Глава 2

— …мадам Помфри говорит – перелом ребер и ушиб…
— Ушиб чего?
— Мозга…
— Он же на спину упал?
— Значит, спинного мозга…
— А как он теперь думать будет?
— Крэбб, ты идиот, спинным мозгом не думают!
— Ну, он хотя бы знает, что думают мозгом…
Голоса вокруг больного ненавязчиво жужжали словно мухи, но смысл их ускользал от его понимания. Драко попытался сосредоточиться, но в голове тут же вспыхнули тысячи маленьких солнц, и он на короткое время отключился.
— По крайней мере, он поймал снитч… — кажется, это Дэвис, вратарь…
— И не только! — захохотал другой – ага, кажется, это Забини, а он-то что тут делает? — Ну что, Винс, где там твой брат-близнец?
— Эээ… какой брат?..
— Гойл! Он имеет в виду, где Гойл ходит? Он же, кажется, метлу хотел подобрать?
Метла! Где его метла? Драко снова хотел приподняться, но цепкие лапы дурмана по-прежнему не отпускали его. Собравшиеся что-то обсуждали в полголоса, когда к кровати больного приблизилось еще два человека. Одного Драко узнал по тяжелой походке – это Гойл; второго, вернее, вторую - по резко ударившему в нос парфюму – только Паркинсон выливает на себя по полфлакона духов, чтобы если не красотой, то запахом-то уж точно сразить наповал. Малфой с трудом удержал свое сознание на грани небытия.
— Па-а-анси! Ты как всегда обворожительна! — пропел Забини, и Драко отчетливо представил, как он, стараясь не дышать, пытается найти место, где можно укрыться от оружия Панси. Ничего не выйдет, Блейз! К нему надо вырабатывать иммунитет.
— Ну, что там метла? — деловито спросил Дэвис, слишком деловито, надо будет с ним разобраться.
— У меня есть две новости, — как всегда, без выражения заговорил Гойл, — я нашел метлу…
— А плохая?
— Это и была плохая…
— А хорошая?!
— Теперь Драко сможет купить себе новую метлу…
Многие сомневались в умственных способностях Гойла, Драко тоже сомневался. Ему казалось, что за этими маленькими жучьими глазками скрывается интеллект посильнее, по крайней мере, чем у его неразлучного дружка Крэбба. Просто по какой-то причине Грегу было удобно, чтобы его считали тупицей, и он не переубеждал людей в этом. Жаль было Нимбус, но теперь действительно можно купить новую, более скоростную метлу.
Еще народ ввалился в больничное крыло и торопливо протопал к кровати капитана слизеринской команды.
— Ну что? У нас все готово, можно начинать…
— А капитана с нами не будет? — это охотники, сопляки, но играют неплохо…
— Капитана с нами сегодня не будет, капитан в отключке…
— Ничего, мы его потом… порадуем…
Возмущенная количеством народа пришла мадам Помфри и кудахчущим тоном разогнала посетителей, только Панси задержалась, чтобы с воплем раненой волчицы упасть на грудь Драко и залить его слезами. Дикая боль пронзила грудь Малфоя, и последнее, что он услышал, прежде чем окончательно потерять сознание, это слова Забини:
— Зря стараешься, Паркинсон, он тебя все равно не слышит…

Уже ночью Драко пришел в себя. Он открыл глаза, приподнялся на постели, потом бросил взгляд на тумбочку – дикие розовые цветочки, собранные в пухлый букетик, – это от Панси. Как же ей еще не надоест… Несколько пирожных на тарелке, причем одно хорошо так укушено – это Крэбб и Гойл постарались. «Я никогда не умру с голоду, пока у меня есть такие друзья…» — подумалось Драко. И еще несколько пузырьков с лекарствами. Приглядевшись, Малфой заметил среди пузатеньких бутылочек одну специфической формы, наполненную золотисто-коричневой жидкостью. Схватив ее, он быстро открутил крышку и осторожно принюхался – так и есть! Старый добрый французский коньяк… «Забини, я готов целовать тебя!» — мысленно воскликнул Драко и опрокинул содержимое бутылочки в рот, коньяк приятно согрел внутренности.
Откинувшись на подушки, Драко удовлетворенно расслабился, но хорошее настроение быстро улетучилось. Он один в больничном крыле, все его друзья сейчас в гостиной вместе… Либо празднуют победу, либо заливают горе виски… Из отрывочного разговора, что ему удалось подслушать, Малфой так и не понял – выиграла его команда или проиграла. Когда он заметил снитч, счет был восемьдесят-девяносто в пользу Гриффиндора, так что велика вероятность, что Слизерин продул. И метлы у него больше нет… И Поттер, засранец, даже извиниться не пришел, после того как брякнулся на него сверху… Нет, Драко, конечно, не против, когда Гарри сверху, но не с такой высоты…
Забывшись ненадолго, Малфой очнулся от чувства, что рядом кто-то есть, но, открыв глаза, он никого не увидел. Драко обвел взглядом белые ширмы, отгораживающие его кровать, и пару жестких стульев – никого. Тем не менее, он чувствовал чье-то присутствие.
