SherlocK все записи автора Как становились популярными электронные панки из Эссекса

Музыкальной силой и поддержкой группы является Лайам Хоулетт, из Брейнтри, графство Эссекс. Его увлечение музыкой началось ещё в начальной школе, когда он стал фанатом группы Ska and Two Tone , после того, как его отец дал ему запись "Самые лучшие хиты Ska". Перейдя в среднюю школу, он тут же обратился к новой культуре хип-хоп, увлёкся такими командами как Grandmaster Flash & the Furious Fire, и постоянно смотрел фильмы о брейкерах Beat Street.




Естественно, что Хоулетту хотелось создать и исполнять собственную музыку и, пару лет спустя, работая по выходным на строительном участке, он достаточно заработал, чтобы купить два дешёвых проигрывателя. Вскоре после этого он познакомился с местной хип-хоп группой Cut To Kill, которая тут же взяла его к себе в качестве второго ди-джея. В течение последующих двух лет Лайам и Cut To Kill с трудом удавалось работать вместе, потому что все их песни заключались лишь в идиотских хихиканьях. В возрасте 18 лет Лайам сдал экзамены для получения диплома дизайнера и получил работу в теперь уже не существующем лондонском журнале Метрополитен , где он подружился с его владельцем.

Послушав записи Cut To Kill , хозяин предложил Лайаму достаточное количество денег, чтобы тот записал дебютный альбом этой группы. К сожалению, ни у группы, ни у их благотворителя не было вообще никакого в подобных делах, и весь бюджет был потрачен в студии, а на раскрутку и гастроли ничего не осталось. Чтобы погасить долги, оставшаяся часть Cut To Kill тогда подписала контракт с Tam Tam Records за спиной у Лайама. Они обошли его, несмотря на то, что группа использовала одну из его композиций как раз для того, чтобы получить этот контракт. Это предательство совпало со спадом интереса Лайама к хип-хопу, и он начал искать себя на новых музыкальных поприщах.

Это было лето 1988.


В то время, как Лайам тонул в хип-хопе, его родная страна переключилась на совершенно новое направление - Acid House, экстаз которого поглотил большую часть Эссекса. Ранние мелодии - такие, как Acid Trax (группа Phuture, 1987) и работы Деррика Мэя и Жуана Эткина - были минималистскими музыкальными гибридами, с изменяющимися частотами, неустанными ритмами, нетрадиционной структурой и сверхъестественным, нетривиальным звуком.

В то время, как чистая домашняя музыка смягчала свои ритмические идеи, включая большее количество мелодий и гармоний, Acid House устремлялся к новым крайностям, используя технологию для создания таких звуков, которые никогда не могли бы смоделировать люди. Возникнув в Чикаго и Детройте, эта музыка скоро пересекла Атлантику и пустила корни в массовых нелегальных объединениях, что стало основой для нового направления, известного как рейв. Это была эра шикарных баров, марафонных танцев и возрождения идеалов хиппи - наступило Второе Лето Любви.

Впервые с культурой рэйва Лайам столкнулся на вечеринке в Барне. Он тут же обратился в новую веру: Я подумал, что это здорово, это было так непохоже на то, что я испытал раньше. Хип-хоп был эдакий эксклюзивист, претенциозен, и в некоторой степени всегда исключал белые группы. Я испытал что-то невероятное, для меня совершенно новое... .

Через пару месяцев Лайам начал работать ди-джеем на подобных вечеринках и стал довольно известным лицом в Эссексе. Однако он был всё ещё слишком застенчив, чтобы играть что-нибудь из того, что он в тайне писал. Тут-то, как раз вовремя Лайам и повстречал Лироя Торнхилла и Кейта Флинта. Лирой, весь насквозь, был фанатом Джеймса Брауна, который только что вышел на сцену рэйва после того, как монотонный Acid House перерос в нечто более сложное и заумное. Со своим ростом и быстрыми, как молнии ногами, Лирой был как раз тем человеком, который должен был танцевать в Барне.



