Shiroki_Yuutsu все записи автора
Заключительная часть. Написана скорее для ясности, чем для прочтения. Бред и бездарно. Но кто-то там возмущался о избытке позитива в моих фиках. Что же, читайте.
Все оттенки голубого_часть 3-Sora( Sky)
Автор: Shiroki_Yuutsu
Жанр: drama.
Пейринг: Ruki/Reita
От автора: Вымысел, бред, меня несёт. Это вымысел, это страшный он и это неправда.
Предисловие: Когда два человека впервые плачут вместе, они понимают, как сильно любят друг друга. Так и случилось в самом конце.
Его тело буквально онемело. Трудно было сжать руку в кулак. Трудно было даже вздохнуть: лёгкие как будто стали чёрным кусками асфальта.
Он задыхался в собственной крови. Но страшнее всего, пожалуй, были его глаза. Это были глаза мёртвого человека. Они смотрели и ненавидели.
Он был таким хрупким. Когда я брал его за руку, мне казалось, что я держу маленькую ручку фарфоровой куклы.
Он прекрасен. Он мой Таканори.
Я смотрел за ним. Смотрел, как ему ставят капельницу, как его постоянно пичкают снотворным, чтобы он спал. Я смотрел, стоял по ту сторону, а он и не видел. Его глаза искали не меня.
Я прихожу сюда один уже шесть месяцев. Ещё недавно, вместе со мной приходили Аой, Уруха и Кай, а около больницы толпились фанаты. Но вот прошло время, и о возвращении Руки на сцену не могло быть и речи. Его быстро забыли. Мне было больно, оттого, что Таку выбросили, как мусор. Больнее было скорее то, что даже близкие люди больше не приходят.
***
Аой.
В баре было немного народа. И нетрудно было разглядеть его. Он сидел, сжимая в руке бокал дорогого вина.
Я осторожно присел рядом с ним.
Аой поставил бокал.
–Ао, давай выйдем на улицу.
–Да, конечно.
И вот мы стоим на обочине. Аой курит, предлагает мне, но я не хочу курить. Сигареты мешают мыслить. И чувствовать.
–Что ты хотел?
Что я хотел? Я много бы чего хотел, Ао. Ровным счётом, как и ты. Как и любой человек, мне свойственно желать. И как и у любого человека, у меня есть несбыточные желания.
–Я был у Руки.
–Ты всегда у Руки. Акира, не мучай себя. Ты сам скоро будешь выглядеть как…
Аой запнулся.
Никто из нас не называл его наркоманом. Никто из нас не хотел верить в то, что Ру принимает эту дрянь. Мы слишком сильно его любили, чтобы верить в это.
–Аой, Руки не придёт. Даже если…
Теперь я запнулся. Теперь, я боялся сказать другие, более пугающие слова «даже если он будет жив».
Аой затянулся.
Потом погасил сигарету.
–Да ну к чёрту…
Аой сплюнул.
Я вскипел. Нет, он только что плюнул на мои слова, или на Таку? Неужели ему всё равно? Ведь это тот, кто всегда помогал нам, тот, кто мечтал и добивался всего вместе с нами. И теперь он просто плюнул. «Да ну, к чёрту…»
И вот удар, и след на его идеально красивом лице. Аой аккуратно убрал капли крови.
–Это всё, Акира? Я надеюсь, теперь тебе легче?
–Пошёл ты.
Но пошёл я. Аой остался стоять. Я чувствовал его взгляд на себе, когда садился в машину.
***
Уруха.
Уруха заглянул в мои глаза. За тем последовал удар, и боль. Теперь уже я вытирал кровь.
Но в отличие от Аоя, я не ненавидел Уруху. Он ударил меня, потому что ему было нехорошо.
–Рей, что теперь? Чтоб этого придурка. Чёрт, верни его! Рейта, ты должен его вернуть!
–Я не могу.
***
Кай.
Кай нервно перелистывал какие-то бумаги.
–Мне можно войти?
–Да, Рей, конечно. Как Руки?
Это был первый человечный вопрос за весь день. Спасибо, Кай-кун.
–Никак. Ничего хорошего не прогнозируют. Разве что…
Но тут лежащие на столе бумаги привлекли моё внимание.
–Ты…–голос стремительно падал.
–Рей, ну нельзя так. Нам нужен вокалист. Я не говорю, что…
Но я не слушал. Я чувствовал, что меня разрывает на части, вновь собирают и разрывают. Глаза закрыла пелена. Я ушёл.
