Solana_Twilight все записи автора

18 ноября, 2007

Кого бы вы хотели видеть своим сыном – Гарри или Рона?

Обоих! Я обожаю Рона. Он самый незрелый из всей троицы главных героев, но в седьмой книге быстро взрослеет. Он никогда не обладал сильным характером: люди его воспринимали чаще всего только как друга Гарри. Молли вообще хотела девочку, и в седьмой книге Рону всё же пришлось столкнуться со своими слабостями. Но именно в этот момент Рон становится взрослым. Другим ребятам тоже приходится пройти рубеж взрослой жизни. Для Гарри это происходит в тот момент, когда он выговаривает своему бывшему учителю, Люпину, за решение бросить свою семью. А для Гермионы это момент, когда она вынуждена выбирать между Гарри и Роном. Гермиона вообще ни разу не сбилась с пути, она всегда видит цель и всегда сосредоточена на достижении этой цели.

У всех Уизли рыжие волосы, совсем как у вас на старых фотографиях. Почему вы решили перекраситься в блондинку?

Мне очень нравится рыжий цвет. Но от природы я не рыжая. Я вообще с трудом могу описать свой природный цвет волос. Что-то такое неопределённое, скучное и неинтересное.

Вы тоже считаете, что книги гораздо лучше кино?

Я думаю, что когда работаешь в визуальной среде, многие детали и нюансы неизбежно теряются. Это неизбежно. Зато в кино герои смотрятся гораздо лучше, чем я себе даже представить могла, все без исключения. Последний фильм – мой любимый. Потому что его создатели умудрились очень точно уловить и отразить все мрачные стороны книги.

На кого из героев вы больше всего похожи?

В юности я была точь-в-точь Гермиона, хотя она похожа характером и на мою сестру тоже. Но много во мне и от Гарри. Отчасти, например, раздражительность, а ещё – подавленная агрессия. Это хорошо видно в пятой книге. Пятая часть вообще самая мрачная во всей серии, в ней Гарри лишается самого дорогого, что у него есть, больше того, ему никто не верит. После развода с первым мужем я тоже пережила такой период, когда всё, казалось, идёт наперекосяк. Я злилась на весь белый свет, чувствовала себя слабой и беспомощной, а особенно меня раздражало то, что я ничегошеньки не могу сделать в такой ситуации. С другой стороны, именно такое положение и заставило меня бороться.

А может, вы похожи на кого-то из женских персонажей? Ну, на Молли Уизли вы точно не похожи.

Немного, может, и похожа, по крайней мере, я на это надеюсь. Много лет назад кто-то написал: «она описывает Молли Уизли как мать-наседку, которую заботят только собственные дети и дом». Меня это задело за живое, потому что я всё это время, вплоть до прошлого года, была точно такой же мамочкой, которая сидит дома с ребёнком – ну, по крайней мере, так оно выглядело со стороны. А что сейчас ценится меньше и вместе с тем настолько же трудно, как воспитание ребёнка? И что может быть важнее? А у Молли семеро детей! На мой взгляд, Молли изумительная женщина.

Она вообще-то совершила убийство.

Да, в седьмой части она убила Беллатрикс – и вообще, она единственная женщина, принадлежавшая к лагерю Светлых, которая совершает убийство. Я довольно давно представляла себе противостояние Молли и Беллатрикс, это две совершенно противоположных по характеру героини, каждая из которых воплощает женскую любовь, хотя это совершенно разные стороны любви. Чистая и самоотверженная любовь Молли и всепоглощающая порочная страсть Беллатрикс. Две сильных героини, противостоящих друг другу. Мне очень нравилось писать о них.

Почему квиддич получился таким увлекательным?

