Созерцая все записи автора

Прочла заново и не удержалась, запостила. Джон превосходен во всём. Выражать свои мысли вслух он умеет не хуже, чем играть на гитаре. Здесь у нас запись слов, более того - перевод, но кто понимает английский и хоть раз слышал рассуждения Джона, поймёт, о чём я) Кто не слышал, постараюсь пояснить... У Джона живая и красочная речь. Этот перевод интервью вполне сии характеристики отражает. Всё, больше ни слова! В смысле - цените сами))))

 

Guitar Player, август 2007

John 5 – маньяк. Ну да, он выглядит, как черный колдун,
низвергнутый из гигантской гноящейся адской глотки, но сейчас речь не об этом.
Его мания тесно связана с амбициями, слепой преданностью гитаре, бесконечным
рвением самосовершенствоваться и самообразовываться и неиссякаемой энергией,
которая побуждает его совершать такие сумасшедшие поступки, как дублирование
всех скоростных соло на последнем альбоме The Devil Knows My Name

«Я люблю доходить до экстрима, – объясняет Джон, – и на
этом альбоме мне хотелось достичь нового уровня сумасшествия. В результате все
песни длинные и сложные, со всевозможными интро, аутро, интерлюдиями и прочими
переходами».

Необузданная энергетика Джона – равно как и интерес к
дьявольщине – вплетается в концепцию альбома, ибо почти все песни были
инспирированы фигурами серийных убийц, таких как Альберт Фиш, Эд Гейн и Сын
Сэма (Дэвид Берковиц), чье последнее преступление пришлось на день рождения
Джона, отсюда и название песни July 31st. Чтобы нагнать страху, гитарист
украсил обложку диска изображением «Доски Уиджа».


«Я ни коим образом не поддерживаю серийных убийц, –
объясняет Джон. – Но мне ужасно интересно, какие «тараканы» водятся в голове
этих людей, как им удается оставаться хладнокровными, совершая свои ужасные
злодеяния. Вот я и попытался создать музыку, передающую сумасшествие, своего
рода саундтрек к мыслям этих маньяков».


Но изобретательный ум Джона пошел еще дальше, перейдя
все возможные пределы в области обучающих видео, так как в ближайшем будущем
нас ожидает первый в мире учебный DVD класса «только для взрослых» (превью
можете посмотреть на john-5.com).


«Фишка в том, что куча перцов хочет научиться играть
клевые гитарные пассажи, но традиционный эти кассеты столь однообразны, что
становится просто некомфортно, – рассказывает Джон. – Я же буду играть песни с
альбома, показывать приемчики, а потом будут клипы с голыми девицами в духе
Дэвида Линча. DVD будет обучающим и развратным одновременно. Судите сами, 99
процентов гитаристов, покупающих такие видеоуроки, – мужики, а какой мужик не
любит голых сисек?»


Что может быть более сумасшедшим, чем дублировать
собственные соло, особенно учитывая твои скорости?


Да. Пришлось попотеть, ведь каждый дублированный трек
должен был идеально совпадать по темпу и строю. Впервые мы это сделали на
Werewolf of Westeria, выведя каждую партию на отдельный канал для
стереоэффекта, а продюсеру альбома Сиду Риггсу это настолько понравилось, что
он сказал: «Мы просто обязаны так сделать на каждой песне!» А самое сложное во
всей этой затее было повторить не скорость, а бенды. Если бенд не сыгран
идеально, получается какофония. Особенно много хлопот было с бендами за
порожком – наверно, больше всего дублей пришлось записать – та же история с
дублированием свинга из Young Thing Чета Эткинса. Дольше всего шла работа над
Bella Kiss. Песня записана в открытом строе, и я там, как барабанной палочкой,
выстукивал правой рукой флажолеты, в то время как левая зажимала аккорды. А в
следующей части песни снова были бенды за порожком. Так что мы работали, работали
и работали, пока все не стало на свои места. Кстати, там, где мелодия
расходится на гармонию, именно дублирующая партия отходит от основной линии.


Перенеся все эти пытки с дублированием, ты ощущаешь,
что результат действительно стоил стольких усилий? Ведь по сути, твои
«одинарные» гитарные партии звучат чертовски хорошо.