Я не понимаю. Нет. Так не должно быть.
***
Я прихожу сюда шесть месяцев и четыре дня. Каждый день, вот сюда, в эту палату.
Каждый раз, поднимаясь в лифте, или проходя по коридору, я боюсь столкнутся с кем-нибудь, с такой же проблемой, как и у Руки.
Обычно, когда я захожу к нему в палату, врачи или медсёстры, стоящие возле него, удивлённо переглядываются. Я же молча сажусь на край его кровати и глажу его по волосам. Иногда кажется, что он не замечает или не чувствует моих прикосновений. Его глаза всё так же пусты, лицо не меняется. Но это не меняет факта: он не один.
А иногда кажется, что всё отлично. Он улыбается, привстаёт, разговаривает со мной. Слабо смеётся. Тогда создаётся ощущение, что вот ещё немного, и мы снова будем выступать. Снова он выйдет на сцену и поприветствует многотысячную публику. Снова он будет передавать энергиию всем этим людям. Он будет снова жить.
Но на следующий же день, он молча сидит и снова смотрит в некуда.
А в другие дни, он просто плачет или требует дозы. Истерично кричит, бьёт меня. А я пытаюсь его успокоить, чтобы не пришли врачи и не сделали это за меня. Но вот они приходит,вырывают его из моих руки и вкалывают свою дрянь. У него всё лицо в слезах, но скоро он успокаивается. Его укладывают в постель, а я ухожу.
Моё лицо тоже в слезах. Я сажусь в машину и еду на репетицию.
***
Мы больше не группа. Плевать, что по-прежнему на двери гримёрки написано «the GazettE». Мы не группа. Мы четыре идиота, которые играют бесполезную музыку. Музыка бессмысленна без слов, музыка бессмысленна без самого главного слушателя. Для меня им всегда был Така.
–О, Рей, привет! Это Рё-кун, он будет петь…
Я замер. Передо мной стоял невысокий парень. Он улыбался. Кай выжидающе смотрел на меня.
–Нет. Не будет.
***
Мне не спится. Когда мне не спится, я еду к Таке.
Больница ещё открыта, но дежурная медсестра не сразу меня впускает.
–К наркоману? Разве к ним кто-то ещё ходит…–бормочет она, проводя меня в палату к Руки.
Руки не спит. Сидит на кровати и смотрит в окно. Я захожу и он тут же переключается на меня.
Все вокруг говорили, что он очень изменился. Но я этого не замечал. Неважно, изменился он внешне или даже внутренне, это всё равно мой Таканори.
–Привет, – здоровается он первым.
–Привет.
Я снова сажусь на край кровати.
–Не очень больно? – Така проводит рукой по царапинам, которые сегодня же и оставил.
Я уже забыл про эти кровавые полоски. Более того, я не помню, было ли мне вообще больно.
Наверное просто, когда любишь, не замечаешь таких мелочей, как царапины и раны.
–Нет, не больно.
–Это хорошо.
Така прижимается ко мне. Я чувствую ,как он дышит и успокаиваюсь.
–Как Аой, Уруха и Кай? И вообще, что там с группой?
–Всё хорошо.
Он чувствует, что я вру. Поворачивает меня к себе и, глядя в глаза, говорит:
–Это была наша мечта, да. Но ты не должен отказываться от неё из-за меня. Ты должен идти дальше, понимаешь?
–Я не хочу идти дальше без тебя.
–Но…
–Моей мечтой было быть в the GazettE, а не в её модификации. Без тебя мне не нужна эта мечта.
Таканори молчит. Потом целует меня и шепчет:
–Ты дурак. Дурак. Дурак. Дурак.
Я улыбаюсь.
–Ты не лучше, поверь мне.
***
Я еду домой уже утром. Хотя это нельзя назвать домом.
Така дал ключи от своей квартиры, чтобы я позаботился о его Кароне да и вообще…
Вообще я приезжал туда, когда мне хотелось побыть одному.
Я развернулся и поехал к нему.
***
Карон весело залаял, заслышав шаги и очень огорчился, увидев ,что это не его хозяин.
–Да, Карон-чан, я не Така. Уж извини.
Я насыпал в миску еды и Карон с аппетитом принялся её уплетать. Как мало ему нужно для счастья, однако. Но он ведь тоже скучает по своему хозяину. Я для него только поставщик еды, а Руки – всё.