Потому что это очень женский взгляд на спорт. Четыре мяча! И шесть разных ворот. Многоходовка в прямом и переносном смысле слова – а у женщин это выходит лучше. Уж мы-то знаем, что в жизни может быть больше, чем одна цель

Она не вдавалась в подробности своего воспитания и образования, но Дж.К.Роулинг (42 года) довольно религиозна. И это повлияло не только на её систему ценностей, но и на семь её супербестселлеров. Перевод последней части «ГП и ДС», уже сейчас можно найти на полках магазинов. В английском магазине Waterstone's вы увидите листовки с отчаянным вопросом: «Что читать после Гарри Поттера?». Но самой Джоан Роулинг отчаиваться явно рановато. Сменив причёску и перекрасив волосы в модный нынче блонд, облачившись в джинсы и чёрный бархатный пиджак, она не спеша наливает себе чашку кофе в номере отеля своего родного Эдинбурга.

Каждый день я чувствую радость от того, что закончила этот труд. Что будет дальше, я пока не уверена. Сейчас я пишу книгу для детей и ещё одну, уже для взрослых. Какая-то из них вырастет в самостоятельный проект. Так было с Гарри. Но пока что я просто наслаждаюсь каждой минутой отдыха, проведённой с семьёй.

Только что по коридору отеля прошёл человек в шотландском килте. Ваш муж тоже носит эти штуки?

Пара килтов у него есть, да. Но надевает он их лишь время от времени, по особым случаям.

А под килт что-нибудь надевает?

Совершенно ничего. В этом-то и состоит вся прелесть килта, ха-ха!

У меня для вас два подарка. Один от Иэн ван Лаанен, художницы, создавшей обложки для ваших книг здесь, в Голландии. Она просила передать вам оригиналы.

Как чудесно! Мне больше всего нравятся как раз голландские издания, не меньше чем американские, во всяком случае.

А второй подарок – от вашего голландского издателя, Джейко Грута.

Джейко часто присылает мне всякие интересности, он... ой, это камень! И какой необычный...

Десять лет назад вы дали единственное до сегодняшнего дня интервью голландскому журналисту. Вы так не любите давать интервью?

Да нет, что вы. Я редко даю интервью по той простой причине, что мне нечего сказать.

Вы когда-нибудь думали стать журналистом? Всегда ли вам нравилось писать?

Было дело, думала. Но мне хватило здравого смысла понять, что для этой профессии у меня просто не тот темперамент. Темперамент? Да, пожалуй что. Журналисту всегда приходится работать в сжатые сроки, и всегда эти сроки поджимают, а опаздывать нельзя ни в коем случае. Писателю проще: всё, что ему нужно, это время и уединение. Зато журналисты встречают куда больше интересных людей, чем писатели. Несколько моих лучших друзей работают журналистами.

А вот в ваших книгах журналисты предстают совсем в ином свете. Взять хоть ту же Риту Скитер, она особенно неприятна.

Друзья, о которых я говорила, замечательные люди. Мой бывший жених, скажем, пишет статьи о музыке и музыкантах. Другие пишут на более серьёзные темы. А Рита Скитер – типично английский образчик борзописца, у нас таких пруд пруди. Обо мне в своё время как раз такие много всякой чуши понаписали.

В первой книге Дамблдор уничтожает Философский камень, магический артефакт, дарующий вечную жизнь своему владельцу. В последней книге Гарри проделывает что-то подобное с Воскрешающим камнем, который может возвращать умерших к жизни. Он теряет камень в лесу.

Я использовала камень как символ того, что Дамблдор понимает и принимает тот факт, что он смертен. Как только он понимает, что именно конечность жизни делает её такой ценной, Философский Камень уже не представляет для него особой ценности. Гарри заходит дальше него. От отказывается не от одного, но сразу от двух сильнейших артефактов. Из трёх Даров Смерти, которые достаются ему в конце седьмой книги, он оставляет себе только мантию-невидимку. Это многое говорит о его характере, потому что, как сказал однажды Дамблдор, особую ценность мантии придаёт её способность защищать не только своего обладателя, но и других людей. Гарри не нужна Старшая Палочка, потому что власть никогда особо не интересовала его. И Воскрешающий Камень он остави в лесу без особых сожалений, потому что как и Дамблдор до него, приирился со смертью.