— Поттер, — догадался Малфой.
Гарри откинул мантию-невидимку и приблизился к кровати.
— Привет, как ты?
— Ну… говорят, жить буду, — безжизненным голосом прошелестел Малфой и сполз в подушках.
Закусив губу, Гарри внимательно всматривался в лицо Драко. Все-таки Малфой – это Малфой, он всегда любил поныть и преувеличить степень опасности для себя, но на этот раз он действительно выглядел очень бледным, практически серым. Да и шутка ли – упасть с такой высоты! Хоть Гарри и удалось в последний момент немного затормозить его падение, но он компенсировал это тем, что сам упал сверху.
Гарри вспомнил, как после падения он стоял посреди поля и беспомощно смотрел, как уносят на носилках его любимого. Всем сердцем желая быть рядом с ним и держать его за руку, он, тем не менее, вынужден был оставаться на месте. Потом Поттер хотел сразу после объявления результата матча бежать в больничное крыло, но там уже толпилась практически вся команда Слизерина. Потом Гарри вынужден был сидеть в душной гостиной Гриффиндора, вяло поддакивая, когда сокурсники ругали всех слизеринцев и слизеринского капитана в частности, с нетерпением ожидая, когда же наступит отбой, чтобы можно было выбраться и, невидимкой проскользив по темным коридорам, наконец-то навестить Малфоя.
Присев на кровать, Гарри погладил руку Малфоя и спросил:
— Что там у тебя?
— Перелом ребер и ушиб, — автоматически повторил Драко то, что подслушал, когда находился в полузабытьи.
— Ушиб чего?
«Мозга», — чуть не ляпнул Малфой, но вовремя остановился.
— Ушиб Поттером! Ты же на меня сверху свалился, тебе виднее, — Драко недовольно отбросил руку Поттера и надулся.
Гарри незаметно вздохнул с облегчением – Малфой в своем репертуаре, значит, сильно не убился, ничего страшного нет. Ну, а как привести Драко в хорошее расположение духа, Гарри уже знает. Поэтому он со словами: «Да ладно тебе», - подсел еще ближе и прикоснулся губами к уголку рта Драко, но тот отвернул голову. Гарри ничего не оставалось, как поцеловать его в шею, влажно чмокнув любовника в ухо, он прижался щекой к его щеке и прогудел: «Ну, Драааако!»
— Отстань! — Драко попытался оттолкнуть Поттера, но тот держал его за плечи аккуратно, но крепко. — Ты, вообще, зачем сюда пришел? Чтобы поиздеваться надо мной?
— Я пришел, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, — серьезно глядя в его глаза, ответил Гарри. — И еще… Помнишь, что я сказал перед матчем?
— Насчет проигравшего и победителя?.. — убитым тоном спросил Драко, неужели этот нахал будет требовать с него, такого больного и несчастного, расплаты по спору?
— Да, — Гарри снова уткнулся лицом в шею Малфою и выпалил скороговоркой: — Вотяипришелотдатьдолжок…
— То есть, ты хочешь сказать… — с замиранием сердца начал Драко.
— Ну да, наконец-то, как ты говорил, ты дождался этого мига…
— Да я не про это, — отмахнулся Драко. — Слизерин выиграл?!
— А, да…
— Но, мы же по очкам проигрывали?..
— Понимаешь, пока мы гонялись за снитчем, Слизерин забил еще три гола, и Гриффиндор один, — начал объяснять Гарри. — По правилам, игрок, поймавший снитч, приносит своей команде сто пятьдесят очков, а так как поймали оба ловца, то и обеим командам присудили по сто пятьдесят очков…
Драко попытался подсчитать результат, но у него только разболелась голова, наверное, сотрясение мозга все-таки имело место быть.
— Двести шестьдесят – двести пятьдесят в пользу Слизерина, — сжалился над ним Поттер.
— Значит, кубок мой… — восхищенно выдохнул Малфой и зажмурился, как довольный кот.
— Ну, это ты поторопился, еще две игры впереди…
— Две игры? Ха! Пуффендуй против Когтеврана и Когтевран против Слизерина. Пуффендуйцам никогда и ни за что не выиграть у когтевранцев, а мы одержим победу над синими! У меня есть на этот счет несколько задумок… Эй, Поттер! Ты что делаешь?!
Пока Драко восторженно расписывал, как его команда одержит победу над всеми, Гарри решил не тратить больше время на разговоры, а выполнить то, что он так неосмотрительно сам же и предложил перед игрой, и с головой забрался под одеяло.