Кейт Флинт оставил школу до сдачи экзаменов и работал в самых различных местах, прежде чем стать случайным , а затем и настоящим приверженцем культуры байкеров, курящих марихуану и заслушивающихся такими легендами 70-ых, как Led Zeppelin и Pink Floyd. Когда летом 1988 появился рэйв, Кейт путешествовал по Ближнему Востоку и Африке, но к весне 1989 вернулся в Англию. По возвращении его ту же выгнали из дома, и ночами он вынужден был спать под пирамидами в Каире, то на берегу реки в Брейнтри.

Его подружка Энджи предложила ему пожить в её доме. Она была настоящим рэйвером, и так как она ходила на вечеринки Acid House, Кейт всюду следовал за ней. Встретив друг друга в Барне, Кейт и Лирой стали большими друзьями и быстро приобрели популярность в своём кругу.

Как-то, тоже на рэйв-вечеринке, Кейт встретил Лайама. Кейту так понравились мелодии, которые наигрывал Лайам, что он попросил записать кассету его собственных миксов. Лайам сделал это, а также на стороне В записал четыре собственные песни. Кейт и Лирой проигрывали кассету ночь напролёт и были потрясены работой Лайама. В следующий раз, когда они увидели Лайама, они попросили, чтобы он сыграл для них его собственную музыку, чтобы потанцевать под неё. Он согласился, и, пригласив ещё общую подругу Шарки, они основали группу Prodigy . Лайам играл на клавишных, в то время, как Кейт, Лирой и Шарки танцевали.

Вскоре после этого они заказали свою первую аранжировку в студии Лабиринт в Далстоне, и Лайаму показалось, что для хорошей работы им необходим рэппер. Так они вышли на Максима Риэлити, рэппера и реггера из Питерборо, который вот уже три года болтался в Нотингеме.

Максим увлёкся рэпом, когда ему было уже 14 лет, наблюдая, как его брат рэпповал на разных радиостанциях в Питерборо. Попав в Нотингем, Максим плодотворно сотрудничал со своим другом по имени Иан Шервуд. К сожалению стиль их неортодоксальной танцевальной музыки был тогда далеко не в моде, и через три бесплодных года их дуэт распался. Максиму понравилось работать с Шервудом, и он уехал в путешествие на три месяца, чтобы остыть и обдумать своё будущее.
В поездке он понял, что музыка - это его страсть, и вернувшись в Англию, он отправился в Лондон. Вскоре после этого какой-то приятель дал ему адрес Prodigy. Они обменялись кассетами, но их первая встреча в Далстоне прошла совершенно незамеченной, так что можно сказать, что впервые Максим действительно познакомился с группой во время их первого шоу. Несколькими днями позже его попросили присоединиться к группе.

В таком составе Prodigy начали то же самое, что и многие до них - они выступали вечеринках и рэйвах. Такие группы, как N-JOY и Shades of Rhythm ещё задолго до появления Prodigy создали хорошую базу для фанатов этого вида отдыха, но группа Хоулетта была уже явным перебором, создавалось впечатление, что Prodigy - всего лишь малеенький лягушонок среди монстров этого течения, и расти будет ещ очень долго. Их ранние шоу частенько посещались очень плохо, так, на их пятом выступлении в колледже Хатфиелд, было только девять человек, причём пять из них были представителями учительского состава. И наоборот, на их двенадцатый вечер в Рейнданс, излюбленной рэйвовской такцплощадке, пришли 12 тысяч человек.

Действительно, хорошей чертой Acid House было то, что группам предоставлялась возможность играть тысячам людям, о ч м на заре рока можно было только мечтать. Что же ещё подчёркивало исключительность Prodigy , так это то, что они пели только вживую, не то, что DAT и их современники.

На Рождество 1990 года Лайам объявил команде, что он несколько недель назад тайно подписал контракт с XL , хотя он и продолжал работать в Метрополитен . Только он ещё не был уверен, как другие члены группы смогут исполнять свои роли, так что он не сообщал эту новость. Но теперь, судя по их недавним выступлениям, он считает, что Prodigy - действительно то, что нужно, чтобы нести его музыку широкой аудитории. Однако Шарки идея о дальнейшей работе в группе показалась неудачной, и она уехала.