Мне кажется, что два одновременно звучащих трека делают
соло жирнее и интереснее. Рэнди Роудс, вроде бы, дублировал свои соляки, и я
тоже решил рискнуть. [Известно, что Роудс повторял свои наиболее известные соло
аж на трех дорожках.]


Как ты обычно распределяешь гитары при записи?


Ритм-треки я, как правило, пишу на Les Paul, а потом
дублирую на Fender Sub-Sonic Telecaster. Для обоих треков соло беру один из
своих именных телекастеров. Очень уж люблю я телеки. Единственное, что можно
поменять между двумя дублирующими треками, – это звукосниматели и/или
усилители.


А что за усилители мы слышим?


Marshall Mode Four,
Fender Tone-Master и Peavey 5150. Неперегруженные партии писал на ’55 Fender Champ. Что
касается педалей, тут у меня Coffin Case Blood Drive, квакушка CryBaby и иногда
хорус.


Вряд ли что-то из этого оборудования дало такой
кошмарно-сумасшедший звук, который мы слышим на First Victim.


О, нет. (смеется) Это Electro-Harmonix Bass Micro
Synthesizer, плюс двухгрифовый (6 и 12 струн) Gibson SG и скрипичный смычок.
Эта идея родилась у меня, когда с Робом Зомби мы играли песню The Devil’s
Rejects, а на экране за сценой в это время проецировались какие-то ужастики. Я
взял дабл-нек, потому что песня исполнялась на двенадцатиструнке, и добавил
смычок для создания устрашающего звука, соответствующего видеоряду. Я подумал
тогда: «Черт, вон он, прикольный саунд. Я, пожалуй, использую его на
пластинке». Знаете, я, конечно, маньяк телекастеров, но эту часть могу сыграть
исключительно на SG, поскольку форма накладки грифа у нее гораздо удобнее для
исполнения смычком. Гриф телека слишком плоский для этих целей – по крайней
мере, мне так кажется. В основном, на First Victim звучат басовые струны
12-стрнного грифа.


Как рождаются твои песни?


Обычно все начинается с риффа – простого ритмического
рисунка – после чего я накручиваю на него все, что только возможно, дабы
придать изюминку, свежесть восприятия и некоторую несуразность. К примеру,
кантри-пассажи играются, как правило, в мажорном ключе, но можно сделать очень
странную и одновременно интересную мелодию, если перевести эти пассажи в минор
и наложить на устрашающий ритм-трек. Такие комбинации дают возможность создать
нечто уникальное в звуке. В Dead Art in Plainfield я попытался передать ураган
мыслей в голове Эдда Гейна, поэтому играл быстрее и быстрее, примешивая секунды
и уменьшенные квинты, изображая «ненормальность» – человек вроде бы просто идет
по улице, но с головой у него не все в порядке. А на кавере Welcome to the
Jungle мне надо было уподобить гитару голосу Акселя Роуза, в следствие чего
пришлось по полной работать квакушкой. Но что бы я ни делал, я всегда следую
мелодией за аккордами, что, с точки зрения композиции, намного сложнее, чем
просто гонять гаммы.


Что ты думаешь о состоянии инструментальной гитарной
музыки сегодня? Насколько она вписывается в популярную культуру? Несомненно,
создание коммерческой записи – непростая задача. И вряд ли инвесторы тешат себя
надеждой, что тяжелый инструментальный диск поднимется на вершины чартов.


Несомненно, но именно поэтому я решил заниматься такой
музыкой как раз сейчас. Лишь горстка гитаристов сегодня делает качественные
инструментальные альбомы, и я среди них, поскольку не хочу, чтобы эта культура
погибла. Хочется верить, что музыканты воспрянут, возьмут свои инструменты и
по-настоящему заиграют, а не будут тупо рубить три аккорда. Мы живем в эпоху My Chemical
Romance, Killers и Strokes. Я люблю эти команды, но многие их поклонники даже не
подозревают о существовании Стива Вая, Джо Сатриани и Ингви Мальмстина. И они
не в состоянии понять всей прелести гитары, способной сделать намного больше,
чем дают ей гитаристы современных популярных коллективов.