Я прошёл в спальню и улёгся на аккуратно засланную кровать.
Что делать? Весь мой мир рухнул. Вся моя жизнь, все мои мечты. Ничего этого больше нет. Что теперь?
Группу надо оставить. Я не выдержу, если будет петь этот Рё. Может голос у него и ничего. Да, это действительно ничего, а не голос. Он не Таканори.
Что теперь может держать меня там? Уруха? Мне казалось, я знал его всю жизнь, мне казалось, он поддержит меня, не бросит Руки. Уруха был последним, кто перестал приезжать. Но теперь…
Аой. Аой, это ведь из-за нас он начал принимать наркотики. Из-за той пьянки, из-за нашей с тобой ошибки. Всё из-за нас. Хотя, глупо винить тебя. Виноват только я.
Кай. Ненавижу. Просто ненавижу за то, что он так усиленно искал замену. Ненавижу.
Но мне нужна работа. Денег пока хватает. Но нужно ведь ещё оплачивать счета в больнице.
Да и сидеть просто так нельзя. Может, сольная карьера? Это даже смешно. Придётся вернуться к акустике и петь. Петь.
Я всегда боялся петь. Кричать в микрофон это одно. А петь одному…
И придётся ведь начинать заново.
Значит, нужно что-то решать. И срочно.
***
Така ходил по комнате. Обычно, у него нет сил, на то чтобы встать, но сегодня он ходил.
Когда я пришёл, он обнял меня и прошептал на ухо: «Привет».
«Привет» – я поцеловал его в щёку.
Он снова казался таким здоровым. Прежним. Он снова сиял, снова мило что-то лепетал. Мне было спокойно. Более того, я чувствовал себя счастливым.
И всё бы ничего, если бы я не заметил маленький пакетик под его подушкой.
–Таканори, что это?
Хотя, спрашивать было не зачем: я прекрасно понимал, что держу в руках.
–Экстази.
Он забрался мне на колени и улыбнулся. Я чувствовал, что сейчас он изучает меня, мою реакцию.
Но я не мог ничего. Я только сжимал в руке злополучный пакетик.
–Да ладно, Рей, это же лёгкий наркотик.
–Зачем тебе? Неужели недостаточно?
Таканори слез с моих колен и обиженно уселся в угол.
Молчание окутало комнату. Тишина. Руки панически боится тишины.
–Отдай мне таблетки.
–Нет.
–Отдай. Я всё равно…всё равно умру.
Слова едко пробили грудную клетку и устремились в сердце. Они вгрызались. И я вспомнил впечатления от своего укола героина.
–Таканори, что за…Ты…из-за тебя я. Посмотри, – я протянул ему руку, в которую когда-то первые и единственный раз вошла игла с наркотиком,– не твоих ли это рук дело? Неужели ты не понимаешь, что я пошёл на всё ради тебя. А ты…Чёртов придурак, я люблю тебя.
–Отдай мне таблетки.
Всё? Да, это всё. Единственное, что его волнует, это эти таблетки. Таблетки, которые уже сломали его, уже сломали меня.
–Отдай.
Его глаза снова ненавидят. Это глаза наркомана. Настоящего наркомана, у которого прошлое и будущее несущественны, а настоящее всего лишь доза. А я часть его прошлого. И треть его дозы. Я.
–Отдай.
Он сделал несколько шагов в мою сторону.
–Отдай!
Таканори впился в меня. Он бился, пытался вырвать этот злополучный пакетик, он кричал на меня, плакал.
Санитары отняли его от меня. Один из них ударил Руки по щеке. Потом ещё раз ударил его.
Я кинулся к нему.
–Не надо, не делайте этого, пожалуйста! Ему же больно, ему страшно! – я умолял санитара перестать. Отпустить его.
Теперь уже на моих глазах были слёзы.
В конце концов, санитар отпустил его и вколол успокоительное. Руки уложили в постель.
–Можно я останусь?
Санитары удивлённо переглянулись.
–Да они оба ненормальные, – донеслось до меня.
Я присел рядом с Таканори. Я гладил его по лице, убирая капли слёз. Смотрел на него.
Я люблю его.
Мне надо было уже уходить. Только вставая, я ощутил сильную боль.
Только увидев кровь на руках и шее, я почувствовал, боль от Таканори.
Пакетик в моём кармане доставлял куда больше боли.
***
На следующий день, я пришёл к Руки, но он не захотел говорить со мной. Он отвернулся и попросил медсестру прогнать меня. Она кивнула и указала мне на дверь.