Оставшись вчетвером, Prodigy постоянно продолжали выступать, чтобы оправдать сингл What Evil Lurks, вышедший в феврале. Они были вознаграждены продажами 7000 копий. Это было внушительное начало. Решив уплотнить свои шоу, группа как-то в полдень собралась в доме Лайама, чтобы порепетировать. Однако, вдали от концертной атмосферы, с сотнями или даже тысячами фанатов, танцующих под музыку, ребята сочли такую обстановку невозможной. Через 20 минут споров и пересадок Лироя и Кейта, они послали всё к чёрту. С тех пор Prodigy никогда не репетировали.

В то время у Лайама была привычка допоздна торчать на вечеринках, потом возвращаться домой и писать музыку, всё ещё будучи под рэйв-дурманом. Так появился следующий сингл Prodigy - Charly. Посмотрев детский информационный фильм 70-тых годов, где показывали странного кота в черепаховом панцире и как его воспринимали дети, Лайам выдал такую фразу: Charly говорит: всегда сообщите своей Мамочке прежде, чем Вы идёте куда-нибудь прямо во время жесткого брейк-бита.

Группа играла в стиле регги различные композиции с их первого альбома, который они записали ещё в Лабиринте, но это была самая жёсткая вещь Лайама (Alley Cat Mix), которая тут же захватила умы публики. Она вышла в августе 1991, отклик был огромен, продажи резко возрасли и в результате Charly поднялся на третье место во всех национальных хит-парадах. Снятый на эту песню клип показывали в программах Верх популярности и Шоу хитов , и на следующий рэйв-вечеринке группа играла уже для 30 тысяч. Вскоре Лайам полностью ушёл с работы в группу.

Огромный успех Charly ускорил рост популярности Prodigy.

У них уже было достаточно известное имя для того, чтобы сойти со сцены рэйва, от них требовали живых шоу. Их третий сингл Everybody in the Place появился в декабре 1991 года. В то время признание музыки Лайама подтвердилось тем, что его попросили сделать ремикс для Art of Noise , Dream Frequency , Take That .

Всё , казалось, шло замечательно - то есть, до тех пор, пока топорность такой работы не отбросила их назад на некоторое время. Какой-то музыкальный журнал объявил, что Charly открыл шлюзы так называемому детскому рэйву (kiddie rave).

Несмотря на подобные раздражающие заявления, Prodigy продолжали прогрессировать. Альтернативный рок всё более пристально присматривался к их музыке, и концерты группы в Sheffield Sound City, а так же фестиваль XL s Vision лишь поддержали репутацию группы как одного из самых живых явлений страны. Вопрос был только в том, смогут ли они повторить свой успех на уровне альбомов? После их четвёртого сингла Fire , их слава осталась такой же непоколебимой, и лишь всё возрастала. После выхода их первого альбома The Prodigy Experience , он стал действительно самой красивой вещью, когда-либо появлявшейся из недр рейва.

Проехав с концертным турне по 23 городам разных стран для поддержки записи, группа постоянно продолжала выступать, и уникальная музыка и тяжёлая работа вместе вознаградили их альбомом, который в течение шести месяцев оставался на вершине хит-парада 40 песен. Этот период должен был придать им ещё больше популярности , но к тому времени они совершили поездку с новой программой по Европе, Америке, Австралии и Японии, глубоко завязли в долгах и были уже на грани раскола. Если вычеркнуть из списка концерты в Австралии, то им оставалось всего лишь два дня выходных за последние полтора месяца. В довершение всего, многие шоу в Америке раскручивались не очень-то хорошо, и большинство американских продюсеров не сумело получить назад свои деньги.

Жуткие условия поездок и неподходящие афиши превратили всё это в кошмар. Кейт вспоминает: Мы должны были обратить внимание на то, как реагировал Лирой, а если он несчастен, то это уже серьёзная проблема. Мы сказали, что больше никогда не хотим выступать на гастролях, мы так измождены, 70 концертов перед Рождеством и Новым Годом, а домой возвращаемся по уши в долгах и совершенно без сил.

Заключительные синглы из этого дебютного альбома были следующие: Out of Space и Wind it Up , которые, несмотря на явный спад в группе, всё же продолжали славную традицию Prodigy и оставались в хит-парадах. Однако к тому времени, как они начали постепенно поправляться от их американского кошмара, Лайам стал опасаться, как бы не погибла вместе с умирающим рэйвом. Надо было менять положение дел.