— Ты чего удумал? — Драко приподнял край одеяла и увидел лохматую макушку Поттера.
— Ты там про Когтевран что-то говорил? — Гарри приподнял голову и сверкнул на Драко очками из-под одеяла, а потом добавил, накрываясь снова с головой: — Вот и не отвлекайся…
Он стянул с Малфоя пижамные штаны и прижался губами к плоскому животу, задумавшись – что же дальше? Самое простое – это вспомнить, что делал в таких случаях Малфой и повторить. От воспоминаний о нежных, горячих прикосновениях сердце Гарри замерло на мгновение, а затем, сделав кульбит, забилось быстрее, отзываясь сладкой истомой в паху. Гарри цепочкой поцелуев пересек живот любимого, а потом провел языком сверху вниз по бархатной коже, в конце пути завязнув языком в жестких волосках. Все-таки под одеялом душно, поэтому, когда Драко снова стащил одеяло с любовника, Гарри не стал натягивать его обратно.
Гарри провел языком по члену любовника – ничего страшного, все равно, что лизнуть Малфоя в любом другом месте. Он проделал этот маневр еще несколько раз, отметив про себя, как, возбуждаясь, увеличивается в размерах член его любимого. Потом он обвел языком вокруг головки и попытался ловко втянуть ее в рот, как это делал Малфой, но у него не получилось, пришлось помогать себе руками. Через некоторое время Гарри заметил, что его любовник не только постанывает, но еще и ойкает, и тихо шипит иногда.
— Я делаю все не так? — оторвавшись от своего занятия, виновато спросил он.
— Не то что бы все не так… Но ты царапаешь меня зубами…
— Как же быть?.. — растерялся Гарри.
— Поттер… — выдохнул Малфой, закатывая глаза. — Всему тебя учить приходится… Спрячь зубы.
— Как?!
— Натяни губы на зубы, представь, что ты беззубая старушка, — Гарри подчинился. — Оближи, так легче скользить будет… О, да… И головку языком прижми… Ааа… Ага, и так тоже можешь сделать… Ммм…
Следующие несколько минут из-за ширмы, закрывающей кровать больного, доносились только влажные сосущие звуки, приглушенные стоны и невнятные обрывки слов. Гарри очень хотелось угодить своему партнеру, и он старался сделать все как можно лучше, поэтому очень удивился, когда Драко начал отталкивать его, бессвязно бормоча: «Гарри... Гарри…» Поттер поднял голову и уже собрался спросить, чем теперь не доволен его любимый, когда тот бурно кончил.
— Малфой, — недовольно пробормотал Гарри, вытирая подбородок. — Второй раз за день – это уже слишком!
— Я не виноват! — довольно улыбаясь, произнес Драко. — Я предупреждал…
— Слишком поздно…
Гарри осторожно, чтобы не задеть больные ребра, навис над Малфоем и стал целовать его в лицо и шею, потом задрал пижамную рубашку и прижался ртом к соску. Ласково обвел розовый кружок языком, аккуратно прихватил губами нежную кожу. Прочертил мокрую дорожку до другого соска, и тот тоже от влажных прикосновений съежился и стал твердым.
— Малыш, не надо, — попросил Драко, запустив пальцы в непослушные волосы любовника. — Мне захочется большего…
— А мы сделаем большее… — не прекращая играть с сосками Малфоя, ответил Гарри.
— Как ты себе это представляешь?
— Ммм… Ты широко раздвинешь ноги… — начал Гарри.
— И ты будешь трахать больного и несчастного меня? Где твое хваленое гриффиндорское сочувствие ближнему?
— Забыл в других штанах…
Драко тихо рассмеялся и оттолкнул Поттера.
— Довольно, хватит на сегодня.
— Тебе, Малфой, крупно повезло, что ты попал в больничное крыло, — проговорил Гарри, помогая Драко привести в порядок пижаму, — я тебе еще припомню твою утреннюю выходку…
Малфой только сонно улыбнулся и попытался лечь на бок, но тут же, охнув, снова перекатился на спину. Гарри поправил подушки и натянул одеяло до подбородка любимого.
— Спи, я подожду, пока ты уснешь, а потом пойду.
Драко ничего не ответил, говорить не хотелось, сон на мягких лапах подкрался и ласковыми ладонями закрыл его глаза. А Гарри еще долго сидел возле его кровати, разглядывая лицо любимого, и думал о том, как хорошо, что он у него есть. «Малфой, мой Малфой», — пронеслось в его голове. Гарри улыбнулся своим мыслям, потом отбросил со лба Драко светлую прядь и, легко коснувшись на прощание губ любимого, невидимкой выскользнул из больничного крыла…