А вы?
Вы расцениваете смерть как конец всему?

Нет. У меня достаточно богатая духовная жизнь, и хотя мне сложно чётко сформулировать свои убеждения, я верю в то, что после физической смерти какая-то часть человеческого «я» продолжает так или иначе жить. Я верю в то, что душа бессмертна и неуничтожима. Но если хотите поговорить об этом подробнее, нам придётся просидеть тут часов шесть: я постоянно думаю об этом и постоянно борюсь с собой.

В конце седьмой книги Гарри долго беседует в некоем просторном и светлом помещении (которое Гарри принимает за вокзал Кингс Кросс) с Дамблдором, который давно мёртв, но выглядит при этом гораздо более счастливым и довольным, нежели при жизни.

Эту беседу можно понимать двояко. Либо Гарри в этот момент лежит без сознания – и тогда всё, что говорит ему Дамблдор, он давно понял и сам. В этом бессознательном состоянии его мозг продолжает работать. В таком случае Дамблдор - это всего лишь образ, который для Гарри олицетворяет мудрость и знание. Он представляет себе Дамблдора, поскольку так ему легче принять истину. Либо же Гарри действительно путешествует по миру, расположенному где-то на перекрёстке жизни и смерти. И из этого мира они с Дамблдором пойдут в противоположных направлениях. Там Гарри также получает представление о том, что станет с Волдемортом. Он до конца не понимает, что это за существо так мучается на полу под лавкой, но прикасаться к нему Гарри совершенно не хочется. Он чувствует, что это безвозвратно испорченное и порочное создание. Это единственный случай, когда Гарри, защитник слабых и обиженных, смотрит на страдания живого существа и не спешит ему на помощь.

Во время своих поисков Рон, Гермиона и Гарри говорят о Дамблдоре словно о божестве. Они считают, что за всеми его словами и поступками скрывается великий замысел, и оказываются весьма разочарованы, когда выясняется, что это не так.

Он сложный персонаж. Мне он не кажется богоподобным. Мне действительно хотелось, чтобы читатель каждый раз заново изучал роль Дамблдора во всей этой истории. Мы ведь видели его этаким добрым дедушкой. Впрочем, в каком-то смысле он им и был. Но в то же время он без малейшего сомнения манипулирует людьми как куклами, он скрывает самые неприглядные тайны своего прошлого и так ни разу и не говорит Гарри всей правды. Надеюсь, в конце концов читатели смогут полюбить его снова. Но при этом полюбить не как идеализированный образ, а как обычного человека со своими слабостями и недостатками. Был ли Дамблдор святым? Нет, конечно. Хотя некоторые его качества действительно достойны восхищения. Он умеет сострадать и умеет быть справедливым.

А вот Гарри - это своеобразное воплощение Иисуса. Он должен умереть, чтобы избавить человечество от великого зла. Вы из него сделали своего рода мессию.

Да, кое-какие качества спасителя в нём действительно прослеживаются. Про таких говорят – он один на миллион... и я бы добавила – «...мужчин» - потому что с женщинами дела обстоят несколько иначе - кто способен по доброй воле отказаться от власти и влияния. Таким образом он оказывается мудрее других.

Как он сумел стать таким?

Он герой изначально. Гарри вообще хороший человек. Дамблдор — тот так ему и говорит: «Ты лучше меня». И даже став старше, Гарри всё равно останется великим человеком, потому что научился смирению.

Вы выросли в церковной среде?

