_Ярый все записи автора

"- Белый свет, - повторил стрелок. - А потом - стебелек травы. Один-единственный стебелек, заполнивший все. А я был крошечным. Бесконечно малым.
     - Травинка. - Человек в черном прикрыл глаза. Его лицо казалось изможденным, искаженным гримасой. - Травинка. Ты уверен?
     - Да. - Стрелок наморщил лоб. - Но она была лиловой.
     И тогда человек в черном заговорил.
     Вселенная (сказал он) предлагает ограниченному уму слишком большой парадокс, чтобы тот мог ухватить его смысл. Как живому мозгу не под силу постичь мозг неживой (пусть даже он думает, будто способен на это), так ограниченный ум не может понять бесконечность.
     Прозаический факт самостоятельного существования вселенной в пух и прах разбивает прагматиков и циников. Было время - пусть за сто поколений до того, как мир сдвинулся с места, - когда человечество набралось довольно отваги, и научной, и технической, чтобы отбить от великого каменного столпа реальности осколок-другой. Но и тогда лживый свет науки (знания, если угодно) сиял лишь в нескольких развитых странах.
     И все же, невзирая на чудовищное увеличение наличных фактов, проникать в суть вещей случалось редко. Стрелок, наши отцы победили "болезнь, заставляющую гнить", которую мы называем "рак", почти превозмогли старение, отправились на луну...
     ("Не верю", - решительно объявил стрелок, на что человек в черном попросту улыбнулся и ответил: "И не нужно".)  ...и создали или открыли сотню других чудесных безделок. Однако такое изобилие информации очень мало, если вообще, позволяло проникать в природу вещей. Никто не слагал великих од чуду искусственного осеменения... ("Чему?" "Зачатию детей от замороженной спермы". "Чушь собачья". "Как угодно... хотя даже древние не были способны производить детей из такого материала".)  ...или машине-которая-движется. Редкие единицы, если таковые вообще были, постигли Принцип Реальности; новое знание всегда ведет к тайнам, вселяющим еще больший ужас и благоговение. Растущее понимание психологии мозга ведет к уменьшению возможности существования души, однако природа изысканий увеличивает вероятность такового. Понимаешь? Конечно, нет. Ты окружен собственной романтической аурой, ты изо дня в день пребываешь бок о бок с тайной. И все же сейчас ты приближаешься к границам... не веры, но понимания. Оказываешься лицом к лицу с оборотной стороной душевной энтропии.
     Но к более прозаическим вещам:
     Величайшая тайна, какую предлагает нам вселенная, есть не жизнь, а Мера. Мера вбирает в себя жизнь, Башня - Меру. Дитя, которому более всех прочих привычно недоумение, говорит: папочка, что над небом? Отец же отвечает: тьма космоса. Дитя: что за космосом? Отец: галактика. Дитя: за галактикой? Отец: иная галактика. Дитя: а за другими галактиками? Отец: никто не знает.
     Видишь? Мера наносит нам поражение. Для рыбы вселенная - озеро, в котором она живет. Что думает рыба, когда ее за губу выдергивают из серебристых пределов бытия в новую вселенную, где в воздухе тонешь, свет -синее безумие, и огромные двуногие без жабер втискивают ее в короб, где нечем дышать, и, прикрыв мокрой травой, обрекают на смерть?
     Или можно взять острие карандаша и увеличивать его, покуда не настанет момент, когда тебя как громом поражает осознание ошеломляющего факта: острие карандаша не плотно, оно состоит из атомов, которые вертятся и крутятся, будто триллион чертовски энергичных планет. То, что нам кажется прочным, на деле лишь рыхлая сеть, расползтись которой не дает гравитация. Расстояния между этими атомами, покамест ужатые до соответствующей величины, могут обернуться лигами, пропастями, вечностями. Сами атомы состоят из ядер и вращающихся протонов и электронов. Можно шагнуть дальше, к субатомным частицам. А куда потом? К тахионам? В ничто? Конечно, нет. Все во вселенной отрицает ничто; единственно невозможное -домысливать к фактам выводы.
     Если тебя занесет к пределу вселенной, найдешь ли ты там дощатый забор и надписи, гласящие ТУПИК? Нет. Не исключено, что там обнаружится нечто жесткое, закругленное - так, должно быть, цыпленку видится изнутри яйцо. И, если ты проклюнешь эту скорлупу, какой великий, льющийся стремительным потоком свет воссияет в дырочку, проделанную тобой там, где кончается пространство? Возможно ли, что ты проглянешь сквозь него и обнаружишь, что вся наша вселенная - не что иное, как часть одного атома травинки? Возможно ли, чтобы тебя принудили думать, будто, спалив прутик, ты испепелишь вечность вечностей? Что бытие восходит не только к бесконечности, но к бесконечности бесконечностей?
     Возможно, ты понял, что наша вселенная играет в порядке вещей такую же роль, как атом в былинке. Может ли быть, что все, что мы можем постичь, воспринять, различить - от бесконечно малого вируса до далекой туманности Лошадиная Голова - заключено в одной-единственной травинке... стебельке, который в чуждом временном потоке, возможно, просуществовал лишь день или два? Что, если этому стебельку предстоит быть срезанным косой? Когда он начнет гнить, проникнет ли гниение в нашу вселенную и в наши жизни, делая все желтым, бурым и иссохшим? Возможно, это уже началось. Мы говорим, мир сдвинулся с места - может быть, на самом деле мы подразумеваем, что он уже начал иссыхать.
     Подумай, какими ничтожными делает нас такая концепция мироустройства, стрелок! Коль скоро за всем этим приглядывает Господь Бог, действительно ли он отмеряет справедливость одному из бесконечного множества комариных племен? Видит ли Его око падение воробья, если воробей этот меньше крупинки водорода, вольно плавающей в глубинах космоса? А если видит... какова должна быть природа такого Бога? Где Он обитает? Как возможно жить за пределами бесконечности?
     Вообрази песок Мохэйнской пустыни, которую ты пересек, чтобы найти меня, и вообрази триллион вселенных - не миров, а вселенных - заключенных внутри каждой песчинки этой пустыни; внутри же каждой вселенной -бесконечное число иных. Мы возвышаемся над этими вселенными на своем жалком травяном наблюдательном пункте; одним взмахом сапога ты можешь отправить во тьму биллион биллионов миров, чреду, которую не завершить никогда.
     Мера, стрелок... Соизмеримость...
     И все же пойдем в своих предположениях дальше. Предположим, что все миры, все вселенные встречаются в одной точке, в одном нексусе, в одном столпе - в Башне. Быть может, на лестнице к самой Божественности. Посмел бы ты, стрелок? Не может ли быть, что где-то над всей бесконечностью реальности существует Чертог?..
     Ты не посмеешь.
     Не посмеешь.
     - Кто-то ведь уже посмел, - сказал стрелок.
     - Кто бы это?"

"Темная Башня I: Стрелок" (СТРЕЛОК И ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ).