кофеварка уже закипела, а я стою и смотрю на белый кафель, от которого становится холодно. Столько лет без изменений, Альберта права, пора менять, а то это уже надоедает. Засыпаю, зерна в кофеварку и, добавив воды, достаю спортивную сумку и рюкзак. Звон мобильного оповещает о том, что я опять что-то забыл, но к счастью моя ассистентка поставила мне памятку, что тут у нас? Хватаю телефон и вижу надпись: «Дело № 1743». А причем тут это дело? Направляюсь в маленькую комнату, где стоит большая кровать, которая занимает половину кровати, мягкий бежевый цвет с черными иероглифами, эта та комната, в которой я провожу больше всего времени. На стене в углу висит большой телевизор, на котором сидят мягкие бегемоты, которые мне дарят пациенты и знакомые. На стенах висят лоскуты ткани, которые делаю комнату в прямом смысле слова «мягкой», на полу ковер приятного кремового цвета, люстра, сделанная в стиле старого колеса от тележки. В самом дальнем углу стоит большой стеллаж с папками и книгами, в котором лежат все мои дела. Еще на подоконнике сидит маленькая обезьянка, которая смотрит включенный телевизор и жует кусочек банана, совершенно не обращая на меня внимания, этот подарок появился у меня от сестры.
Афина гастролировала с цирком, и ее попросили взять ее на время, но потом она не захотела уходить и мне ее подарили. До этого моя сестра брала мне филина…. Всю ночь с ним не спал, как начнет ухать на всю квартиру! Сестра всегда соглашается на приют животных, а вот сама ухаживать за ними не успевает, ведь гастроли это не для этого чудо. Хотя, скорее всего за ней скоро приедут, ведь она должна жить с другими макаками, а не с человеком.
Подхожу к стеллажу и внимательно рассматриваю папки, с приклеенными названиями: «Психиатрия», «Заболевания», «Больные», «Диагнозы», «Главное дело». Достаю последнюю папку, в которую я обычно кладу то дело, которое веду и кладу его на кровать, что бы ни забыть почитать на досуге. Начинаю собирать спортивную сумку, роясь в стенном шкафу, обезьянка ловко забирается на мое плечо и внимательно наблюдает, что я делаю, поедая банан.
В дверь звонят, и животное ловко спрыгивает с плеча, направляясь к двери, запрыгивает на тумбочку и с интересом смотрит на дверь. Подхожу к входу, и сразу открывая, не посмотрев в глазок, сестра практически вваливается в квартиру с двумя огромными чемоданами и большим свертком в руках. Быстро забираю у нее сумки и помогаю снять плащ, который она вешает в кладовку.
-С возвращением – улыбаюсь ей и получаю отпечаток розовой помады на щеке, в качестве приветствия.
-Вили, ты не представляешь, как я устала! – сестра проходит на кухню, и бежит выключать кофеварку, которая уже пускает пар.
-Афина, сколько раз говорить не называй меня Вили – достаю две большие кружки, которые сразу наполняются кофеем и молоком.
-Ты Вильгельм, а сокращено Вили. И сколько раз говорить, не спорь со старшей сестрой, черева-то последствиями – улыбается и пихает меня к столу – Как дела?
-На работу сейчас поеду – пожимаю плечами и улыбаюсь обезьянке, которая запрыгнула на руки хозяйке.
-Сейчас 2 дня, какая работа Вил? И кстати, я купила новую квартиру! – приподнимаю бровь – Не смотри на меня так, я виновата, что в моей старой квартире, только, один этаж?
-Нет, нет, ты что, это она виновата – усмехаюсь – Заберешь наше чудо? Я там жить буду.
-Ты можешь объяснить, где там? – не понимает сестра и пьет горячий напиток, убирая кружку подальше от обезьянки. Встаю и иду в большую комнату за письмом, которое так и валяется в кресле, возвращаюсь назад и приземлившись на табурет, отдаю его сестре:
-Читай! – берет лист и начинает проговаривать вслух:
- Уважаемый мистер Каулитц…. Я получил ваши рекомендации со всех ваших работ, простите за наглость, что посмел запросить эти документы….. Мы приглашаем вас на работу в нашу психиатрическую больницу Каннинген Холл. Наша клиника находится за городом и у нас находятся одни из самых страшных и худших случаев в истории психологической медицины….. Так как больница находится за городом, вам придется переехать к нам, пока вы будете работать…. С уважением доктор Френкс. Ты серьезно собираешься переехать в психиатрическую больницу, пока будешь работать? – с ужасом шепчет сестра и прижимает обезьянку к себе.
-Да, а что? Я буду там работать, а если еще и жить буду….
-То совсем крышей поедешь Би, я против этого.
-Аф, если я буду там жить, я лучше пойму пациентов. Понимаешь? А это главное, там одни из самых сложных случаев, конечно меня кое-что смущает, но это вопрос времени и вообще обстановки в целом – вздыхаю, приготовившись слушать лекцию, но сестра пожимает плечами:
-Би, ты психиатр от бога, ты действительно помогаешь людям. Помнишь, что всегда говорил мой папа? Если выбрал этот путь, иди до конца – ласково улыбается мне и берет за руку – Ты действительно этого хочешь?
-Ну, в свои 23 это единственное в чем я уверен – подмигиваю вам и вздыхаю, видя. что сестра в серьез обеспокоено. Но ведь все будет в порядке, я понимаю, что это опасно, но не смертельно ведь.
-Я заберу тогда ее, у меня отпуск на месяц, сейчас мы репетируем в местном театре и я буду тут – вздыхает девушка. Ей сложнее, хотя она старше, она практически везде видит угрозу, особенно в моей работе – Би, ты только звони каждый день, ладно? Или сообщение кидай?
-Афина, все будет хорошо, и я буду тебе звонить – ласково улыбаюсь девушке – Хорошо, что ты с поезда сразу ко мне, не хочу один собираться, поможешь мне?
-С вещами? С удовольствием! Тем более знаю, какой ты рассеянный, за тобой нужен глаз до глаз! – смеется сестра и берет меня за руку – Как Симона?
-В ПИТ положили – тихо, смотрю на коричневую жидкость в кружке.
-Куда положили? – с ужасом переспрашивает девушка.
-В палату интенсивной терапии, она опять ушла в свой мир и лежит под капельницей – вздыхаю и вижу, как сестра облегченно вздыхает.
-Это плохо, даже очень…. Но хорошо, что она не в критическом состоянии.… Как тогда – вздрагиваю и встаю – Ты чего?
-Я лучше собираться пойду, чем быстрее приеду туда, тем…. Быстрее приеду туда!– обхожу стол и направляюсь в комнату, прикидывая, что нужно взять с собой. Футболки, джинсы, книги, справочник, телефон, зарядка для плеера и телефона, альбом, тетради, ноутбук. Все или еще что-то? Может одеться в костюм? Смотрю на себя в зеркало, которое весит на двери, так выгодно, что можно видеть все, что творится в комнате и коридоре.
-Вил, давай помогу? – сестра заботливо берет сложенную толстовку и аккуратно укладывает ее в сумку – Почему ты такой мрачный?
Не отрываю взгляд от зеркала, в котором красуется высокий парень, с черными волосами, из под которых виднеются немного растрепанные белоснежные дредлоки. Синяки под глазами уже ничего не скрывает, даже подводка бессильна, а тени делают только хуже.
-Вили! – перевожу взгляд на сестру и приподнимаю проколотую бровь – И не смотри на меня так!
-Как так? – искренне не понимаю и хмурюсь, сводя брови к переносице.
-Ты просто иногда…. Такое ощущение, что видишь насквозь и это пугает. Просто такие глаза…. Совсем черные, особенно в полумраке – сестра мнется и не знает, что сказать, пожимая плечами.
-Ты первая, кто говорит мне об этом – застегиваю молнию сумки и несу ее в прихожую – Это привычка, прости.
-Помнишь наш недавний разговор? – выходит за мной в коридор и облокачивается о косяк двери, настраиваясь на серьезный разговор.
-Какой именно? По телефону или так, вживую? – поправляю джинсы и спортивную кофту с микки маусом, которая приятно согревает.
-В живую… - отводит глаза и задерживает дыхание.
-Я говорил уже. Я не брошу работу – в глазах девушки проносится грусть и отчаянье:
-Я боюсь за тебя Мекки, понимаешь? Ты меняешься, и не в лучшую сторону – тишина. На кухне капает вода, падая в металлическую раковину, и словно бьет по нервам невидимым прутом. Надеваю высокие кеды белоснежного цвета, которые совсем не сочетаются с темной одеждой, которую я ношу.
-Афина, ты же знаешь, я люблю загадки только в диагнозах, а тут у меня моя жизнь. Понимаешь? Я не хочу загадок, хочу ясности и понимания во всем - беру толстовку и натягиваю на плечи, кожаная куртка уже лежит в сумке, на случай непогоды.
-Назови мне хотя бы одного своего друга – надежда, которая тут же умирает, потому что неоправдается. В груди что-то трещит, но тут, же становится прочным, как сталь:
-Я одиночка. Шельме не нужны спутники, она сама совсем справляется – как обычно привожу ненужный пример – Друзей нет, но они и не нужны. Я уже говорил это, мне нужна только работа и семья, друзья лишние.
-А коллеги по работе, они кто? – опять эта чертова надежда в женских глазах, которые умоляют сказать о том, что ее послушают.
-Знакомые, прекрати смотреть на меня, как кролик на удава….
-Тогда если ты удав, то какого цвета?
-Оранжевого – усмехаюсь и целую сестру в щеку – Ели хочешь что-то изменить в моей жизни, займись квартирой. Ты давно хотела. И купи за мой счет большую кровать.
-Билл, я…
-И не спорь, хотя я младше, но я парень, а, как известно парни очень упрямые – вешаю сумку на плечо и выхожу из квартиры, оставляя девушку, в обществе обезьянки.
-Удачи родной – убитый голос, создает ощущение, что прощается….

-Такси! – около меня тормозит желтая машина с шашечками, и я сразу сажусь на переднее сиденье – Мне в больницу Каннигел Холл – водитель с ужасом в глазах смотрит на меня и тянется к карману, в котором поблескивает перечанный ножик – Так, стоп, вы не поняли, я врач. Психиатр, я не сумасшедший, как я могу быть психом, если я еду в больницу, а не бегу из нее? – искренне не понимаю. Мужчина вздыхает и убирает руку от ножа, все еще с подозрением смотря на меня, фыркая и предупреждая:
-До дверей больницы не повезу, остановлюсь за пару сотен метров, и пойдешь сам – машина медленно трогается, направляясь к психиатрической больнице в которой меня, скорее всего уже ждут….
Подъезжая к больнице, машину начинает трясти из-за неровной дороги, водитель хмурится, потому что из-за дымки ничего не видно, приходится включать фары. Вроде начало осени, а деревья уже стоят без листвы, странно это все… Но я здесь не за этим, а затем что бы работать, ну или хотя бы пытаться. В горле встает противный ком и создается ощущение, что желудок сжимает липка рука, опять укачало от быстрой езды и запаха бензина в салоне. Машина резко тормозит в самой середине густого тумана, который обволакивает деревья у самых корней.
-Дальше пойдешь сам – водитель морщится и даже не смотрит на меня, видно, до сих пор не верит мне. Кидаю на приборную доску купюру в эквиваленте 40 евро и быстро направляюсь по дороге вперед, где, наверное, скоро появится указатель к месту моего назначения.
Туман медленно пропадает, и я выхожу к большому забору сделанного из металлических прутьев, с заостренными концами. Странно, тут деревья в листве, на редких клумбах растут красные цветы, которые я вижу в первый раз. Фонари с белоснежными плафонами, которые гармонично смотрится около аккуратно подстриженных кустов. Газон идеально подстрижен, в некоторых местах стоят маленькие фигурки животных и сказочных существ. Дотрагиваюсь до решетки, и ворота с тихим скрипом открываются, осыпаясь небольшой ржавой «штукатуркой». Вроде все так ухоженно, а ворота ржавые, бывает же такой парадокс? Захожу в на здание больницы и прохожу по аккуратной асфальтовой дорожке, которая сделана из приятного серого камня. Это должно успокаивать больных, когда они гуляют по саду. Удобные небольшие лесенки, благодаря которым пациентам легко передвигаться, впервые вижу такую клинику. За городом и такая ухоженная, просто сказка. За деревьями спряталось небольшое двухэтажное здание, которое покрашено в противный серы цвет, а дальше обрамления узоров выведены грязно-голубой краской. Прямо перед входом стоит двухъярусный фонтан, который не удается нормально разглядеть из-за нескольких пролетов лесенок, которые расположены в хаотичном порядке и делают дорожку узором-зигзагом. Над головой постоянно каркают вороны, не собираясь улетать, черт, ну что вот вы раскричались?! Поворачиваюсь и вижу, что там, где только что кончился лес, из которого я вышел, находится озеро, около которого бегает мальчик десяти лет и пинает мяч. Сам догоняет и пинает, потом опять и опять…. От куда в заброшенной больнице взялся мальчик, который бегает за приделами лечебного заведения? Ведь в округе нет ни единого здания, отворачиваюсь, но снова развернувшись, хмурюсь. Мальчика уже и след простыл.
Плетусь по дорожке к главным дверям и улыбаюсь, видя коричневую табличку, на которой противными желтыми буквами выведено: «Каннигел Холл. Психиатрическая больница». Киваю, понимая, что попал куда нужно и быстро поднимаюсь по лестнице, оказываясь у большого фонтана, который окружен небольшой оградкой из цепей. От воды исходит неприятный затухший запах, который вызывает недавно успокоившуюся рвоту. Обхожу не очень приятное сооружение, чуть не падая, задняя часть фонтана, которую не видно снаружи полностью разрушена и теперь половина асфальта залито. К входу в больницу ведет еще одна широкая лестница, выполненная все в том же сером камне. Я определенно ошибся в том, что пациентам легко подниматься и спускаться. Захожу через массивные деревянные двери, и оказываюсь в большом холе, который выполнен в противном желтом свете.
В небольшом окне-регистратуре никого нет, что напрягает. Неужели у выхода у них ни кто не сидит? Внимательно осматриваю помещение, слыша детски смех и какую-то считалочку, подхожу к большим белоснежным двухстворчатым дверям и прижимаюсь ухом к гладкой поверхности. Звуки раздаются именно от туда, но вот как попасть в больницу? Возвращаюсь в регистратуру и перегибаюсь через стойку, бросая спортивную сумку на пол:
-Есть кто нибудь? Мне нужен доктор Френкс! – пытаюсь кричать как можно громче, но на мои крики, ни кто не отвечает. На небольшом столике лежит книга, старый журнал, рядом вмонтирована кнопка с надписью «открыть дверь». Надеюсь это то, что нужно. Нажимаю на кнопку и раздается противный звон, который оповещает о том, что дверь открыта, слышится тихий щелчок замка, и дверь немного открывается. Хватаю сумку и быстро захожу в главный зал клиники, замирая на месте. Огромный мраморный зал, огромная королевская лестница с металлическими перилами и дубовой отделкой, двухстворчатые двери на первом этаже. На стенах висят разнообразные странные картинки. Даже не картинки, а кляксы скорее, которые у них, наверное, вверх «искусства». Везде ходят пациенты, одни смеются смехом младенца, другие плачут, другие играют в прятки со стенками. Все грязного белого цвета, прохожу по скользкому кафелю пола к лестнице, улыбаясь девочке. Миниатюрная девушка лет 15, рыжие локоны растрепаны, синий халат и детская ночнушка. Улыбаюсь и сажусь перед девочкой на корточки:
-Привет. А мне доктор Френкс нужен, не подскажешь где он? – внимательно разглядывая девушку, которая озлобленно смотрит на меня карими очами. Поднимается с холодный ступенек, я поднимаюсь за ней, что бы наши глаза были наравне. Спускается с последних ступеней и хватает меня за ворот кофты, крича в лицо:
-Ему не нравятся когда так говорят! Ему не нравится! И ты ему не нравишься! – спокойно приподнимаю бровь, улыбаясь больной.
-Не трогай его! Не смей так говорить! И трогать его не смей! – позади меня появляется мужчина лет 40 тоже в пижаме, но без халата. Редкие черные волосы грязные, лицо красное, припухшее – Не смей так говорить!
-Ему не нравятся когда так говорят! И ты не нравишься Патлс! – девушка практически в слезах смотрит на нас.
-Да плевать я хотел на тебя! – грубым басом кричит мужчина.
-Так, спокойно! – встаю между ними, расцепляя тонкие женские пальцы, которые так крепко схватились за воротник пижамы мужчины.
-Достаточно Патлс! – к нам подбегает врач с виноватой улыбкой смотрит на меня. Высокий, худой, темные волосы, черные глаза, которые блестят нездоровым блеском – Здравствуете, я доктор Хатлс– протягивает мне руку, улыбаясь белоснежной улыбкой.
-Здрасте – пожимаю худую руку, которая на удивление сильно сжимает мое запястье.
-Рады вас видеть в нашей клинике – мимо нас проходят пациенты в пижамах. Рядом проскальзывает девушка, которая укачивает белоснежный кулек с мягкой игрушкой, тихо напевая ей колыбельную. Шизофрения на почве потери ребенка.
-Да, я тоже очень рад оказаться здесь. У вас тут интересно – поворачиваюсь к доктору, прекращая все осматривать – Мне нужен доктор Френкс.
-Да, конечно. Вы поговорите с ним, но сначала сделаем пару психиатрических тестов и убедимся, что вы нормальный – улыбаюсь, качая головой. Приглашают на работу, думая, что я ненормальный. По кафельному полу раздается стук резиновых каблуков и из двухстворчатых дверей появляется полная женщина лет 40 с огненно рыжими локонами и в цветной кофточке, которая совсем не сочетается с ее малиновыми губами. Подходит к нам, кряхтя, улыбаясь врачу:
-Мистер Франклин… Мы же договаривались с вами, что больше не будем играть в доктора – улыбается, и я понимаю, что попался. Парень прижимает плечи к шее, смущенно, улыбаясь:
-Извините, я просто так хотел…
-А вы знаете, как мы с вами сделаем? – в глазах мужчины появляется интерес, и он улыбается еще шире – Идите сейчас в столовую. Там сестра Хендрикс даст вам десерт.
Парень снимает халат и, хлопая в ладоши, бежит в столовую через противоположные двери.
-Здравствуйте я Бетти Донор – улыбается мне и протягивает ладонь для рукопожатия, сжимая мое запястье в тески.
-Приятно познакомится Билл Каулитц, меня пригласили работать к вам – почему-то эта женщина не вызывает никакого отторжения. Так обычно выглядят воспитательницы в детских садах. Милые немного полные, но всегда добрые и общительные.
-Я администратор больницы, добро пожаловать к нам – улыбается мне еще лучезарней и в голове всплывает образ одной моей больной. Милая женщина 45-ти лет, всегда улыбается, приветливая, всем печет пирожки и тортики. Только потом после этих тортиков люди умирают от перодоза крысиного яда. У женщины был маниакальный синдром, она сама не замечала, как кладет отраву. Когда я ее спросил, что она делает, она, мило улыбнувшись, сказала, что кладет корицу в пирожки…. – Простите, что не встретила вас у входа, я всего на минуту отлучилась…
-Ничего, не волнуйтесь, все хорошо – успокаиваю женщину, тут же убирая руку. Не люблю длительные прикосновения посторонних, особенно женщин. Могу выдержать только объятия сестры, да и то после матери это дается с трудом. С небольшим придыханием произношу – Очень приятно с вами познакомится.
Женщина облегченно вздыхает, и румянец красных щек становится еще сильнее:
-Взаимно – улыбается мне и тут же хватает меня за локоть, таща по коридору – Мы так рады, что вы приехали нам помогать….
-А я рад, что наконец-то могу приступить к работе – на этот раз я и в правду говорю честно, только идиотская улыбка не сходит с губ.
-Прекрасно! Прекрасно….

Вспышка фотокамеры щелкает перед глазами, заставляя зажмуриваться от яркого и ослепляющего цвета. Открываю глаза, часто моргая, Бетти ловит фотографию, которая выскакивает из полароида.
-Отлично, ваш пропуск будет готов через пару дней – женщина садится в кресло, на спинке которого висит белый халат врача. Весь кабинет выкрашен в противный зеленый цвет, но что бы это прикрыть, весь завещан всякими вырезками из дел больных, листками-напоминалками и всякой прочей ерундой. Медленно набирает что-то на компьютере, каждую секунду пытаясь найти нужную клавишу.
-А сейчас я дом вам анкеты, которые обязательны для заполнения – протягивает мне три толстых листка-картонки, поднимаю глаза на небольшую магнитную доску, где прикреплены магниты-смайлы, которые довольно улыбаются. Где-то я уже это видел… - Все эти анкеты, для голубого листка - особо важных сведений.
Начинает капаться в ящиках, пока я пишу свою фамилию и имя в анкете:
-Вот ваши ключи от царства и ваша рация – находит нужные вещи в столе и протягивает мне – Поселитесь в коттедже для ординаторов это за главным зданием.
-Извините, но мне лучше быть ближе к пациентам, так я понимаю их лучше, чем кто либо – киваю ей, в знак того, что отказываюсь от ночлега в коттедже.
-Тогда могу предложить вам небольшую комнату на первом этаже, она рядом с палатами, которые в подвале – улыбается, отводя глаза.
-С подвалом? У вас есть палаты в подвале? – не верю своим ушам, хлопая глазами.
-Эм, так мы с вами забыли сделать одно… - приподнимаю проколотую бровь – Познакомиться с шефом.
-С доктором Френксом – усмехаюсь.
-Правильно – разговаривает со мной, как с маленьким младенцем, что сию секунду начинает раздражать меня. Выходим с ней из кабинета и начинаем движение по коридору, по которому ходят больные. В углу сидит та самая девушка, с кульком, но сейчас кукла лежит в полуметре от нее и она пытается дотянуться до нее, но ничего не получается. Сальные волосы закрыли заплаканное лицо, что не позволяет увидеть всех очертаний девушки. Сажусь рядом с ней на корточки, протягивая куклу, женщина тут же поднимает на меня зеленые глаза, благодарно улыбаясь и крепко-крепко прижимая своего «ребенка» к груди. Замечаю, что на стене, к которой она прислонилась, идет огромная трещина.
-Это здание давно построено, я прав? – хмуро осматриваю зелено-желтые стены, чувствуя легкий приступ тошноты.
-Да, вы правы, оно построено еще в 1918 году – улыбается Бетти, кивая в знак приветствия пациенту – Вы и не представляете, что тут творилось, пока мы не навели здесь порядок… - женщина воодушевленно размахивает руками – Нам очень помогли родственники пациентов, что привести здесь все в надлежайший вид.
Хмуро смотрю на металлическую крышку в стен, которая закрывает электрический щетчик, точнее она его не закрывает, а наоборот выставляет на показ еще больше. Оголенные провода торчат со всех сторон, наводя на некоторых больных ужас, а на некоторых легкую эйфорию опасности.
Белые рамы окон, белые стены, белый пол, белый потолок. Но от этого цвета не рябит в глазах, почему-то в этой больнице все грязно-белого цвета. И получается, что этот цвет не вызывает ни неприязни, ни радости, вообще ничего. Полное равнодушие.
Понимаю, что женщина до сих пор что-то говорит, и возвращаюсь к реальности.
-На весь ремонт нам потребовалось полтора года!
-Я не сомневаюсь, вы хотели как лучше… Но только… - подбираю слово, чтобы не обидеть женщину – Здание выглядит запущенно – выдавливаю из себя. Та самая девушка с рыжими волосами, которую я увидел на лестнице, следует за нами от самого начала коридора. Бетти рядом со мной замирает, хмуро смотря на меня, затем на здание – Мне просто кажется, что это не очень способствует реабилитации пациентов.
-Эм…. Знаете Билл…. – в глазах полная пустота – Некоторым нашим пациентам уже ни что не поможет….
-Выпустите меня! - женщина не успевает договорить фразу, как на меня налетает высокий мужчина с черными волосами и длинной черной бородой. Глаза шальные, как и все пациенты в ночной пижаме – Эй!
-Карл…. – Бетти кладет руки на плечи больного, но тот сразу вырывается, отпустив мои плечи из своей хватки.
-Я не должен быть здесь! Ни кто не должен – мужчина смотрит на меня совершенно ясным взглядом, надеясь, что я помогу ему.
-Карл… эм…. – женщина пытается объяснить мне ситуацию.
-Ничего, все нормально. Не беспокойтесь – киваю администратору и вновь смотрю в глаза пациента, пытаясь понять в каком он состоянии.
-Они не отпускают домой, даже если ты выздоровел…. – совершенно нормальный взгляд, хорошая реакция, зрачки в норме.
-Почему вы так говорите? – приподнимаю бровь, пытаясь что нибудь понять.
-Потому что врачи в этой больнице и есть настоящие сумасшедшие – Бетти замирает в немом испуге и когда я уже хочу ответить, мило смеется и треплет мужчину по щеке:
-Ты абсолютно прав, молодец, умница – тороторит с такой скоростью, что я еле успеваю понять. Разворачивает Карла и развернув его, подталкивает к больным, что бы он больше ничего не сказал мне – Ты должен идти, скорей-скорей!
Хмурюсь, сжимая челюсти. И чего я расстраиваюсь? Это уже не в первый раз, когда врачей улучают в их «болезни». Проблема в том, что похоже этот парень реально не болен….


Открываю массивные дубовые двери и оказываюсь в просторном кабинете главного врача. Бетти суетится вокруг меня, ее явно вывела из себя «выходка» Карла, которая может быть и не вымысел.
-Присаживайтесь! – показывает мне на кресло и быстро проходит к хрупкому столику, наливая мне бокал воды – Доктор скоро придет, подождите его здесь.
Ставлю сумку у порога и вслушиваюсь в тяжелое дыхание администратора, которое сейчас еще больше показывает неподготовленность этой женщине к этому месту. В таких заведениях нужна прыть и хладнокровное мышление, ведь от пациентов можно ждать чего угодно, а она совершенно не вписывается в окружающую обстановку. Женщина быстро направляется к двери, оставив бокал на столе, у дверного проема она останавливается и улыбается мне:
-Удачи! – двери с протяжным скрипом закрываются, тихо щелкая в конце своего пути.
-Большое спасибо Бетти – киваю ей. Лучше сейчас завязать хорошие отношения, чем потом. И с уверенностью могу сказать, что сейчас она расскажет всем служащим больницы о том какой я и, что из себя представляю.
Я наконец могу спокойно осмотреть интерьер кабинета и немного подумать о происходящем.
Просторный кабинет, выкрашенный в темно коричневый цвет. На пару тонов посветлее и можно было бы спокойно работать, а с такой краской создается ощущение нагнетенной обстановки. На стене бьют часы, предупреждая о том, что очередной час прошел. Достаю сотовый и ничего не понимаю. На моих пятнадцать минут четвертого… Поворачиваюсь к часам и невольно усмехаюсь. Все возможное пространство у стены забито старинными часами, которые все стоят на разное время и как я понимаю в разных часовых поясах. Все маятники золотистых цветов, стекло за которым они спрятаны великолепно чистые. Только вот циферблаты заляпаны до такой степени, что в некоторых местах не понять где какие цифры. У большого окна висят еще одни часы, которые тоже начинаю звонить, немного действуя на нервы. Окно завешено томно рыжими занавесками, при чем они опущены так низко, что в комнату проникает минимум света. Прямо перед окном письменный стол, соединенный с хрупким журнальным столиком, на котором остался стоять стакан воды.
Письменный стол завален бумагами, при чем даже от сюда можно понять, что это дела больных. Красивая настольная лампа, обтянутая тканью, ручки, которые валяются по всему столу. Пыльные книги в кожаных и тряпичных переплетах, которые покрылись пылью.
На другой стене висят картины и схемы с изображением черепных коробок. И так получилось, что такими схемами завещам весь кабинет, только каждая картина сделана в разнообразных цветах. Череп нарисован с разных сторон, при чем многие виды повторяются. Не большой темный стеллаж с книгами: «Практическая психиатрия», «Психиатрические расстройства», «Мистика», «Психиатрия и паранормальные явления». Паронормальные явления? Встаю на носочки, осторожно вытаскиваю большой фолиант с полки. А какая связь между мистикой и психиатрией?
Открываю тяжелый том, положив край книги на полку, что бы держать в руках меньшую часть веса. Просматриваю первую открывшуюся страницу и тихо зубрю под нос:
-Эйнштейн считал, что некоторым шизофреникам поставили неправильный диагноз, в виду их психокинетических способностей и способности видеть паранормальные явления - внимательно осматриваю картинку, где изображен рентген черепа и выделены участки мозга, которые возможно отвечают за 6 чувство и необычные способности человека. Перевернув страницу, пытаюсь сдержать рвотный позыв. На нескольких рисунках изображен труп девочки-уникума, которая буквально исполосована раскаленным прутом.
-Правда неприятный способ психиатрического лечения? – хриплый голос раздается над самым ухом и я вздрагиваю. С ужасом смотрю на девочку и разворачиваюсь к врачу. Мужчина немного выше меня, седые волосы с залысиной, серые глаза, которые светятся холодом и ядом. Белая рубашка и поверх нее вязанная безрукавка
-Доктор Френкс… - поджимаю губы, с силой закрывая том злосчастной книги.
-Мистер Каулитц – улыбается мужчина, но так натянуто, что так и кажется, что губы сейчас треснут от усилий. Медленно разворачивается, показывая рукой на кресло напротив письменного стола.
-Я рад, что вы прислали мне приглашение работать в вашей больнице – сажусь в кресло, по привычке складывая руки на груди.
-А мы рады, что вы приехали и согласились работать у нас - мужчина садится в свое рабочее кресло и надевает очки половинки, которые немного мутные.
-У вас очень интересное здание и та запись о пациентах…. – намекаю на уточнение в письме.
-Да, я писал, что у нас в подвале содержаться очень тяжело больные люди. Им уже ни что не поможет. Несколько из них, совсем не разговаривают с людьми, или просто бредят. И вот сейчас надо узнать кто они такие, у нас недавно была проверка и удивились, что мы и не можем узнать даже имени пациентов.
-А почему вы не поговорите с их родными? – приподнимаю бровь, пытаясь найти странные лазейки.
-Некоторые из них попали в наш приют незаконным путем…. – мужчина отводит глаза, видно стыдясь данного обстоятельства.
-Как понять незаконным путем? – переспрашиваю, не веря своим ушам
-Нескольких из них доставили из других клиник, некоторых мы нашли под дверьми нашего приюта. А некоторые вообще беглые сумасшедшие преступники. Ну вы меня понимаете….
-Не совсем, но понимаю – вздыхаю – Я хотел спросить, почему ваша больница в…. таком…как бы это сказать более мягко…. Почему ваш приют в таком отвратительном состоянии? – зарываюсь рукой в волосы, опираясь локтем о подлокотник.
-Что вас именно не устраивает? – не понимает мужчина надменно смотря на меня.
-В прочем это не важно, я напишу то что по идеи не соответствует стандартам и напишу. Например счетчики электричества с оголенными проводами…. Вы не считаете, что кто-то из пациентов обязательно схватит провод рукой? – в глазах читается полное безразличие, которое немного раздражает.
Ведь все они тоже люди, а он просто игнорирует их. Как их болезни, так и безопасность…
-Мы учтем это мистер Каулитц. Вам уже сказали где вы будете жить?
-Да, я уже знаю. Комната рядом с камерами тяжелобольных, точнее рядом с палатами тяжело больных людей – поправляю себя, хмуро смотря на мужчину – Будут какие либо распоряжения?
-Составьте досье на особо больных пациентов. Все, что сможете узнать, начиная от имени и заканчивая всеми родственниками. Нам это очень и очень важно – мужчина записывает что-то на небольшом листке пожелтевшей бумаги и поднимает на меня глаза - У вас еще есть вопросы ко мне?
-Я хотел попросить дела всех пациентов, которые на данный момент лежать в вашей клинике, надеюсь вы не против того, что я изучу их? – мило улыбаюсь, кивая на полку в книжном стеллаже.
-Можно поинтересовать зачем они вам? – хмурится мужчины, напрягаясь. Челюсти сжимаются и на бледном лице скулы проступают более четко чем обычно.
-Я должен знать, что ожидать от тех или иных пациентов, вы это не считаете? – в голосе сквозят стальные нотки безотказности.
-Да, конечно. Мы предоставим вам истории болезней этим вечером. А сейчас кто нибудь из медсестер покажут вам нашу больницу – мужчина кивает и отворачивается от меня в кресле, показывая, что он больше не собирается разговаривать со мной.
-Знаете, а мне очень интересно почитать историю некого Карла, он утверждает очень интересные вещи – даже из-за спинки кресла, видно, что мужчина вздрогнул и нервно выдохнул, при упоминании больного.
-Не забывайте, что этот человек, как и все здешние люди больны и они не отвечают за свои действия и слова - мужчина разворачивается ко мне лицом и приподнимает бровь, удостоверяясь, что я поверил его словам.
-Я буду ждать истории болезней пациентов доктор Френкс – встаю и в последний раз взглянув в глаза врачу, направляюсь к двери, чувствуя на своей спине пронзительный взгляд ядовитых глаз….


-Привет, ты новенький? – оборачиваюсь на приятный голос и улыбаюсь высокому парню с дредами.
-Здравствуй, да, я только появился тут, буду работать у вас психиатром – карие глаза парня светятся искренним теплом и добротой, что заставляет съежится от не очень приятного ощущения. Ненавижу такое состояние, когда мне вот так приветливо улыбаются, а я испытываю неприязнь к этому человеку. Высокий, кареглазый, пухлые губы, великолепное телосложение, бархатный голос.
-Меня зовут Томас – протягивает мне ладонь, смущенно улыбаясь.
-Билл – киваю в знак приветствия, но не спешу пожимать руку, протянутую в знак приветствия.
-Эм…. Ты давно тут?- молчание и напряженная обстановка, которая раздражает еще больше.
-Сегодня приехал – помогаю больному сесть за стол.
Большой зал с тремя длинными столами и стульями, которые практически разваливаются. Грязно белые стены, неприятный запах еды, шипение сливок, которые выдавливают на десерт пациентам. К горлу подкатывает комок тошноты, который предательски заставляет морщиться.
-Ты уже обошел больницу? Или ничего не видел еще? – игривые глаза пытаются встретиться со мной взглядом, но я настойчиво отворачиваюсь.
-Я еще не устроился – ставлю перед больным десерт, во время убирая руку, перед тем, как он пытается воткнуть в мою ладонь вилку.
-Может я помогу тебе? – настойчиво берет за руку и хватает пациента за шкирку, хорошенько встряхивая его.
-Пациента оставь в покое – холодно, хватаю его запястье и сжимаю со всей силы, что бы он даже пальцами пошевелить не мог – Люди не игрушки и сейчас этот парень даже не понимает, что делает. Не трогай его.
-Эм… Я не знал, что ты такой защитник больных – в глазах просыпается тоже равнодушие, что и у других медсестер и медбратьев. Тоже марионетка? Или просто чувства начинают атрофироваться? Ничего не понимаю.
Как только я попал сюда мыслить логично стало труднее и намного…запутанней? Надо бы успокоиться и просто попытаться привыкнуть к новой обстановке. Это просто первая перемена за несколько месяцев и организм испытывает стресс. А этот Том… Кто он такой? Почему так яро хочет познакомиться со мной? Странная одежда, немного мешковата, почему-то испачкана в крови, и пахнет…. Снотворным?
Нет, скорее запах всех веществ, которые содержаться в капельницах. Да, это он…..
Этот запах я узнаю где угодно, слишком резкий и противный, его еще часто называют больничным. Голова немного кружится и я вскрикиваю от резкой боли в запястье. Поднимаю руку и с большим усилием вынимаю из руки осколок стекла, который глубоко вонзился в мою руку. Том сразу хватает виновника моей боли и выводит девушку из столовой, хотя нет, не выводит, просто выкидывает, как щенка.
-Том! – рана жжется, но боли пока нет. Она появится позже, минут через десять, когда мозг и тело поймет, что его ранили, а сейчас трагедию понимает только разум…
Парень поднимает на меня глаза и улыбается, облизывая губы. Морщусь, наконец поняв, что ему надо, просто заигрывает. Урод. Думает, если я новенький, то ищу приключений?
Куда я вообще попал? Самое ненужное мне сейчас, это отношения или что-то подобное.
-Билл, она тебя чуть не покалечила, пошли я забинтую тебе руку – протягивает мне свою ладонь, но я только качаю головой и убрав осколок в карман, направляюсь к выходу, падая из-за подножки очередного психа. Смех и аплодисменты, тому, кто смог так удачно облапошить врача. У них появился новый клоун… Поднимаюсь с пола, поправляя спортивную кофту, что бы она не запачкалась в крови. Рана начинает саднить и кровоточить еще больше. Я так надеялся, что это будет позже…. Мои знания про артерии и кровотечения, начинают меня подводить – Билл.
Бережно поднимает меня с пола, улыбаясь мне.
-Я сейчас забинтую руку и ты покажешь мне больницу, если конечно еще не передумал – немного надменно и холодно бросаю парню, вылетая из столовой….



-Извини за мое поведение – медленно прогуливаемся по белоснежным коридорам больницы – Я… Мне трудно привыкать к новой обстановке.
Парень отводит глаза, разминая плечи:
-Ничего, со всеми бывает. Наша больница не простая… Точнее она совершенно обычная, но обстановка здесь больнее угнетающая, нежели в других приютах.
-Я заметил.... Ваша больница…. Как бы сказать…. Да она просто клоповник какой-то. Везде грязно, пациенты без присмотра, врачей я вообще не видел, только пару медсестер и все – пожимаю плечами, завязывая на руке бантик из бинтов.
-Давай лучше займемся обходом наших владений, согласен? – резко переводит тему, отводя глаза в сторону.
-Да, конечно, приступай – на белом кафеле мелькает тень и меня чуть не сбивает девушка с «ребенком», которая мчится от санитаров – Что это?
-Она опять пыталась убежать с мягкой игрушкой – пожимает плечами, улыбаясь мне – У нее….
-Погиб ребенок и скорее всего муж – говорю быстрее парня и опять получаю в ответ ласковую улыбку. Так, я конечно люблю оптимистичных людей, но то, что он так улыбается…. Еще немного и заеду ему по роже.
-Да, именно. И теперь каждая плюшевая игрушка или кукла заменяет ей ребенка – вздыхает парень и отходит от меня, когда я не даю ему руку.
-Это не редкий случай, я был в женской психиатрической больнице, там таких около десятка и все с воображаемыми детьми - вздыхаю, пропуская санитаров.
-Так, это у нас корпус B. Здесь у нас групповая терапия, душ, процедурная. Так же здесь содержаться неопасные больные – приподнимаю бровь смотря на свое запястье – Билл, это единичные случай….
-Я уже это понял…. Какие таблетки вы даете пациентам? – достаю из кармана блокнот.
-Морфий – записываю и поднимаю на парня глаза, кивая, что бы он продолжал.
-Это все Билл…. – парень пожимает плечами, не понимая, чего я от него хочу.
-Как? А капельницы? Успокоительное? Алимазин? Антидепрессанты? Ноотропы? Нейролептики? – ничего не понимаю в данной ситуации и пытаюсь узнать что-то у парня.
-Билл, лично я за все годы практики давал пациентам только Морфий и еще некоторые таблетки, названия которых мне не известны – хлопаю глазами и захлопываю блокнот.
-Ты хочешь сказать, что ты врач и ты не знаешь, что ты даешь своим пациентам? – чувствую себя не уютно из-за…. Я даже не знаю, как назвать эту ситуацию.
-Перестаньте стучать! – оборачиваюсь на визг женщины, который раздается позади. У небольшого окошка, которое сделано в стене, стоит Патлс и барабанит в стену, прося дать ему лекарства – Весь час приема и выдачи лекарств уже истек, хватит стучать, уходите!
-Чертова дура! – рычит мужчина и еще раз ударив кулаками по стене, злобно смотрит на меня – Чего уставился?!
-Ничего Патлс, все нормально? – потираю больную руку, чувствуя на свое талии ладонь – Том, еще раз сделаешь подобное и я сломаю тебе челюсть – холодно и безразлично.
-Я просто думал, что он набросится на тебя – нелепое оправдание и парень сразу отходит – И так продолжим, у тебя будут разные обязанности… Будешь помогать медсестрам, заниматься тяжелыми больными…Будешь птицей разного паллета… - по коридору раздается топот резиновых каблуков – Кстати о птичках, приготовься это старшая сестра Хендрикс….
Оборачиваюсь и встречаюсь нос к носу с невысокой женщиной. Милое лицо, красивые глаза, светлые волосы, которые заплетены в косу и закручены в кичку. Приветливая улыбка, но такое ощущение, что лицо, как озлобленная маска, на которую попытались натянуть приветливый оскал.
-Том – записывает в своей карте присутствие, переводит взгляд на меня – А вы должно быть Билл, да?
-Да. Я ваш новый психиатр, буду помогать вам – выдавливаю улыбку и киваю ей в знак знакомства.
-Очень приятно познакомиться. Аннабель Хендрикс, я старшая сестра – пожимает мне руку, мило улыбаясь. Она тут же смотрит на Тома злым и негодующим взглядом:
-Я уже стала думать куда ты запропастился? В последнее время с тобой это часто случается – с подозрением морщится.
-Извините, я не важно себя чувствовал…. – парень явно чувствует себя неловко, да и вдобавок сестра начала записывать что-то в карте – Билл, вы иногда будете помогать сестре Хендрикс и другим сотрудникам.
-Отлично – киваю – Мне говорили…..
-Да, главной вашей работой будут другие пациенты – голос женщины немного сипит на последних словах и она опять смотрит на парня – Ты не покажешь Биллу, где у нас те самые заключенные? – ловит мой непонимающий и немного сердитый взгляд и тут же исправляется – Я хотела сказать, ты не покажешь Биллу наших опасно больных пациентов?
-Да, конечно, с превеликим удовольствием – парень морщит лицо и отворачивается от женщины.
-Том, можно я украду тебя на минутку? – улыбается юноше и парень облегченно вздыхает, когда на губах женщины появляется улыбка. Сотрудники проходят вперед что-то шепча друг другу, я предусмотрительно отворачиваюсь в противоположную сторону. Лампочка над головой начинает мигать. Оголенный провод и металлический плафон угрожающе покачиваются, лампочка то тухнет, то опять загорается….
Не проходит и секунды темноты, как свет включается и на меня тут же налетает старик, хватаясь за мое плечо, что бы устоять на ногах. Длинные седые волосы, спутанные у шеи, длинная ночная рубашка, тонкие пальцы, с прозрачной кожей, бледное лицо, пустые синие глаза, худые скулы, обесцвеченные брови.
-Он уже месяц….. – начинает шептать мне на ухо.
-Что простите? - отрываю мужчину от себя и внимательно смотрю в глаза, пытаясь понять, что же он хочет сказать.
-Он уже месяц здесь – повторят и поднимает дрожащие руки к лицу.
-Ага, понятно – мило улыбаюсь – И кто у нас месяц здесь? – делаю вид, что мне очень интересно слушать его, ведь доказано, что пациенты идут на контакт значительно быстрее, если уверить их, что врачу интересно с ним общаться.
-Аааа…. – мужчина смотрит сквозь меня, снова погружаясь в свой мир, слышу шаги и рядом тут же появляется Том.
-У него абсанс и аутизм? – мужчина пытается поймать в воздухе невидимых насекомых, которые летают над ним.
-И еще у него ложные воспоминания о его жизни – вздыхает парень.
-Конфабуляция – перевожу на язык медиков и получаю очередную улыбку в ответ. Ну когда же он прекратит улыбаться?! Надоел уже.
-Ладно, идем дальше – улыбка сразу меркнет, когда Том понимает куда надо идти.
Медленно проходим по коридорам больницы, в которые изредка попадают лучи света. В одной палате сидит девушка с металлической палкой и кричит, что она пират и убьет всех. В следующей палате, прямо у дверей стоит стул, на котором сидит обнаженная девушка, повернувшись к нам спиной и довольно громко говорит:
-….если я умру во сне бог зачтет это, он узнает об этом!... – останавливаюсь у ее палаты, внимательно изучая.
-Она нимфоманка? – предполагаю, переводя глаза на Тома, который смотрит в окно, сложив руки на груди:
-Единственная в этой больнице – разворачивается ко мне – Ты хорошо разбираешься в диагнозах… К чему такое стремление в психиатрии?
-Личное.
-А ты…
-Том, я не хочу продолжать этот разговор – говорю парню на прямую, тут же понимая, что ему не нравится мой ответ. Лицо искажается в гримасе, как будто оно сделано из пластилина. Морщусь и сжимаю челюсти, парень тут же трясет головой, улыбаясь мне:
-Идем дальше – кивает.
-Куда ты меня ведешь? – плетусь за парнем, изучая белый мраморный пол.
-Познакомить тебя с более приятной частью нашей работы. Туда, где держат буйно помешанных – опять ядовитая ухмылка и нездоровый блеск в глазах… «Потому что врачи в этой больнице и есть настоящие сумасшедшие» в голове всплывают слава Карла и я поджимаю губы, невольно делая вывод, что это правда…..


Темный лифт, который напряженно гудит.
-Тут будет ваша основная работа – Том нажимает на кнопку с цифрой «0» и механизм медленно ползет вниз – Там очень интересно – парень разминает шею.
-А можно поточнее? Что там? – потираю шею, слыша хруст позвонков моего «напарника». Лукавая улыбка и ленивый взгляд:
-Палаты для потенциальных убийц, лунатиков, маньяков всех сортов и мастей.
-Звучит интригующе…. Но почему они тут а не в главном центре психиатрии? – немного нервничаю.
-Туда пытаются упрятать людей, о которых все хотят забыть – насмешливый голос – О них не желают слышать. Ни кто не хочет, что бы им удалось реализовать свои инстинкты – парень почему-то внимательно разглядывает меня с ног до головы, что напрягает.
-Какие? – усмехаюсь – Убить?
-Или если сказать точнее, разорвать вас на кусочки – улыбается парень, лифт останавливается и он открывает металлическую решетку – Добро пожаловать в дом страха.
-Я уверен, что видел ужасы и помощнее этих – направляемся в небольшую комнатку, где за стойкой стоит охранник в форме. В комнате каменные стены, каменный пол, такое ощущение, что это темница. В углу валяется старый больничный хлам: старые капельницы, вешалки, матрасы, которые прогнили, и все преимущественно белых цветов. На стене висит одна тусклая лампочка, вокруг которой летают насекомые, горят небольшая печь, создавая в помещении эффект «удушья».
Раздается тихий свист и мы поворачиваемся к охраннику:
-Уолс – улыбается Том.
-Какими судьбами ко мне? – улыбается охранник, и тут я понимаю, что это первая искренняя улыбка, которую я видел в этом здании. Высокий темнокожий мужчина, кареглазый, немного полноват, но это делает его еще более приветливым и располагающим к себе – Тебя тут весь день спрашивали….
-Это Билл, он будет у нас работать – в глазах сожаление и печаль.
-Сочувствую – сжимает зубы и пожимает плечами, кивая на тетрадь посещения – Распишитесь.
Мне протягивают черную перьевую ручку и я быстро ставлю свои инициалы, Том отдает ручку мне и протянув небольшую паку с мини досье на больных, вдет к дверям.
-Стойте – кивает охранник, поворачиваемся к нему.
-Надо снять ремень и отдать ему все острое – поясняет Том, кивая на небольшой ящик на стойке. Быстро все выполняю и наконец встаю к двухстворчатым дверям.
-Правила у нас такие: за желтую линию не заступать, нужна будет помощь кнопка тревоги в конце коридора – поясняет Уолс.
-А выйти они не могут? – на губах играет улыбка и Том с немым непониманием смотрит на меня.
-Говорят, что не могу – усмехается мужчина и берет в руки металлическую кружку, делая глоток кофе. Раздается громкий треск и двери открываются – Удачи.
Прямо перед нами открываются двери и в нос ударяет затхлый запах лекарств и плесени. Закрываю рот ладонью и пытаюсь сдержать рвотный рефлекс, от противного запаха.
Мы стоим в длинном коридоре с множеством дверей в стенах, в конце коридора небольшой камин со стеклянной задвижкой и металлической решеткой. На потолке висят лампочки на оголенных проводах. Штукатурка вся потрескалась, из трещин стекает вода, капая на пол, образуя небольшие лужи. В каждой двери есть маленькое стеклянное окошко с металлической решеткой, но из-за заляпанных стекол ничего не видно. Стены болотного противного цвета, пол с ямами, за 20 сантиметров от палат проходят желтые линии, показывая, что за них заходить запрещено.
-Как же вы держите людей здесь? – сдавленно шепчу и убираю руку от лица, понимаю, что глаза слезятся от запаха.
-Ты в порядке? – Том осторожно обнимает меня за талию и медленно проводит внутрь подвала. Прохожу по коридору, подхожу к одной двери и неуверенно заглядываю. Пусто. Хмурюсь и с другой стороны на дверь налетает что-то. Человек начинает размалевывать чем-то стекло, дико хохоча, отшарахиваюсь от желтой линии и попадаю в объятия парня.
-А тебе доводилось такое видеть? – поднимаю голову на парня и поджимаю губы:
-Это не нормально….
-Это жизнь Билл, и это твоя работа – вздыхает – Мне жаль тебя.
Отталкиваю парня и в противоположном окошке появляется лицо парня с длинными черными волосами. Белое лицо, замазанное гримом. Черные глаза, которые он растушевал так, что все стекает черными «слезами».
-Дорогой, иди ко мне! Твоя медсестра, утешит тебя! – довольная улыбка и пациент без лишнего пренебрежения облизывает грязное окошко. Морщусь и прохожу дальше – Ты куда?! Куда ты уходишь?! Вернись! Не оставляй меня здесь! Вернись и сделай сестре укол!
Слышу тихое щелканье и останавливаюсь у окошка, за которым находится пожилая женщина, которая сидит на табурете, за маленьким столом и бесцельно нажимает на клавишу печатной машинки. Серые лохмотья сливаются с цветом волос, бледное лицо, и совершенно бездумные карие глаза.
-Она делает все по 9 раз…. – намекает Том, встав на другую сторону двери.
-Остро опсесивнокобседтивный синдром – поднимаю глаза на парня и он кивает мне, протягивая папку с мини досье.
-Все делать по девять раз…. Она была учительницей в младших классах и давала ученикам стрихнин….
-9 раз – с ужасом смотрю на парня, представляя сколько детей убила эта женщина.
Из другой двери на меня смотрит девушка…Хотя нет, парень…Или…Не пойму….
Волосы белоснежные, длинные, глаза голубые, под веками пролегли тени, белоснежное лицо и белы губы, словно маску на лицо приклеили. Глаза так блестят, что создается ощущение, что лампочки горят не так ярко.
-Параноик? – делаю предположение.
-Промах. Маньяк-убийца – вздыхаю и прохожу дальше. Иногда заглядывая в камеры, отовсюду раздаются голоса и крики:
-Выпустите меня от сюда!
-Помогите!
-Не оставляй нас здесь!
-Уберите их!
В одной из палат сидят братья близнецы. Два красивых мальчика 14 лет, в серых свитерах, темных шортах. И они так крепко обнимаются, что костяшки бледных рук побелели от напряжения.
-Инцест? – внимательно изучаю близнецов.
-Да, сложная форма – вздыхает Том.
-Что значит сложная? Насколько я знаю, нет тяжелой формы инцеста – ничего не понимаю, хмурясь.
-Билл, тяжелая в том смысле, что родители не позволили им быть вместе и они убили их. Старший убил отца зарезав его, а младший отравил маму ртутью – пожимает плечами – Они просто не хотели, что их дети нарушали закон….
-И они только за это? – не понимаю.
-Их родителей нашли по трупному запаху а близнецы целовались в бассейне – с отвращением смотрит на мальчиков и отворачиваются.
-Если бы они не были против все бы было нормально – вздыхаю и открываю досье на близнецов.
-А я не вижу тут ничего веселого. Они больные маньяки-извращенцы – подхожу к тебе и шиплю на ухо:
-Знаешь…. Если бы ты любил по настоящему…. Ты бы не то, что убил…Ты бы сделал все ради своей любви – быстро иду вперед, обгоняя тебя.
У следующей камеры я замираю в шоке смотрю на пациента. У парня нет ни рук ни ног…. Он просто связан смирительной рубашкой и пытается перекатиться по полу, что бы отдышаться.
-О господи…. Том…. – подхожу к стеклу и с ужасом осматриваю калеку.
-Надо было предупредить тебя о подобном – отводит меня от двери, крепко держа за талию.
-Я видел подобное, но что бы ни одной конечности…. Это впервые – поджимаю губы и отвожу глаза, сжав челюсть.
-Том! Том! – быстро бежишь вперед к пациенту, который бьется головой о стекло – Том, помоги мне!
-Он же калечит себя! – по трещинам в стекле течет алая кровь, которая медленно течет по двери. Пытаюсь подойти к парню, но ты крепко держишь меня:
-Не подходи, сейчас все уладим – достаешь рацию – Дрейк, Рози опять беснуется, сейчазже неси лекарства.
-Том! Дай мне лекарство! – парень виснет на двери, искажая лицо гримасе боли.
-Тихо, тихо Роз…. Сейчас Джейк принесет лекарство…
Отхожу еще на шаг и чувствую, то меня обхватывают сильные руки и крепко сжимают горло, начинаю хрипеть, пытаясь позвать Тома. Во второй руке больного появляется огромный осколок, который начинает приближаться к моей шее. В глазах начинает все плыть, от недостатка кислорода. Колени подкашиваются, и я хватаюсь за замок двери.
-Том! – тихо хриплю и тяну к тебе руку, пытаясь отодвинуть каменные руки больного от себя. Парень поворачивается ко мне и с ужасом смотрит на громадный осколок, быстро нажимает на кнопку в конце коридора и раздается вой сирены. Больной не до конца видит, куда нужно ударить меня что бы убить и вонзает осколок в свою собственную руку. Ладони исчезают с моей шеи и я падаю на пол, пытаясь отдышаться. К нам бежит охранник, на ходу достав металлическую дубинку для усмирения буйных пациентов. Открывает замок и начинает избиваться парня, который сжался в углу в клубок:
-Стой Джейк! Не трогай его! Он ничего не сделал мне! – забегаю в палату и пытаюсь остановить охранника, который словно обезумел. Том стоит у Роза и пытается успокоить его, наконец охранник выходит из камеры и отдает пациенту баночку с лекарствами, быстро отходя от пациента.
-Держи здоровяк – усмехается мужчина и поворачивается ко мне – А этот в следующий раз еще не так получит.
-Он ничего мне не сделал – рычу, потирая больную шею – Ключи дайте – протягиваю руку.
-Вы свихнулись? К ним заходят только охранники – фыркает парень и качает головой, смотря на меня.
-Я теперь тут работаю…. Дайте мне пожалуйста ключи – с нажимом на последнее слово произношу, выхватывая из мощной руки связку ключей. Быстро открываю палату, где лежит парень, свернувшись в клубок. Когда зеленые глаза видят меня он опять дрожит, с ужасом смотря на меня, быстро подхожу к нему и встаю перед ним на колени:
-Я не причиню боли ус…- не успеваю договорить, как парень с легкостью отшвыривает меня к стене и выбегает из палаты. Чувствую во рту металлический запах и поджимаю губы, сплевывая кровь на пол.
-Билл – Том садится передо мной на колени и осторожно приподнимает над полом. Перед глазами все в разноцветных пятнах, даже тебя не видно – Билл, ты меня слышишь? – обеспокоенный голос вырывает из непонятной реальности в страшную и я наконец могу различать цвета и предметы.
-Том…. – облизываю