Я воспитывалась в лоне Англиканской церкви, но если честно, в нашей семье я всегда была белой вороной. Мы не обсуждали дома вопросы веры. Отец всегда был атеистом, равно как и моя сестра. Мама время от времени ходила в церковь, но в основном на Рождественские мессы. А вот мне всегда было очень любопытно. Когда мне исполнилось 13 или 14 лет, я начала ходить в церковь одна. То, что говорили там, казалось мне очень интересным, и я верила каждому слову. В университете, правда, стала подходить к этому гораздо более критически. Меня начала раздражать нарочитая чопорность прихожан, и я стала ходить в церковь всё реже и реже. Сейчас же я вернулась к тому, с чего начала: да, я верую. И да, я посещаю церковь. Протестантскую церковь здесь, в Эдинбурге. Мой муж тоже был воспитан протестантом, причём его семья придерживалась очень строгих взглядов. Здесь нельзя было петь и разговаривать в церкви.

Вы сами регулярно посещаете церковь, отчего нападки на вас со стороны религиозных фанатиков выглядят по меньшей мере дико и странно.

За последние десять лет постоянно находились некие фанатики, крайне недовольные моими книгами. Для них достаточно уже того, что речь в них идёт о магии и колдовстве, и уже поэтому эти люди презирают мои романы. Я не желаю иметь ничего общего с фанатиками любого сорта, потому что любые крайности меня откровенно пугают. Христианские фундаменталисты особенно активны в Соединённых Штатах. Я как-то даже столкнулась с одним таким лицом к лицу. Зашла с детьми в магазин игрушек и там меня узнала какая-то девочка, которая пришла от этого в восторг. А в следующую минуту ко мне подошёл какой-то мужчина и спросил «Вы та самая авторша Поттера?», после чего приблизил своё лицо к моему и очень агрессивно заявил: «Я каждый вечер молюсь за вашу душу». Мне бы стоило ответить, что ему давно пора подумать о своей собственной душе, но в тот момент я была слишком обескуражена. Та история здорово напугала меня.

Ваши книги рассказывают о войне добра и зла. Гарри представляет добро. Но неужели Волдеморт так бесповоротно зол? Он ведь тоже жертва.

В самом деле. Он жертва, но и выбор свой он делает точно так же. Он родился от брака по принуждению, тогда как Гарри – дитя любви. Мне представляется, что условия, в которых рождается человек, очень сильно влияют на его дальнейшую жизнь, составляют основу всего его дальнейшего существования. Но Волдеморт сознательно выбрал путь зла. Я старалась подчеркнуть это в своих книгах и несколько раз предоставляла ему возможность выбрать.

Собственно, это-то и составляет основную проблему: предначертаны ли наши поступки некой высшей силой, или всё зависит от нашего выбора?

Я верю в свободу воли. По крайней мере для тех, кто, как и мы с вами, находится в привилегированном положении. Вы и я, люди, родившиеся и выросшие в современном западном обществе, не подвергавшиеся репрессиям, привыкшие к свободе. Мы можем выбирать. И всё сложится именно так, как мы того захотим. Получается, что человек контролирует свою жизнь. В такой ситуации воля оказывается одним из мощнейших инструментов. То, как я описываю профессора Трелони, чуточку сумасшедшего преподавателя Прорицаний, как раз многое говорит о моём отношении к судьбе и предназначению. Мне пришлось специально изучать астрологию для того, чтобы написать этот персонаж. И это было интересно, но на самом деле я во всё это не верю.

Вы какое-то время работали в организации "Международная амнистия". Повлияло ли это на ваши представления о добре и зле?

Скорее, дела обстояли с точностью до наоборот. У меня были уже сложившиеся представления о добре и зле, и именно они побудили меня пойти работать в "Международную амнистию". Я была ассистентом исследовательского отдела и работала в основном с африканскими странами. Пока в конце концов не бросила сдуру работу, потому что мой тогдашний бойфренд позвал меня с собой путешествовать. Волдеморт — это, конечно, Гитлер в мире магии. Если вы читали книги о мегаломании и людях вроде Гитлера и Сталина, то наверняка заметили, насколько суеверны эти люди, несмотря на всю свою власть и влияние. Их желание стать сверхлюдьми, их увлечение мистикой – это один из симптомов паранойи. Они обожают рассуждать о Роке и Судьбе. Я хотела наделить Волдеморта такими же параноидальными замашками. Но на самом деле, пророчество из пятой части сбывается в седьмой лишь потому, что и Волдеморт и Гарри сами пожелали воплотить его в жизнь, это был их выбор. А вовсе не судьба. Вспомните Макбета: три ведьмы предсказали ему будущее, а дальше уж он сам сделал всё от него зависящее, чтобы это будущее стало настоящим.