Проблема состояла в том, что, наряду с огромным коммерческим успехом группы, многие критики андеграунда считали, что Prodigy уже исчерпали себя, то есть полностью распродали , и они чувствовали возрастающие трудности с распространением своих записей в кругу ди-джеев. Так, летом 1993, они выпустили новый сингл с белой маркой Earthbound (название домашней студии Лайама). Тождественность и в то же время сумасбродность композиций этого альбома были чем-то абсолютно новым, невиданным ещё направлением, Лайам назвал его: On Love was quite a big jump .

Выпуску нового альбома предшествовали прекраснейшие композиции группы, тяжёлый техно в No Good (Start the Dance) , сопровождаемый великолепным клипом, который тут же попал в верхние строчки хит-парад MTV. Несмотря на длительный успех синглов, никто и предположить не мог, какой отклик получит следующий альбом группы Music for the Jilted Generation . Он тут же стал номер 1, даже получил премию Меркюри и по всему миру разошлось более, чем миллион его копий.

Это были самые продвинутые современные танцевальные записи , и потусторонние творения с многословной структурой и раздражающей палитрой, что немедленно повлекло за собой возникновение банд, команд, тусовок и прочих молод жных сборищ, что ищут отдыха в изнуряющих , требующих огромной отдачи энергии и эмоций танцах. Это было гораздо более динамично, глубже и в тоже время жестче, чем прямые мелодии первого альбома. Здесь было много элементов тяж лого брейк-бита, джаз-панка, безумной гитары, возврат к хип-хопу и явно жёсткие танцевальные композиции. На протяжении всей записи сэмплированные диалоги и искажённые голоса помогали расширить круг идей и настроений. Это было выражение такого гедонизма, которого до этого никто никогда не наблюдал в музыкальной культуре.

Ответ критиков был таким же безумным, как и реакция фанатов. Лайама называли сегодняшним Бетховином , и это было далеко не самым лучшим отзывом. Подобными высказываниями успех альбома только ещё больше подогрели, тем более, что у Prodigy были в среднем по одному концерту в три дня в1994 году, причём по всему миру. Они даже играли для огромной толпы в Исландии и получили премию Лучшее танцевальное шоу от MTV.

Они даже начали выступать на главных фестивалях, включая фестиваль Фиквайл в Ирландии, и с тех пор стали одной из самых фестивальных групп в стране. Вс четыре сингла из альбома попали в Горячую пятнашку ( Voodoo People хит 11, Poison хит 8), это был период всемирного успеха группы, а так как в композиции Poison впервые был использован вокал Максима, то музыкальные возможности команды возрасли ещё больше.

В 1995 году силы были потрачены на то, чтобы создать группе репутацию Самой великой рок-н-ролльной группы в мире , для этого они выступали на бесконечных фестивалях и на ещ большем количестве шоу. Их концерт в Гластонбери в 1995 году был провозглашён ВЕЛИЧАЙШИМ ШОУ НА ЗЕМЛЕ!!! .

Вкус нового материала с их третьего альбома почувствовался уже в марте 1996 года, когда появился Firestarter , чистое техно, где всё внимание направлено на Кейта Флинта с его глумящимся безумным вокалом. Несмотря на всю его неординарность, Firestarter проигрывался на радио сотни раз в сутки и очень быстро поднялся на самые верхние ступеньки хит-парадов синглов. Когда же в программе Вершина популярности показали клип к этой композиции, станция BBS получила целые мешки жалоб от разгневанных родителей, пишущих, что Кейт был слишком ужасен для вечернего просмотра, хотя в клипе не было ни наркотиков, ни оружия, ни насилия или чего-то подобного. Несмотря на это, или, что более вероятно, как раз благодаря этому, запись была продана более, чем в 750 тысячах копий меньше, чем за шесть недель, и стала номером 1 в семи европейских странах.

Подписывая важнейший контракт с Geffenim America , Prodigy заявили, что старое панковское правило никаких компромиссов отражается на их отношениях к бизнесу и к их, часто так неординарной музыки. Несмотря на свои достижения, группа по-прежнему сторонится рекламы и любых атрибутов славы.

Они также следят за производством и сбытом товаров с их собственной эмблемой и обладают абсолютным авторским правом на всё свои записи, концерты, клипы и так далее.