Я вышел из палаты, а после на улицу. Морозный воздух обдал лицо и шею. Стало невыносимо одиноко, но я не хотел навязывать своё общество тебе.
Ничего, завтра ты не будешь злиться на меня. Завтра будет лучше, чем сегодня.
***
Приехав в свою квартиру я обнаружил неожиданного гостя.
–Акира, ты что, подрался кем-то? – Уруха удивлённо оглядел меня.
–Вроде того.
Я открыл дверь и впустил его внутрь.
–Что-то случилось?
–Да, Рей.
Уруха снял куртку и сам повесил ей. Потом разулся и вышел в гостиную.
Он знает эту квартиру лучше всех. Я помню, мы вместе её смотрели. Урухе больше всего нравятся большие окна в гостиной.
Как и следовало ожидать, он стоял у одного из них.
–Знаешь, я всегда любил это ощущение свободы, – Уруха задумчиво вглядывался в серое небо.
Когда-то Руки смотрел на него вместе со мной. Когда-то, когда я только переехал сюда, когда я ещё ничего не обустроил, когда было только это окно. Мы спали на полу. Я тогда думал о кровати, а Руки думал только об окне. Он мечтал, он рассказывал мне всё, что с ним случилось. Истории из жизни, из снов. И когда он говорил, я забывал про кровать. Забывал про квартиру. Думал только о звёздном небе и Таке, которого обнимал.
–Когда смотришь в окно?
–Нет, когда находишься рядом с тобой.
Уруха повернулся ко мне.
–Рей, ты всегда такой свободный. Ты всегда бежишь, никогда не останавливаешься, всегда на своей волне. Ты порой выкидываешь такое…Рей, когда ты увидел Рё, я сразу понял, что ты задумал. И я…
Уруха говорил сбивчиво, его глаза блестели.
–Кою, чего ты?
–Не уходи. Не оставляй меня одного. Не надо бросать…не уходи из группы. Я прошу.
Я вздохнул.
–Кою, но ведь ты понимаешь что…
–Неужели Руки важнее чем…
–Наша мечта? У нас ведь была мечта вместе создать группу. И играть тоже вместе. А теперь это бессмысленно. Ты же и сам всё понимаешь. Ну разве трудно найти сейчас басиста?
–Но это будешь не ты.
–Но Рё ведь тоже не Руки.
Уруха поднял на меня глаза. Он с минуту смотрел на меня, а потом покинул комнату. Затем хлопнула входная дверь.
Да, уходи. Мне будет легче проходить через всё это одному.
***
Таканори не простил. Даже попросил, чтобы меня не впускали.
Я опустился на диван в коридоре. Боже, как я устал!
Я ощутил на себе пристальный взгляд. На меня смотрела медсестра, та, которую Руки попросил прогнать меня.
–Вы приходите сюда каждый день, –она указала на палату.
–Именно.
–Почему?
–А?
–Почему вы приходите сюда? Он наркоман, он сам виноват.
Так все говорят. Но не все понимают.
–Вы когда-нибудь пробовали наркотики?
–Я? Нет. А что?
–Семь месяцев назад, мне вкололи героин. Я помню, как мне было плохо. И я помню тех, кто вколол его мне. Те ощущения…те ощущения иногда возвращаются ко мне. Когда мне страшно, или больно, я вспоминаю тот укол. Я наркоман?
–Не думаю.
–Он тоже. Он не наркоман, он просто хотел уйти от реальности. У каждого свой способ. Он выбрал наркотики. Разве можно его за это укорять? Я не думаю. На следующей день, после того укола, ему было очень плохо. Вам приходилось держать на руках человека, в котором ещё есть тепло, но который уже умер?
–Я вижу их каждый день.
–Но они ничего не значат для вас.
–Верно.
Она замолчала и посмотрела на дверь его палаты. Я же посмотрел на часы. Мне надо ехать к Каю.
–Вы ведь Рейта, басист the GazettE? А это Руки, ваш вокалист? Никто из вашей группы не приходит, а люди больше не толпятся около больницы…
–Нет, вы ошиблись. Меня зовут Акира, а это Таканори.
***
Я ехал в машине и благодарил судьбу. Да, чего я боялся? Я знаю ответ.
–Кай, я хочу уйти.
Я бросил это с самого порога. Кай поднял глаза на меня.
–Уруха говорил.
–Да. Я…понимаешь…понимаешь, я уверен, если вы заменили Руки, вам нетрудно будет найти замену и для меня. Ведь одно дело уметь играть, а другой – петь и писать текст. И…
–Играть тоже нужно с душой.
–Я не смогу играть с душой, если этот парень будет петь.
***
Контракт был расторгнут. С меня хватит.
Хватит бесконечных репетиций, хватит истерик, драм, жизни в этой группе. Я благодарен всем этим людям за то, что они сделали для меня. Но я хочу двигаться дальше. Я хочу будущее с Таканори, а не с Рё. Мне нужно слышать только один голос, чтобы чувствовать себя счастливым. Мне больше не надо лгать. Потому что тот факт, что я люблю, ломает всё. Мне не нужна слава, деньги. Я готов отдать всё это только лишь за Таку. За моего любимого, за того, кто имеет хоть какой-то смысл.
А не за пустую мечту.
Прости меня, Кою. За мечту.
***
Така удивился, что я пришёл к нему без повязки.
–Ты больше не повязываешь лицо?
–Нет.
–С чего вдруг?
– А тебе не нравится?
–Нет, нравится.
Таканори взял меня за руку.
–Почему не репетируешь?
–Така, понимаешь я…
–Я же говорил, тебе не обязательно приходить сюда каждый день.
–Така, я ушёл из группы. Я не хочу…мне не нужны the GazettE без тебя.
–Но…
–Я знаю, ты бы поступил точно так же.
–Да. И…что теперь?
–Теперь? Я подумал…может быть попробовать…ну выступать сольно…только…
–Помогу конечно.
Така упал на кровать и засмеялся.
–Акира, я безумно счастлив, что ты есть у меня.
–Я тоже. Мне ничего не надо, пойми…
Я прилёг рядом с ним.
Таканори протянул руку и провёл по моей груди, расстегнув несколько пуговиц.
–Маленький, не сейчас.
–Сейчас. Потому что если не сейчас, то мы не успеем.
По моему телу снова пробежала дрожь.
И я позволил ему делать всё. Мне было приятно чувство того, что он рядом. Мне было приятно от его прикосновений и слов. Я вбирал его каждой клеткой своего тела. Я дышал им.
***
Ночь я был с ним. Я не знал тогда ещё, за что врач позволил мне сделали этот подарок.
–Таканори…
Я провёл по его щеке. Она тут же стала влажной от его горячих слёз.
–Я не хочу умирать. Я хочу остаться с тобой…
–Что за…Руки, ты не умрёшь, слышишь? Не умрёшь! Этого не будет, я уберегу тебя от этого. Я обещаю…
***
Наутро врач первым делам позвал меня к себе.
–Его стадия слишком серьёзна, вы должны понимать.
–Это…
–Его нервная, кровеносная система…Всё уже слишком нарушено. У него были передозировки?
–Я…да.
–Мне жаль, но ничего нельзя сделать. Он наркоман. Им трудно помочь на такой стадии. Он ведь не видит ничего, кроме наркотиков. Вы единственный, кто приходи к нему. Вы видимо очень близкий ему человек?
–Да.
–Я понимаю, трудно терять близких. Но есть люди которые помогут вам справиться с его потерей. В нашей больнице успешно практикуются…
И снова я ушёл.
Нет, этого не может быть. Не может, не может, не может.
***
Руки просил врача отпустить его ко мне. Тот сначала возражал, но в конечном итоге сломался.
–Может лучше поедем к тебе? Увидишь Карона.
–Нет, у нас так мало времени.
У нас действительно было так мало времени. Но тогда я не верил в это. Не верил. Я не помню тех глупых переубеждений, но теперь я понимаю, каким дураком был.
Таканори открыл дверь.
–Идём, ну быстрее, – он нетерпеливо дёргал меня за руку.
И вот тут я понял смысл этого визита.
***
Мы лежали под окном. Я плотно закутал Руки в плед. Он сначала ворчал, но потом успокоился и только ёрзал на полу.
–Как маленький.
–Я и есть маленький.
–Ты прав. Ребёнок.
Мы снова смотрели на звёздное небо.
–Оно так прекрасно…
–Да.
–Аки, обещай мне, что будешь смотреть на небо и без меня?
–Я не хочу без тебя.
–А я хочу. Когда смотришь в небо, становится легче. Я всегда в больнице смотрю на небо. Но здесь оно другое, знаешь почему?
–Окно больше?
–Нет. Просто здесь я смотрю на него вместе с тобой. И от этого оно ещё лучше, чем на самом деле.
–Но Така, мы можем вместе смотреть на небо и в больнице, разве нет?
–Нет, когда ты приходишь в больницу, я хочу смотреть только на тебя. И кажется ,не я один. На тебя уже покушаются медсёстры,–Руки улыбнулся.
–Да неужели?
–Ты так хорош без повязки. И вообще…ты такой красивый. Здоровый, сильный, не то что я. Я даже подняться не всегда могу. Ничего не могу. А ты…
–Таканори, не льсти мне. Ты же у нас самый красивый, талантливый.
–Но слабый. Если бы я был сильным, я бы не подсел на всю эту дрянь.
–Если бы ты не был сильным, ты бы не прошёл через всё это. Через группу, через больницу. Ты сильный, я знаю это.
Руки задумался.
–Я красивее медсестёр?
–О, безусловно!
–Нет, серьёзно?
–Ах Таканори, ты никогда не ценишь того, что я для тебя делаю. Ты даже не веришь моим словам.
–Актёр.
***
Руки пришлось вернуть в больницу: ночью у него снова пошла кровь из носа.
Ему поставили капельницу, его окружили врачи. Я стоял и смотрел на него.
–Вы снова здесь?
Я обернулся. Эта была та же медсестра.
–Как всегда. А вы можете подальше отойти?
–Почему?
–Видите ли, это мой парень и он очень ревнив.
Девушка улыбнулась. Я тоже улыбнулся. Сказанное мной было горькой шуткой. Потому что глаза моего парня были закрыты, а монитор подавал слабые импульсы.
***
Утром в больницу ворвались лучи солнца.
–Рей, иди домой, поспи…
Руки произнёс это тем самым чужим голосом. Я сжал его руку.
–Ру, я в порядке.
–Съезди домой. Хоть немного отдохни. Тем более, я ожидаю сегодня гостей.
–Ты о ком?
–Увидишь.
Я держал его руку. И смотрел в его миндальные глаза. Он улыбнулся.
–Сделай, как я прошу, пожалуйста.
–Хорошо. Я быстро.
–Ага. Я ещё…
–Что?
–Да ничего. Просто я люблю тебя.
–И я тебя люблю, Таканори. Больше всех, больше неба, больше жизни.
Услышав мои последние слова, его глаза потухли.
–Ты помнишь обещание, про небо?
–А ты помнишь, что я уберегу тебя?
***
Я принял ду и переоделся в новую одежду. Эту рубашку Така подарил мне три месяца и четыре дня назад.
Было приятно оказаться дома. Но долго оставаться я не собирался.
Нужно только…
Неожиданный звонок сразу напугал меня.
***
Его тело онемело. Я стоял там, по ту сторону стены и чувствовал его последние вздохи. Я не выполнил своего обещания.
Я боялся. Я сполз по стене и плакал. Меня знобило, я хотел к нему больше всего на свете.
Его сердце потепенно перестаёт биться.
Что можно сказать о молодом парне, который умирает?
–Акира-сан…
Нет.
Я бежал. Бежал по коридору. Кто-то схватил меня за плечо, но я не останавливался. Это были такие знакомые руки. Я знал и любил этого человека. Но сейчас меня больше волновала судьба другого.
***
Я упал на землю. Всё. Мои силы кончились. Небо над моей головой стало не более чем плоским диском. Я плакал.
–Акира.
Уруха обнял меня. А я всё не мог успокоиться.
–Акира ,всё будет хорошо.
–Нет. Я не буду…Я не хочу…Я не могу без него…
Я плакал и говорил, захлёбываясь горячими каплями. Я не мог остановиться.
–Кою, прости, я ведь не…я обещал ему, что сберегу, понимаешь? Я не…я должен был… с самого начала, я должен был сделать…должен был прекратить…я ведь должен был. Я…
–Ты не виноват. Рей, пожалуйста.
–Я не хочу без него…я не смогу…
Я не смогу. Потому что в тот день я потерял не только небо, я потерял любимого.
Я не мог перестать плакать.
Ветер закружился надо мной и Урухой. Он взъерошил мне волосы и убрал слёзы с моих глаз. Я услышал знакомый голос.
Голос, знакомый миллионам. Голос Матсумото Таканори.
Shiroki_Yuutsu все записи автора
kagerou- обратиться по имени
Воскресенье, 23 Января 2011 г. 22:02 (ссылка)