Когда именно вам пришла в голову мысль провести параллели с нацистами? Волдеморт, с его страстью к «чистоте крови», Драко Малфой, один из новобранцев, который только ступил на этот путь?

С самого начала, я думаю. Но до конца не уверена. Кажется, Вторая мировая прочно засела в наших умах, да? Драко Малфой действительно очень походит под эту характеристику. Он не убил бы Дамблдора, просто не смог бы. То есть, на словах всё замечательно, но как только доходит до дела, всё сильно осложняется. Нет, он у меня стал блондином не потому что я хотела превратить его в типичного нациста. Просто автор наделяет своих героев такой внешностью, какую сам считает привлекательной. Именно поэтому у моего главного героя тёмные волосы, зелёные глаза и очки. Я вышла замуж за человека, который полностью подходит под это описание.

А вот у киношного Гарри, Дэниэла Рэдклиффа, глаза голубые.

Тут можно было, конечно, нацепить на него зелёные линзы, что было бы просто издевательством над маленьким мальчиком, или изменить цвет глаз при помощи компьютерной графики. А можно было оставить всё как есть. И я рада, что создатели картины предпочли последнее.

В своих книгах вы рисуете образ идеальной семьи, на примере семейства Уизли. Вы росли в такой же семье?

Нет, нет. Всё было совсем не так. Думаю, это то, чего мне всю жизнь не хватало, чего я всегда хотела – иметь настоящую семью. И теперь моя мечта наконец-то осуществилась, хотя детей у меня всё-таки не так много. Мне всегда казалось, что большая семья живёт по особым законам. Мне нравятся книги о клане Кеннеди и других подобных династиях. Понятно, что в жизни всё совсем не так красиво, как выглядит со стороны. Скажем, один мой друг был младшим из двенадцати детей в семье.

Ваша мама умерла в возрасте 45 лет. Отец здравствует и по сей день. Часто ли вы с ним видитесь?

Нет, совсем не часто. Гораздо чаще я навещаю сестру, хотя она так и не простила мне убийство Добби. Она мне так всегда и говорила, что ни за что не простит, если я убью Добби или Хагрида. Но Хагриду-то ничего и не грозило. Ещё до того, как я начала писать, мне уже было ясно, что он будет жить. Потому что всегда представляла себе, как могучий великан Хагрид, обливаясь слезами, на руках несёт Гарри по Запретному лесу. Отец Рона – да, должен был погибнуть в пятой части. Но я передумала, потому что Артур Уизли оказался лучшим отцом из всех моих персонажей. Ну не могла я позволить ему умереть, просто не поднялась рука. О таком отце мечтает каждый. И я в том числе.

Все родители в ваших книгах сохраняют верность своим вторым половинам. Вам не приходила в голову идея прописать среди них мать-одиночку? Вы ведь сами были такой, когда придумали Гарри Поттера.

Я когда-то планировала «развести» родителей Гермионы. Но это выглядело слишком странно, совсем не вписывалось в историю. Получилось бы ответвление сюжета, которое было бы, что называется, ни к селу ни к городу. Кстати, Дин Томас из неполной семьи. Хотя в его случае в детали я не вдавалась. Я придумала огромный мир, и у каждого из моих героев своё прошлое, но нельзя же рассказать обо всех. Даже мне пришлось выбирать. В конце концов, это мир, придуманный для детей.